Творческое самопознание
Принципиально иной способ самопознания, основан на позитивном (продуктивном) отношении к противоречию между субъективностью и «семантической недостаточностью» поля культуры. Он выражается в творческом самопознании, исходящем из неудовлетворенности человека существующими знаковыми средствами для описания, понимания и выражения своей субъективности. Если в первичном и индивидуальном самопознании всеобщее («объективное») является «медиумом» для встречи с собственной субъективностью, посредником, который открывает эту субъективность и, одновременно, скрывает ее. То в процессе творческого самопознания человек кардинально трансформирует старые смыслы или творит новые. Это предполагает непосредственную встречу со своей субъективностью, переживание кризиса самопознания, заключающегося в невозможности выразить себя в стандартных знаках, что в свою очередь требует готовности «противостоять» диктату любых (позитивных и негативных) «симулякров» культуры, готовности переживания бессмысленности и неопределенности. Эта ситуация не является деструктивной, так как чревата потенциальной возможностью смыслотворчества. Главное условие для творческого самопознания — сильная субъективность, которая ведет человека по этому трудном («узкому», «непроторенному») пути, с которого можно в любой момент свернуть на широкий и надежный путь «фиксированной экзистенции».
Насколько этот процесс можно считать по настоящему творческим, то есть действительно созданием чего-то нового, остается открытым. Но даже если представить, что ничего нового не создается, что нет творчества смыслов как некоего интенсивного процесса, то в любом случае мы имеем поле для творческого самопознания, где творчество смыслов представляет собой экстенсивный процесс, который выражается в бесконечной дифференциации («различении») смыслов с помощью других готовых смыслов, в перенесение смыслов из одного контекста в другой и т.д.
Творческое самопознание есть творение своего уникального жизненного мира, который в свою очередь становится источником развития всего мира культуры. В первичном и индивидуальном самопознании жизненный мир — это лишь часть мира культуры, его «подмножество», связанное с конкретным субъектом; функционально и «генетически» он занимает подчиненное место; жизненный мир здесь появляется после мира культуры, как его следствие. В творческом самопознании жизненный мир — это средство расширения мира культуры, обогащения его новыми смыслами. Гений, пророк, мессия — это «сильный субъект», творящий культурную реальность посредством актуализации своего собственного жизненного мира. Теперь, созданные им знаки, знаки его жизненного мира, становятся достоянием других людей, через призму которых они познают свое бытие (экзистенцию). Многие люди примеряют на себя эти новые знаки и воспринимают их как откровения, помогающие им понять себя. Не удивительно, что творение культуры осуществляется «маргинальными» (с точки зрения социума), но «сильными субъектами». Находясь на краю культуры и, одновременно, ощущая силу своей субъективности, эти люди превращаются из «маргиналов» в «лидеров», расширяя поле культуры. Для каждого следующего за ними человека они становятся проводниками («медиумами») между человеком и его собственной субъективностью.
02_01_01_02 lit rus -2
Трунов Д.Г.
Множественное «Я» как дискурсивный концепт.//Язык. Текст. Дискурс: Научный альманах Ставропольского отделения РАЛК / Под ред. проф. Г.Н. Манаенко. Выпуск 7. Ставрополь: Изд-во СГПИ, 2009. с. 129-137.
Понятие «множественности», использованное в отношении «Я», есть, безусловно, понятие метафорическое. «Множественное Я» — это метафора, альтернативная другой, более привычной для нас метафоре «единого и тождественного Я». Обе метафоры заимствованы из предметного мира («много вещей» и «одна вещь») и спроецированы в область эгологии. Будучи таковыми, они обладают различным эвристическим и практическим потенциалом. Метафора единого «Я» — это практическое понятие, повседневно-привычная модель, «регулятивная идея» (в кантовском смысле): для человека важно ощущать идентичность, то есть единство самобытия и самотождественность. Метафора множественного «Я» — это эвристический инструмент, помогающий описать различные психические феномены, которые не поддаются описанию с позиции единого «Я». Здесь надо отметить, что множественность «Я» не принимается — не воспринимается и не приветствуется — ни самим познающим себя человеком, ни окружающими его другими людьми. Как будто существует негласное тяготение к целостности и постоянству как в субъективном, так и в интерсубъективном восприятии. Сначала мы обсудим дискурсивные причины «канона целостности», а затем опишем, как в различных дискурсивных практиках концептуализируются феномены «множественного Я».