ЮРИСПРУДЕНЦИЯ

Екатерина Руслановна Бабурина

Дальневосточный федеральный университет

e-mail: klubnika-kb@mail.ru

Научный руководитель: В.П. Штыков, ассистент кафедры гражданского и предпринимательского права

Проблемы квалификации преступлений экстремистской направленности

Экстремистская деятельность в соответствии со Стратегией национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, утвержденной 12 мая 2009 г. Указом Президента России № 537, является одним из основных источников угроз национальной безопасности [2].

Все более актуальный характер данная проблема приобретает в условиях динамичного роста преступлений экстремистской направленности. Так, в соответствии с характеристикой состояния преступности за январь–август 2013 года, предоставленной Генеральной Прокуратурой РФ, на территории РФ число преступлений экстремистской направленности возросло на 18,3% [9]. Согласно данным официальной статистики Министерства Внутренних Дел РФ органами внутренних дел в январе-сентябре 2013 года зарегистрировано 688 преступлений экстремистской направленности, что составляет хоть и небольшой вес среди всех зарегистрированных преступлений, однако в силу их высокой общественной опасности представляет серьезную угрозу [12].

Правоохранительные меры по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию актов экстремизма постоянно совершенствуются: на федеральном уровне, на уровне субъектов принимаются нормативные акты, создаются Центры по противодействию экстремизму, разрабатываются программы и методические рекомендации. Так, заслуживает внимания

279

Постановление Администрации Приморского края от 12.04.2011

№104-па О краевой целевой программе «Комплексные меры по профилактике экстремизма и терроризма в Приморском крае» на 2011–2013 годы, ожидаемым конечным результатом которой должно стать отсутствие общественных объединений, ликвидированных по причине осуществления ими экстремистской деятельности [3]. Согласно Приказу Следственного Комитета РФ от 12 июля 2011 г.

№109 «О мерах по противодействию экстремистской направленности» одним из приоритетных направлений деятельности следственных органов Следственного комитета Российской

Федерации считается противодействие экстремистской деятельности [5].

Несмотря на весь массив этих мер, анализ судебной практики, а также результаты опроса сотрудников правоохранительных органов показывают, что в правоприменительной деятельности возникают трудности при применении законодательства об уголовной ответственности за преступления экстремистской направленности, что зачастую приводит к ошибкам при квалификации данных деяний. Это и становится одной из главных проблем противодействия преступлениям экстремистской направленности.

Во-первых, вызывает трудности законодательное определение преступлений экстремистской направленности. Понятие преступлений экстремистской направленности раскрывается в примечании 2 к ст. 282.1 УК РФ – это преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, предусмотренные соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса и пунктом "е" части первой статьи 63 настоящего Кодекса [1]. Особую сложность вызывает использование формулировки «по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». Так, не совсем ясно, что понимает законодатель под «какой-либо социальной группой», нет разъяснений и в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011

280

№ 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» [4].

В правоприменительной деятельности трудности, как правило, возникают при квалификации преступлений, совершенных в отношении бездомных, инвалидов и лиц, обладающих нетрадиционной сексуальной ориентации. Образуют ли эти лица «социальные группы»?

Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила в силе приговор Кировского областного суда от 10 февраля 2009 г., по которому Л. и Г. осуждены за убийство, совершенное по мотиву ненависти в отношении лиц, «неадаптированных к жизни в гражданском обществе». При этом под такими лицами суд подразумевал тех, кто не имеет определенного места жительства, в совокупности составляя определенную социальную группу. По уголовному делу было установлено, что осужденные, совершая убийство Ш., предварительно оскорбили последнего и его знакомую словом «бомж» во взаимосвязи с нецензурными высказываниями. Кроме того, осужденный Л. в своих показаниях отметил, что для него «бомжи» – это «просто существа, которых он за людей не считает», ссоры с потерпевшим у него и Г. не было, они «просто договорились» его избить [6].

Верховным судом Бурятии 26 сентября 2012 года А. Столяров был признан виновным в покушении на убийство бездомной женщины по ст. 30 п. «ж», «л» ч. 2 ст.105 УК РФ (покушение на убийство с особой жестокостью по мотиву ненависти и вражды в отношении какой-либо социальной группы). В городе Чусовой 30 ноября 2012 года суд вынес приговор по делу об убийствах бездомных и нападениях на людей с «неславянской» внешностью [13]. В городе Владивостоке 21 июня 2012 года поступило сообщение о нападениях наци-скинхедов на бездомных в районе мыса Чуркина.

Ряд авторов считают, что исходя из общесоциологического определения «социальной группы», бездомных, по причине того, что они представляют совокупность людей, характеризующихся различными видами асоциального поведения, не следует выделять в качестве отдельной группы. В обратном случае все резкие выражения

281

и критику в адрес асоциальных элементов, которые так часто высказываются в обществе, необходимо рассматривать как деяние, предусмотренное ст. 282 УК РФ [8].

Не совсем ясно, образуют ли инвалиды отдельную социальную группу. В судебной практике противоправные действия в отношении инвалидов, как правило, квалифицируются как совершенные из хулиганских побуждений (например, обвинительный приговор мирового суда Кирова от 09 февраля 2010 г. по п. «а» ч. 2 ст. 116, несмотря на то, что в деле фигурировали подробности, которые указывали на вероятность мотива ненависти). Однако стоит обратить внимание на антиэкстремистское предупреждение, вынесенное газете «СПИД-Инфо» за возбуждение ненависти к социальной группе «дети-инвалиды», выраженное в публикации в № 25 за декабрь 2009 г. статьи А. Никонова «Добей, чтоб не мучился!», призывающую лишать жизни детей-инвалидов.

Особый интерес вызывает вопрос о выделении лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией в отдельную социальную группу. Так, уголовное дело было возбуждено по ч. 1 ст. 282 УК РФ в отношении лица, которое в своей статье «Безобидны ли «голубые» забавы?» негативно высказался по отношению к существующей государственной власти, допускал высказывания, направленные на возбуждение ненависти к чеченскому народу, а также к лицам «нетрадиционной сексуальной ориентации».[11] Широкую огласку получил призыв губернатора Тамбовской области О. Бетина бороться с лицами с нетрадиционной сексуальной ориентацией, сделанный им в грубой нецензурной форме в 2008 г. Тем не менее, следователь отказал в возбуждении уголовного дела по факту совершения преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ, несмотря на представленное заключение специалиста с выводами об отнесении лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией к социальной группе.

Таким образом, в связи с отсутствием точного законодательного определения и разъяснений Пленума Верховного Суда РФ возникает ряд проблем при квалификации преступлений экстремистской направленности, поэтому предлагается путем уточнения и

282

исключения формулировки «какой-либо социальной группой» разрешить данный вопрос. В качестве примера можно использовать уголовное законодательство США. Так, в соответствии с Федеральным законом США № 103-322А (1994 г.) преступлением на почве ненависти является преступление, в котором выбор жертвы либо собственности жертвы как объекта посягательства определен предвзятостью в отношении расы, цвета кожи, религии, национального происхождения, этнического происхождения, пола, инвалидности или сексуальной ориентации [10].

Литература

1.Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63ФЗ (ред. от 21.10.2013) (с изм. и доп., вступающими в силу с 06.01.2012) // СПС КонсультантПлюс.

2.Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, утвержденная 12 мая 2009 г. Указом Президента России

№537.

3.Постановление Администрации Приморского края от 12.04.2011 № 104-па О краевой целевой программе «Комплексные меры по профилактике экстремизма и терроризма в Приморском крае» на 2011-2013 годы.

4.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011

№11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности».

5.Приказ Следственного Комитета РФ от 12 июля 2011 г. № 109 «О мерах по противодействию экстремистской направленности».

6.Кассационное Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 1 апреля 2009 г. N 10-009-6 // Архив Верховного Суда Российской Федерации.

7.Уголовное дело № 22-3250/10 // Архив Омского областного

суда.

8.Борисов С.В., Дмитренко А.П., Осипов В.А., Русскевич Е.А. Квалификация массовых беспорядков, хулиганства и преступлений экстремистской направленности // Теория и практика. С. 33.

283