Примерные вопросы к экзамену по курсу «История русской литературы» для группы кл-21

1. Периодизация древнерусской литературы.

В развитии древнерусской литературы выделяются три основных периода:

1. Литература периода Киевской Руси (XI- XII вв)

Это литература единой древнерусской народности. Литературу этого периода называют также литературой Киевской Руси. Литература XI- XII вв. явилось той базой, на основе которой произошло впоследствии развитие литератур России, Украины и Белоруссии. Основные памятники этого периода связаны с Киевом. Здесь создаются важнейшие жанры литературы: летопись, историческая повесть, житие, слово.

2. Литература периода феодальной раздробленности и объединения Северо-восточной Руси (XII-XV вв.)

Процесс феодального дробления привёл к распаду Киевской Руси и образованию новых политических и культурных центров: Владимирского, Московского, Новгородского, Тверского княжеств. Литература развивается в каждом из них обособленно. Но в период борьбы с татаро-монголами литература звала к объединению всех сил для борьбы против врагов. Наиболее значительные литературные памятники этого периода – «Моление Даниила заточника», «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Задонщина», «Хождение за три моря», «Повесть о Петре и Февронии».

3. Литература периода централизованного русского государства (XVI-XVII вв.)

В этот период создается литература формирующейся русской нации. Церковное мировоззрение уступает место светскому, появляется более массовый демократический читатель. Демократичнее и по форме, и по содержанию становятся литературные жанры. Возникает художественный вымысел, которого до XVII в. не было в литературе. Литература XVII в. носила в основном публицистический характер, отражала идеологические позиции борющихся сторон (Переписка царя Ивана Грозного с князем Андреем Курбским). Для литературы этого периода характерно развитие повести, представленной в своих различных жанровых подвигах: житийная («Повесть о Юлиании Лазаревской»), историческая («Повесть об Азовском осадном сидении донских казаков»), бытовая («Повесть о Горе и Злочастии»), сатирическая («Повесть о Шемякином суде», «Повесть о Ерше Ершовиче», «Повесть о бражнике»).

Выдающимся писателем XVII в. был протопоп Аввакум, автор «Жития».

Помимо демократической литературы в XVII в. продолжает развиваться и высокая литература, возникает особый стиль, получивший название «барокко». Барокко было явлением аристократическим, противостоящим русской демократической и сатирической литературе. Это направление охватило придворную поэзию и драматургию.

«Повесть временных лет» как первый сохранившийся памятник летописного повествования. Основные идеи летописи. «Поучение» Владимира Мономаха памятник дидактического красноречия.

2. «Слово о полку Игореве» как литературный памятник. История открытия и опубликования. Проблема автора. Историческая основа «Слова» и его основная идея. «Слово» в истории русской культуры, (отрывки наизусть).

Самым выдающимся литературным памятником Киевской Руси является бесспорно «Слово о полку Игореве». Оно дошло до нового времени в единственном списке, однако и тот погиб во время пожара Москвы в 1812 г., так что мы располагаем лишь изданием «Слова», осуществленным в 1800 г. владельцем рукописи - меценатом и любителем древностей графом А. И. Мусиным-Пушкиным, и копией, изготовленной для Екатерины II в конце XVIII в.

Сборник со «Словом» был приобретен А. И. Мусиным-Пушкиным, видимо, в начале 90-х гг. XVIII в. Первые известия о нем появились в печати в 1797 г. (когда об открытии памятника сообщили Н. М. Карамзин и М. М. Херасков). Не позднее 1796 г. для Екатерины II был сделан список с текста «Слова» (так называемая Екатерининская копия) и подготовлен перевод памятника. А. И. Мусин-Пушкин совместно с археографами А. Ф. Малиновским и Н. Н. Бантыш-Каменским приготовил текст «Слова» для печати, и в 1800 г. памятник был издан с переводом и комментариями. В 1812 г. в московском пожаре погибла библиотека А. И. Мусина-Пушкина; вместе с рукописью «Слова» сгорела и значительная часть тиража первого издания.

В основе сюжета «Слова о полку Игореве» лежит действительное событие русской истории: в 1185 г., через два года после успешного объединенного похода русских князей против половцев, в новый поход на кочевников отправился князь Новгорода-Северского Игорь Святославич со своим братом Всеволодом, племянником Святославом Ольговичем Рыльским и сыном. Поход окончился разгромом Игоревой рати - князья попали в плен, дружина и «вои» были частью перебиты, частью пленены; скорбную весть о поражении принесли на Русь чудом спасшиеся воины. Окрыленные победой половцы нанесли ответный удар: их отряды вторглись в беззащитные теперь русские княжества.

Однако уже через месяц Игорю удалось бежать из плена с помощью сочувствовавшего ему (или подкупленного им) половчанина Лавра (Овлура). Таковы события 1185 г.

Но автор «Слова» превратил этот частный, хотя и весьма значительный эпизод полуторавековых русско-половецких войн в событие общерусского масштаба: он призывает отомстить за раны Игоря и заступиться «за землю Русскую» не только тех князей, которым это было действительно необходимо сделать, ибо после разгрома Игоря на их княжества обрушился половецкий контрудар, но и других князей-современников, в том числе князя далекой Владимиро-Суздальской земли Всеволода Большое Гнездо или Ярослава Галицкого. Великий князь киевский Святослав, в действительности не пользовавшийся в Южной Руси особым авторитетом, превращается в «Слове» в почитаемого патрона всех русских князей, словно речь идет о Ярославе Мудром или Владимире Мономахе. Наконец, сам Игорь, о весьма неблаговидных деяниях которого свидетельствует летопись, превращается в подлинного героя, фигуру трагическую, но не лишенную рыцарственного ореола.

Автор «Слова» как бы подымается над действительностью, забывает о неприязни князей, о их феодальном эгоцентризме, очищая их от этой скверны знамением «земли Русской». Не историческая достоверность в мелочах, а нечто большее и значительное: сознание необходимости единения, совместных действий против половцев, призыв к воскрешению старых идеалов «братолюбия» - вот что находится в центре внимания автора.

Мы не знаем, кто был автором «Слова». Высказывалось немало догадок: спорили о том, был ли он участником похода Игоря или знал о нем от других, был ли он киевлянином, жителем Новгорода-Северского или галичанином и т. д. Надежных данных для обоснования той или иной гипотезы пока нет, но совершенно ясно, что перед нами человек, сочетавший в себе мастерство и эрудицию книжного человека, талант поэта и кругозор политического деятеля.

Идея «Слова», значение его призывов и намеков, бесспорно тесно связанных с политической обстановкой современности, делает чрезвычайно важным вопрос о том, когда именно оно было написано. Речь идет не о легкомысленном перенесении даты создания памятника на XVI или XVIII в., а о попытке уточнить год написания «Слова» в пределах ближайших десятилетий после похода Игоря. Мнение исследователей, считавших, что дата создания «Слова» лежит между 1185 и 1187 гг., ибо в 1187 г. умер Ярослав Осмомысл, к которому автор «Слова» обращается как к живому, едва ли бесспорно.

Сложен вопрос о жанре «Слова». Попытки объявить его былиной или ораторским словом, стремление отыскать в нем следы болгарской, византийской или скандинавской традиции и т. д. наталкиваются на отсутствие аналогий, надежных фактов, и прежде всего на поразительное своеобразие «Слова», не допускающее безоговорочного отождествления его с той или иной жанровой категорией.

Итак, фабула «Слова» навеяна событиями 1185 г., а сюжет определен стремлением автора преподать поучительный урок князьям-современникам на примере трагической судьбы Игоря.

Композиционно «Слово» делится на три части: вступление, основную (повествовательную) часть и заключение.

3. Основные тенденции литературного развития во второй половине XV начале XVI века. Переписка Ивана Грозного и Андрея Курбского. Монументальные памятники XVI века («Великие Четьи-Минеи», «Домострой»). Литература начала XVII века, эпохи Смуты. «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное». Церковная реформа и раскол в XVII веке. Личность протопопа Аввакума и характер его взглядов.

Вторая половина XV в. - время больших перемен в Северо-Восточной Руси. На месте отдельных феодальных княжеств было образовано единое Русское государство; власть главы этого государства становилась все более неограниченной.

Политические процессы, происходившие в России в XV–XVI вв., несомненно имели глубокие социально-экономические предпосылки. XV век - время великих перемен в судьбе основного населения русского Северо-Востока - крестьянства. Социальные и политические перемены XV–XVI вв. совпали с глубокими изменениями в русской культуре и литературе этого периода. Конец XV в. - время расцвета гражданского и церковного строительства Древней Руси. Важнейшие перемены происходят в этот период и в русской письменности. Если прежде основным материалом для письма был дорогой, то с XV в. его вытесняет бумага.

XV век - время расцвета русского летописания.

Конец XV - начало XVI в.- время великих географических открытий. Русские "землепроходцы" еще в XV веке проникли в Персию и в Сибирь.

В 1466-1472 годах тверской купец Афанасий Никитин кратчайшим, сухим путем прошел в Индию и оставил о ней деловитые и обстоятельные записки - "Хожение за три моря". Записки Афанасия Никитина не отличаются литературностью, как она понималась в Древней Руси – Никитин не заботится о стиле или компоновке, он просто записывает, что происходит

Во время своего путешествия в Индию Никитин встречался с представителями многих вер; мусульманские власти в Индии не раз требовали от него перехода в «магометову веру». Никитин мужественно отвергал эти требования, но положение гонимого иноверца, живущего среди разных религий, не могло не оказать известного влияния на его взгляды.

Признавая носителем «правой веры» всякого человека, соблюдающего единобожие и моральную чистоту, Никитин несомненно расходился с господствующей религиозной идеологией тогдашней Руси, требовавшей признания православия единственной «правой верой».

16 век – время окончательного складывания и укрепления Русского централизованного государства. В этот период продолжает развиваться русская архитектура, живопись, возникает книгопечатанье. Вместе с тем 16 век был временем жесткой централизации культуры и литературы. Разнообразные летописные своды сменяет единая общерусская великокняжеская летопись, создается единый свод церковной и частично светской литературы – «Великие Четьи Минеи», т.е. месячные тома для чтения - материал для чтения, расположенный по месяцам. Летописание велось до 60-х годов 16 века. От этого времени до нас дошли 2 большие общерусские летописи - Никоновская и Воскресенская. Летописи продолжают составляться в Пскове, в Новгороде, в Холмогорах. В 16 веке большое распространение получает новый жанр литературы - публицистика. Это сочинения, посвященные острым вопросам политической жизни. К ним относят, например, послания Ивана Грозного. Его роль в истории и литературе сложна и противоречива. Он создатель опричнины и организатор кровавых карательных походов на собственные земли. Тиранские черты Грозного сказались и в его творчестве. Большинство произведений Грозного, как и многих других памятников древнерусской литературы, сохранилось только в поздних списках - XVII века, и это очень мешает определению его стиля. Некоторая часть сочинений Грозного, очень для него характерных, сохранилась все же в списках XVI века: письмо Василию Грязному, послания Симеону Бекбулатовичу, Стефану Баторию 1581 года, Сигизмунду II Августу, Гр. Ходкевичу, английской королеве Елизавете I, список его спора о вере с Яном Рокитой. Стиль самого Грозного резко выделяется среди других произведений того времени, и дает возможность определить, сам ли Грозный написал данный текст, редактировал ли чужую запись со своих слов или просто подписал записанный за ним текст. Стиль Грозного самим своим существованием резко выделяется на фоне литературы того времени: принципы собственного стиля были еще не выработаны. С появлением централизованной власти в конце XV - начале XVI века взгляды на власть, как со стороны, так и с точки рения самих представителей власти, должны были измениться.

Таким образом, ситуация в стране складывается чрезвычайно напряженная, и Грозный вступает в оживленную переписку со своими друзьями и, большей частью, врагами: кто-то его осуждает, кто-то поддерживает, кто-то стремится навязать собственное мнение. Угрозами и уговорами он стремится убедить других в правильности своих поступков, не отступая от своего мнения ни при каких условиях: абсолютная централизованная власть накладывает свой отпечаток на его характер. Грозный не осознает себя литератором: все его произведения носят сугубо деловой и политический характер, и, тем не менее, имеют очень много черт истинных литературных произведений. Грозный пользуется многими стилистическими приемами, показывает собственную эрудицию, торжественность слога - но лишь для того, чтобы сильнее подействовать на собеседника, убедить его. Как только ему требуется - он немедленно ломает все рамки этикета. Грозный был одним из образованнейших людей своего времени. Воспитателями Грозного в юности были выдающиеся книжники: поп Сильвестр и митрополит Макарий. Оба были составителями наиболее значительных книжных предприятий своего времени: первый Домостроя, второй - двенадцатитомных Великих Четьих-Миней (наиболее полного собрания всех читавшихся на Руси произведений).

Наибольшей известностью из сочинений Грозного пользуется переписка с князем Курбским, бежавшим от Грозного в Литву в 1564 году. Здесь также явно ощущается живая перемена тона письма, вызванная нарастанием гнева. Но переходы и здесь своеобразны. Грозный не повторяется даже в своем эмоциональном отношении к действительности. В первом письме к Курбскому, написанном им в ответ на письмо Курбского, Грозный гораздо сдержаннее, чем в своем послании игумену Козьме в Кирилло-Белозерский монастырь. Между царем и изменником не могло быть той непосредственности, какая была в его послании кирилло - белозерским монахам. Грозный выступает здесь с изложением своих взглядов как государственный человек. Он стремится дать понять Курбскому, что ему пишет сам царь - самодержец всея Руси. Свое письмо он начинает пышно, торжественно. Он пространно говорит о своих предках. Он не допускает здесь, разумеется, того издевательски приниженного тона, что в послании в Кирилло-Белозерский монастырь. Курбский верно почувствовал этот тон письма Грозного, назвав его в своем ответе "широковещательным и многошумящим". Но и здесь, в конце концов, дает себя знать темпераментная натура Грозного. Постепенно, по мере того как он переходит к возражениям, тон письма его становится оживленнее. Грозный резко возражает против мнения Курбского о необходимости ему иметь мудрых советников из бояр. В полемическом задоре Грозный называет бояр своими рабами. Постепенно тон письма становится запальчивым. Он с азартом издевается и высмеивает Курбского, отпускает такие насмешки, которые уже лишены всякой официальности.

Еще больше непосредственности во втором, кратком, письме Грозного Курбскому, написанном им после взятия русскими войсками Вольмера - города, в котором жил некоторое время, спасаясь от Грозного, Курбский. Вспомнив опять своего противника, Грозный не мог не пошутить и не поиздеваться над Курбским по этому случаю.

Грозный смешивает церковнославянизмы и просторечие. Богатство его лексики поразительно. Язык его гибок. Живость языка и близость к устной речи вносит в его произведения яркий национальный колорит. Грозный любил вступать в устные диспуты - в диспуты о вере или по дипломатическим вопросам - с равными себе или со своими жертвами. Он стремился обосновывать свои поступки, убеждать и издеваться, торжествовать в спорах. Устные приемы споров Грозный переносил и в свои произведения. К числу излюбленных приемов Грозного-спорщика следует причислить постоянные иронические вопросы, с которыми он обращался к своим противникам. Ирония в самых различных ее формах типична не только для литературного творчества Грозного, но и для его поведения в жизни. Высмеять - означало для Грозного уничтожить противника духовно. Вот почему в его сочинениях так часто противник опровергается тем, что его положение объявляется смешным. В своих скрытых диалогах Грозный показывает высокую степень актерского мастерства. Он не только ясно передает все возражения противника, но и переселяется как бы в его положение, учитывает его характер. Разумеется, он упрощает и превращает в гротеск аргументы противника, но при этом остается все же в пределах возможного, вероятного.

Он писал от имени своих бояр (И. Д. Вельского, И. Ф. Мстиславского, М. И. Воротынского, И. П. Федорова), но особенно интересны его произведения, подписанные именем некоего Парфения Уродивого (т, е. Юродивого). Под именем Парфений Грозный написал "Канон" Ангелу Грозному воеводе, то есть архангелу Михаилу, считавшемуся ангелом смерти (вспомним, что царская усыпальница в Московском кремле - Архангельский собор был по священ архангелу Михаилу). Настроение страха смерти пронизывает этот "Канон" от начала и до конца. Итак, в сочинениях Грозного мы встречаемся с замечательной способностью его к художественному перевоплощению, к умению менять стиль изложения, подделываясь под избранную им позицию (униженного челобитчика, смиренного черноризца, обиженного царя), принимать обличив вымышленного автора - Парфения Уродивого - или живо представлять себе своего противника, писать от имени бояр.

Самым большим литературным произведением XVI в. были "Великие минеи-четьи". Минеи существовали в двух основных видах: служебные, содержавшие только службы святым, почитаемым в данный месяц и расположенные по дням их памяти, и четьи, предназначенные для чтения и содержавшие тексты житий и сказаний о праздниках. В минеях-четьих материалы также располагались по месяцам и дням. Так как некоторые жития бывали слишком велики по объему, то для миней-четьих нередко составлялись специально сокращенные - "минейные" редакции. Но в XVI в. чтили полноту, исчерпанность, грандиозность. Новгородский арихиепископ Макарий решает создать "Великие минеи-четьи", в которых были бы собраны не только "всех святых отец жития и мучениа святых мученик и святых мучениц", но "все книги четьи": книги священного писания, патерики, сочинения отцов церкви, а также такие произведения, как "Пчела" (сборник переводных изречений), "История Иудейской войны" Иосифа Флавия, "Хожение игумена Даниила", "Христианская топография" Космы Индикоплова, содержавшая свод средневековых представлений о Землей т. д. В двенадцать огромных томов (13 528 листов размером 37x25 см) вошли "все святыя книги... которые в Русской земле обретаются, и с новыми святыми чюдотворцы". Это последнее дополнение не случайно: Макарий и его сотрудники не только собрали и переписали существовавшие ранее памятники, но специально для "Миней" создали ряд новых житий или новые редакции старых житий. Работа над "Минеями" продолжалась около 20 лет. Были созданы три списка: один из них положен в Софийский собор в Новгороде, другой изготовлен для Успенского собора в Москве, третий - для царя Ивана IV. Разумеется, воспроизводить новые списки "Великих миней-четьих" было слишком затруднительно. Литературные элементы “Домостроя”: повествовательные, бытовые эпизоды, просторечие. Объединительные тенденции в Московском летописании. Воскресенская летопись. Никоновский летописный свод и его “лицевая” редакция. “Степенная книга” и ее политическое значение. Сочетание в ней публицистических, исторических и агиографических элементов.

От первой пол. 17 века до нас дошли старейшие образцы раешного стиха, древнейший сборник заговоров, песни о Гришке Отрепьеве. Смутно время - это бесцензурное время. Писатель начинает свободно рассуждать о поступках людей, которых он изображает, отказывается от средневековой схемы «праведник либо грешник», открывает для себя противоречивость характеров людей.

Характерной чертой литературы XVII в. явилось ее разделение на литературу официальную, "высокую" и демократическую. Официальная литература первых десятилетий XVII в. сохраняет внешне непосредственную связь с литературными традициями прошлого века. Но важнейшим фактором, определившим новое в ее развитии, явилась сама историческая действительность.

Памятники находят свою литературную среду среди новой волны переводов XVII в., таких, как переводы рыцарских романов ("Повесть о Бове", "Повесть о Брунцвике", "Повесть об Аполлонии Тирском" и им подобных), сборников занимательных новелл ("Фацеции") или не менее занимательных псевдоисторических преданий (сборник "Римских деяний"). Создаются новые редакции "Повести об Акире", "Повести о Трое", "Девгениева деяния". Произведения XVII в., даже те, которые могут быть отнесены к его официальной литературе, свидетельствуют об эмансипации жанров и героев. Столь же не похожа на традиционный жанр «Сказание о поставлении монастыря» и "Повесть о Тверском Отроче монастыре". Начало процесса “обмирщения” и демократизации литературы. Изменения традиционных жанровых форм жития, усиление бытовых повествовательных элементов. “Житие Юлиании Лазаревской”. Изображение в нем жизни и быта дворянской усадьбы конца XVI - начала XVII в. Приемы раскрытия характера героини. Стиль “Жития”. Сказание об Унжеском кресте. Историческая повесть первой половины XVII в. “Повесть об Азовском осадном сидении донских казаков”. Демократизация жанра исторической повести, ее связь с устной народной поэзией и отношение к книжной традиции. Новый герой повести. Совмещение в повести патриотического отношения к Русскому государству с оппозицией к московским боярам и дворянам.

Литература второй половины XVII в. превращается в арену борьбы идей, а писатель становится личностью, со своей, только ему присущей творческой манерой. Эта особенность проявилась и в житийной литературе этих лет, в творчестве протопопа Аввакума. Аввакум родился в 1621 г. в семье священника и в возрасте 23 лет сам стал сельским священником. Дважды ему пришлось бежать в Москву, спасаясь от разгневанной паствы, не прощавшей ему обличения их грехов. Живя в Москве, Аввакум сближается с кружком "ревнителей благочестия", участники которого были обеспокоены падением авторитета церкви среди населения, а в догматических вопросах настойчиво требовали сохранения древних "отеческих" традиций. В 1650-х гг. патриарх Никон начинает проводить реформы церковных обрядов и требовать исправления богослужебных книг по греческим оригиналам, которые вызвали резкое противодействие среди защитников старых обрядов, влиятельнейшим вождем которых становится протопоп Аввакум. В 1653 г. по требованию Никона Аввакума ссылают в Сибирь, где он пробыл до 1662 г., когда царь Алексей Михайлович приказывает вернуть опального протопопа. Аввакум с почетом был принят в Москве и обласкан, но, увидев, что и без Никона "зима еретическая на дворе", снова "заворчал", требуя восстановить "старое благочестие". В ответ на это последовали новые гонения - ссылка в Мезень, расстрижение, заточение в монастырских темницах. В 1667 г. Аввакума и его сподвижников - Епифания, Федора и Лазаря - ссылают на север, в Пустозерск, где они томятся в земляной тюрьме. В 1682 г. они были сожжены в срубе.

В Пустозерске, в заключении, Аввакум между 1669 и 1675гг. пишет свое "Житие". В композиции аввакумовского "Жития" присутствуют черты традиционного жития: вступление, обосновывающее повод создания жития, рассказ о юных годах Аввакума и о чудесах, которые должны свидетельствовать о божественном признании подвижника.

В "Житии" Аввакум отказывается от традиционного литературного "красноглаголания", предпочтя ему просторечие, "вякание", как он сам его называет. Он прямо обращается к царю Алексею: "Ты ведь, Михайлович, русак", и просит не презреть его просторечия: "понеже люблю свой русский природной язык". Аввакум создает произведение, подчиненное концепции, рассчитанное на определенное впечатление, пытается воодушевить своих единомышленников на борьбу за "дело божие". Именно поэтому в центре внимания в "Житии" - самые мрачные эпизоды его жизни, а Аввакум выделяет разного рода знамения и чудеса, которые должны подтвердить угодность богу его подвижнической борьбы за "истинную веру". Именно реформы церкви привели к расколу в русской церкви.

В описании всех тягот он не боится показаться смешным и даже слабым человеком.

Аввакума переубедить не удалось, и его ссылают на север, в Пустозерск, где в земляной тюрьме он и проведет остаток своей жизни. Однако именно там, в Пустозерском остроге, и начинается самый активный период литературного творчества Аввакума; там он пишет и свое "Житие", причем работает над ним в течение нескольких лет, создав по крайней мере четыре его редакции. Все записи заканчиваются примерно на одном и том же хронологическом отрезке жизни Аввакума - на времени заточения в Пустозерске. Далее следуют рассказы о судьбах его единомышленников. Композиционно они как бы замещают чудеса, описанием которых обычно заканчивались жития. Это сближение тем более имеет основание, что в этих рассказах явно присутствует и элемент чудесного. Когда священнику Лазарю вырезали язык, он смог тем не менее говорить и без языка. Ему отсекли руку по запястье, но отсеченная рука, "на земле лежа, сложила сама перъсты по преданию".

Итак, "Житие" не было мемуарами, над которыми можно продолжать работу до самой смерти, а имело продуманную и законченную композицию, определяемую четко сформулированной в авторском сознании идеей произведения. Жизнелюбие Аввакума и позволило его "Житию" выйти за рамки дидактической иллюстративности, позволило встать ему в ряд наивысших достижений древнерусской литературы.