Аникст А.А. Шекспир. Ремесло драматурга

255 Риторика

Речи такого рода приближаются к сентенции — изречению, содержащему меткие наблюдения, нравственные правила и мудрые суждения. Шекспир вложил в уста персонажей множество изречений, из которых потом составили целые сборники. Ограничусь одной пьесой, чтобы показать, насколько густо порой наполняет Шекспир речи персонажей сентенциями. В «Гамлете» чуть ли не все склонны выражать свои мысли сентенциями. Цитирую речи подряд, но отделяю одну сентенцию от другой:

Король СЛаэрту)

Кто отрицает в вас любовь к отцу?

Но всякую любовь рождает время, И время же, как подтверждает жизнь, Решает, искра это или пламя.

В самом огне любви есть вещество, Которое и гаснет от нагару.

Непостоянна качеств полнота

чИ погибает от переполненья.

Что хочется, то надо исполнять, Пока не расхотелось: у хотенья Не меньше дел и перемен на дню,

Чем рук, и планов, и голов на свете.

Когда же поздно, нечего вадыхать. Как слезы с перепою эти вздохи.

(I, 2, 72. БП)

К о р о л е в а (Гамлету)

Так создан мир: живущее умрет И вслед за жизнью в вечность отойдет.

(I, 2, 72. БП)

Семейство Полония в этой сцене обнаруживает удивительную общность манеры речи.

Лаэрт (Офелии)

Природа, зрея, умножает в нас Не только мощь и статность: с ростом храма Растет служенье духа и ума...

Великие в желаниях не властны...

(О Г а м л е т е )

257 Риторика

Полоний (Лаэрту)

Держи подальше мысль от языка, А необдуманную мысль от действий.

Будь прост с другими, но отнюдь не пошл.

Своих друзей, их выбор испытав, Прикуй к душе стальными обручами, Но не мозоль ладони кумовством С любым бесперым панибратом.

В ссору Вступать остерегайся; но, вступив, Так действуй, чтоб остерегался недруг.

Всем жалуй ухо, голос — лишь немногим; Сбирай все мненья, но свое храни.

Шей платье по возможности дороже, Но без затей — богато, но не броско: По виду часто судят человека.

В долг не бери и взаймы не давай, Легко и ссуду потерять, и друга, А займы тупят лезвие хозяйства.

Но главное: будь верен сам себе; Тогда, как вслед за днем бывает ночь, Ты не изменишь и другим.

(I, 3, 58. МЛ)

Эти советы иногда ставят в упрек Полонию: дескать, мысли его пошлы. Не берусь судить о них с точки зрения морали, а с точки зрения драматической любопытно следующее: Лаэрт не способен усвоить поучения отца. Полоний отлично понимает сына и отправляет через некоторое время нарочного, проверить, как поживает его сынок за границей. Самое примечательное, однако, то, что в пьесе все же есть персонаж, который ведет себя так, как будто слышал советы Полония, и это, как ни странно, — Гамлет.

Изречения Шекспира обретают еще больший смысл, когда мы убеждаемся, что они не просто для красного словца, а характеризуют личность говорящего, обостряют драматизм ситуации. Читатель, конечно, и сам помнит, что два изречения, едва ли не самых популярных, произнесены в этой трагедии:

258 Речь

Подгнило что-то в датском королевстве.

(I, 4, 90. МЛ)

Есть многое на свете, друг Горацио, Что и не снилось философии твоей.

Риторика шла об руку с логикой. И мы находим у Шекспира применение силлогизмов, то есть логических построений, в самых неожиданных местах.

Одно ведь имя лишь твое — мне враг, А ты — ведь это ты, а не Монтекки. Ведь это не рука, и не нога, И не лицо твое, и не любая

Часть тела. О, возьми другое имя!

Что в имени? То, что зовем мы розой, — И под другим названьем сохраняло б Свой сладкий запах! Так, когда Ромео Не звался бы Ромео, он хранил бы Все милые достоинства* свои Без имени. Так сбрось же это имя!

Оно ведь даже и не часть тебя. Взамен его меня возьми ты всю.

(1J, 2, 38. ТЩК)

Читатель вспомнил, конечно, что эти слова Джульетта произносит ночью у окна, после того, как узнала, что полюбившийся ей юноша происходит из враждебной семьи Монтекки. Девочку Джульетту не иначе, как обучали логике домашние учителя, потому что она рассуждает по всем правилам силлогистики: имя не есть сам человек, название не определяет сущности предмета; значит, имя Ромео и его принадлежность к семейству Монтекки не мешают быть юноше прекрасным; для полного счастья надо лишь не считаться с тем, что он Монтекки. Вывод Джульетты: она готова полностью отдаться любви к Ромео.

Аргументированное выражение мысли часто встречается у Шекспира. Персонажи постарше Джульетты любят порассуждать сами с собой по разным вопросам. Клавдий и Макбет — об убийстве и его последствиях, Гамлет — о назначении человека и о сущности жизни, а также смерти. Весь монолог, произносимый датским

260 Речь

Монолог Гамлета четко распадается на отдельные завершенные мысли. В первой части он ставит вновь главный вопрос своей жизни — задачу мести. Войска, идущие на войну, напоминают принцу, что он еще не вступил в бой. Здесь определена тема, волнующая Гамлета, и мысль о мести составит подтекст всего последующего рассуждения.

Однако во второй части Гамлет ставит общий фило-

ловек— разумное существо и обязан пользоваться разумом для того, чтобы жить осмысленной жизнью.

Но мысль не обязательно влечет за собой действие. Наоборот, бывает, что мысль открывает человеку столько опасностей на его пути, что в нем исчезает способность к действию. Такова идея третьей части. Вспомним, что эта мысль уже была у Гамлета (III, 1, 84).

После этого Гамлет от общих рассуждений возвращается к самому себе и своему положению. Он осуждает свое бездействие и перечисляет обстоятельства, в силу которых должен перейти наконец к осуществлению мести. Во-первых, надо отомстить убийце отца; во-вторых, действовать его побуждает не только долг, но и искрен-

менского (I, 4, 83); в-четвертых, Гамлет, по его словам, знает и средства, дающие возможность покончить с Клавдием. В шестой части рассуждения Гамлет оценивает пример, какой дает ему Фортинбрас. У норвежского принца другое побуждение к действию — не месть, а честолюбие. Во имя его он сам идет на риск и обрекает опасности свое многотысячное войско. Гамлет характеризует Фортинбраса как решительного человека.

В седьмой части Гамлет возвращается к философскому осмыслению фактов. Если во второй части речь шла о назначении человека вообще, то здесь развивается тема чести и решается проблема: надо или не надо действовать? Ответ Гамлета недвусмыслен: мелочи жизни не стоят внимания, но если задета честь, то надо действовать со всей решительностью.

261 Риторика

Отсюда прямой ход опять к положению самого Гамлета. У Фортинбраса нет настоятельной причины для действия, у Гамлета она есть: «отец убит», «мать в позоре»,— задето больше, чем честь, а он медлит и бездействует. Теперь в размышлении Гамлета сливаются воедино оба факта, которые послужили поводом для размышления: его бездействие и действенность Фортинбраса. Гамлету становится ясно, что он имеет гораздо больше оснований для борьбы и должен перейти к действию. Это и выражено в кратком, но энергичном заключении пространного рассуждения героя.

Гамлет произносит монолог в самый неподходящий момент развития событий. Ведь его увозят в Англию, и он не может знать, удастся ли ему вернуться и — когда? Иначе говоря, практическая возможность осуществления мести в момент произнесения монолога почти полностью отсутствует. С точки зрения логической композиции драмы, монолог не только не нужен, он просто противоречит Есему, что происходит. Гамлету надо думать не о мести, а о том, как спастись от Клавдия. В данный момент ему следовало бы скорее поразмышлять на тему «быть или не быть».

Но мы знаем, действие шекспировской драмы не всегда поддается логической мотивировке. Монолог Гамлета важен для пьесы в целом. Это как раз случай такого рода, о котором речь шла выше, — устами Гамлета говорит вся трагедия, а она, как известно, трагедия мести. Монолог героя развивает главный мотив трагедии — идею мести. Но делается это так, что перед нами продолжается и раскрытие характера героя.

оратором.

Цель, ради которой произносится каждая речь, достигается тремя средствами убеждения слушателей. Пер-

лей, возбудить их чувства. Это — пафос. Третье — этос — установить контакт, завоевать доверие, что достигается демонстрацией исчерпывающего знания дела, выражением

262 Речь

благожелательства по отношению к слушателям, умением представить все так, будто оратор заботится не о своих интересах, а об интересах тех, к кому он обращается.

Естественно, что это только схема богатого и тщательно разработанного учения о законах эффективной ораторской речи. Содержание каждого из средств можно несколько варьировать, оставаясь в пределах общего принципа. Допускается и перестановка частей. Возможны повторы всего цикла средств убеждения или некоторых из них. Но основа именно такова.

Разобранный только что монолог Гамлета в полной мере соответствует правилам риторики.

Логос, то есть аргументированный анализ ситуации, занимает вторую, третью, четвертую части монолога Гамлета; этос, то есть определение нравственной стороны дела, и оценка с этой точки зрения Фортинбраса и себя произведены Гамлетом в пятой, шестой, седьмой частях монолога. Две заключительные части составляют ее пафос — Гамлет подбадривает себя.

Отличие монолога от обычной ораторской речи заключается в том, что Гамлет обращается к самому себе. Но, как мы. знаем, функция монолога в этом отношении была двойственной: Гамлет говорит сам с собой, одновременно как бы призывая зрителей в свидетели и взывая к их сочувствию.

ция, в которой Антоний произносит надгробное слово, неблагоприятна для него. Только что выступил перед наро-

И власть, и народ против него. Как известно, он переламывает настроение толпы, завоевывает ее доверие и натравливает всех против Брута и других заговорщиков, которых народ за несколько мгновений до того поддержал.

Антоний достигает этого в несколько приемов. Его речь состоит из трех циклов.

На чинает Антоний с того, что просто пришел почтить памят^ друга. Брут представил Цезаря властолюбцем.