История 2 / Кан А. Измена Родине. Заговор против народа. 1950

Обвинительный акт был составлен на основании за­ кона 1940 г. о регистрации иностранцев, известного под названием закона Смита. По словам видного авторитета в области государственного права, профессора Гарвард­ ского юридического института Захарии Чэфи младшего, закон Смита разрешает самое грубое ограничение сво­ боды слова, когда-либо применявшееся в США в мирное время... первое (после печально знаменитого закона 1798 г. «о бунтах») ограничение права американских граждан говорить и писать, проводимое в федеральном масштабе в мирное время.

В обвинительном акте были названы следующие ру­ ководители коммунистической партии:

Председатель Национального комитета коммунисти­ ческой партии Уильям 3. Фостер, бывший профсоюзный деятель, возглавлявший кампанию Американской феде­ рации труда по организации рабочих сталеплавильной промышленности и руководивший крупной забастовкой в сталеплавильной промышленности в 1918—1919 гг.1

Генеральный секретарь Юджин Деннис, бывший ор­ ганизатор сельскохозяйственных рабочих западного по­ бережья США.

Единственный негр — член муниципального совета Нью-Йорка Бенджамин Дэвис, выступавший в качестве защитника на процессе узников Скоттсборо.

Секретарь по организационным вопросам Националь­ ного комитета партии Генри Уинстон, ветеран второй мировой войны и бывший секретарь Союза коммунисти­ ческой молодежи.

Председатель комитета партии в штате Нью-Йорк Роберт Томпсон, бывший организатор Американской фе­ дерации труда, бывший командир канадского батальона Интернациональной бригады в Испании, награжденный орденом за боевые заслуги во вторую мировую войну.

Редактор газеты «Дейли уоркер» Джон Гейтс, быв­ ший организатор рабочих в сталеплавильной промышлен­ ности, бывший подполковник Интернациональной брига­

401

Руководитель отдела воспитательной работы Дже­ коб Стэчел, бывший шапочник, организатор безработных.

Председатель комитета партии в штате Иллинойс Гильберт Грин, бывший машинист, бывший председа­ тель Союза коммунистической молодежи.

Председатель комитета партии в штате Огайо Гэс Холл, ветеран второй мировой войны и бывший органи­ затор лесорубов и рабочих сталеплавильной промышлен­ ности.

Председатель комитета партии в штате Мичиган Карл Винтер, бывший организатор безработных.

Привлечение этих людей к суду было событием важ­ нейшего значения для американского народа. Речь шла не просто о привлечении к суду 12 руководителей ком­ мунистической партии. Как говорилось в заявлении,

гражданских свобод Артуром Гарфильдом Хэйсом, быв­ шим деканом юридического факультета Говардского университета Чарльзом X. Хьюстоном и другими видны­ ми американцами:

«Суд над коммунистической партией означает, что на скамье подсудимых сидит свобода слова; весь этот процесс представляет собой извращение функций правительства, как они понимались и рег­ ламентировались в Соединенных Штатах на протя­ жении 159 лет...

Подсудимые не обвиняются ни в каких конкрет­ ных действиях, за исключением того, что они «про­ поведовали и отстаивали принципы марксизма-лени­ низма».

Если такие действия объявляются преступными, это означает, что проводить политические преобра­ зования в демократическом обществе невозможно.

Подобное решение фактически поставило бы ком­ мунистическую партию и другие левые организации в США вне закона такими методами, которые вряд ли отличаются от методов, применявшихся в отно­ шении коммунистических партий Гитлером, Муссо­ лини и Франко...» Процесс руководителей коммунистической партии

открылся 17 января 1949 г. в зале № ПО федерального суда на Фоли сквер в Нью-Йорке.

402

Председательствовал на процессе судья Гарольд Р. Медина, бывший адвокат, владелец крупного недви­ жимого имущества в Нью-Йорке, в том числе многих домов в городских трущобах. Вкрадчиво-учтивый, щего­ леватый, с тщательно подстриженными усами, судья Ме­ дина был только недавно назначен президентом Трумэ­ ном на должность федерального судьи 1.

Процесс открылся в небывалой в истории американ­ ского суда атмосфере. В день начала процесса столич­ ные газеты вышли с огромными шапками, объявлявши­ ми о привлечении «красных вождей» к суду по обвине­ нию в заговоре с целью «свержения правительства США». Вокруг здания суда расположилась целая армия конных и пеших полицейских, сыщиков и агентов феде­ ральной полиции, как будто ожидалось вооруженное восстание. Репортер «Нью-Йорк таймс» насчитал там «не меньше 45 сыщиков, 40 полицейских, регулирующих уличное движение, 38 высших чинов полиции, 11 кон­ ных... и 260 пеших полицейских. История полиции не знает случая, когда бы на время судебного процесса вы­ делялись такие крупные силы».

Защита решительно протестовала против этой необы­ чайной охраны. «Вооруженная толпа, облаченная в мун¬

1 6 сентября 1949 г. газета «Нью-Йорк уорлд телеграм» на­ печатала сообщение, озаглавленное «Трудности ведения процесса коммунистов обрекают Медину на уединенную жизнь». В этом сообщении описывается роскошный загородный дом Медины в Апокак Пойнт, Лонг-Айленд:

«Судья особенно гордится своей благоустроенной библиотекой, оборудованной установкой для кондиционирования воздуха. Би­ блиотека находится на расстоянии нескольких сот футов от дома и

есть моторная яхта длиной 54 фута. В автобиографии, написанной для справочника о видных деятелях США, Медина упомянул как одно из своих важнейших достижений, что он был защитником Герберта Зингера, единственного оправданного судом обвиняемого на процессе служащих Банка США. Некоторый свет на юридиче­ скую карьеру Медины проливает то любопытное обстоятельство, что осенью 1942 г. он был назначен защитником Антони Кремера, со­ участника одного из восьми нацистских диверсантов, высаженных с германской подводной лодки. Вначале Кремер был приговорен к Тюремному заключению на 45 лет. Медине удалось путем апелля­ ции сократить этот срок до 12 лет.

403

диры и прикрывающаяся авторитетом закона, очевидно, должна запугать нас»,—заявил защитник Джордж Кро¬ кетт судье Медине.

«Я не вижу, чтобы вооруженная охрана кого-нибудь запугивала, — ответил судья. — Наоборот, я был ей даже благодарен за то, что она помогла мне пробраться через толпу, когда я уезжал завтракать».

Для первой стадии процесса обвинение вызвало 13 свидетелей. За исключением двух официальных аген­ тов ФБР, все свидетели обвинения были либо ренегата­ ми, либо шпионами ФБР, засланными в коммунистиче­ скую партию. Мы приведем характеристики некоторых из них.

Луис Ф. Буденц, бывший редактор «Дейли уоркер», покинувший редакцию в октябре 1945 г. Он сразу же принял католицизм, написал бульварную книжонку про­ тив коммунистов под названием «Мой рассказ о себе» и стал выступать в качестве эксперта по вопросам ком­ мунизма в «Комиссии по расследованию антиамерикан­ ской деятельности» и на различных процессах при раз­ боре дел о высылке из пределов США. Во время одного такого разбирательства в сентябре 1947 г. Буденц отка­ зался ответить на 23 вопроса, поставленных ему защи­ той, на том основании, что его ответы могли бы «повести к его уголовному преследованию и осуждению».

Уильям О. Ноуэлл, ренегат, бывший коммунист, кото­ рого рабочие автомобильной промышленности обвиняли в том, что он был тайным агентом промышленной поли­ ции Форда и состоял в подчинении у директора «отдела обслуживания» фордовских заводов Гарри Беннета. Уйдя с этой службы, Ноуэлл стал тайным «консультан­ том по расовому вопросу» у известного фашиста, быв­ шего серебрянорубашечника Джералда Л. К. Смита. По окончании войны Ноуэлл стал осведомителем ФБР и, выступал в качестве свидетеля обвинения на ряде процессов против коммунистов и левых профсоюзов. Не­ задолго до начала процесса руководителей коммунисти­ ческой партии Ноуэлл получил должность в управлении иммиграции при министерстве юстиции.

Чарльз У. Никодемус, бывший рабочий, исключенный в 1946 г. из коммунистической партии за агитацию про­ тив негров. Был арестован и судился в Питтсбурге вес­ ной 1948 г. за тайное хранение оружия «с противозакон¬

404

ным намерением нанести физический ущерб» неназванным лицам. Никодемус признал себя виновным, «о впослед­ ствии ему было разрешено взять свое признание обратно. Дело его было прекращено, и примерно в то же время он стал осведомителем ФБР.

Уильям Каммингс, бывший хозяйский шпик и осве­ домитель ФБР, действовавший в рядах коммунистиче­ ской партии. К числу его деяний в качестве «коммуни­ ста» относится, между прочим, и то, что он завербовал трех своих родственников в коммунистическую партию, а затем сам же донес на них в ФБР.

Джон Виктор Бланк, провокатор, действовавший в рядах коммунистической партии. Он вербовал рабочих в партию, сам платил за них членские взносы, а затем сам же и доносил на них в ФБР. В числе завербованных числился и зять Бланка, который в действительности никогда не вступал в коммунистическую партию, но Бланк подписал за него заявление о приеме в партию.

«Эти свидетели обвинения, — заявил прокурор Джон Макгохи,— люди, глубоко преданные своей родине, вы­ полнили задачу, требовавшую от них огромных личных жертв, и вошли в историю как замечательные патриоты. По моему мнению, они проделали под руководством Фе­ дерального бюро расследований блестящую работу».

Совершенно иное мнение высказал по этому поводу окружной судья штата Индиана Норвал Гаррис:

«Процесс коммунистов — это фарс... весь обви¬ нительный акт нужно перечеркнуть. Обвинение осно¬ вывается на подлых показаниях провокаторов и до­ носчиков. У себя в суде я не принял бы такого рода показаний. Я презираю провокаторов и донос­ чиков. Их презирает весь американский народ».

В полном согласии с судьей Гаррисом профессор За¬ хария Чэфи младший заметил:

«Из показаний свидетелей обвинения... явствует, что по меньшей мере трое из тайных агентов пра­ вительства фактически занимались тем, что убеж­ дали людей вступить в коммунистическую партию и принимать участие в деятельности, которую их официальные хозяева рассматривали как преступ­ ный заговор против США... Отсюда только один шаг до того, чтобы стать «агентами-провокаторами», шпионами, которые подстрекают организации к про-

405

тивозаконным действиям только для того, чтобы до­ быть порочащий эти организации материал. Комис­ сия Лафоллета отметила, что в профессиональных союзах ведется именно такая деятельность».

Свидетели обвинения не добавили ничего нового к старым россказням о «коммунистических интригах». На протяжении трех десятилетий эти россказни фигуриро­ вали во всех разоблачениях коммунистов в газетах, в книгах о «красной опасности», в докладах Торговой па­ латы и «Американского легиона» о «радикализме» и в «выводах» различных комиссий конгресса, вроде «Ко­ миссии по расследованию антиамериканской деятель­ ности».

Свидетели обвинения один за другим пытались утвер­ ждать, что коммунистическая партия США действовала по прямому «приказу Москвы», что американские ком­ мунисты являются «злостными заговорщиками», дейст­ вующими через сеть разбросанных по всей стране «тай­ ных ячеек», и что основной целью коммунистической партии является «свержение правительства путем при­ менения силы и насилия».

Открывая процесс, судья Медина поучал присяжных, что они должны подходить к делу совершенно непред­ убежденно, с такими же «чистыми» намерениями, как лист белой бумаги, которым он потрясал в воздухе. С самого начала, однако, было ясно, чему он сам сочув­ ствует. Оценивая поведение Медины, известный юрист, бывший министр юстиции правительства Кубы, Доминго Вильямиль докладывал Международной ассоциации юристов-демократов, которая делегировала его на этот процесс в качестве наблюдателя:

«То, что я слышал и видел, оскорбляло мое чув­ ство справедливости и приличия.

Судья Гарольд Медина произвел на меня впечат­ ление явно пристрастного человека, который отнюдь не служит украшением судебной системы США...

Он был уступчив, приветлив и любезен с прокуро­ ром... а по отношению к обвиняемым проявлял предубежденность и говорил с ними в ироническом и грубом тоне...

Судья явно нарушал обязательное для всех юри­ стов моральное правило: вместо того, чтобы считать обвиняемых невиновными до тех пор, пока их вина

406

не доказана, он заранее объявил их людьми пороч­ ными и потому виновными...

На этом процессе выступают два обвинителя и ни одного судьи, — причем судья Медина является даже более суровым обвинителем, чем сам проку­ рор».

Изучив протоколы суда, составляющие свыше 13 тыс. страниц, для того чтобы установить, правильно ли про­ цесс освещался в газетах, группа нью-йоркских адвока­ тов опубликовала исследование под названием «Надле­ жащий порядок ведения политического процесса». В пре­ дисловии авторы писали:

«Дальнейшее изложение покажет читателю та­ кой порядок ведения судебного дела, который ха­

а) решения в ходе процесса, преследующие цель за­ ставить защитников замолчать или парализовать их дей­ ствия;

б) неуместные замечания о представителях защиты в присутствии присяжных;

в) дискриминация представителей защиты в сравне­ нии с представителями обвинения;

г) угрозы наложить взыскание на представителей за­

с вежливым и предупредительным обращением со свиде­ телями обвинения;

грубые замечания, вроде следующих: «Говорите сколько угодно, все равно последнее слово остается за мной», «Это совершенная че­ пуха. Вы явно всегда говорите чепуху», «Можете возражать хоть

407

Ярким и убедительным примером благосклонного от­ ношения Медины к обвинению может служить его пове­ дение в связи с разбором одного из важнейших вопро­ сов, поднятых на процессе,—о значении термина «марк­ сизм-ленинизм». Когда свидетельские показания давал Луис Буденц, прокурор Макгохи просил его дать свое толкование той части программы коммунистической пар­ тии, где говорится, что партия строится «на принципах марксизма-ленинизма». Представители защиты опроте­ стовали этот вопрос на том основании, что полное опре­ деление данного термина имеется в официальных доку­

определять значение этого термина на основании указан­ ных материалов.

Судья Медина отверг все возражения. «Откуда же они (присяжные) будут знать, что такое марксизм-лени­ низм, — заявил он, — если никто им об этом не скажет».

По предложению Медины, Буденц ответил на во­ прос, заявив, что, согласно принципам марксизма-лени¬ низма, социализм может быть установлен в Америке только в результате «свержения правительства США...

и установления диктатуры пролетариата путем примене­ ния силы и насилия». Это, заявил Буденц, и составляет

Роберт Томпсон, защитник Ричард Глэдстейн задал ему

слышать никаких споров на эту тему».

до второго пришествия», «У вас такой невинный вид», «Возьмите книгу, садитесь и читайте», «Чем меньше вы будете делать заме­ чаний, тем лучше». Один раз Медина обвинил защитника Гарри Зачера в «сознательной лжи». Когда Зачер заявил протест против выражений судьи, Медина раздраженно заявил: «Я не верю ни еди¬ ному вашему слову».

408

«Но, ваша честь...»

Медина снова резко оборвал Глэдстейна, заявив, что этот вопрос «к делу не относится».

«Прошу, вашу честь, заметить,—сказал Глэдстейн,- что вы разрешили задать этот самый вопрос свидетелю Буденцу и разрешили ему ответить на него».

«Ведь я вам уже сказал, — раздраженно заявил Ме­ дина, — что не желаю слушать никаких споров по этому вопросу, а вы хотите его снова поднять и снова прояв­

упорное стремление предъявлять доказательства, кото­ рые они считали исключительно важными для своих клиентов.

Напуская на себя усталый и обиженный вид, Медина обвинял представителей защиты в том, что они сговори­ лись подорвать его здоровье. Он не раз делал им заме­ чания, вроде следующих: «Вы так истрепали мне нервы, что я не знаю, смогу ли дальше вести этот процесс...», «Это выше сил человеческих...», «Я хотел бы устроить перерыв на два-три дня, так как меня тревожит мое пе­ реутомление».

Судья периодически прерывал судебные заседания, чтобы «отдыхать» в своих покоях от «мук» процесса.

Печать и радиообозреватели без конца расхваливали Медину за его «безграничную терпеливость» и «умерен­ ность»...

3 июня Джон Гейтс отказался назвать прокурору имена своих товарищей, бывших участников войны, ко­ торые помогли ему подготовить брошюру на тему об условиях жизни ветеранов. Назвать этих людей — зна­ чит навлечь на них преследование, заявил Гейтс. За это Медина приговорил его к заключению в тюрьму на 30 дней. Когда обвиняемые Генри Уинстон и Гэс Холл заявили протест, Медина тут же удалил их из зала суда на все время процесса.

20 июня Гильберт Грин опротестовал отказ Медины принять в качестве доказательства статью, которую он, Грин, сам написал. «Я полагал, что нам будет дана воз­ можность изложить свои доводы, — сказал Грин. — Эта статья имеет прямое отношение к сущности вопроса».

409

За это замечание Грин был приговорен к тюремному за­ ключению на все время процесса.

Когда Карл Винтер отказался ответить, присутство­ вал ли его тесть на одном из съездов коммунистической партии, судья Медина приговорил его к тюремному за­ ключению на тридцать дней 1.

23 августа нью-йоркская газета «Дейли компас» опубликовала сенсационную статью в связи с процессом коммунистов. В этой статье сообщалось, что один из присяжных заседателей, престарелый режиссер и автор книги «Чудо колоколов», Рассел Дженни, публично вы­ ражал свое резко враждебное отношение к коммуни­ стической партии менее чем за месяц до того, как он дал присягу, что будет выполнять обязанности присяж­ ного заседателя без всякого предубеждения.

Статья в «Дейли компас» была написана самим ре­ дактором и издателем газеты, Тэдом О. Тэкри. В ней приводились выдержки из речи, произнесенной Дженни в Мэконе, штат Джорджия, 21 февраля 1949 г. В этой речи Дженни заявил:

«Между коммунизмом и демократией не может быть компромисса... Пусть те, кто хочет коммуниз­ ма, отправляются в Россию и там живут... Мы уже воюем против коммунизма и будем воевать не на жизнь, а на смерть».

Тэкри писал далее, что в ходе процесса Дженни не раз делал вне зала суда заявления, ясно свидетельство­ вавшие о его глубокой предубежденности против обви­

ние к суду, содержались в промежутках между судебными заседа­ ниями в старой, ветхой тюрьме на Вест-стрит. В своих камерах они не имели возможности надлежащим образом консультироваться со своими защитниками. Друзьям и родственникам подсудимых не разрешалось приносить им пищу в дополнение к скудному тюрем­ ному пайку. Летом, в сильный зной, подсудимых держали в тес­

410