1873 Г., стал несомненным фактом, и ее роль гегемона была перехвачена Соединенными Штатами Америки. В то время как сша росли

таким образом, Германия в результате своего военного поражения

отстала еще сильнее. Различные попытки Германии в 1920-е гг. найти

новые рынки сбыта для своей промышленности на Ближнем Востоке

и в Южной Америке потерпели неудачу в силу давления США и

продолжавшей существовать относительной силы Великобритании.

Отчаянный рывок Германии вновь обрести уходящую из-под ног почву

принял тлетворную и потерпевшую неудачу форму нацизма.

Именно Вторая мировая война дала возможность США выйти

на тот же уровень первенства в мире, что Великобритания имела в

первой половине XIX в. Рост США в этот период был потрясающ и

создал громадную потребность в расширении рынков сбыта. "Холодная

война" закрыла для американского экспорта не только СССР,

но и Восточную Европу. А китайская революция означала, что и

этот регион, предназначенный для активной эксплуатации, также

оказался отрезан. Оставались доступными три региона, и каждый

из них был подвергнут тщательной "обработке". Во-первых, следовало

быстро "восстановить" Западную Европу, и "план Маршалла"

как раз позволил этому региону играть первые роли в расширении

мирового производства. Во-вторых, Латинская Америка стала заповедником

инвестиций США, от которого теперь были полностью

отсечены Великобритания и Германия. В-третьих, Южная Азия,

Ближний Восток и Африка должны были подвергнуться деколонизации.

С одной стороны, это было необходимо, чтобы уменьшить

долю прибавочного продукта, присваиваемого западноевропейскими

посредниками (так же Каннинг скрытно поддерживал латиноамериканских

революционеров против Испании в 1820-х гг.45). С другой стороны, эти страны необходимо было деколонизовать, чтобы мобилизовать производственный потенциал таким образом, какой

был недостижим в колониальную эпоху. Колониальное управление,

в конце концов, было низшей формой отношений центра и

периферии, обусловленной напряженным конфликтом конца XIX в.

между промышленно развитыми государствами, формой, нежелательной

более с точки зрения новой державы-гегемона46.

Но мировая капиталистическая экономика не позволяет существовать

подлинной империи. Карл V не смог осуществить свою

мечту о мире-империи. Pax Britannica* породила собственный распад.

То же произошло и с Pax Americana**. В каждом из случаев

содержание политической империи оказывалось чрезмерно дорогим

с экономической точки зрения, и в капиталистической системе, в

среднесрочном плане, когда падает прибыль, ищутся новые политические

формулы. В нашем случае издержки росли по нескольким

направлениям. Усилия СССР продолжить свою индустриализацию,

защитить привилегированный рынок (Восточную Европу) и силой

прорваться на другие рынки привело к колоссальному раскручиванию

военных расходов, которые на советской стороне обещали в

долгосрочном плане прибыль, в то время как для США это был вынужденный

быстрый бег с целью удержаться на месте. Экономическое

возрождение Западной Европы, сделавшееся необходимым как

для того, чтобы обеспечить рынок для товаров и инвестиций США,

так и для противостояния военной угрозе со стороны СССР, со временем

стало означать, что коллективные структуры западноевропейских

государств стали такими же сильными, как США, что привело

в конце 1960-х гг. к "долларовому и золотому кризису" и отходу

Никсона с позиций свободной торговли, которые в капиталистической

рыночной системе являются определяющим признаком уверенного

в себе лидера. Когда добавилось кумулятивное давление третьего

мира, прежде всего Вьетнам, стало неизбежным переструктурирование

всемирного разделения труда, включая, наиболее

вероятно, четырехстороннее разделение большей части мирового прибавочного

продукта между США, Европейским Общим Рынком, Японией

и СССР.

Такой упадок гегемонии США на самом деле увеличил свободу

действий капиталистических предприятий, крупнейшие из которых

приняли форму многонациональных корпораций, способных осуществлять

маневры против государственных бюрократий, как только

национальные политики становятся чересчур податливыми к

внутреннему давлению со стороны рабочих. Могут ли быть установлены

эффективные связи между многонациональными корпорациями, поле деятельности которых сейчас ограничено определенными

регионами, и СССР, покажет будущее, но это ни в коем случае

не является невозможным.

Это вновь возвращает нас к вопросу, с которого мы начали этот

доклад, к эзотерическому на первый взгляд спору между Лю Шаоци и

Мао Цзэдуном о том, является ли Китай, как доказывал Лю, социалистическим

государством, или же, как доказывал Мао, социализм --

это процесс, включающий продолжающуюся и непрерывную классовую

борьбу. Несомненно, тем, для кого сама терминология является

чуждой, дискуссия кажется темной и теологической. Однако проблема,

как мы уже сказали, вполне реальна. Если русская революция

возникла как реакция на угрозу дальнейшего ухудшения структурной

позиции России в мироэкономике, и если через 50 лет можно говорить

об СССР как о государстве, добившемся статуса державы сердцевины

капиталистической мироэкономики, в чем же тогда смысл

различных так называемых социалистических революций, которые

произошли на трети территории Земли? В первую очередь заметим,

что теми странами, где произошла "социалистическая революция",

не были ни Таиланд, ни Либерия, ни Парагвай, такими странами

были Россия, Китай и Куба. Иначе говоря, такие революции произошли

в странах, которые, с точки зрения их внутренней экономической

структуры, в предреволюционный период обладали определенным

минимумом сил в смысле квалифицированных кадров, некоторой

промышленности и других факторов, которые делали вероятным, что

в рамках капиталистической мироэкономики такая страна могла бы

изменить свою роль в мировом разделении труда в разумные сроки

(скажем, 30-50 лет), используя технику меркантилистского полу-ухода.

(Для Кубы это, быть может, и невероятно, но мы еще посмотрим.)

Конечно, другие страны в географических регионах и орбите военного

влияния этих революционных сил сменили режим, и не имея таких

характеристик (например, Монголия или Албания). Следует также

заметить, что многие из стран, где подобные силы мощны или где

для предотвращения их появления требуются значительные усилия,

также обладают этим статусом минимальных предпосылок. Я имею

в виду Чили, или Бразилию, или Египет -- или на самом деле даже

Италию.

Разве мы не видим возникновения политической структуры для

полупериферийных стран, адаптированной к четвертой стадии капиталистической

миросистемы? Тот факт, что в этих странах все

предприятия национализированы, вовсе не делает участие этих предприятий

в мироэкономике не отвечающим способу функционирования

капиталистической рыночной системы: стремление к растущей

эффективности производства с целью реализовать максимальные

цены продажи, достигая таким образом более выгодного распределения

прибавочного продукта мироэкономики. Если завтра "Ю. Эс.

Стил" превратится в рабочий коллектив, где все без исключения

наемные работники будут получать равную долю прибыли, а все

держатели акций будут экспроприированы без компенсации, перестанет

ли из-за этого "Ю. Эс. Стил" быть капиталистическим предприятием,

действующим в капиталистической мироэкономике?

Какими же в таком случае были последствия для миросистемы

от появления большого количества государств, где нет частной собственности

на основные средства производства? Отчасти это означало

сдвиги во внутреннем потреблении. Это совершенно точно

подрывало идеологическое оправдание мирового капитализма, как

показывая политическую уязвимость капиталистических предпринимателей,

так и демонстрируя, что частная собственность не является

обязательным условием для быстрого роста промышленного

производства. Но в той мере, в какой это повысило способность

новых полупериферийных зон добиваться большей доли мирового

прибавочного продукта, это еще раз деполяризовало мир, воссоздав

триаду слоев, бывшую фундаментальным элементом выживания миросистемы.

Наконец, в периферийных зонах мироэкономики как продолжающаяся

экспансия центра (хотя при этом внутри него происходит

некоторое перераспределение прибавочного продукта), так и новая

сила полупериферии привели к дальнейшему политическому и, следовательно,

экономическому ослаблению периферийных регионов.

Пандиты* отмечают, что "разрыв становится больше", но далее никто не преуспевает в том, чтобы что-то с этим сделать, и вовсе остается

непроясненным, что очень много людей, заинтересованных в существовании

проблемы. Вместо усиления государственной власти во

многих частях мира мы наблюдаем тот же тип ухудшения, который

Польша переживала в XVI в., ухудшение, лишь одним из многих свидетельств

которого являются частые военные перевороты. И все это

приводит нас к заключению, что четвертая стадия была стадией кон-

солидации капиталистической мироэкономики.

Консолидация, однако, не означает отсутствия противоречий и

не означает вероятности долгосрочного выживания. Мы, таким образом,

подходим к прогнозированию будущего, что всегда было великой

человеческой игрой, его подлинной hybris*, наиболее убедительным

аргументом в пользу догмы о первородном грехе. Поскольку

я читал Данте, то буду краток.

Мне представляется, что в действии капиталистической миро-

системы содержатся два фундаментальных противоречия. Прежде

всего, это противоречие, на которое указал корпус марксистских

документов XIX в., я сформулировал бы его следующим образом: в

то время как в краткосрочной перспективе максимизация прибыли

требует максимизации изъятия прибавочного продукта из непосредственного

потребления большинства, в долгосрочной перспективе

непрерывное производство прибавочного продукта требует массового

спроса, который может быть создан лишь перераспределением

изъятого прибавочного продукта. Поскольку два эти соображения

направлены в противоположные стороны (это и есть "противоречие

"), система переживает постоянные кризисы, которые в длительной

перспективе ее ослабляют и одновременно делают для привилегированных

игру не стоящей свеч.

Второе фундаментальное противоречие, на которое указывает

концепция социализма как процесса, предложенная Мао, состоит в

следующем: всякий раз, когда владельцы привилегий пытаются ассимилировать

оппозиционное движение, подключив его представителей

к получению небольшой части привилегий, они, несомненно,

в краткосрочной перспективе устраняют оппонентов; но они также

поднимают ставку для следующего оппозиционного движения, возникающего

в ходе следующего кризиса мироэкономики. Таким образом,

цена "ассимиляции" становится все выше, а связанные с ней

преимущества кажутся с каждым разом все более сомнительными.

В настоящее время в мироэкономике содержится не больше социалистических

систем, чем феодальных, потому что существует лишь

одна миросистема. Это мироэкономика, и она является но определению

капиталистической по своей форме. Социализм предполагает

создание нового типа миросистемы, которая не была бы ни перераспределительным

миром-империей, ни капиталистическим миром-экономикой,

но социалистическим миром-правительством. Я не рассматриваю

этот прогноз как нечто утопическое, но и не чувствую, чтобы

такая организация общества была бы неизбежной. Она станет результатом

длительной борьбы в формах, которые могут быть знакомыми,

и, пожалуй, в очень небольшом количестве форм, борьбы, которая

будет происходить во всех зонах мироэкономики (непрекращающаяся

"классовая борьба", о которой говорил Мао). Правительства могут

быть в руках личностей, групп или движений, симпатизирующих

такой трансформации, но государства как таковые не являются ни

прогрессивными, ни реакционными. Это движения и политические

силы заслуживают таких оценочных суждений.

После того как я зашел в прогнозировании будущего так далеко,

насколько осмеливался, позвольте мне вернуться к настоящему и к

нашему ученому предприятию, которое никогда не является нейтральным,

но имеет собственную логику и в определенной мере собственные

приоритеты. Мы наметили в качестве основной единицы

наблюдения понятие миросистемы, у которой есть составные части

и стадии развития. И именно в этих рамках, доказываю я, мы можем

проводить плодотворный сравнительный анализ -- между целым

и его составными частями. Концепции предваряют измерения

и направляют их. Я полностью за детальнейшие и изощренные количественные

показатели. Я полностью за детальнейшие и усердные

архивные изыскания, которые позволят проследить конкретные

исторические серии событий во всей их непосредственной сложности.

Но проблема в том, как дать нам возможность лучше увидеть

то, что происходило и что происходит. Для этого нам нужны оптические инструменты, с которыми мы могли бы распознать измерения отличий, нам нужны модели, с помощью которых мы могли бы

взвесить значения, нам нужны обобщающие концепции, с помощью

которых мы создадим знания, которыми мы затем будем пытаться

обмениваться друг с другом. И все это потому, что мы люди с hybris

и первородным грехом, и потому стремимся к добру, истине и красоте.

Комментарии: 7, последний от 29/12/2010.

© Copyright Валлерстайн Иммануэль (irinick@mail.ru)

Размещен: 10/12/2010, изменен: 30/07/2012. 98k. Статистика.

Глава: История, Философия Оценка: 3.77*5 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов "Самиздата", вышедшие из печати:

К.Ландышева "Я и мой король" Е.Звездная "Катриона-2.Ловушка для Принцессы" С.Гатаулин "Сапиенс,как вирус" А.Шевченко "Возвращение рейдера" Г.Острожский "Экспанты.Носитель кода" В.Крабов "Эгнор" С.Лысак "Поднять перископ!" А.Сухов "Тайная служба Империи" М.Николаева "Фея любви,или Демонесса на госслужбе" М.Михайлов, В.Поляков "Лич:Восхождение" М.Михеев "Черный маг" А.Белая "Бескрылый ангел" В.Афанасьев "Стальная опора-2.Ход золотым конем" О.Болдырева "Скелеты в шкафу" В.Держапольский "Имперский пес" Е.Чепенко "Злодей не моего романа" Е.Никольская, К.Зимняя "Азартные игры волшебников" Н.Кузьмина "Летящая-2.Герцогство на краю" Ю.Иванович "Лиходеи Апокалипсиса-2.Активная защита"

Как попасть в этoт список

Сайт - "Художники"

Доска об'явлений "Книги"