Проблемы социально-экономического развития

Какой была экономическая ситуация в стране на рубеже 40-50 годов? Прежде всего имеется в виду сельское хозяйство, которым было связано большинство населения страны. Ситуация там была основной болевой точкой, затрагивавшей большинство населения. Ситуация была предельно сложной, если не сказать кризисной.

Средний урожай зерна 1949-1953 гг. составлял 81 млн. тонн, что было ниже уровня 1913 года. Ресурсов зерна на душу населения приходилось существенно меньше, нежели в 1913 году. Производство мяса едва-едва превысило показатели довоенных лет. Многие люди полагали за счастье, привезти из Москвы несколько батонов хлеба, потому что во многих местах происходили перебои в несколько дней при продаже хлеба. И вообще нужно иметь в виду, что относительно сносно снабжались Москва, Ленинград и еще несколько промышленных крупных городов. В начале 50-х годов, в Москве и Ленинграде реализовывались треть масла и половина мяса и яиц. Вообще нужно понимать, что уровень послевоенной бедности преодолевался крайне медленно, и если все-таки можно проследить определенную положительную динамику в городах, и на это влияли послевоенные снижения цен, то подобной динамики нам не проследить в деревне. В деревне скапливались большие запасы нереализованных тканей, обуви. У сельских жителей просто не было денег, чтобы это покупать. В начале 50-х годов половина колхозов выплачивала на трудодень менее одного килограмма зерна. В среднем оплата труда колхозника и рабочего совхоза в начале 50-х годов составляла 16 рублей в месяц, что было в 4 раза ниже средней заработной платы рабочих и служащих в городах (64 рубля). И важно учесть следующее, да, уровень жизни городских жителей относительно рос (на это влияло послевоенное снижение цен), хотя важно понимать, что для многих уже радостью была покупка металлической кровати и простого шкафа. Никто не выстраивался в очередь за икрой или дорогими колбасами. А эти снижения цен проводились за счет деревни. Это оборачивалось неизбежно финансовыми потерями для государства, т.е. государство должно было их компенсировать. И компенсировало. За счет увеличения размера сельскохозяйственного налога, который всей тяжестью ложился на личные приусадебные хозяйства колхозников. Поэтому после смерти Сталина встал вопрос «что делать? Как исправить ситуацию? Нужны новые подходы?». И как они будут выглядеть?

И с изложением этих новых подходов в социально-экономической области в августе 1953 года выступил Маленков. Речь шла о выступлении Маленкова на сессии верховного совета СССР. Эта сессия проходила 5-8 августа 1953 года. Маленков в своей речи заявил, что необходимо в ближайшие 2-3 года существенно повысить обеспеченность населения страны товарами народного потребления. Для этого, предлагал Маленков, необходимо привлекать к выпуску этих товаров предприятия тяжелой промышленности, в частности, машиностроительные заводы. Вообще Маленков допускал, что на определенном этапе развития, Легкая промышленность может развиваться быстрей, чем тяжелая. Маленков уделил внимание качеству товара.

Что касается сельского хозяйства, Маленков признал, что в стране имеются не просто многие колхозы, но даже целые районы с запущенным хозяйством. В чем усматривал Маленков выход из этой ситуации? Он полагал, что нужно экономически заинтересовать колхозников в росте производства, поэтому он говорил: «Давайте увеличим закупочные цены на продукцию, которая сдавалась колхозами и колхозниками в порядке обязательных поставок государству». Маленков предлагал увеличить закупочные цены. Далее Маленков отмечал, «если у колхозников имеются излишки зерна, картофеля, овощей, мяса, после выполнения этих госпоставок, можно эти излишки приобретать опять же по повышенным ценам». Далее Маленков предлагал существенно ослабить налоговый пресс, который давил личные приусадебные хозяйства колхозников. Маленков считал, что надо в два раза снизить размер сельхозналога и полностью списать недоимки за прошлые годы. Конечно же, эти предложения отвечали интересам колхозного крестьянства, и нет ничего удивительного, что бывало колхозники газету с изложением выступления Маленкова, зачитывали до дыр, передавая друг другу, поскольку многое из того, о чем рассуждал Маленков было долгожданным.

В сентябре 1953 года состоялся пленум ЦК КПСС, посвященный проблемам сельского хозяйства. На этом пленуме с развернутым докладом выступил Хрущев. Хочу подчеркнуть, что ранее советские историки, говоря о новых подходах обращали сразу внимание на этот сентябрьский пленум 53-го года, подчеркивая, что эти новые подходы изложил Хрущев. На самом деле сначала их изложил Маленков, а Хрущев их по сути – детализировал. Но принципиально ничего нового Хрущев после Маленкова не сообщил.

Может возникнуть вопрос: каким образом решение сессии верховного совета СССР предрешали решения пленума, ведь в истории государства все было по-другому? Действительно удивительно, как приоритеты были обозначены не на пленуме, а на сессии верховного совета?! Никакого парадокса нет, и разрыва с политической традицией тоже. Дело в том, что эта политическая традиция предполагала, что на выработку политики влияют взгляды партийно-государственного лидера. Кто же был партийно-государственным лидером в этот момент? Маленков – не Хрущев. Маленков был партийно-государственным лидером. Ибо он, возглавляя совет министров, одновременно председательствовал на заседаниях президиума. Хрущев был расстроен, что ему выступать после Маленкова. Маленков хотел его успокоить. Поэтому на этом пленуме с согласия Маленкова был введен пост 1-го секретаря ЦК КПСС, который и занял Хрущев. Это было уступкой Хрущеву со стороны Маленкова, но борьба за власть между Маленковым и Хрущевым на этом не закончилась.

Она завершилась в январе 1955 года, когда Хрущеву после тщательной подготовки удалось «свалить» Маленкова, обрушить его карьеру. Январский пленум 1955 года был посвящен сельскому хозяйству. В конце этого пленума, неожиданно для Маленкова, Хрущев включает в повестку дня вопрос о соответствии Маленкова возложенным на него обязанностям. Маленков не знал, что на него готовится атака. Хрущев взял слово и сказал, что в силу недостатка неких качеств, Маленков не может обеспечить должного выполнения обязанностей председателя совета министров СССР. Далее по этому сигналу Хрущева в нападение бросились и другие, стали «топтать» Маленкова все кому не лень. Дело доходило до надуманных вещей. Каганович договорился до того, что «как с ним, с Маленковым общаться? Я начинаю что-то говорить, а Маленков отвечает – надо подумать». А Каганович этого не любил.

Хрущев припомнил Маленкову все. Досталось ему за то, что он несчастный предположил, что на определенном этапе социалистического строительства легкая промышленность может развиваться быстрей, чем тяжелая. Никита Сергеевич сказал, что это есть отрыжка правого уклона – отвлечение от марксистских идей. Досталось Маленкову и за то, о чем Маленков говорил в августе 1953 года. Хрущев говорил, что предложение Маленкова в августе 1953 года в силу своей слабой экономической обоснованности, напоминали скорей парламентскую декларацию, рассчитанную на соискание популярности. Хотя именно Хрущев детализировал основные положения речи Маленкова.

На этом карьера Маленкова пошла по нисходящей. Лидером был теперь Хрущев.

Вернемся в начало 1954 года. В августе 1953 года Маленков говорил, что нужно в течение 2-3 лет повысить уровень обеспеченности страны товарами народного потребления. В сентябре 1953 года Хрущев рассуждал аналогично. Прошло несколько месяцев. На февральско-мартовском пленуме 1954 года Хрущев вдруг заявляет «необходимо в течение 2-3 лет в достатке удовлетворить растущие потребности населения страны в продуктах питания». Т.е. ранее Хрущев вслед за Маленковым говорил, что следует «повысить уровень», не «полностью удовлетворить». Т.е. Хрущев тем самым говорит, что за 2-3 года можно полностью решить в СССР продовольственную проблему. Т.е. он смещает акцент и даже на этом пленуме указывает, какие же решения могут быть приняты, а решения таковы: освоение целинных и залежных земель, освоение чудо-культур (кукуруза, сахарная свекла, соя, горох), это равнение на передовиков, структурные изменения в руководстве. Что мешает этому? Хрущев также определил – несчастные травопольные севообороты, инертность хозяйствования, постоянство организационных структур. Вот они помехи. Так на что переносится центр тяжести? На субъективный фактор. Вот на что Хрущев переносил центр тяжести, полагая, что организаторские возможности партии, энтузиазм трудящихся, пример передовиков, позволят справиться с любыми проблемами. Так вот перенесение центра тяжести на субъективный фактор в условиях сохранения командно-административной системы вело к волюнтаризму.

Необходимо обратить внимание на следующее. Нужно сказать, что новые подходы, заявленные в августе-сентябре 1953 года действительно благоприятно сказались на развитии сельского хозяйства. В 1954-1958 гг. (т.е. за пять лет) уровень сельскохозяйственного производства в стране вырос на 35,3%. Это очень хороший показатель, если не сказать- прекрасный. В годы семилетки, а именно в 1959 – 1965 гг. планировалось увеличить сельскохозяйственное производство в 1,7 раза. В реальности это увеличение составило 11,5%. И если в 1954-1958 гг. на 1 рубль прироста сельскохозяйственной продукции приходилось 56 коп. капиталовложений, то после 1959 года ситуация резко изменилась: в 1959-1965 гг. на 1 рубль прироста приходилось уже 3,2 рубля капиталовложений. Что произошло? Ответ нужно искать в сверхпрограммах, в волюнтаристских программах, которые осуществлялись в СССР во второй полвоине 50-х, 60-х годах. Этих программ можно выделить три: программа освоения целинных и залежных земель, программа освоения чудо-культур, и, наконец, программа «догнать Америку по производству мяса молока и масла на душу населения». Конечно, рассуждая о событиях, о которых идет речь, нужно понимать, что действительно нужно было искать решения продовольственной проблемы.

Действительно одним из дополнительных источников ресурсов зерна было освоение целинных земель – это был резерв. Проблема в другом, какие масштабы приобрела эта программа и в какие сроки ее пытались осуществить. Вообще надо иметь в виду следующее. СССР обладал крупнейшими в мире площадями черноземных земель, уже введенных в оборот, а также крупнейшими в мире площадями естественно орошаемых земель в Нечерноземье. Т.е. эти земли были введены в оборот, но урожайность там не была высокой. Возникал вопрос, как поступить: все ресурсы направить на освоение целины, вытягивая эти ресурсы из уже обжитых районов, или же придерживаться сбалансированного подхода, вкладывая деньги в уже освоенные районы, чтобы там и урожайность повысилась и появились кадры механизаторов. Решение было принято определенное – сконцентрировать ресурсы для освоения целинных и залежных земель.

В декабре 1958 года Хрущев, подводя итоги первого пятилетия освоения целинных и залежных земель, а выступал он на очередном пленуме ЦК КПСС (кстати, с 1953 по 1964 год состоялось 11 пленумов ЦК КПСС, посвященных сельскому хозяйству), Хрущев заявил, что освоение целинных и залежных земель явилось наиболее доступным и быстрым источником увеличения производства зерна. Хрущев лукавил, потому что на февральско-мартовском пленуме Хрущев рассуждал и о другом источнике росте урожайности. А теперь он решил об этом не говорить. А в стране в это время уже освоенные целинные залежные земли дали прибавку в 18 млн.тонн зерна. Урожайность на целинных землях была 9,6 центнера с гектара. В это же время существовало 106,7 млн.га старопахотных земель, на которых урожайность зерновых за 5 лет возросла с 7,7 центнера с гектара до 11,1 центнера с гектара, и это дало прибавку в размере 38 млн.тонн. За счет роста урожайности.

Возникает вопрос: может надо было сконцентрировать ресурсы в уже освоенных районах, чтобы этот рост урожайности был еще больше? Но наоборот отвлекали значительные ресурсы из уже освоенных районов. В итоге в начале 60-х годов, в результате распыления ресурсов, потери урожая составляли 30-40 млн.тонн в год, что было больше той прибавки, которые давали целинные земли. Поэтому эту программу нужно признать волюнтаристской в силу необоснованных масштабов и сроков.

То же касается и освоения чудо-культур. В феврале 1961 года Хрущев выступал на совещании передовиков сельского хозяйства РСФСР и заявил: «Нашей ли рати коммунистической, комсомольской, советской, бояться трудностей освоения таких культур как кукуруза и сахарная свекла?». Нашей ли рати… А где ж колхозник? Не упомянул о нем Хрущев. Эта программа стала также волюнтаристской в результате необоснованных масштабов и сроков.

Вообще Хрущев любил приводить примеры. Выступая на этом совещании передовиков, Хрущев заявил: «А вот комсомолка Кулевина в колхозе Красный пахарь Горьковской области взяла на себя обязательство получить 1300 центнеров зеленой массы кукурузы с гектара. А если все добьются такого показателя, как Кулевина…».

Аналогичной сверхпрограммой была программа «догнать Америку», она была выдвинута в мае 1957 года. Хрущев заявил: «Эта программа будет сильнейшей торпедой под капиталистические устои. Это будет посильнее водородной бомбы». В декабре 1959 года Хрущев выступал на очередном пленуме ЦК КПСС по сельскому хозяйству и подводил итоги за 11 месяцев текущего года, он оценивал успехи в осуществлении этой программы. На первом месте в достижениях стояли трудящиеся рязанской области, которые в 1959 году ухитрились вместо 50 тысяч тонн мяса сдать государству в три раза больше. Хрущев не жалел самых лестных эпитетов, а потом выяснилось, что мяса нет. Оказалось, что есть расписки, а мяса нет. Т.е. как отчитывались? Насильно обобществляли скот из личных подсобных хозяйств. НО надо чтобы были приросты, и писались липовые справки.

В 1960 году в США на одного человека приходилось 98,4 кг мяса, в СССР 40,6 кг. Эти три сверхпрограммы привели не к трем, а к четырем неудачам.

Не удалось осуществить в целом программу поднятия сельского хозяйства.

И в 50-60 годы по прежнему сохранялась та система ценностей, которая сложилась ранее – в тридцатые-сороковые годы. А именно из этой системы ценностей вытекало:

1. Превосходство крупного социалистического производства над мелким

2. Превосходство государственной собственности по отношению к колхозно-кооперативной

3. Превосходство колхозного производства по отношению к фермерскому

4. Превосходство тяжелой промышленности по отношению к легкой

И эта система ценностей продолжала доминировать и после 1953 года.

Реформы второй половины 1950-х, начала 60-х годов надо рассматривать как системоулучшающие. Т.е. их цель виделась в усилении дееспособности существующей командно-административной системы, сохранявшегося хозяйственного механизма. Но не в их радикальной трансформации и это определило судьбу реформ.

30.05.05

ЛЕКЦИЯ 13

СССР во второй половине 60-х, до середины 80-х годов

Экономика на путях экстенсивного развития

Проблемы политического развития

Экономика на путях экстенсивного развития

В литературе достаточно распространена та точка зрения, что в годы восьмой пятилетки (1966-1970 гг.) были достигнуты значительные результаты. Но если брать количественную сторону дела, казалось бы все так. В годы восьмой пятилетки вступило в строй около 2000 крупных промышленных предприятий, например, начала действовать Красноярская ГЭС, Западно-Сибирский и Карагандинский металлургические комбинаты, был введен в строй Тюменский нефтегазодобывающий комплекс, начал выпускать автомобили завод Тольятти, появляются первые советские научно-производственные объединения (появляется советский знак качества). Но количественная сторона дела еще не все объясняет. Такие авторы как Силюнин и Хавин в своей статье «Лукавая цифра», которая появилась в 1987 году проанализировали под критическим углом данные Госкомстата и показали, что в годы восьмой пятилетки реального повышения эффективности производства не было. С их точки зрения в эти годы производительность труда увеличилась только на 17% против 19% предшествующего пятилетия (1961-1965 гг.). Вообще авторы, которые стремились подчеркнуть успешность 8й пятилетки связывали эту успешность с реформой 1965 года, которая касалась промышленности. Согласно этой реформы расширялись права предприятий, создавались на предприятиях фонды экономического стимулирования, развития производства. Важно иметь в виду следующее, определенные позитивные сдвиги можно констатировать, но эти сдвиги относятся к первым годам 8й пятилетки, когда реформа еще только набирала обороты. Если судить о происходившем с высоты сегодняшнего дня, можно сделать следующий вывод. Эти позитивные сдвиги были связаны с определенного рода «междуцарствием». Это «междуцарствие» представляло собой ситуацию, когда предприятия получили определенную самостоятельность, а вновь создаваемые министерства еще не набрали силу. А дело в том, что вместо совнархозов вновь создавались министерства. Предприятия воспользовались этой определенной свободой. Кстати, хочу отметить, что в те годы улучшилась ситуация на рынке товаров широкого потребления, резко возросло производство бытовых холодильников (в 2,5 раза), одежды, обуви, но, как только министерства стали укреплять свои позиции и обретать силу они очень быстро свели на нет самостоятельность предприятий. В той мере, в каком это определялось реформой 1965 года. Что это означало? Если предприятие хорошо работает, то там может быть больший фонд экономического стимулирования и выше уровень оплаты труда. Так министерства стали устанавливать для предприятий лимиты. Допустим, предприятие хорошо работает, и может увеличить размер своего фонда, но сверху спускался лимит и оставшиеся средства (т.е. прибыль) забиралась министерством в качестве свободного остатка. Такая же ситуация сложилась с фондом развития производства. Министерства стали включать средства этих фондов в централизованных план распределения капиталовложений. От самостоятельности предприятий мало что осталось.

Главное, что в годы 8й пятилетки экономика не сошла с рельсов экстенсивного развития (развития в ширь, упора на количественные показатели, упор на количество а не на эффективность).

Весной 1971 года состоялся 24й съезд КПСС. С его трибуны выдавалось немало правильных заявлений, например, тем же Брежневым было заявлено, что «пришло время для смены приоритетов в экономической политике». А именно, пришло время для перенесения центра тяжести с количественных показателей на качественные, с административных методов руководства на экономические. Брежнев заявлял, что необходимо существенное повышение эффективности производства. Необходимо делать акцент на экономических методах руководства, использовать рычаги товарно-денежных отношений. А именно, прибыль, кредит, хозрасчет, материальное стимулирование. С этим и не стоит спорить. Брежнев также отмечал, что необходимо (выдвигая это в качестве стратегической задачи) соединение достижений научно-технической революции с преимуществами социализма – искать свои, присущие социализму, формы соединения науки и производства. Надо сказать, что 24й съезд КПСС был первым, в документах которого появился раздел о научно-технической революции, об использовании ее достижений, соединении науки и производства. Это тоже можно признать корректной оценкой, т.е. эту расстановку приоритетов признать корректной. На 24м съезде заявлялось, что ускорение научно-технического прогресса, повышение технического уровня производства, являются важнейшей задачей партийных, советских, хозяйственных органов.

Прошло 5 лет. В 1976 году проходил очередной 25й съезд КПСС. На этом съезде Брежнев, выступая с отчетным докладом, заявил: «Упор на эффективность и об этом нужно говорить вновь и вновь – является важнейшей составной частью нашей экономической стратегии». Чтоб ни у кого не было сомнений на этот счет, 10я пятилетка (очередная, 1976-1980 гг.) была объявлена Пятилеткой эффективности и качества.

Хотел бы отметить, что на этом же 25м съезде Брежнев самокритично признал, что в предшествующее пятилетие вдвое возросло число новых видов машинооборотов, но во многих случаях это оборудование было новым только по дате выпуска, но не по своему техническому виду. Поэтому была поставлена новая задача превратить новую пятилетку в эффективную и качественную. Но таковой она не стала.

Прошло 5 лет. В 1981 году состоялся уже следующий, 26й съезд КПСС. В своем отчетном докладе Брежнев нарисовал широкую картину экономического развития страны в 70-е годы. Надо сказать, радужную картину. Правда при этом признал, что еще не полностью преодолены инерция, традиции, привычки, сложившиеся в тот период, когда на первый план выступало не столько качественная, сколько количественная сторона дела. Брежнев по сути признал тем самым, что экстенсивная направленность развития экономики не преодолена, и до желаемых показателей эффективности еще ой как далеко. Потому что по прежнему превалирует количественная, а не качественная сторона дела.

Кстати, в том же 1981 году, Брежнев выступал на партийном пленуме и характеризуя эконмомическую ситуацию отметил, что «у нас еще имеются отдельные недостатки». И под этими недостатками он имел в виду то, что мы еще не полностью избавились от таких показателей, которые толкают нас на расточительство. Опять же он признал, что никаких решительных изменений не произошло. Как была погоня за валом, так она и осталась.

А почему с высоких трибун звучали такие правильные слова, а экономические реалии с этими заявлениями диссонировали? Дело в том, что хозяйственные механизм оставался неизменным. Хозяйственные механизм продолжал сохранять свой сверхцентрализованный характер, продолжали доминировать командно-административные методы руководства и все это консервировало неэффективную структуру экономики, обуславливало ее дисбаланс, толкало на расточительство, обуславливало погоню за валом. Советская экономика ведь была плановой экономикой, важно понимать, что это было директивным планированием, которое опиралось на жесткие показатели, которые доводились до предприятий сверху, как императивы, которые должны были жестко выполняться. И опять же превалировали количественные показатели.

И если попытаться понять эти реалии, то приходишь к выходу, что не планирование существовало для экономики, не Госплан для народного хозяйства, а наоборот народное хозяйство – для Госплана, экономика для советского директивного планирования. В этом нет преувеличений, потому что от выполнения зависело отношение министерства к этому предприятию, т.е. его благополучие. Советское директивное планирование создавало иллюзию планирования, т.к. не было в состоянии контролировать не только долгосрочные, Но и текущие пропорции. Да и вообще, советские плановые органы, задавленные текучкой, были в состоянии отслеживать текущие задания или по крайней мере задания среднесрочной пятилетней перспективы, а долгосрочные приоритеты приносились в жертву текущим задачам. Существовавшую диспропорциональность, дисбалансированность экономики следует связывать с директивным планированием. Давайте обратимся к картинкам из реальной жизни, которые помогут понять, как жила советская экономика в это время. В 1977 году Харьковский завод «Серп и Молот» выпускал 30киллограмовые детали, а для производства этих деталей использовались 200киллограмовые болванки. Возникает вопрос, не могли что ли понять, сколько металла уходит в трубу? Но это было не выгодно предприятию, было невыгодно снижать вес болванок. Потому что себестоимость этой болванки включалась в стоимость этой готовой продукции, а для предприятия ключевым показателем был – выпуск продукции в рублях или тоннах. Т.е. чем дороже продукция, тем выгодней. Тем быстрей будут выполнены плановые показатели. В данном случае нас интересует показатель валовой товарной продукции в рублях. Для того же предприятия могли планироваться показатели повышения качества продукции, но первый показатель отодвигал их на задний план. И эти пути накручивания планов были весьма разнообразными, каждое предприятие изыскивало свои способы.

Поэтому Брежнев в ноябре 1981 года не случайно признал, что у нас есть показатели, которые толкают нас на расточительство, но это не отдельные недостаток, а то, что пронизывало существовавший механизм, то, что обуславливало погоню за валом.

В 1982 году в МПС СССР появился на свет очень интересный Приказ «О порядке направления груженого вагонопотока». Подписал этот приказ замменистр по фамилии Шулер. Первый пункт этого приказа гласил: «Утвердить направление порядка движения вагонопотока кружностью». А в приложении к этому приказу определялись эти круги, по которым должны были двигаться эти составы для того, чтобы выйти на заданный объем тоннокилометров. Т.е. эта директивное планирование создавало только иллюзию планирования, а в очередной раз оборачивалось дисбалансом экономики.

До предприятий доводились жесткие плановые показатели, определявшие порядок формирования фондов заработной платы. К чему это приводило? В 70-е годы был достаточно известен д.э.н. Валовой. Он в 1976 году стал заместителем главного редактора газеты «Правда» и его материалы регулярно появлялись в центральном партийном печатном органе. В одном из материалов Валовой рассказывал о своем посещении одного предприятия, которое выпускало шины и другие резинотехнические изделия. Валового стали водить по цехам, и дошли до цеха, который директор предприятия назвал «подрывным». Имелось в виду то, что этот цех является подрывным для экономики завода. Речь шла о цехе, где выпускалась разная мелочевка. Директор стал объяснять Валовому, что «до нас доведен показатель, норматив. Фонд заработной платы у нас формируется так, что 10 коп. с каждого рубля валовой продукции направляется в фонд». Т.е. если на руб. валовой товарной продукции расходуется 10 коп. и меньше, то это хорошо. А если больше? Директор стал объяснять, что шины великолепная продукция, 2 шины дают 1000 рублей, а в фонд заработной платы – 10 рублей. Но у мелочевки ситуация другая. В фонд зп уходит не 10 копеек, а больше. Невыгодно это производить, но по мере экономии мы это производим. В итоге в СССР был вечный дефицит на эти изделия. Видимо, устав от хождений по предприятию, пошел Валовой в ресторан. Взяли меню, стали смотреть. Выясняется, что в меню указано многое, а в реальности много нет. Директора ресторана спросили, почему так? И затянул директор ту же самую тоскливую песню. И стал он Валовому объяснять, что у него есть норматив для формирования фонда зп – 9 копеек с рубля товарооборота. И как мне готовить цыплят табака, когда у меня в данном случае я расходую 30 коп. фонда зп на рубль товарооборота.

Еще одна иллюстрация об иллюзорности директивного планирования.

Как это ни удивительно, советские граждане не могли по собственному желанию в любое время купить бублики, сухари, баранки. Все упиралось в этот норматив формирования фонда заработной платы. Для этих хлебобулочных комбинатов фонд составлял 3-4 коп. с каждого рубля товарной продукции. На выпуск буханки хлеба уходило 3-4 коп, а если речь заходила о сухарях, расход фонда уже составляя 8-10 коп.

Это и объясняет неискоренимость дефицита. Проблемы уходили в существовавший хозяйственный механизм.

Советские предприятия были одними из крупнейших в мире и что важно отметить, были и самыми многопрофильными в мире. Возникает вопрос, а зачем директору предприятия, скажем машиностроительного, создавать ремонтный цех, транспортно-складской, литейный, инструментальный цеха? Пусть этим занимаются специализированные предприятия. Директор рассуждал, а как мне контактировать со смежниками, если они подчиняются другим министерствам? Может лишние фонды выбить у своего министерства? Получалось, что действительно проще выбить фонды у своего родного министерства. А в итоге советские машиностроительные предприятии обрастали непрофильными, часто кустарными, подразделениями. Оказывалось, что в США на машиностроительных заводах удельный вес ремонтников, инструментальщиков и т.п. – 11 %. А на советских – 38%, в силу многопрофильности предприятия. Спрашивается. Зачем директору создавать строительный цех? Ну надо тебе протянут коммуникацию, произвести ремонт, заключи договор со специализированной строительной организацией. Но дело в том, что строительные организации отчитывались по объему освоенных средств – чем больше средств, которые можно освоить, тем лучше (т.е. чем крупней объект). А директорам предприятий требовалась «мелочь» - покрасить стены, что невыгодно строителям. В итоге директорам предприятий приходилось как-то выходить из положения, создавая свои строительные подразделения. Поэтому еще раз хочу подчеркнуть иллюзию планирования, затратности, неэффективности советской экономики.

В итоге к концу 1985 года товарно-материальные запасы на госпредприятиях (точнее их стоимость) в отраслях материального производства составляла 460 миллиардов рублей. Что было равнозначно 80% национального дохода полученного в этом году. А если к этм 460 млрд прибавить еще запасы колхозов, Т.е. + 60 млрд рублей, то получится 90% национального дохода, полученного в этом году. Т.е. хочу отметить, на советскую экономику постоянно давил гораздо больший объем товарно-материальных ценностей, нежели на экономику западных стран в периоды экономических кризисов (например, 1980-1982 гг. кризис в США).

В 70-80 е гг. в развитых странах Запада происходил постепенный переход к информационному обществу, в котором в качестве главного богатства начинали рассматриваться информация и знания. В этом новом обществе центр тяжести переносился на ресурсосберегающие технологии, Наукоемкие производства. Тенденции экономического развития СССР резко контрастировали с тем, что происходило на Западе. В СССР сохранялась старая индустриальная структура. Да о чем можно говорить, если в 1987 году в СССР использовалось 100 000 ЭВМ, а в США ежегодный выпуск уже составлял 5-6 млн.