2.1.1. Феноменология «автономности», «эффективной самостоятельности»

Теоретические модели, в которых исследуемые параметры вписываются в более общую, динамичную и зависящую от личности как субъекта (ее выборов, предпочтений, решений) систему деятельности, неразрывно связаны с типологическим исследованием личности и построением реальных типологий. Согласно К.А. Абульхановой-Славской (1997), типологические исследования можно разделить на два основных направления, которые в итоге оказываются взаимосвязанными. Одно из них имеет целью построение типологии по некоторым теоретическим основаниям; другое – теоретико-феноменологическое выявление и обобщение существующих в реальности типов.

Для того чтобы лучше понять феноменологию «автономности», опишем реальный психический феномен, который каждый может наблюдать в практический деятельности, и доказывающий, что «личности с разным типом активности (здесь и далее выделено нами.—Г.П.) предрасположены к разному способу включения в деятельность и организации ее пространства» [Абульханова-Славская, 2001, с. 40].

Представим себе человека, которому Вы (будь Вы начальник, например, или родитель) даете поручение что-то сделать, объясняете, какого результата он должен достигнуть и когда; выясняете, правильно ли поняли Ваше поручение. После этого, человек приступает к выполнению деятельности.

Далее можно наблюдать два типа поведения людей, которые будут отличаться характером выполнения деятельности. Рассмотрим их: люди первого типа выполнят поручение самостоятельно и сообщат о полученном результате; люди второго типа с первых моментов выполнения деятельности (и, практически, до получения конечного результата) будут обращаться к Вам с различного рода просьбами и вопросами, например с вопросами типа: «Правильно ли я это сделал?», «Как исправить что-то?», «Что делать дальше?» и т.п. Фактически они тоже получат искомый результат, но только совместно с Вами, с Вашей помощью. Естественно, что людей второго типа трудно отнести к «самостоятельным» личностям.

Достаточно часто наблюдая феномен такого поведения в реальной жизни, мы задались вопросом: «Какие психологические механизмы определяют подобные типы поведения?». Рассмотрим, далее, логику наших рассуждений.

Поскольку становление субъектной регуля­ции деятельности происходит уже на ранних стадиях процесса онтогенеза личности и связано с формирующейся произвольностью, становлением самосознания и появлением качественно новой формы активности – самостоятельного поведения (см. гл. 4), постольку и формирование личностных особенностей регуляции также будет зависеть от психических свойств, процессов, способностей личности, конституциональных особенностей и т.д., формирующихся в той со­циальной среде, в которой происходит ее развитие.

По-видимо­му, данные регуляторные особенности должны быть связаны с определенными комплексами личностных качеств, которые формируются в реальной (жизне)деятельности личности и которые достаточно яр­ко проявляются в процессе осуществления деятельности, т.е. эти комплексы должны содержать, прежде всего, такие качест­ва личности, которые наиболее важны для достижения цели деятельности. Как отмечал Б.Г. Ананьев, «…сформировавшиеся и ставшие устойчивыми образованиями комплексы личностных свойств регулируют объем и меру активности (выделено нами.—Г.П.) социальных контактов личности, оказывают влияние на образование собственной среды развития»[1966, с. 261].

Например, в практической деятельности можно наблюдать, как некоторые субъекты на всех этапах выпол­нения деятельности (от постановки цели, до получения результата) об­наруживают следующий комплекс качеств личности, наиболее важных для достижения принятой цели: склонность к самостоятельной работе, без контроля со стороны; настойчивость в достижении поставленных целей; адекватная самооценка; уверенность в себе и результатах выполненной работы; чувство ответственности; склонность к систематическому планированию свой деятельности; умение заставить себя сосредоточиться на выполнении задания; в случае необходимости, легкость переключения с одной работы на выполнение другой; внутренняя потребность всегда доводить порученную работу до конца; развитый самоконтроль и рефлексия; развитая способность к антиципации; умение использовать как внешнюю, так и внутреннюю информацию для достижения поставленной цели; способность критически оценивать свой успех (или неудачу) в деятельности и правильно проанализировать их причины, – т.е. такой комплекс личностных качеств, который поз­воляет им достигать результатов деятельности, соответствующих субъективным критериям успешности, не прибегая к по­мощи других лиц. Этот комплекс качеств можно охарактеризовать как комплекс «эффективной самостоятельности» в выполнении деятельности. Описание этого личностного типа в общих чертах феноменологически совпадает с описанием К.А. Абульхановой-Славской «самостоятельного типа» личности, который «…имеет мотивацию к самостоятельной организации контура деятельности, ее задач и порядка, он берет ответственность за сроки, качество, уровень компетентности при ее осуществлении» [2001, с. 40].

В то же время у других субъектов подобный комплекс «эффективной самостоятельности» развит слабо, вследствие че­го для сколько-нибудь успешного осуществления деятельности им приходится прибегать к посторонней помощи; так, например, часто можно наблюдать, как человек не может сам определить правильность выбранного им способа действий или оценить зна­чимость того или иного фактора, влияющего на успешность дея­тельности, не умеет сам критически проанализировать получен­ные результаты и т.д. – в результате ему приходится часто обращаться за помощью к более компетентным лицам. Если к пер­вой группе лиц вполне применимо выражение «САМО-регулирование» своей деятельности, то для второй группы это, скорее, «регулирование их деятельности ИЗВНЕ».

Все вышесказанное относится к наблюдаемым (феноменологическим) типологическим особенностям осуществления деятельности субъектом (к личностям с разными типами активности), что же касается собственно типологических особенностей субъектной регуляции, характеризующих представленные выше группы, то, на наш взгляд, они должны проявляться (непосредственно при осуществлении деятельности) через названный выше типологический симптомокомп­лекс качеств личности (как субъекта деятельности).

Как отмечает А.В. Либин: «По определенным законам, лежащим в основе механизмов компенсации и оптимизации личностных структур, ярко выраженные у данного человека свойства образуют кластеры, связки, сцепления, синдромы, становясь устойчивыми симптомокомплексами, дающими возможность исследователям говорить о типах и типологиях (выделено нами.—Г.П.)» [с. 357].

Исходя из этого, было выдвинуто предположение о том, что в основе указанных устойчивых типологических раз­личий осуществления деятельности лежат:

— с одной стороны, определенные типологические особенно­сти функционирования системы субъектной регуляции;

— с другой стороны, уровень сформированности симптомокомплекса качеств личности (как субъекта деятельности).

При этом последний может стать основой для типологизации субъектов по признаку «эффективной самостоятельно­сти» в осуществлении ими деятельности: лица, обладающие сформированным симптомокомплексом качеств личности, позволяющим при выполнении деятельности опираться, главным образом, на собственные знания, суждения, личные качества и т.д., могут быть охарактеризованы как «автономные» субъекты. Другая (полярная) группа субъектов, у которой данный симптомокомплекс качеств личности сформирован слабо, может быть охарактеризована, как «зависимые» в осуществлении деятельности.

Таким образом, каждому из указанных типов соответствует, с одной стороны, характерный уровень сформированности симптомокомплекса качеств личности, а с другой – определенная структурная и функциональная сформированность системы субъектной регуляции.

Итак, индивидуальные особенности симптомокомплекса качеств личности наиболее важных для эффективной деятельности, диалектически взаимодействуя с индивидуальными особенностями ее системы субъектной регуляции, порождают определенный характерный для личности тип осуществления деятельности.

В связи с вышеизложенным возникает очень важный вопрос: «автономность и зависимость – это: типы регуляции, типы личности или типы осуществления деятельности?». Ответ на этот вопрос не так очевиден, как кажется, поскольку требует анализа контекста исследования, и с этой точки зрения «автономность» можно рассматривать как тип личности, если, например, изучается содержательная характеристика личности как субъекта деятельности. «Автономность» можно рассматривать и как тип осуществления деятельности, если анализировать этот процесс с точки зрения характера выполнения деятельности. «Автономность» можно рассматривать и как тип регуляции, если подходить к нему с позиции исследования особенностей регуляторных процессов.

Для того чтобы определиться с ответом на поставленный вопрос, продолжим наши логические рассуждения. Прежде всего, еще раз подчеркнем, что субъектная регуляция «вплетена» в деятельность, т.е. составляет неотъемлемую процессуальную сторону деятельности (в широком смысле, активности), ее атрибут. Следовательно, во-первых, никакая реальная, практическая деятельность субъекта не может существовать без регуляции. Во-вторых, поскольку мы рассматриваем регуляторные аспекты личности, постольку в дальнейшем нашем изложении мы будем говорить об «автономности» как о типе субъектной регуляции (имплицитно полагая, что это, в определенной степени, и тип личности по характеру осуществления деятельности).

Анализируя работы В.Н. Небылицына, К.А. Абульханова-Славская (1997) отмечает, что «…Небылицын…. радикально преобразовал сам присущий дифференциальной психологии принцип построения типологии. От характеристик типов через набор присущих каждому качеств, он обратился к функциональным возможностям (и ограничениям) каждого типа. Идея рассмотреть личность не только как набор качеств, «черт», но и как функциональную систему(выделено нами.—Г.П.), свойства которой развиваются или атрофируются именно в процессе ее функционирования, была высказана Рубинштейном еще в 40-х годах в «Основах общей психологии», но до работ Небылицына не только не была реализована, но даже не была понята… . Построение же Небылицыным функциональной типологии позволило распространить типологический подход за пределы психофизиологии в область психологии личности» [с. 327].

Приведенная цитата достаточно убедительно подтверждает правомерность предложенной нами типологии, поскольку каждому из выделенных характерных личностных типов осуществления деятельности («автономному» и «зависимому») соответствует, с одной стороны, характерный симптомокомплекс «деятельностных» качеств личности, а с другой – определенная структурная и функциональная сформированность системы субъектной регуляции.

Необходимо особо подчеркнуть, что мы постулируем существование именно типов регуляции, а не стилей, придерживаясь той точки зрения в их различии, что «тип» регуляции позволяет раскрыть содержательные характеристики системы субъектной регуляции. В то время как «стиль» – позволяет раскрыть операциональные аспекты процессов регуляции и описать процессуальные особенности регуляции у данных типов (что и будет сделано нами ниже), в том числе и особенности функционирования системы субъектной регуляции в целом. Таким образом, вслед за А.В. Либиным, под стилем здесь и далее мы будем понимать «… устойчивую систему способов, или приемов (выделено нами. - Г.П.), осуществления субъектом разных форм актив­ности …» [с. 87].

Описанную нами типологию можно сравнить с рядом других аналогичных типологий, например, с типологией Г. Айзенка. Р. Мейли, анализируя его работы, пишет, что для Айзенка «фактор «невротизм» … представляет собой параметр, в соответствии с которым всех индивидов можно расположить в ряд, на одном полюсе которого находится тип личности (выделено нами.—Г.П.), характеризующийся чрезвычайной устойчивостью, зрелостью и прекрасной адаптированностью, а на другом – чрезвычайно нервозный, неустойчивый и плохо адаптированный тип; нормальные люди располагаются в интервале между этими типами (выделено нами.—Г.П.)» [с. 241].

С этой точки зрения, мы также можем говорить о степени выраженности «автономности» как системного качества, которое положено в основу типологизации. С теоретических позиций «автономность» можно рассматривать и как континуальное качество, которое изменяется от своего максимального значения – до минимального. Причем именно континуальный, а не типологический подход иногда позволяет более глубоко исследовать феномен «автономности» и, например, объяснить эмпирически установленный факт наличия «оптимальной автономности», суть которого в том, что субъекты с максимально выраженной «автономностью», как правило, оказываются не очень эффективными в деятельности.

Вообще большинство типологий вводится всего лишь для удобства практического применения, а также для удобства объяснения и интерпретации данных, поэтому нами и были выделены две полярные типологические группы «автономных» и «зависимых» субъектов. (Примечание: третья, серединная группа – субъекты со «смешанным» типом субъектной регуляции, в силу ее особого статуса, будет специально рассмотрена нами в главе 3.)

Принимая во внимание методологический аспект нашего исследования, не­обходимо отметить, что как раз в понятии «автономность» реа­лизуется единство и взаимосвязь внешних и внутренних факто­ров, детерминирующих регуляторные процессы. Это единство, формируясь в онтогенезе личности, и определяет те личностно-типологические особенности, которые опосредуют про­цессы субъектной регуляции.

Рассматривая «включенность» субъекта в процессы психической регуляции деятельности, Л.М. Веккер говорит о том, что все теории, касающиеся в той или иной мере вопросов психической регуляции, «вынуждены включать в свой концептуальный аппарат категории, которые в различной форме и на разных уровнях описывают и интерпретируют внутреннюю структуру субъекта – носителя функций и актов психической регуляции» [1981, с. 164].

В концепции В.Н. Мясищева это категория отношений, воплощая в себе целостную структуру личности как субъекта, выполняет вместе с тем функцию регуляторов деятельности (см. Мясищев, 1960; 1995). В концепции В.С. Мерлина (1968; 1986) мотивы и воплощенные в них отношения также выступают в качестве регуляторов деятельности. Подобный же регуляционный аспект включен и в категорию установки Д.Н. Узнадзе (1966), поскольку установка явным образом обращена к деятельности, выражая вместе с тем внутреннюю структуру субъекта. Категорию установки использует также и А.Г. Асмолов (1979). Он анализировал феномен установочной регуляции в контексте общепсихологической теории деятельности. Функциональное значение диспозиционных образований в регуляции предметной деятельности он видит в том, что установка стабилизирует движение деятельности, обеспечивая тем самым сохранение данного движения. В этом же концептуальном ряду располагается и разработанная В.А. Ядовым (1979) теория психических диспозиций личности и диспозиционной регуляции деятельности.

В нашей концепции таким регулятором выступает симптомокомплекс характерных качеств личности, поскольку именно он является одним из тех существеннейших системных атрибутов, которые позволяют оптимизировать работу системы субъектной регуляции в том плане, что дают возможность более адекватно учитывать как личностные особенности субъекта деятельности, так и параметры среды, значимые для достижения цели.

Симптомокомплекс качеств личности (СККЛ), составляющий суть понятия «автономность»,детерминирует работу всей системы субъектной регуляции, затрагивая работу каждого ее структурного компонента (именно поэтому он и являетсясистемным качеством). Составляя «типаж» личности, он влияет на работу всех структурных компонентов субъектной регуляции. В целеполагании он определяет степень сложности цели и ее временные параметры. В «модели субъективно значимых условий» этот симптомокомплекс присутствует, в частности, в виде метакогнитивных параметровиндивидуального опыта; в «субъективной программе исполнительных действий» – позволяет выбрать оптимальные способы достижения цели с учетом рефлексии своих возможностей и способностей, поведенческих установок и пр.* Особенно сильное влияние симптомокомплекс личностных качеств оказывает на формирование «субъективных критериев успешности достижения цели». По сути, качество выполненной работы, качество реализованной цели (полученный результат), будет зависеть именно от этого компонента субъектной регуляции. Следовательно, СККЛ – один из главнейших факторов, опосредующих формирование системы субъектной регуляции на личностном и социальном уровнях.

*В связи с тем, что в качестве базовой модели «субъектной регуляции поведения и деятельности» нами была выбрана модель «Осо­знанной психической саморегуляции произвольной деятельности» О.А. Конопкина, будем полагать необходимым, по мере дальнейшего изложения:

— «Субъективную модель значимых условий деятельности» обозначать как «Модель субъективно значимых условий» для того, чтобы подчеркнуть тот факт, что при оценке множества условий выполнения деятельности, степень их значимости субъективна;

— «Субъективную программу исполнительных действий» обозначать, для краткости, как «Субъективная программа».

Следует особо подчеркнуть, что понятия «автономность», «эффективная самостоятельность» являются атрибутивными для субъекта деятельности, так как наиболее точно характеризуютсубъектадеятельностиименно в его классическом понимании (С.Л. Рубинштейн, К.А. Абульханова-Славская, А.В. Брушлинский и др.), какактивного«деятеля». Забегая вперед, можно сказать, что все эти теоретические предположения получили эмпирическое и экспериментальное подтверждение в проведенных нами исследованиях.

Таким образом, анализ концептуальных предпосылок проявления «автономности» и «зависимости» в субъектной регуляции деятельности показал, что«автономность-зависимость» настолько же регуляторный, насколько и личностный феномен. Поэтому его можно исследовать как с позиции субъектной регуляции, так и с позиции типологии личности.

Из нашего предположения вытекает первая цель и последующие задачиис­следования, состоящие в том, чтобы экспериментально доказать существование «автономного»и «зависи­мого»типов субъектной регуляции деятельности как закономерных яв­лений. Определить соответствующие этим типам уровни сформированности симптомокомплекса качеств личности, особенности структуры и функционирования системы субъектной регуляции, обуславливающие указанные типологические различия.

Исходя из цели исследования был сформули­рован следующий блок первичных задач:

– разработать методический инструмент для практической диагнос­тики типов субъектной регуляции;

– эмпирически и экспериментально изучить различия в функциональной сформированности компонентов системы субъектной регуляции «автономных» и «зависимых» субъектов.