3.3. Понятие приема. Примат приема над материалом

Прием имеет прямое отношение к литературности, материал – нет. Первичен прием: форма создает (выбирает) для себя содержание как материал, как мотивировку приема.

Нужен для создания "ощутимости" художественного построения прием повторения – можно ввести повторение одинаковых эпитетов или даже повторение бессмысленное, например: "Шестьон зернышек находит, /Семьсемян он поднимает", или (в "Калевале"): "Наседьмуюночь она скончалась, / Навосьмуюумерла".

Если нужен для ритмического наполнения синоним к слову, а в языке его нет, то место синонима занимает слово произвольное: куды-муды, плюшки-млюшки, пикники-микники (Тэффи), шалости-малости и т.п. ("Форма ищет заполнения"¹).

Это – на уровне стиля (поэтического языка); но то же самое – на уровне сюжета. Например, повторы в былине (одевания, седлания коня, трапезы и т.п.). Вспомним, что Потебня такие повторы, а также развернутые описания с повторением или нагнетанием признаков объяснял, в частности, необходимостью соотнесения (уравнивания) художественноговремени с временемреальным. Такое объяснение (даже сама постановка вопроса) для формалиста бессмысленны, т.к. времяреальноеникакого отношения к художественной конструкции не имеет и иметь не может. Вообще смысловое значение приема либо привходяще, вторично, либо безразлично; безразличен для теории и генетический его аспект. Так, в былинном сюжете боя отца с сыном важен лишь формальный контраст.

Прием – единственный герой литературной науки. Искусство есть прием. "Произведения словесности представляют из себя плетение звуков, артикуляционных движений и мыслей. Мысль в литературном произведении или такой же материал, как произносительная или звуковая сторона морфемы, или же инородное тело… Сказка, новелла, роман – комбинация мотивов; песня – комбинация стилистических мотивов; поэтому сюжет и сюжетность являются такой же формой, как рифма. В понятии "содержание" при анализе произведений искусства, с точки зрения сюжетности, надобности не встречается"².

Не только "с точки зрения сюжетности", но и с точки зрения стиля, с точки зрения композиции, с точки зрения жанра – со всех этих и др. точек зрения при формальном подходе к "художественной конструкции" в понятии "содержание" "надобности не встречается". Прием безразличен к "материалу", "материал" – заместим и в пределе (в идеале) – устраним.

Мотивировка в искусстве в принципе стремится к нулю (чем меньше "мотивировок", те больше "искусства"). Она имеет подсобное значение в произведении и потому существует принципиальная возможность устранения её (т.е. материала, элементов содержания) из художественной конструкции. В этом случае достигается результат, который в формальной теории находит выражение в специальном термине – ОБНАЖЕНИЕ ПРИЕМА.

Поскольку мотивировка не только заместима, но и в принципе вообще не обязательна в искусстве, то каждый элемент материала в пределе устраним. Если прием вводится без всякой мотивировки (т.е. содержательного "оправдания"), то мы получаем более совершенное, чем с использованием "материала", художественное построение – "обнажение приема". В этом случае мы имеем "ощущение формы как таковой".

Примером, даже образцом такого рода произведения В.Шклов­ский считает "Тристрам Шенди" Л.Стерна (статья "Тристрам Шенди" Стерна и теория романа"). Самодовлеющая игра с формой делает, с точки зрения Шкловского, "Тристрама Шенди" самым типичным романом всемирной литературы. Нарочитое многословие, не относящиеся к делу отступления, пропуск нескольких глав, предисловие, помещенное в середину книги, – все это нарочитые, ничем не мотивированные приемы, свидетельствующие о том, что единственной целью Стерна является игра приемами.

Как в поэтическом языке идеалом художества является заумное слово, заумный язык, так на уровне художественного произведения как конструкции идеалом, с точки зрения В.Шкловского, является заумь в сфере композиции и сюжетных построений.

В эту сферу из области теории поэтического языка переносится и понятие ЗАТРУДНЕННОЙ ФОРМЫ. Если с точки зрения Потебни "форма должна быть прозрачной", и чем меньше средства выражения, приемы внешней формы обращают на себя внимание, тем лучше, то с точки зрения формализма все обстоит как раз наоборот: средства выражения, построение, приемы должны даваться в наиболее "ощутимой", а для этого – "затрудненной" форме.