История Литературы 1 сем / русская литература / №45.Эволюция жанра воинской повести

Вопрос номер 45: Эволюция жанра воинской повести (Повесть о разорении Батыем Рязани и Повесть об Азовском осадном сидении).
В связи с опустошением Батыем в том же, 1237 г. Рязанской земли создана была (быть может, вскоре после этого события) повесть о разорении Рязани Батыем, которой предшествует рас¬сказ о пере-несении попом Евстафием иконы Николы из Корсуня в Рязань. Она известна в текстах только начиная с XVI в. и чи¬тается в поздних летописных сводах и в некоторых сборниках.Суть там в том, что приходит Батый на рязанскую землю с многочисленным войском. Отправляет послов к князю Рязанскому , просит дань.Князь рязанский просит помощи у Георгия Всеволодовича, великого князя(он во Владимире). Он ему отказывает в помощи(( Тогда князь рязанский посылает за братьями своими: Давидом и Глебом, они совещаются и посылают сына рязанского князя к Батыю с многочисленными дарами и молениями не воевать.Батый обещает не воевать, но обещания не сдерживает, убивает много князей и воинов, в том числе сына князя, после того как тот отказывается отдать батыю свою жену. Князь Рязанский едет на битву с Батыем, его там убивают, всех князей убивают, ведь татар оч много было(( но русские бились усердно). Затем автор продолжает рассказ о дальнейших столкновениях русских войск с Батыем. Перечис-ление этих столкновений закан¬чивается сообщением о взятии города Рязани. Батый ворвался в город, в соборную церковь, зарубил княгиню Агриппину, мать князя, со снохами и прочими княгинями, а епи-скопа и «священ¬нический чин» предал огню, самую церковь сжёг, многих людей мечами посек, а дру-гих в реке потопил, весь город разгромил.Вслед за этим идёт самый красочный эпизод повести, в кото¬ром выступает как эпический бога-тырь Евпатий Коловрат, мсти¬тель за обиды и поругание, нанесённые Батыем Рязанской земле. Когда Батый разорял её, Евпатий был в Чернигове с князем Инг-варем Ингоревичем. Услышав о приходе Ба-тыя, Евпатий вышел из Чернигова с малой дружиной и вскоре прибыл в Рязань. Он уви¬дел землю Ря-занскую опустошённую, города разорённые, церкви сожжённые, людей убитых. И вскричал Евпатий в горести души своей, и распалился в сердце своём. Собрал он малую дружину. 1700 человек, которые уцелели от татарского разгрома, и погнался вслед за безбожным Батыем и, едва нагнав его в земле Суз-даль¬ской, напал на его стан и начал бить его без милости. Татары ста¬ли «яко пияны». (Это обычная формула воинских повестей: когда враг оказывается смятенным от неожиданного нападения, он ша¬тается как пьяный). Евпатий и его дружина так усердно били та¬тар, что мечи их притупились, и тогда, взяв татарские мечи, они секли ими врагов. (Опять типичная формула воинских повестей: когда собст-венные мечи притупляются, берутся вражеские мечи, которыми воины рубят вражеские силы.) Татары думали, что мёртвые восстали. Евпатий обнаруживает такую храбрость, что даже сам царь татарский убоялся его.Татары пришли в окончательное смятение и решили одолеть Евпатия при помощи стенобитных орудий, «пороков». Насилу они Убили его и принесли его тело к Батыю. Враг оказывает уважение своему недавнему противнику и преклоняется перед его храбростью и мужеством. В порыве великодушия Батый отдаёт тело Евпатия уцелевшей, окончательно изнемогшей его дружине и отпускает её, не причинив ей никакого вреда. Противник, на ко¬торого было потрачено так много сил, который стоил стольких жиз¬ней татарскому войску, вызывает в профессионале-воине чувство изумления, восторга и преклонения перед его воинской доблестью
В заключительном эпизоде повести рассказывается о том, что князь Ингварь Ингоревич, у кото-рого был Евпатий в Чернигове, последним приходит в Рязанскую землю и видит её обездоленную, слышит, что братья его убиты нечестивым царём Батыем. Тут он увидел свою мать, и снох, и сродни-ков, и множество людей, лежа¬щих мёртвыми, землю опустошённую, город разорённый, церкви со-жжённые; всё «узорочье» в казне черниговской и рязанской ока¬залось расхищенным. Видя великую ко-нечную погибель, князь Ингварь жалобно вскричал.И от великого кричания и вопля страш¬ного лежал он на земле, как мёртвый, и едва привели его в чувст¬во. Такова эта незаурядная воинская повесть, представляющая собой живой отклик на события та-тарского нашествия. В основе её, несомненно, лежат эпические сказания, устные поэтические произве-дения, связанные с самим событием.Повесть о разорении Рязани Батыем по своей тематике и по стилю является ярким образчиком воинских повестей. В ряду по¬следних она по своим художественным качествам занимает одно из пер-вых мест.
Азовские события вызвали к жизни ряд литературных произве¬дений, создавшихся непосредст-венно вслед за самими событиями. Таковы «историческая» повесть о взятии Азова донскими казаками в 1637 г., «документальная» и «поэтическая» (по терминологии А. С. Орлова) повести об Азовском осад-ном сидении в 1641 г. «Поэтическая» повесть дошла до нас в четырёх редакциях и напи¬сана в форме войсковой казачьей отписки — донесения царю Ми¬хаилу Фёдоровичу,— облечённой в художественную форму, частич¬но обусловленную влиянием былин, казачьих песен о «тихом Доне Ивановиче» и повес-тей о Мамаевом побоище'. В дальнейшем, в по¬следней четверти XVII в., в той или иной мере на основе повести об Азовском взятии и осадном сидении, а также, как предполагает А. С. Орлов, под влиянием казачьих песен разинского цикла воз¬никла «сказочная» (по терминологии А. С. Орлова) «История об Азовском взятии и осадном сидении от турского царя Брагима донских казаков».Повесть начинается с документального сообщения о том, что в 1641 г. к царю Михаилу Фёдоро-вичу приехали из Азова с пись¬менным донесением («росписью») об осаде города атаман Наум Василь-ев, есаул Фёдор Иванов (лица исторические) и сидевшие с ними в осаде 25 человек казаков. Автор по-вести строит свой рас¬сказ об «осадном сидении» в форме казачьих войсковых отписок, в которых изло-жение ведётся от лица всего Войска Донского, как бы устами самих казаков. Описывается обращение турецкого посла к казакам и казачье послание турецкому султану.«Азовское сидение» окончилось полной победой казаков. Но и уцелевшие казаки были все «пе-реранены». На протяжении всего рассказа об азовской осаде автор всей силой своего публицистиче¬ского и поэтического таланта славил героизм казаков, отстаивал их интересы в борьбе за Азов. «Поэти-ческая» повесть, как и под¬линные войсковые отписки этого премени, заключается основной мыслью, определяющей её идейное содержание и социальную функ¬цию,— мыслью о необходимости присоеди-нения Азова к Русскому государству. От лица всего казачества автор говорит: «А топер мы Войском всем Донским государя царя и великого князя Михаила Фёдоровича всея Росии просим милости... что-бы велел у нас при¬нять с рук наших свою государеву вотчину Азов град». Сами же казаки, «увечные» и «перераненные», собираются, по словам пове¬сти, «приняти образ мнишеский», атамана своего сделать игуменом, а есаула — строителем казачьей «лавры Предтечевой».
«Поэтическая» повесть об Азове, как показывает один из не¬давно изученных её списков, была написана в Москве зимой 1641—1642 г., когда на Земском соборе шли ожесточённые споры по азов-скому вопросу'. Эта повесть возникла как агитационное произведение, имевшее своей основной целью вызвать наибольшее сочувствие к героям-казакам у московских читателей, убедить их в необходимости присоединения Азова к Русскому государству.
В основу повести положен фактический материал, непосред¬ственные наблюдения очевидца «осадного сидения». Правдивость и детальность передачи всех обстоятельств азовской осады в на¬шей повести полностью подтверждается мемуарами турецкого пу¬тешественника Эвлия-эфенди, находивше-гося под Азовом в свите турецкого главнокомандующего Дели-Гусейн паши2, свидетельст¬вами очевид-ца осады астраханского стрельца Куземки Фёдорова и целым рядом русских исторических документов.
Форма войсковой казачьей отписки, избранная автором повести для своего рассказа, была при-вычна для современников, и в то же время, в обстановке горячего интереса москвичей-читателей к со¬бытиям в далёком Азове, именно эта форма оказывалась наиболее убедительной, так как создавала впе-чатление живого, взволнованно¬го рассказа самих казаков, героев осады, о пережитом ими. Факти¬ческий материал повести окрашивается в высшей степени лириче¬ски, в соответствии с напряжённой драмати-ческой обстановкой, в которую поставлены были осаждённые казаки. Отвага, мужество, воинская доб-лесть азовских героев рисуются почти в легендарных чертах.
В повести обращает на себя внимание совмещение торжествен¬ной архаической стилистики с жи-вым просторечием, как это позже , будет и в писаниях протопопа Аввакума. С одной стороны — тради-ционные патетически-восторженные фразы о величии и силе Мо¬сковского государства, русского царя и православной веры, с дру¬гой — просторечные укоризны и выпады против московских бояр и дворян и особенно против турок, выпады, своей иронией и сар¬казмом предвосхищающие писательскую манеру того же Аввакума. Вопрос номер 45: Эволюция жанра воинской повести (Повесть о разорении Батыем Рязани и Повесть об Азовском осадном сидении).
В связи с опустошением Батыем в том же, 1237 г. Рязанской земли создана была (быть может, вскоре после этого события) повесть о разорении Рязани Батыем, которой предшествует рас¬сказ о пере-несении попом Евстафием иконы Николы из Корсуня в Рязань. Она известна в текстах только начиная с XVI в. и чи¬тается в поздних летописных сводах и в некоторых сборниках.Суть там в том, что приходит Батый на рязанскую землю с многочисленным войском. Отправляет послов к князю Рязанскому , просит дань.Князь рязанский просит помощи у Георгия Всеволодовича, великого князя(он во Владимире). Он ему отказывает в помощи(( Тогда князь рязанский посылает за братьями своими: Давидом и Глебом, они совещаются и посылают сына рязанского князя к Батыю с многочисленными дарами и молениями не воевать.Батый обещает не воевать, но обещания не сдерживает, убивает много князей и воинов, в том числе сына князя, после того как тот отказывается отдать батыю свою жену. Князь Рязанский едет на битву с Батыем, его там убивают, всех князей убивают, ведь татар оч много было(( но русские бились усердно). Затем автор продолжает рассказ о дальнейших столкновениях русских войск с Батыем. Перечис-ление этих столкновений закан¬чивается сообщением о взятии города Рязани. Батый ворвался в город, в соборную церковь, зарубил княгиню Агриппину, мать князя, со снохами и прочими княгинями, а епи-скопа и «священ¬нический чин» предал огню, самую церковь сжёг, многих людей мечами посек, а дру-гих в реке потопил, весь город разгромил.Вслед за этим идёт самый красочный эпизод повести, в кото¬ром выступает как эпический бога-тырь Евпатий Коловрат, мсти¬тель за обиды и поругание, нанесённые Батыем Рязанской земле. Когда Батый разорял её, Евпатий был в Чернигове с князем Инг-варем Ингоревичем. Услышав о приходе Ба-тыя, Евпатий вышел из Чернигова с малой дружиной и вскоре прибыл в Рязань. Он уви¬дел землю Ря-занскую опустошённую, города разорённые, церкви сожжённые, людей убитых. И вскричал Евпатий в горести души своей, и распалился в сердце своём. Собрал он малую дружину. 1700 человек, которые уцелели от татарского разгрома, и погнался вслед за безбожным Батыем и, едва нагнав его в земле Суз-даль¬ской, напал на его стан и начал бить его без милости. Татары ста¬ли «яко пияны». (Это обычная формула воинских повестей: когда враг оказывается смятенным от неожиданного нападения, он ша¬тается как пьяный). Евпатий и его дружина так усердно били та¬тар, что мечи их притупились, и тогда, взяв татарские мечи, они секли ими врагов. (Опять типичная формула воинских повестей: когда собст-венные мечи притупляются, берутся вражеские мечи, которыми воины рубят вражеские силы.) Татары думали, что мёртвые восстали. Евпатий обнаруживает такую храбрость, что даже сам царь татарский убоялся его.Татары пришли в окончательное смятение и решили одолеть Евпатия при помощи стенобитных орудий, «пороков». Насилу они Убили его и принесли его тело к Батыю. Враг оказывает уважение своему недавнему противнику и преклоняется перед его храбростью и мужеством. В порыве великодушия Батый отдаёт тело Евпатия уцелевшей, окончательно изнемогшей его дружине и отпускает её, не причинив ей никакого вреда. Противник, на ко¬торого было потрачено так много сил, который стоил стольких жиз¬ней татарскому войску, вызывает в профессионале-воине чувство изумления, восторга и преклонения перед его воинской доблестью
В заключительном эпизоде повести рассказывается о том, что князь Ингварь Ингоревич, у кото-рого был Евпатий в Чернигове, последним приходит в Рязанскую землю и видит её обездоленную, слышит, что братья его убиты нечестивым царём Батыем. Тут он увидел свою мать, и снох, и сродни-ков, и множество людей, лежа¬щих мёртвыми, землю опустошённую, город разорённый, церкви со-жжённые; всё «узорочье» в казне черниговской и рязанской ока¬залось расхищенным. Видя великую ко-нечную погибель, князь Ингварь жалобно вскричал.И от великого кричания и вопля страш¬ного лежал он на земле, как мёртвый, и едва привели его в чувст¬во. Такова эта незаурядная воинская повесть, представляющая собой живой отклик на события та-тарского нашествия. В основе её, несомненно, лежат эпические сказания, устные поэтические произве-дения, связанные с самим событием.Повесть о разорении Рязани Батыем по своей тематике и по стилю является ярким образчиком воинских повестей. В ряду по¬следних она по своим художественным качествам занимает одно из пер-вых мест.
Азовские события вызвали к жизни ряд литературных произве¬дений, создавшихся непосредст-венно вслед за самими событиями. Таковы «историческая» повесть о взятии Азова донскими казаками в 1637 г., «документальная» и «поэтическая» (по терминологии А. С. Орлова) повести об Азовском осад-ном сидении в 1641 г. «Поэтическая» повесть дошла до нас в четырёх редакциях и напи¬сана в форме войсковой казачьей отписки — донесения царю Ми¬хаилу Фёдоровичу,— облечённой в художественную форму, частич¬но обусловленную влиянием былин, казачьих песен о «тихом Доне Ивановиче» и повес-тей о Мамаевом побоище'. В дальнейшем, в по¬следней четверти XVII в., в той или иной мере на основе повести об Азовском взятии и осадном сидении, а также, как предполагает А. С. Орлов, под влиянием казачьих песен разинского цикла воз¬никла «сказочная» (по терминологии А. С. Орлова) «История об Азовском взятии и осадном сидении от турского царя Брагима донских казаков».Повесть начинается с документального сообщения о том, что в 1641 г. к царю Михаилу Фёдоро-вичу приехали из Азова с пись¬менным донесением («росписью») об осаде города атаман Наум Василь-ев, есаул Фёдор Иванов (лица исторические) и сидевшие с ними в осаде 25 человек казаков. Автор по-вести строит свой рас¬сказ об «осадном сидении» в форме казачьих войсковых отписок, в которых изло-жение ведётся от лица всего Войска Донского, как бы устами самих казаков. Описывается обращение турецкого посла к казакам и казачье послание турецкому султану.«Азовское сидение» окончилось полной победой казаков. Но и уцелевшие казаки были все «пе-реранены». На протяжении всего рассказа об азовской осаде автор всей силой своего публицистиче¬ского и поэтического таланта славил героизм казаков, отстаивал их интересы в борьбе за Азов. «Поэти-ческая» повесть, как и под¬линные войсковые отписки этого премени, заключается основной мыслью, определяющей её идейное содержание и социальную функ¬цию,— мыслью о необходимости присоеди-нения Азова к Русскому государству. От лица всего казачества автор говорит: «А топер мы Войском всем Донским государя царя и великого князя Михаила Фёдоровича всея Росии просим милости... что-бы велел у нас при¬нять с рук наших свою государеву вотчину Азов град». Сами же казаки, «увечные» и «перераненные», собираются, по словам пове¬сти, «приняти образ мнишеский», атамана своего сделать игуменом, а есаула — строителем казачьей «лавры Предтечевой».
«Поэтическая» повесть об Азове, как показывает один из не¬давно изученных её списков, была написана в Москве зимой 1641—1642 г., когда на Земском соборе шли ожесточённые споры по азов-скому вопросу'. Эта повесть возникла как агитационное произведение, имевшее своей основной целью вызвать наибольшее сочувствие к героям-казакам у московских читателей, убедить их в необходимости присоединения Азова к Русскому государству.
В основу повести положен фактический материал, непосред¬ственные наблюдения очевидца «осадного сидения». Правдивость и детальность передачи всех обстоятельств азовской осады в на¬шей повести полностью подтверждается мемуарами турецкого пу¬тешественника Эвлия-эфенди, находивше-гося под Азовом в свите турецкого главнокомандующего Дели-Гусейн паши2, свидетельст¬вами очевид-ца осады астраханского стрельца Куземки Фёдорова и целым рядом русских исторических документов.
Форма войсковой казачьей отписки, избранная автором повести для своего рассказа, была при-вычна для современников, и в то же время, в обстановке горячего интереса москвичей-читателей к со¬бытиям в далёком Азове, именно эта форма оказывалась наиболее убедительной, так как создавала впе-чатление живого, взволнованно¬го рассказа самих казаков, героев осады, о пережитом ими. Факти¬ческий материал повести окрашивается в высшей степени лириче¬ски, в соответствии с напряжённой драмати-ческой обстановкой, в которую поставлены были осаждённые казаки. Отвага, мужество, воинская доб-лесть азовских героев рисуются почти в легендарных чертах.
В повести обращает на себя внимание совмещение торжествен¬ной архаической стилистики с жи-вым просторечием, как это позже , будет и в писаниях протопопа Аввакума. С одной стороны — тради-ционные патетически-восторженные фразы о величии и силе Мо¬сковского государства, русского царя и православной веры, с дру¬гой — просторечные укоризны и выпады против московских бояр и дворян и особенно против турок, выпады, своей иронией и сар¬казмом предвосхищающие писательскую манеру того же Аввакума.