Ж: Где, например?

Г: Мы знаем целый ряд. Посмотрите, как прошли…

Ж: (перебив) Ну Чечня – понятно…

Г: Посмотрите, как прошли выборы в Башкирии, например.

№9

Ж.: И эти договоренности включают в себя как , в общем, интересы страны, так и конкретные интересы людей, которые…

Г.: (перебив) Скорее… Скорее, отраслевые интересы, интересы определенных кланов, группировок, финансовых групп, и, в определенной степени, тех депутатов, которые пытаются протаскивать эти решения…

Ж.: (перебив) Если сам парламентарий говорит о том, что, в этом смысле, интересы страдают, то какой механизм нужно придумать, может быть, я не знаю, (Г: Он есть) комиссия по этике …

В том, что речевой вклад журналиста и гостя часто равен по объему (и достаточно велик) и заключается специфика политического российского интервью. Часто российский журналист имеет свою точку зрения (и или высокий уровень подготовленности по конкретному вопросу) и считает необходимым «опубликовать» ее. Частую мену ролей можно объяснить и тем, что партнеры не умеют слушать друг друга: в диалоге встречаются частые перебивы, незаконченные мысли и фразы. Журналист как бы пытается предвосхитить ответ на вопрос, стремясь проявить осведомленность, оригинальность, значимость, а приглашенный в студию лишь служит средством для демонстрации этих качеств журналиста. С увеличением речевого вклада коммуникантов частота мены ролей снижается.

Диалогичность в российском политическом интервью получает воплощение также в «сигналах членения» или «сигналах речи». Они выполняют текстообразующую роль, сигналя собеседнику что-то вроде: «я тебя слышу», «я тебя слушаю», «продолжай», «мне интересно». Эти сигналы передают реакцию слушающего, служат для проверки работы канала связи. Такие сигналы действуют совместно с паралингвистическими средствами – жестами и мимикой.

Российской речевой культуре свойственно довольно интенсивное использование таких речевых сигналов, как: эээ, ммм,. При этом процент использования их в политическом интервью достаточно высок. Возможно, это связано с необходимостью формулировать вопрос или ответ на вопрос.

Примеры:

№9

Ж.: «Правда ли, что ууу зреет идея ммм что доказывает реальность происходящего (пауза) вы можете возглавить эээ фракцию во фракции, или некую группу во ммм фракции компартии в парламенте.»

Существует определенная связь между фиксированностью темы и официальностью сообщения. Тема бывает фиксирована обычно в официальных условиях общения [Шмелев, Земская, 1988]. Фиксированность темы при непринужденном общении очень часто нарушается, внутри заданной темы возможны и часто возникают отходы, отступления.

Часто речь движется по принципу «ассоциативного присоединения», используя слова типа кстати, обороты: А вот еще я знаю случай и т.п. Возможно, что «одна из основных движущих сил сцепления тем в таком разговоре – закон ассоциативного присоединения» [Шмелев, Земская, 1988, С.26]. Это ассоциативное присоединение может быть для говорящих и очевидным, и подспудным. Импульсом для возникновения ассоциаций могут быть контекст и конситуация. Для российского политического интервью характерна контекстовая ассоциация (из реплики гостя студии: «Деньги, приходящие неизвестно откуда и тратящиеся неизвестно куда, - это и есть элемент коррупции». Ответная реплика журналиста: « Мне кажется, экономика страны превращена сейчас в некий игорный дом, где деньги не зарабатываются, они распределяются. И некоторые игроки просто связаны с крупье контрактом или договоренностями»). Реакция на реплику гостя студии: «Ну, вы так дипломатичны в оценке этих механизмов … Я хочу привести ваши слова, когда вы оцениваете другие механизмы, выходящие за рамки Думы. Владимир Семаго./ Цитата …»

Конситуативная ассоциация встречается реже, но также возможна. «Институт экономического анализа. Мы попробуем проанализировать сегодня нашу экономику, раз уж так называется ваш институт …За 30 секунд до эфира у нас сгорела лампочка, которая не выгорала годами Это что-то да значит. Сегодня будет, видимо, тяжелый эфир, по-настоящему, потому что сегодня «Час Пик» для чрезвычайно парадоксального человека».

Анализ поведения журналиста в русском политическом интервью помогает нам раскодировать коммуникативную стратегию интервьюера в вышеуказанном контексте. Речь чаще всего запланирована в общем виде, определена тема и ее развитие в ходе интервью. Образцы вопросов или ремарок журналиста наводят на мысль, что наиболее важные части телеинтервью были продуманы заранее. «…Если верить той информации, которая у нас есть, в понедельник…Ну вот, в пятницу Госдума продемонстрировала то, что она не везде и не во всем солидарна с правительством…». Интервьюером озвучиваются оригинальные трактовки взглядов на общеизвестные проблемы, вопросы заставляют взглянуть на проблему в необычном ракурсе. Журналист пользуется планом ведения беседы, но не читает вопросы, а импровизирует – составляет вопрос в момент его «выхода в свет». Интервьюеры также периодически пользуются письменными текстами во время постановки вопроса.

Ситуативный фактор отражается на формировании речи в разных типах интервью: в интервью – портретах, носящих оттенок личностных отношений, он поддерживает непринужденность и спонтанность речи, в интервью – протоколах официальная обстановка протекания речи этому не способствует. В проблемных интервью (к ним мы относим политическое интервью) можно отметить стремление к пространности, развернутости. С усилением фактора общественной значимости темы интервью реплики собеседников удлиняются, чаще встречается диалог, переходящий в монолог, чему способствует стремление коммуникантов к обстоятельности.

Российские интервьюируемые не читают ответов на вопросы в ходе политического телеинтервью. Они говорят, используя неподготовленную, спонтанную речь.

Характерным является употребление вводных слов и предложений, модальных слов (…тоже вроде… тоже, в общем, тяжелая репутационная потеря. 800 тысяч, если я не ошибаюсь. Ну, вы знаете, дискуссия на тему … Все-таки он, наверное, оглядывался чуть- чуть …).

Употребление частицы ну в сочетании с вводным словом хорошо, с которых начинается треть реплик журналистов, свидетельствует о необходимости сформулировать вопрос для логического продолжения беседы и характеризует речь журналистов как импровизацию. (Ну, хорошо, как, на ваш взгляд, может развиваться ситуация? Ну, хорошо, давайте поговорим о текущих наших политических делах. Ну, хорошо, а как вы относитесь к тому, что президент…).

Синтаксическая организация текстов журналистов также свидетельствует о спонтанности реакций, не чтении, а «сиюминутном рождении» вопросов и ответных реакций.

Так, в текстах присутствуют случаи, когда говорящий не справляется с выражением коммуникативного намерения и прибегает к синтаксическим перестройкам. (Вот объясните мне, пожалуйста… Вы знаете Думу изнутри. Это делается… вот это голосование происходит от того (перестройка), что принципиально, из экономических убеждений, из понимания экономической ситуации депутаты считают, что это не нужно, что это не должно делаться вот так).

Также встречаются примеры регрессивной доработки реплики, конструкции с местоименным удвоением и постпозитивное определение. (Дискуссия на тему научных проблем, она идет, в общем-то, от… Ну, а вот как вы относитесь к такому массовому отказу политиков очень многих (постпозитивное определение) Я имею в виду – из политических сил известных, признанных политических сил в стране? (постпозитивное определение) Поскольку они имеют большинство в Думе, они голосовали выборочно (местоименное удвоение)).

Имеются случаи перебивов содержания, отступлений. (Подождите, вот извините, что я Вас перебиваю. Все-таки, мне интересно. И, я думаю, не одному мне) (перебив). ( Кроме того известно, что ни одной копейки не получил Петербург и на проведение этой панихиды (отступление)).

№9

Г.: Это мои товарищи по партии. И мы внутри партии можем принять определенные решения, которые будут, так сказать, так или иначе…(отказ от продолжения фразы).

№9

Ж.: И эти договоренности включают в себя как, в общем, интересы страны, так и конкретные интересы людей которые… (отказ от продолжения фразы)

№7

Г.: Но меня больше обеспокоило другое событие, вот, выступление президента во время панихиды: слова о невинно убиенных, и о том, что искупление должно наступить. А я в этот момент подумал о том (отступление), что у нас до сих пор тела убитых людей в Чечне еще не захоронены, и многие не найдены, не возвращены. И это не дела давно минувших дней, это то, что произошло сейчас, вот только что. И я считаю, что ответственность за это несет лично сам президент и другие члены российского руководства. Поэтому хотелось бы, чтобы, если уже говорить так абстрактно о том, что речь идет о некоем искуплении (смысловой круг), о невинно погибших…

№7

Г.: Ой Евгений Алексеевич, я прошу прощения, но я думаю, что это совершенно…(перестройка речи) это каждый принял решение, какое считал нужным.

№7

Ж.: Вы сказали про Федерацию.

Г.: Да, касательно федерации. Ну, у нас сегодня, действительно, создается положение… (напоминание об основной идее).

№7

Ж.: Ну, правильно. Но я хотел бы несколько уточнить (обнажение стратегии)…

Г.: Затем, я считаю важнейшим вопросом проблему создания профессиональной армии (выражение модального значения убежденности).

Г.: Посмотрите, вся программа сориентирована – больше брать долгов. Да? (апелляция к слушателю).

Г.: Ну где вы вообще видели антикризисную программу в условиях такой реальной безработицы (вовлечение слушателя в повествование).

Ж.: Нет, но вы, в принципе, согласны, что у нас сейчас положение безвыходное? (контроль говорящего за восприятием речи).

Ж.: Ну, а что касается вот того вопроса, о котором вы, кстати, только что упомянули – вот…(ссылки на более раннюю информацию).

Г.: Но, тем не менее, насколько мне известно, основные средства были разысканы Петербургом самостоятельно (конструкции идентификации.)

Г.: Значит, я вижу шесть основных проблем, которые должны стать базой уже такой дискуссии. Первая – это изменение системы власти… Второе – это изменение экономической концепции…(дробное членение информации на сегменты).

Поведение российских журналистов на экране, их манера говорить, вести интервью часто очень индивидуальны по характеру.

4. Лингвокультурологические особенности

Понимание того, что текст плотно насыщен культурозначимой информацией позволяет рассматривать его как объемное многомерное явление, «совокупность всех содержащихся в тексте куьтурозначимых сведений» (Добросклонская, 2000, С.204).

Все из проанализированных нами в данной работе российские политические интервью имеют узконациональную направленность – в них обсуждаются вопросы, вплотную связанные с освещением и обсуждением вопросов внутренней политики России, с влиянием мировой политики на состояние дел в нашей стране. Большое количество культурозначимых реалий – яркое тому подтверждение:

похороны Николая II, Петербург, в Чечне, генерал Лебедь, Михалкова надо отнести к политикам, КПРФ, Зюганов сказал, правительство Кириенко; экономика, монополизированная вокруг «трубы», Государственная Дума, традиции двойной морали и двойных стандартов, Конституция, игорный дом; антикризисная программа, настоящие русские интеллигенты, похоронить Ленина, «черный вторник», КВНщик; на зеркало пенять, впиваться мертвой хваткой, шесть министров-капиталистов, корень зла, депутатов держат в черном теле, раскольник и возмутитель спокойствия, «показать козу».

Изучение текстов телеинтервью с позиции лингвокультурологических особенностей позволяет выявить национальную специфику речевой коммуникации, характерную для данной коммуникативной культуры.

Аналогично приведенному описанию политического интервью были исследованы и описаны деловое и творческое интервью. Соответствующие описания приведены в приложении №1 и №2.