konf_2010_sb

4)упорядоченность этих объектов;

5)взаимная связь между ними;

6)наличие между объектами определѐнных отношений, принимающих форму противоречивого взаимодействия;

7)объекты, составляющие множество, могут быть неделимыми, и поэтому в этом случае система приобретает одноуровневый характер1.

Этим требованиям, например, отвечает в уголовном праве система наказаний, которая основательно исследована в трудах многих авторов. Следует согласиться с М.М. Имамовым в том, что система наказаний – «это не плод фантазии учѐных, она с необходимостью объективно обусловливается единой природой, одним и тем же объектом воздействия, общими задачами

ицелями. По сравнению с простым набором или перечнем видов наказаний их система выступает интегративным, целостным образованием, создающим

благоприятные предпосылки для дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности и наказания»2.

Те определения системы наказаний, которые учитывают эти важнейшие признаки, представляются нам более предпочтительными, чем те, которые характеризуют еѐ как обычный их набор. Например, в учебнике, подготовленном авторским коллективом кафедры уголовного права Казанского университета, система наказаний определяется как социально обусловленная, закреплѐнная уголовным законом и применяемая судом с учѐтом требований индивидуализации наказания совокупность взаимодействующих меж-

ду собой отдельных видов наказаний и их групп, построенная по принципу возрастания их строгости3. Приемлемым представляется и еѐ определение, предложенное В.А. Якушиным: «Система наказаний – это социально-обус- ловленная, взаимосвязанная и строго обязательная для судов совокупность видов наказаний, установленная уголовным законом в виде целостного и ис-

черпывающего перечня, расположенного в определѐнной иерархически заданной последовательности»4.

Система наказаний характеризуется не только и не столько формальными (хотя в сфере права они имеют немаловажное значение)5, сколько сущностными, присущими системе как таковой. Ей свойственны внутренняя

1См.: Цветинович А. Л. Дополнительные наказания. Куйбышев, 1989. С. 40,41.

2Имамов М. М. Виды наказаний и принципы формирования их системы: дис. ...

канд. юрид. наук. Казань, 2004. С. 93.

3См.: Уголовное право. Общая часть / под ред. Ф. Р. Сундурова. Казань, 2003.

С. 393.

4Уголовное право России. Части Общая и Особенная / под ред. А. И. Рарога. М.:

Проспект, 2007. С. 62.

5См.: Зубкова В. И. Уголовное наказание и его социальная роль. М.: Норма, 2002. С. 17; Российское уголовное право. Общая часть / под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай, В. С. Комисарова, А. И. Рарога. М.: Инфра-М, 2003. Т. 1. С. 418; Уголовное право России. Части Общая и Особенная / под ред. А. И. Рарога. М.: Проспект, 2007. С. 128 и др.

упорядоченность элементов, составляющих еѐ структуру, их взаимодополняемость и взаимозаменяемость. Если система наказаний отвечает этим требованиям, то этого не скажешь о системе иных мер уголовно-правового характера. Хотя законодателем последние (исходя из оснований и условий их применения) также в определѐнной мере соотнесены друг с другом, однако между ними нет внутренней связи, необходимой взаимозависимости, взаимозаменяемости и строгой иерархии. Поэтому применительно к совокупности иных мер уголовно-правового характера можно констатировать лишь наличие отдельных элементов их системного взаимодействия.

Определѐнная систематизация иных мер уголовно-правового воздействия обусловливается тем, что они «привязаны» к наказанию, виды которых могут сопоставляться по строгости и условиям их применения. Например, исходя из сравнительной строгости видов наказаний, которые могут назначаться условно, можно определить сравнительную строгость видов условного осуждения от менее строгого к более строгому — условное осуждение к: 1) исправительным работам; 2) ограничению по военной службе; 3) ограничению свободы; 4) содержанию в дисциплинарной воинской части и 5) лишению свободы на определѐнный срок.

В принципе можно установить на основе систематического анализа соответствующих норм УК РФ сравнительную строгость различных по своему содержанию мер уголовно-правового характера. Например, освобождение от отбывания наказания под определѐнными условиями является для осуждѐнного менее предпочтительной мерой, чем безусловное его освобождение, а отсрочка отбывания наказания по правилам ст.82 УК РФ связана с менее желательными для осуждѐнной условиями и последствиями, чем условное осуждение.

Юридическая природа иных мер уголовно-правового характера, как уже указывалось, заключается, прежде всего, в том, что они выступают формой реализации уголовной ответственности. Но констатации этого, как нам представляется, недостаточно для предметного понимания их сущности, поскольку и наказание также является формой еѐ реализации. Поэтому обратимся к выявлению их более конкретных признаков.

С учѐтом законодательного определения наказания, а также многочисленных его доктринальных дефиниций1 можно выделить следующие признаки наказания. Наказание – это мера принуждения: 1) применяемая от имени государства; 2) по приговору суда; 3) к лицу, признанному виновным

1 См.: Дементьев С. И. Лишение свободы. Уголовно-правовые и исправительнотрудовые аспекты. Ростов н/Д, 1981. С. 43; Карпец И. И. Наказание. Социальные, правовые и криминологические проблемы. М., 1973. С. 61; Ной И. С. Сущность и функции уголовного наказания в Советском государстве. Саратов, 1973. С. 36; Полубинская С. В. Цели наказания. М.: Наука, 1990. С. 7, 8; Стручков Н. А. Уголовная ответственность и еѐ реализация в борьбе с преступностью. Саратов, 1978. С. 55-57 и др.

в совершении преступления; 4) предусмотрена в законодательном перечне видов наказаний; 5) является формой реализации уголовной ответственности; 6) заключается в лишениях или ограничениях прав и свобод осуждѐнного; 7) порождает особое правовое состояние в виде судимости. Как подчѐркивает М.Ф. Гареев, по таким признакам, как: 1) связь с уголовной ответственностью; 2) принудительный характер воздействия; 3) применение от имени государства; 4) назначение по приговору суда; 5) материальное основание применения (преступление), иные меры уголовно-правового характера по общему правилу не отличаются от наказания1.

Все иные меры уголовно-правового характера являются мерами государственного принуждения, иначе говоря, назначаются не с согласия осуждѐнного, а по приговору или постановлению (если назначаются в процессе отбывания наказания) суда и обеспечиваются деятельностью соответствующих органов государства. Они также выражают государственное осуждение, то есть порицание от имени государства преступления и лица, его совершившего. Конечно, степень такого порицания – меньшая по сравнению с осуждением с назначением наказания. Основанием их применения, как и назначения наказания, является установление факта совершения лицом преступления. Причѐм, как отмечается в литературе, в каждом конкретном случае суд имеет формальное основание назначить наказание, предусмотренное санкцией статьи Особенной части УК РФ, однако с учѐтом конкретных обстоятельств, характеризующих преступление и личность виновного, он признаѐт целесообразным применение иной меры уголовно-правового характера2 либо решает вопрос о присоединении иной меры уголовно-правового характера к назначенному основному наказанию.

Как и все виды наказаний, иные меры уголовно-правового воздействия сопряжены с определѐнным кругом правоограничений и возложением на осуждѐнного дополнительных, по сравнению с общим правовым статусом, обязанностей. Они также носят личный характер, то есть могут назначаться только лицу, признанному виновным в совершении преступления. Применение большинства иных мер уголовно-правового характера, поскольку они сопряжены с назначением наказания, порождает судимость лица или предполагает еѐ (если они применяются в процессе отбывания наказания). В УК РФ предусмотрены различные по своему характеру, содержанию, основаниям и правовым последствиям меры уголовно-правового характера. Каждая из них или группа таких мер характеризуется индивидуальным кругом свойств или признаков. В то же время их объединяют общие признаки.

1См.: Гареев М. Ф. Цели иных мер уголовно-правового характера и средства их достижения по российскому уголовному праву: дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2005.

С. 50.

2См.: Там же. С. 51.

Наиболее зримым отличием этих мер выступает то, что они не включены в законодательный перечень видов наказаний, а также в санкции норм Особенной части УК РФ. Иные меры уголовно-правового характера регламентированы не посредством закрепления их перечня, а лишь в отдельных нормах Общей части УК.

Отсутствие в определении понятия «наказание» указания о том, что к наказанию относятся только те меры государственного принуждения, которые включены в законодательный перечень видов наказаний, по мнению Ф.Р. Сундурова, нивелирует грань между наказанием и иными мерами уголовно-правового характера1. Это определение наказания вполне можно экстраполировать и на эти меры уголовно-правового характера. Их отличие от наказания по формальному, юридическому признаку заключается в том, что они не включены в перечень видов наказаний, предусмотренный в УК РФ. Они соответственно не указываются и в санкциях норм его Особенной части.

Наиболее существенной особенностью иных мер уголовно-правового характера является то, что они не заключают в себе кару. По своей природе они не сопряжены с лишениями прав и свобод, которые объективно могут вызывать (подобно наказанию) соответствующие переживания, тяготы, страдания. Применение этих мер свидетельствует о послаблении уголовноправовых обременении. Как правило, они направлены на то, чтобы соответствующим актом снисхождения и гуманизма, поощрением позитивных форм поведения вызывать у осуждѐнного положительные психические процессы, состояния и установки, закреплять их в качестве доминант его поведения и стремления к исправлению2.

M. H. Ashurbekova

CONFISCATION OF PROPERTY IN THE SYSTEM

OF OTHER MEASURES UNDER CRIMINAL LAW

This paper considers a system of other measures under criminal law and the system of punishments, identifying their similarities and differences. Author makes the conclusion about the place of confiscation of property in the system of other measures under the criminal law.

1См.: Филимонов О. В. Уголовное право. Общая и Особенная части. М.: Юрид.

лит., 2000. С. 52, 53.

2См.: Российское уголовное право. Общая часть / под ред. Л. В. ИногамовойХегай, В. С. Комиссарова, А. И. Рарога. М.: Инфра-М, 2003. Т. 1. С. 418.

проблемы и перспективы. Курск, 2010.

УДК 343.237

С.А. Балеев, канд. юрид. наук, доцент кафедры уголовного права Казанского государственного университета

О ПОНЯТИИ СОУЧАСТИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ

ВДЕЙСТВУЮЩЕМ УГОЛОВНОМ ЗАКОНЕ

Всоответствии с традициями российского уголовного права признаки, определяющие понятие соучастия в преступлении, характеризуют особенности конкретного умышленного преступления в случае его совершения совместными усилиями двух и более субъектов. Отдельные изменения, внесѐнные законодателем в институт соучастия, расширительное толкование этого понятия в уголовно-правовой доктрине создают на практике проблемы при отграничении соучастия от иных уголовно-правовых явлений. Автор приводит новые аргументы в подтверждение этого вывода.

Задачей юридического определения того или иного понятия является обозначение тех характеристик и признаков предмета или явления, которые отличают его от всех иных, тем самым отграничение данного понятия от других, смежных или сходных с ним понятий и категорий1.

«Специфическая роль института соучастия в преступлении — писал П.Ф. Тельнов, – состоит в том, что в его нормах: а) раскрываются общие объективные и субъективные признаки, свойственные всем случаям совместной преступной деятельности; б) ограничивается круг лиц, ответственных за эту преступную деятельность; в) устанавливается порядок ответственности при умышленном совершении преступления с исполнением раз-

личных ролей; г) указываются особенности назначения наказания соучастникам»2.

Разделяя эту позицию, полагаем, что немаловажным должно являться также законодательное отграничение соучастия в преступлении от иных смежных уголовно-правовых явлений, связанных «со стечением нескольких лиц в одном преступлении»3.

Закреплѐнное законодателем в действующем УК РФ понятие соучастия традиционно для российского уголовного права определяет его признаки только применительно к отдельно взятому преступлению: соучастием в

1 См.: Тосунян Г.А. Предисловие // Викулин А.Ю., Узденов Ш.Ш. Финансовоэкономический словарь законодательно определѐнных терминов. М.: Дело, 2002. С. 7.

2Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М., 1974. С. 13.

3Названный термин используется в уголовно-правовой литературе. См., например,: Галиакбаров Р.Р. Борьба с групповыми преступлениями. Вопросы квалификации. Краснодар, 2000. С. 34.

ст. 35) создаѐт непреодолимые трудности в практике, на что неоднократно обращается внимание в литературе1.

Не внесена ясность по существу уголовно-правовых признаков преступного сообщества (преступной организации) и в соответствующем постановлении Пленума Верховного Суда РФ2.

Признание организованного преступного объединения формой соучастия в преступлении многими авторами обосновывается тем, что из содержания ч. 3 ст. 33 и ч. 5 ст. 35 УК следует, что лиц, создавших преступное объединение (организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию)) либо руководивших ими, а также участников таких объединений следует признавать соучастниками преступления.

На наш взгляд, при определении законодателем организационной деятельности допущено смешение двух различных уголовно-правовых явлений, одно из которых выступает проявлением соучастия в преступлении (организация преступления и руководство его исполнением), а другое (создание и руководство организованной группой и (или) преступным сообществом (преступной организацией)) – соучастия в организованной преступной деятельности.

Преступное сообщество (преступная организация), незаконное вооружѐнное формирование, банда и экстремистское сообщество не могут рассматриваться в качестве формы соучастия в конкретном преступлении, поскольку их целью является не совершение единичного преступления, а преступная деятельность.

Уголовная ответственность за организованную преступную деятельность предусмотрена в четырѐх статьях действующего УК (ст. 208, 209, 210, 2821 УК РФ).

В каждой из названных статей Особенной части УК речь идѐт о двух самостоятельных составах преступления: организации (создании, руководстве) и участии в организованном преступном объединении, объективные признаки и характер которых различны, а потому и ответственность за эти деяния предусматривается в различных частях статьи.

1См. об этом: Быков В. Позиция Пленума Верховного Суда об организации преступного сообщества (преступной организации) // Уголовное право. 2008. № 5. С. 58-62; Комиссаров В., Агапов П. Постановление Пленума Верховного Суда «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)»: общая характеристика, спорные моменты и их критический анализ // Уголовное право. 2008. № 5. С. 62-69; Мондохонов А. Структурное подразделение преступного сообщества (преступной организации) // Уголовное право. 2009. № 1. С. 39-42.

2О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации): постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2008 г. № 8 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 8. С. 8-12.

При конструировании законодателем таких составов преступлений преступное объединение выступает обязательным признаком объективной стороны преступления. Самостоятельным основанием уголовной ответственности при этом является не совместное умышленное участие в совершении преступления, а совершение лицом преступления, объективная сторона которого состоит либо в организации (создании и (или) руководстве), либо в участии в преступном объединении.

Участники банды, преступного сообщества (преступной организации), экстремистского сообщества, экстремистской организации и иных, закреплѐнных законодателем в Особенной части УК объединений, а также их организаторы и руководители соучастниками преступления становятся лишь в случае подготовки и совместного совершения как преступлений, являющихся целью его создания, так и других умышленных преступных деяний.

Совместно совершенные членами таких объединений преступления квалифицируются как совершенные организованной группой (при наличии такого квалифицирующего признака в соответствующей статье УК). Однако в том случае, если состав преступления не предусматривает его совершение организованной группой, действия лица подлежат квалификации по соответствующей части (пункту) статьи УК РФ, содержащей квалифицирующий признак «группой лиц по предварительному сговору», а при его отсутствии – по признаку «группой лиц». Эта позиция нашла подтверждение в постанов-

лении Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 8 от 10 июня 2008 г1.

Мы разделяем мнение А.В. Покаместова, полагающего, что появление в Общей части уголовного закона целой иерархии форм соучастия «ставит перед необходимостью или закрепления в каждой из форм своего состава соучастников, или смешивания (как и было сделано. – С.Б.) двух разновидностей соучастия, одна из которых связана с совершением конкретных преступлений, другая – с преступной деятельностью, отличающейся более высоким уровнем организации от традиционной совместной деятельности, направленной на совершение конкретных преступлений»2.

Действительно, по смыслу закона, вопреки положениям ст. 32 УК, соучастием в преступлении в российском уголовном праве сегодня следует считать не только умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления, но также создание, руководство или участие в организованной группе или преступном сообществе (преступной организации), выступающих формами организованной преступной деятельности.

1См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2008. № 8. С. 10.

2Покаместов А.В. Организатор как один из видов соучастников в уголовном праве. Воронеж, 1996. С. 15.