- •XXXVIII
- •Lxxviii
- •Lxxxiii
- •Lxxxvii
- •Lxxxviii
- •Cxxxiii
- •Cxxxvii
- •Cxxxviii
- •Cxlviii
- •Clxviii
- •Clxxiii
- •Clxxvii
- •Clxxviii
- •Clxxxii
- •Clxxxiii
- •Clxxxiv
- •Clxxxvi
- •Clxxxvii
- •Clxxxviii
- •Clxxxix
- •Cxcviii
- •Ccxviii
- •Ccxxiii
- •Ccxxvii
- •Ccxxviii
- •Ccxxxii
- •Ccxxxiii
- •Ccxxxiv
- •Ccxxxvi
- •Ccxxxviii
- •Ccxliii
- •Ccxlvii
- •Ccxlviii
- •Cclviii
- •Cclxiii
- •Cclxvii
- •Cclxxii
- •Cclxxiii
- •Cclxxiv
- •Cclxxvi
- •Cclxxvii
- •Cclxxviii
- •Cclxxix
- •Cclxxxi
- •Cclxxxii
- •Cclxxxiii
- •Cclxxxiv
- •Cclxxxv
- •Cclxxxvi
- •Cclxxxvii
- •Cclxxxviii
- •Cclxxxix
- •Ccxciii
- •Ccxcvii
- •Ccxcviii
- •Cccviii
- •Cccxiii
- •Cccxvii
- •Cccxviii
- •Cccxxii
- •Cccxxvi
- •Cccxxvii
- •Cccxxviii
- •Cccxxix
- •Cccxxxiii
- •Cccxxxiv
- •Cccxxxv
- •Cccxxxvi
- •Cccxxxvii
- •Cccxxxviii
- •Cccxxxix
- •Cccxlii
- •Cccxliii
- •Cccxliv
- •Cccxlvi
- •Cccxlvii
- •Cccxlviii
- •Cccxlix
- •Cccliii
- •Ccclvii
- •Ccclviii
- •Ccclxii
- •Ccclxiii
- •Ccclxiv
- •Cxxviii
- •Ccxxxvii
- •Cclxviii
- •Cccxxxi
- •Cccxxxii
- •Примечания
Cccxxxi
Бывало, дней моих живой родник
Мне часто приходилось покидать,
И бог любви не видел большей муки.
И на земле, и среди волн привык
Я сердце безутешное питать
Надеждою и памятью в разлуке.
Бросаю меч и поднимаю руки
Перед лицом Судьбы: увы, она
В минуту погубила упованья,
Одни воспоминанья
Душе оставя, и душа должна
Жить только ими, вечно голодна.
Как скороход без пищи, без питья
Влачится, спотыкаясь на ходу,
Через холмы, равниною, чащобой, -
Не так ли с той поры, как жизнь моя
Утратила волшебную еду,
В которую впилась - не дай, попробуй! -
Та, что при слове "жизнь" пылает злобой,
Я не могу бессилье превозмочь?
И рад бы смерти, и боюсь, что рано.
Как пелена тумана
Бежит от ветра яростного прочь,
Бегу из мира в гробовую ночь.
Амур свидетель: вряд ли дорожить
Я стал бы жизнью, если бы не та,
Кого мы оба светом величали.
Но срок пришел ее душе ожить
На небе, и с тех пор мечта моя -
Спешить за ней, чтоб нас не разлучали
Случайности. Однако плен печали
Мне предстоял - ведь я не разгадал
Другой совет Амура в милом взоре.
О горе мне! О горе!
Бывало, мир несчастным покидал,
Кто умереть счастливым опоздал.
В глазах, что были сердцу моему
Обителью, пока ревнивый Рок
Его оттуда злобно не изринул,
Амур с прискорбьем начертал, чему
Желаньем долгим я себя обрек,
Какой в прощальный день я жребий вынул.
О, если бы я этот мир покинул,
Покуда жизнь моя жива была!
Но Смерть пришла - и ей закрыла вежды.
О тщетные надежды!
Земля мое сокровище взяла.
Я жив, но жизнь без милой немила.
Плохую службу мне не сослужи,
Мой бедный разум, не оставь меня
В минуту рокового помраченья,
Прочел бы я во взоре госпожи:
"Ты на пороге горестного дня,
Отрады - в прошлом, впереди - мученья" -
И был бы рад земного облаченья
Лишиться первым и, освобожден
От ненавистной тесноты телесной,
В обители небесной
Увидел бы, что пуст Мадонны трон.
Но нет, - уйду, годами убелен.
Канцона, всем влюбленным говори:
"Ты счастлив? Так умри,
Пока тебе твой путь подлунный дорог,
И не ищи весомых отговорок".