Вопрос 2. Атомизм Левкиппа и Демокрита.

Левкипп, древнегреческий философ. Основоположник атомистики, учитель и друг Демокрита. О жизни ничего не известно; местом его рождения различные источники называют Милет, Элею, Абдеру. Упоминаются его сочинения «Большой диакосмос» и «О разуме», от второго до нас дошла одна фраза. Согласно Аристотелю, Л. создал свое учение, пытаясь примирить аргументы элейской школы о невозможности движения с данными чувственного опыта. В отличие от Парменида, допускал существование небытия, т.е. пустоты, разделяющей мельчайшие частицы бытия (атомы). Атомы, будучи неделимыми, неизменными и бескачественными, отличаются друг от друга лишь величиной и формой; они находятся в состоянии вечного движения. Сталкиваясь и сцепляясь друг с другом, атомы образуют многообразные вещи.

Детали космогонической концепции Л. сообщает Диоген Лаэртий. Носясь в пустоте, бесчисленные множества атомов порождают вихри, из которых возникают миры. Каждый вихрь окружает себя как бы оболочкой, препятствующей отдельным атомам вырываться наружу. Кружась в таком вихре, атомы разделяются по принципу «подобное стремится к подобному»: более крупные из них собираются в середине и образуют из них плоскую Землю, более мелкие устремляются к периферии. Некоторые скопления атомов воспламеняются из-за скорости движения – так возникают видимые нами светила. Процесс космообразования, как и все, что совершается в мире, закономерен и подчинен необходимости. В остальном взгляды Л. практически неотделимы от дальнейшего развития атомистики в трудах Демокрита.

Уже в древности ставился вопрос о реальности Л. По свидетельству Диогена Лаэртия, Эпикур утверждал, что никакого философа Л. вообще не было. В силу этого немецкий филолог Э. Роде выдвинул в 1879 году тезис о том, что Л. был фиктивным литературным персонажем, придуманным Демокритом. Гипотезу Роде поддержали П. Наторп, П. Таннери, позднее В. Нестле, яростным противником ее был Г. Дильс; эта гипотеза отвергается большинством современных исследователей.

Демокрит из Абдер (около 460 до н. э. – 360 (?) до н. э.) древнегреческий философ-атомист и ученый-энциклопедист. Согласно сведениям, сообщаемым доксографами, учился у Левкиппа, а также, возможно, у пифагорейцев, совершил ряд поездок по странам Востока; позднее находился в дружеских отношениях с Гиппократом. Д. Был многосторонним ученым и плодовитым автором (до 70 сочинений по каталогу у Диогена Лаэртия). Большинство сочинений Д. утрачено; до нас дошли лишь короткие цитаты (около 300), взятые главным образом из его этических трактатов.

Главные положения своей атомистической доктрины Д. заимствовал у Левкиппа, развив их и построив на их основе универсальную философскую систему. У Д. впервые в истории философии появляется развернутая теория познания, основанная на различении чувственного и рассудочного знания. Чувственный опыт – исходный пункт познания, однако сам по себе он может дать лишь «темное», т.е. неполное и недостоверное знание, т.к. истинная «природа» вещей (атомы) недоступна чувству и постигается лишь с помощью мышления. Чувственные восприятия объяснялись Д., источениями, попадающими в органы чувств (у Д. – потоки атомов, отделяющиеся от воспринимаемого тела).

/Есть два рода познания: один истинный, другой – темный. К темному относятся все следующие виды познания: зрение, слух, обоняние, вкус, осязание. Что же касается истинного познания, то оно совершенно отлично от первого. Когда темный род познания уже более не в состоянии ни видеть слишком малое, ни слышать, ни обонять, ни воспринимать вкусом, ни осязать, но исследование должно проникнуть до более тонкого, недоступного уже чувственному восприятию, тогда на сцену выступает истинный род познания, так как он, в мышлении, обладает более тонким познавательным органом./

Имеются указания на то, что Д. распространил атомистические представления на пространство и время, построив своеобразную атомистическую геометрию.

/Будучи остроумным естествоиспытателем, выдвинул следующий трудный вопрос: если конус будет многократно рассекаться плоскостью параллельно основанию, то как следует представить себе поверхности сечения: будут ли они равными или неравными? Если они не равны между собой, то конус окажется не гладким, а как бы ступенчатым. Если же они равны между собой, то мы приходим к абсурду, ибо в таком случае получается, что у нас был цилиндр, а не конус. То же можно сказать и относительно шара./

Развивая представления Левкиппа о необходимости и закономерности всего совершающегося, Д. приблизился к механистическому миропониманию, рассматривая необходимость как движение, сопротивление и соударение атомов. Случайность в смысле беспричинности им отвергалась: случайными кажутся те события, причин которых мы не знаем. Всякое познание сводится к установлению причин происходящего; известно высказывание Д., что он предпочитает найти одно причинное объяснение, чем получить царскую власть над персами.

/Атомы можно уподобить поднятым ветром пылинкам, наблюдаемым в лучах солнца через окно. Эти пылинки существуют в воздухе, но так как они незаметны из-за слишком малой величины, то кажется, что они и не существуют, точно так же существуют и неделимые тела, мелкие и невидимые из-за слишком малой величины./

Д. принял концепцию Левкиппа о космических вихрях, порождающих бесчисленные миры, изменив в ней лишь некоторые детали. Миры, по Демокриту, различны по величине и структуре. В некоторых мирах нет ни Солнца, ни Луны, в других Солнце и Луна больше наших, в третьих имеется большее число аналогичных светил. Расстояния между мирами неравны, причем одни миры только возникают, другие находятся в расцвете, третьи погибают, сталкиваясь друг с другом. Некоторые миры лишены жизни и не имеют влаги. Различные типы живых существ – птицы, наземные животные, рыбы – различаются характером атомов, из которых они построены. Все живое отличается от неживого наличием души, состоящей из сферических подвижных атомов, подобных атомам огня. Человек отличается от животного особым расположением атомов души, чередующихся с атомами тела. Проводя аналогию между устройством человеческого организма и космосом, Д. впервые употребил термин «микрокосм». Душу Д. считал смертной: когда тело умирает, атомы души покидают его, рассеиваясь в пространстве. Боги, по Демокриту, - это особые соединения сферических огненных атомов; они нелегко разрушаются, но все же не вечны. Они способны благотворно или зловредно воздействовать на человека, а также подавать людям те или иные знаки.

Большое место в учении Д. занимали этические и социальные проблемы. Наилучшей формой государственного устройства Д. считал демократический полис. Необходимым условием сохранения демократии являются нравственные качества граждан, создающиеся воспитанием и обучением. Целью жизни Д. считал хорошее расположение духа – эвтюмию, которая не тождественна с чувственным наслаждением и означает безмятежное и счастливое состояние, когда человек не подвержен действию страстей и страха. Наивысшая добродетель, по Д., безмятежная мудрость.

«Смеющийся» Д. и «Плачущий» Гераклит.

Атомизм. Д. принадлежит тезис, на первый взгляд, очень далекий от проблемы бытия и небытия, но точно выражающий принцип отношения великого атомиста к задачам философии: «Мудрец – мера всех вещей». Философия Демокрита – это система воззрений мудреца, единственной целью которого является созерцание мира, но ни в коем случае не активное действие. Поэтому и картина мира мудреца радикально отличается от той, которую создают обычные люди.

Демокрит различал два рода познания: темное (незаконнорожденное) и истинное (законнорожденное). Как и у элейцев, первое основано на чувствах, второе на разуме. В общем мнении, или, иначе говоря, согласно данным органам чувств, существует то, что обычно представляется людям несомненной реальностью – многообразие явлений, мир, полный движения и красок. Однако такая картина мира обусловлена устройством человеческого восприятия. Предметы обладают свойством испускать специфические образы, повторяющие их очертания; эти-то образы вещей – эйдосы, или «виды», и становятся доступным зрению человека. Но если бы в человеческих силах было увидеть, каков мир по истине, т.е. как он выглядит независимо от субъекта, перед нами предстала бы совершенно иная картина. Мы увидели бы, что ничего этого на самом деле нет, а есть лишь атомы и пустота.

Резкое противопоставление истины и мнения роднит атомистов с элеатами. Однако легко заметить, что, согласно учению атомистов, по истине существует не только бытие, но и небытие. Еще Левкипп утверждал, по свидетельству Аристотеля, что «небытие существует нисколько не менее, чем бытие». Пустота в представлении атомистов – это и есть то самое небытие, благодаря которому только и может иметь место движение. Причем и то, и другое – и бытие, и небытие – недоступно органам чувств. И атомы, и пустота постигаются только умом.

Атом (дословно «неделимый») есть, с точки зрения Левкиппа и Демокрита, мельчайшая, абсолютно плотная и непроницаемая частица. Атомы не подвержены никаким изменениям, не имеют ни цвета, ни запаха. Все качества вещей – сплетений атомов – существуют лишь в общем мнении, иными словами, они носят до известной степени иллюзорный характер. Самим же атомам присущи только определенная форма и положение.

Истинная картина мира отличается, согласно атомистическому учению, от «обыденной» еще в одном отношении. В действительности не происходит ничего случайного. Все сцепления и расщепления атомов и, следовательно, все обусловленные этими процессами события суть проявления необходимости. Если какое-либо явление кажется нам случайным, то только потому, что нам неизвестна его причина. Этот тезис Д. был настолько радикален, что его не могли принять даже некоторые позднейшие атомисты, в частности, Эпикур. Последний говорил, что скорее готов признать существование богов, которых можно умилостивить, чем всевластие неумолимой необходимости.

Итак, разрыв между двумя уровнями осмысления мира – обыденными и философским – не только не исчезает в атомизме, но и обретает более чуткие очертания. Философская истина не просто трудна для понимания. Ее нелегко выдержать. Тяжело жить, зная, что все в мире иллюзорно, кроме атомов и пустоты, причем поведением атомов целиком и полностью управляет безличная необходимость. Античный атомизм оказался гениальным предвосхищением атомизма естественнонаучного. Но следует помнить, что применение атомистического принципа в позднейшем естествознании предполагало и существенное переосмысление античного наследия.