-assets-files-Books-State-Youth-Policy

Мы можем это наблюдать на уровне социокультурных ареалов в Болонских соглашениях, а по сути во всех документах 1990-х — 2000-х годов, закрепляющих линию на интеграцию европейского образовательного пространства и понимания образования как товара массового потребления.

Под влиянием требований инновационности молодежи к высокому уровню знаний в информационном обществе изменяется и процесс воспитания и обучения — образование. Тезаурусный анализ в сфере образования дает определенное понимание той части, которая связана с содержанием и требованиями, предъявляемыми к образованию в условиях информационного общества. Образовательная мобильность постепенно становится источником социокультурных изменений в обществе, унифицируя и стандартизируя средства общения, организационные культуры. А в конечном итоге это начинает воздействовать и на картины мира, разделяемые молодежью и конструируемые ею на базе освоения образовательных программ.

431

ГУМАНИТАРНАЯ ЭКСПЕРТИЗА ГОСУДАРСТВЕННОЙ МОЛОДЕЖНОЙ ПОЛИТИКИ

Общее понятие экспертизы. Под экспертизой принято понимать исследование какого-либо вопроса, требующего специальных знаний, с представлением мотивированного заключения. В различных определениях специализированных экспертиз обращают на себя внимание: (1) понимание экспертизы как исследования, а в некоторых случаях (врачебно-трудовая, судебно-психиатрическая и некоторые другие экспертизы) — освидетельствования; (2) указание на специальный порядок назначения и проведения экспертизы; (3) ограничение экспертных оценок областью значений, необходимых для информацион-

ного представления объекта и для установления достоверности ха-

рактеристик объекта, полученных другими способами; (4) установление таких преимущественных сфер применения экспертных оценок,

как диагностика, проектирование и составление прогнозов. В ряде экспертиз совершенно определенно фиксируется характер окончательного вывода: судебно-психиатрическая экспертиза решает вопросы вменяемости и невменяемости; судебно-почерковедческая экспертиза устанавливает исполнителя текстов и т. д.

На основе этих общих для большинства или значительного числа экспертиз параметров можно сформировать общее понятие об экспертизе. Но прежде предстоит выяснить один существенный вопрос: чем же данное исследование отличается от других видов исследования? Имеющиеся определения не дают на него ясного ответа. А он необходим, поскольку специфика экспертизы состоит вовсе не в том, что ее применяют для диагностирования или прогнозирования. Есть и другие способы получения результатов с той же функциональной нагрузкой (например, математическое и компьютерное моделирование).

Решение этого вопроса дают разработки в области информатики. Здесь установилось представление об экспертной системе (expert system) как системе искусственного интеллекта, включающей знания об определенной слабо структурированной и трудно формализуемой узкой предметной области и способной предлагать и объяснять пользователю разумные решения. Экспертиза в контексте исследований по искусственному интеллекту представляет собой разрешение

432

трудно формализуемой задачи. Возникшее как проблема программирования, это понимание назначения экспертизы приобрело общесистемный характер. Именно трудность формализации задачи делает неэффективными другие методы ее исследования, кроме экспертизы. По мере нахождения способа описания задачи формальными средствами возрастает роль точных измерений и расчетов и, напротив, уменьшается эффективность применения экспертных оценок.

Что позволяет экспертам решать трудно формализуемые задачи? Обычно говорится о компетентности эксперта. В определении экспертных методов Е. А. Хруцкий выделяет такие присущие специалистам свойства, на которых эти методы основываются, как знания, интуиция, опыт и «здравый смысл»582. Именно таков ансамбль свойств эксперта, которые составляют его компетентность. Благодаря этой четверке качеств ему становятся подвластными исследовательские задачи с низкой определенностью объектно-предметных характеристик и нерасчленяемостью (синкретизмом) целого. В этом свойстве эксперта проявляются особенности его тезауруса как ментальной ориентационной системы, что теоретически и технологически осмысливается в рамках тезаурусного подхода583.

Итак, экспертиза есть исследование трудно формализуемой задачи, которое осуществляется путем формирования мнения (составления заключения) специалиста, способного восполнить недостаток или несистемность информации по исследуемому вопросу своими знаниями, интуицией, опытом решения сходных задач и опорой на «здравый смысл»584. Эти черты присущи и экспертизам в сфере общественной и культурной жизни людей, и прежде всего гуманитарной экспертизе, которая в последнее десятилетие все шире применяется в практике ряда направлений инновационной деятельности (биомедицины, в частности), но также может быть осмыслена как обобщение всех видов экспертной деятельности, связанной с повседневной человеческой жизнью.

582Хруцкий Е. А. Организация проведения деловых игр. М. : Высш. шк., 1991.

С. 20.

583См.: Луков Вал. А., Луков Вл. А. Тезаурусы II : Тезаурусный подход к пониманию человека и его мира. М. : Изд-во Нац. ин-та бизнеса, 2013.

584Луков Вал. А., Тихомиров Д. А. Социальная экспертиза. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2012. С. 25.

433

Специфика гуманитарной экспертизы. Гуманитарная экс-

пертиза — исследовательская деятельность, имеющая целью сформировать общественную оценку различных нововведений с точки зрения культуры, этических и правовых норм, а также выявить и спрогнозировать возможные угрозы и риски от внедрения инноваций для человека585. Пока в российских условиях есть возможность говорить о начальной стадии институционализации гуманитарной экспертизы, а не о ее свойстве выступать в качестве социального института. Тем не менее уже у истоков этой деятельности следует понимать, что она по мере своего становления составит важную форму диалога гражданского общества с государством о допустимости или масштабах применения технологий, которые могут содержать угрозу жизни и здоровью человека и человечества, а также о приемлемости для человека и общества различного рода социальных, культурных, научных, технических и других новаций. В этом смысле ее применение для оценки решений в области государственной молодежной политики представляется целесообразным и, более того, перспективным.

Разработка проблем гуманитарной экспертизы на уровне ее теоретического осмысления и обоснования с переменным успехом идет на протяжении последних десятилетий. Некоторые вопросы гуманитарной экспертизы разработаны лучше586, некоторые еще не вполне ясны, в том числе и потому, что сегодня меняется представле-

585Определение смоделировано по итогам контент-анализа 51 определения, данного участниками экспертного опроса по проблемам гуманитарной экспертизы, проведенного в 2007 г. См.: Луков Вал. А. Гуманитарная экспертиза: взгляд экспертов-гуманитариев : Итоги экспертного опроса (май–октябрь 2007 г.). М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007.

586См.: Юдин Б. Г. От этической экспертизы к экспертизе гуманитарной // Знание. Понимание. Умение. 2005. № 2. С. 126–135; Его же. Необходимость и возможности гуманитарной экспертизы // Знание. Понимание. Умение. 2006. № 4. С. 187–194; Ашмарин И. И. Надпрофессиональные смыслы гуманитарной экспертизы // Знание. Понимание. Умение. 2006. № 4. С. 202–205; Луков Вал. А. Гуманитарная экспертиза: от теории к практике // Знание. Понимание. Умение. 2006. № 4. С. 197–200; Его же. Молодежная политика и возможности ее гуманитарной экспертизы // Знание. Понимание. Умение. 2007. № 2. С. 155–157; Гирнык А. Н. Гуманитарная и конфликтологическая экспертизы: попытка сравнения // Знание. Понимание. Умение. 2006. № 4. С. 200–201; Ищенко Ю. А. Экзистенциальный контекст гуманитарной экспертизы // Знание. Понимание. Умение. 2006. № 4. С. 194–197; Тищенко П. Д. Философские основания гуманитарной экспертизы // Знание. Понимание. Умение. 2008. № 3. С. 198–205.

434

ние о повседневности. Вполне вероятно, что социально-философская трактовка Происходящего, которую в своих работах дает И. М. Ильинский, лучше соответствует тому объему действительности, который поддается гуманитарной экспертизе587.

Специфика гуманитарной экспертизы в научных дискуссиях в основном нащупана. Ее главные черты (на основе трудов Б. Г. Юдина, возглавлявшего это направление в Институте человека РАН, а ныне продолжающего работу по проблематике гуманитарной экспертизы в возглавляемом им Центре биоэтики Института гуманитарных исследований Московского гуманитарного университета) могут быть сведены к следующему:

—гуманитарная экспертиза представляет собой опережающее реагирование, призванное обнаружить возможные риски нововведений (включая и гуманитарные технологии), когда они еще не очевидны и слабо сознаются в обществе;

—гуманитарная экспертиза, в отличие от этической экспертизы, не является одноразовым мероприятием, завершающемся принятием управленческого решения, она — своего рода мониторинг проблемы и одновременно форма диалога сторон, ответственных за реализацию инноваций;

—эксперт в данном виде экспертизы прежде всего характеризуется способностью адекватно выразить интересы, надежды и опа-

сения «рядового обывателя», его узкий профессионализм здесь отходит на второй план588.

Такое понимание гуманитарной экспертизы представляется наиболее адекватным современным проблемам общественного развития. Широкое практическое применение гуманитарной экспертизы начнется, когда будет установлен ее правовой статус и определены процедуры ее проведения. В общей форме это дело относительно далекого будущего. Однако можно уже сегодня отрабатывать и за-

587См.: Ильинский И. М. Между Будущим и Прошлым : Социальная философия Происходящего. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006; Высшее образование и гуманитарное знание в XXI веке : монография-доклад Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета VI Международной конференции «Высшее образование для XXI века» / под общ. ред. Вал. А. Лукова, Вл. А. Лукова. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та. 2009.

С. 473.

588См.: Гуманитарное знание: тенденции развития в XXI веке / под общ. ред.

Вал. А. Лукова. М., 2006. С. 214–234.

435

креплять в законодательстве механизмы гуманитарной экспертизы (даже без употребления этого термина) в тех сферах деятельности, где ориентация на социальные и культурные ценности и нормы не может быть устранена при принятии управленческих решений. Эти частные решения дадут прецеденты и модели для закрепления в законодательстве общих оснований гуманитарной экспертизы.

Гуманитарная экспертиза может дать значимые результаты в разных сферах социального развития именно потому, что ее инструменты изначально формируются для решения задач, которые трудно формализовать, перевести в перечень показателей, которые однозначно могли бы быть закреплены как норма, как норматив. В этой связи было бы важно применить подходы гуманитарной экспертизы к социально-проектной деятельности, и в частности к оценке новых тенденций в разработке концептуальных основ молодежной политики, которые вновь активизировались в начале 2000-х годов после некоторого перерыва и продолжаются в настоящее время.

Стратегия ГМП в свете гуманитарной экспертизы. В рас-

сматриваемом аспекте может быть оценена принятая в декабре 2006 г. распоряжением Правительства РФ «Стратегия государственной молодежной политики в Российской Федерации», дающая видение ГМП в нынешних условиях. В ракурсе гуманитарной экспертизы особенно важно: 1) как вырабатываются такого рода концептуальные решения, 2) как может быть практически реализована прокламируемая в документах ГМП (в этом в том числе) идея взаимодействия государства и структур гражданского общества в том случае, если такими структурами являются молодежные и детские общественные объединения.

Первое. Документ в окончательном виде имеет достаточно стройную форму, он вводит проектный принцип в осуществление мероприятий ГМП и в целом не является спорным, поскольку, в частности, не фиксирует масштабов финансирования предусматриваемых проектов. Но принятию документа в этом виде предшествовали несколько лет работы, дискуссий и экспертиз, следы которых в принятом тексте практически стерты, но для осмысления роли гуманитарной экспертизы они, может быть, наиболее интересны, поскольку вскрывают проблемы управления процессами социального развития.

В первоначальных вариантах «Стратегии» три направления ГМП (которые остались и в принятом документе) напрямую увязы-

436

вались с материальной обеспеченностью молодежи: для группы с наибольшей материальной обеспеченностью предлагались проекты из первого направления, для средней по обеспеченности группы — проекты из второго направления, для бедных — из третьего. Такая дискриминация была задумана как главный козырь «Стратегии», ее отличительная черта.

Характерны и снятые из текста «Стратегии» расчеты необходимых расходов на ее реализацию. В проекте не было указано финальной суммы расходов, но давались принципы расчета: в стране примерно 30 млн человек в молодежном возрасте, из опыта успешных проектов следует, что на одного участника надо тратить от 2400 до 4000 рублей в год. Таким образом, на программу ГМП надо тратить от 720 млрд рублей до 1 трлн 200 млрд рублей. О степени реалистичности таких расчетов можно судить при сопоставлении их с реальными выплатами на реализацию Президентской программы «Молодежь России»: в 2002–2004 гг. на эти цели отпускалось 66,9 млн рублей в год, примерно в 2000 раз меньше запрашиваемой суммы.

На этот факт следует обратить внимание именно как на прецедент. Хотя дискриминирующие положения и популистские расчеты сняты в окончательной редакции документа во многом в результате его экспертизы независимыми учеными, но и сами положения появились в проекте не от какого-то некомпетентного лица или лиц, а из того же профессионального сообщества, из какого происходили и независимые эксперты: «Стратегия» возникла в среде работников министерства образования и науки, многие из них имеют ученые степени, докторские в том числе. Они — тоже по праву эксперты. Так что факт ученых степеней и научных званий, даже опыта работы в научной сфере, сфере образования не могут служить достаточным основанием для признания экспертного знания безусловной ценностью.

То же можно сказать о сложности привлечения к разработке и реализации ГМП молодежных и детских общественных объединений. Участие молодых граждан в разработке и реализации приоритетных направлений государственной молодежной политики отнесено к числу принципов ГМП. Только как обеспечить такое участие, если сам принцип изложен на языке, который понятен небольшой части молодежи? Согласование документов ГМП с молодежными

437

организациями — всегда дело сложное, конфликтное и малорезультативное. Формы диалога не отработаны, что-то более или менее можно решить на уровне мероприятий, но очень сомнительно реальное участие молодежи в разработке приоритетных направлений ГМП на уровнях выше местного, а по большей части — и регионального (исключения есть, но их мало для констатации тенденции).

Гуманитарная экспертиза ГМП в рамках данного исследо-

вательского проекта. В ходе осуществления научного проекта «Государственная молодежная политика: российская и мировая практика реализации в обществе инновационного потенциала новых поколений» была предпринята попытка использовать инструменты гуманитарной экспертизы для достижения целей проекта. В этой связи в 2012–2013 гг. был проведен экспертный опрос, в котором участники проекта обратились за ответами к представителям разных групп, ведущих работу с молодежью (в том числе в органах государственной власти, общественных объединениях, других формах), а также исследователй молодежных проблем. При этом учитывалось, что определенная часть экспертов в настоящее время изменили свой социальный и профессиональный статус, но имеют достаточный опыт, чтобы выражать компетентное мнение по проблемам молодежной политики. Частью даже важно, чтобы в таких опросах, которые не носят анонимного характера, эксперты были свободны от давления должностных обязанностей. Экспетами стали и некоторые члены проектной группы, ведущие исследования молодежи на протяжении ряда лет или опыт активной работы в структурах молодежного движения.

Для проведения экспертизы был разработан инструментарий, который включал следующие пять групп вопросов:

1. Государственная молодежная политика сложилась в России как особое направление деятельности государства в последнее 20летие. Считаете ли Вы, что ее направленность на «создание условий и возможностей для успешной социализации и эффективной самореализации молодежи, для развития ее потенциала в интересах России и, следовательно, на социально-экономическое и культурное развитие страны, обеспечение ее конкурентоспособности и укрепление национальной безопасности» (Стратегия ГМП в РФ, 2006) соответствует современным возможностям государства и общества? Соответствует ли она ситуации в молодежной среде?

438

2.Можно ли утверждать, что новое поколение россиян обладает инновационным потенциалом, отличающим сегодняшнюю молодежь от молодежи советского периода? В чем сходство? В чем отличие?

3.Курс руководства страны на реализацию инновационного потенциала молодежи предполагает определенные приоритеты. В каких областях такой потенциал сможет раскрыться с наибольшей пользой? Куда должны быть направлены основные ресурсы государственной молодежной политики?

4.Оправдана ли задача расширения участия молодежи в управлении делами государства и общества? Какие формы такого участия уместны, какие нет? Молодежные парламенты, молодежные

правительства-дублеры, молодежные экспертизы законопроектов

ит. п. — вызывают у Вас поддержку или критическое отношение?

5.Можно ли считать, что в информационном обществе инновационный потенциал молодежи будет другим? Что в будущем Вы ожидаете от молодежи? Какие ее черты будут определяющими?

Экспертный опрос предполагал, что эти вопросы имеет открытую форму, т. е. не сопровождаются заранее спроектированными шкалами возможных ответов. Эксперты имели возможность отвечать сколь угодно обстоятельно или сколь угодно кратко, могли и пропускать вопросы, на которые не имеют ответа, что приемлемо в гуманитарной экспертизе, хотя было бы сомнительным в многих других экспертизах специального характера (из-за имеющих место незаполненных позиций в представленных таблицах неравное число строк). Наиболее подробный ответ содержит 6545 знаков, наиболее краткий — 70 знаков. В данном случае это совсем не влияет на значимость высказываемых позиций.

В организации опроса участвовали Вал. А. Луков (руководитель проекта), С. В. Луков (руководитель полевого этапа исследования), В. А. Гневашева, О. О. Намлинская, Э. К. Погорский, В. В. Цогоев, Д. А. Тихомиров, К. И. Фальковская, С. С. Шугальский, а также новые члены творческого коллектива В. В. Алиев, Е. А. Шустова.

Всего было получено 238 ответов. Среди экспертов 59% мужчин, 41% женщин. 50% по возрастным характеристикам отнесены нами в группу молодых (до 35 лет), 45% — в группу лиц среднего возраста (36–55 лет), 5% — в группу лиц старшего возраста (56 лет и старше). Эксперты представляют города Москву, Санкт-Петербург, Астрахань, Барнаул, Братск, Иркутск, Казань, Краснодар, Красно-

439

ярск, Кызыл, Магадан, Майкоп, Махачкалу, Орел, Пермь, Петрозаводск, Ростов-на-Дону, Рязань, Сочи, Хабаровск и др. Среди них 42% ученые и преподаватели вузов, 19% — работники государственных органов и государственных учреждений, работающих с молодежью, 49% — представители молодежных организаций и движений.

Полученные ответы анализировались членами рабочей группы данного проекта и публиковались589. Из ответов становится очевидным, что экспертизы дают широкое поле для размышлений о будущем государственной молодежной политики и будущем молодого поколения России.

В данной монографии избранные экспертные заключения представлены в приложении 2. Здесь же обратим внимание на ту сторону гуманитарной экспертизы, которая позволяет видеть в ней процесс неоднозначного восприятия ГМП в экспертном кругу, но при этом из самой такой неоднозначности вытекает многомерность проблем и их непростое решение в организационном, правовом, финансовоэкономическом, культурном, нравственном отношениях.

Участник проекта В. В. Алиев собрал 15 экспертиз в г. Рязани и Рязанской области, он привлек для этих целей хорошо известных ему людей, с которыми был связан в период активного участия в структурах молодежного движения. Таким образом, в распоряжении

589 См.: Луков Вал. А., Луков С. В. Государственная молодежная политика: материалы экспертного опроса // Государственная молодежная политика: российская и мировая практика реализации в обществе инновационного потенциала новых поколений : материалы семинара для молодых ученых. Вып. 7 / под общ. ред. Вал. А. Лукова. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2012. С. 17–20; Алиев В. В. О государственной молодежной политике в России // Там же. С. 21–24; Шугальский С. С. О государственной молодежной политике в России // Там же. С. 25–29; Материалы экспертного опроса: оценка соответствия государственной молодежной политики ситуации в молодежной среде // Там же. С. 30–58; Материалы экспертного опроса: оценка инновационного потенциала молодежи // Там же. С. 59–82; Луков Вал. А., Гневашева В. А., Намлинская О. О., Фальковская К. И. Материалы экспертного опроса: оценка приоритетов государственной молодежной политики опроса // Государственная молодежная политика: российская и мировая практика реализации в обществе инновационного потенциала новых поколений : материалы семинара для молодых ученых. Вып. 7 / под общ. ред. Вал. А. Лукова. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2012. С. 11–37; Материалы экспертного опроса: оценка форм вовлечения молодежи в управление делами государства и общества // Там же. С. 38–59; Материалы экспертного опроса: оценка перспектив развития инновационного потенциала молодежи // Там же. С. 60–78; и др.

440