подходом к миграционной политике в РФ. Приморский край не стал исключением, потому как он лишь регион и действует по тем же принципам, что и РФ в целом.

Литература

1.Андриченко Л.В., Васильева Л.Н Правовое регулирование и использование иностранной рабочей силы в РФ // Российское право. - 2007 -№2. -C. 61-63

2.Варавенко В.Е. Стратегия и тактика привлечения и использования иностранной рабочей силы. Владивосток. 2009. C. 59.

3.Доклад о результатах и основных направлениях деятельности федеральной миграционной службы на 2013 год и плановый период 2014-2016 годов: М., 2014. С.43.

4.Ларин А.Г. Китайские мигранты в России. М., Восточная книга. 2009. С. 257.

5.Постановление Правительства РФ от 9 июня 2003 г. № 335.

Алексей Константинович Субачев

Дальневосточный федеральный университет

e-mail: jsbach1750@mail.ru

Научный руководитель: Т.Б. Басова, д-р юрид. наук, профессор

К вопросу об уголовно-правовой природе публичных призывов к осуществлению террористической деятельности

(205² УК РФ)

В 2006 г. в действующий УК РФ была введена ст. 205 2[1], в которой установлена ответственность за публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма. Криминализации данного общественно опасного деяния в российском законодательстве, по мнению авторов проекта данной статьи уголовного закона, обусловлена, среди прочего, необходимостью выполнения Российской Федерацией

334

требований Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма и отдельных «антитеррористических» резолюций Совета Безопасности ООН [2], среди которых в рамках исследуемого вопроса имеет значение резолюция 1624 (2005) о подстрекательстве к терроризму[3]. Примечательно, что данная резолюция, в отличие от Конвенции Совета Европы, носит лишь рекомендательный характер. Тем не менее, она также способствовала дополнению уголовного закона России новой статьей.

Учитывая повышенную общественную опасность террористической деятельности, а также необходимость международного сотрудничества в сфере противодействия терроризму, в настоящей публикации мы ставим своей задачей выявления уголовно-правовой природы публичных призывов к осуществлению террористической деятельности преступления (ст. 2052 УК РФ) посредством оценки реализации положений указанных международных актов.

Прежде всего, обратимся к содержанию Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма [4]. В соответствие с ч. 2 ст. 5 данной Конвенции, каждая присоединившаяся к ней Сторона принимает такие меры, которые могут потребоваться для признания в национальном законодательстве преступным публичного подстрекательства к совершению террористического преступления. В соответствие с ч. 1 данной статьи Конвенции публичное подстрекательство к совершению террористического преступления означает распространение или иное представление какого-либо обращения к общественности в целях побуждения к совершению террористического преступления, когда такое поведение, независимо от того, пропагандирует оно или нет непосредственно террористические преступления, создает опасность совершения одного или нескольких таких преступлений. Смысл именно данной нормы и получил свое воплощение в ч. 1 ст. 2052 УК РФ в виде признания преступными публичных призывов к осуществлению террористической деятельности.

В свою очередь, в пп. «а» п. 1 принятой 14 сентября 2005 г. Резолюции 1624 заключен призыв к государствам законодательно

335

закрепить подстрекательство к совершению террористического акта или актов в национальном законодательстве. На основе системного анализа положений исследуемых Конвенции Совета Европы и Резолюции 1624, где употреблен термин подстрекательство, а также учитывая обусловленность принятия ФЗ № 153 необходимостью ратификации данной Конвенции, можно предположить, что публичные призывы к осуществлению террористической деятельности в понимании отечественного законодателя по своей сущности представляют собой подстрекательство.

Однако российский законодатель счел необходимым криминализировать подобные общественно опасные деяния в качестве самостоятельного состава преступления, предусмотренного Особенной частью УК РФ. Представляется, что такое законодательное решение обусловлено рядом обстоятельств, к числу которых следует отнести то, что в УК РФ публичное подстрекательство не предусмотрено в качестве формы деятельности соучастника. Дело в том, что законодательная формулировка ч. 4 ст. 33 УК РФ говорит о лице как объекте подстрекательской деятельности в единственном числе. Это, в свою очередь, подразумевает особый характер психологического воздействия, добиться которого посредством обращения к общественности как к обезличенному субъекту не представляется возможным. Более того, будучи частным видом деятельности соучастника, подстрекательство должно обладать обязательными для института соучастия признаками, одним из которых выступает умышленный характер участия, проявляющийся в виде взаимной осведомленности каждого из совместно действующих лиц о действиях, совершаемых всеми соучастниками. Вполне очевидно, что посредством обращения к общественности невозможно установить такую психическую связь с каждым из «подстрекаемых», которая отвечала бы этим требованиям. Изложенное, по-видимому, и послужило тому, что российский законодатель пошел по пути криминализации публичного подстрекательства в форме публичных призывов к осуществлению террористической деятельности в качестве самостоятельного состава преступления, под которыми следует понимать неоднократно

336

совершенные с использованием глаголов повелительного наклонения и выраженные в любой форме обращения, направленные на возбуждение у неопределенно широкого (обезличенного) круга лиц желания осуществлять террористическую деятельность [5, С. 142]. Оценивая преступные публичные призывы к осуществлению террористической деятельности с позиции деятельности подстрекателя, отметим следующее:

–так же, как и подстрекатель, лицо, осуществляющее публичные призывы стремится склонить подстрекаемого (-ых) к совершению конкретного преступления;

–перечень способов деятельности подстрекателя значительно шире ввиду упомянутого выше специфического характера психологического воздействия. В частности, склонить неопределенный круг лиц посредством угрозы или подкупа вряд ли возможно. В то же время, публичные призывы также возможно осуществлять в любой форме;

–лицо признается подстрекателем лишь в случае, если смогло возбудить желание совершить преступление, в то время как публичные призывы к террористической деятельности признаются оконченными с момента совершения обращений.

Таким образом, невзирая на выявленные различия института подстрекательства с преступной формой публичных призывов к

осуществлению террористической деятельности, представленной в ст. 2052 УК РФ, можно утверждать и об определенной их схожести. Отсюда вытекает вывод: по своей уголовно-правовой природе преступные публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, обозначенные в ст. 205² УК РФ в качестве самостоятельного состава преступления, представляют собой специфический вид подстрекательской деятельности.

Литература

1. См.: Федеральный закон от 27.07.2006 № 153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации конвенции

337

совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму» (с изм. и доп., вступающими в силу с 01.01.2013) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2006. № 31 (1 ч.).Ст. 3452.(Далее – ФЗ № 153).

2.Пояснительная записка к проекту Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи принятием Федерального закона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму» [Электронный ресурс]. – URL: http://asozd2.duma.gov.ru/arhiv/a_ dz_4.nsf/ByID/5C43DBF481124BD0432571BB0057C093?OpenDocume nt [Дата обращения: 1.04.2014].

3.Резолюция Совета Безопасности Организации Объединенных Наций S/RES/1624(2005) от 14 сентября 2005 года [Электронный ресурс]. – URL: http://daccess-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N05/ 510/54/PDF/N0551054.pdf?OpenElement [Дата обращения: 1.02.2014]. (Далее– Резолюция 1624).

4.Конвенция Совета Европы о предупреждении терроризма (CETS № 196) [рус., англ.] // Заключена в г. Варшаве 16.05.2005 // Справочная правовая система «КонсультантПлюс». Раздел «Международные правовые акты». Информационный банк «Международное право».(Далее – Конвенция Совета Европы).

5.Субачев А.К. Словосочетание «публичные призывы» как признак составов преступлений террористической и экстремистской направленности / А.К. Субачев // Дагелевские чтения: актуальные проблемы науки и практики: материалы молодежной научной конференции (6 ноября 2013 г.) / науч. ред. А.И. Коробеев. – Владивосток: Дальневост. федерал. ун-т, 2014. – С. 136-142.

338