С.И.Сухих

СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ПОЭТИКА

В РУССКОМ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ

I-й половины ХХ века

ИЗ ЛЕКЦИЙ ПО ИСТОРИИ

РУССКОГО ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ

Нижний Новгород

2006

ББК 83

С 56

Сухих С.И. Социологическая поэтика в русском литературоведении

1-й половины ХХ века. Из лекций по истории русского литературоведения. Нижний Новгород: Издательство ……. 2006,

…… стр.

Эта книга выросла из курса лекций по истории и методологии филологии, который автор в течение ряда лет читал для магистров филологического факультета Нижегородского государственного университета им. Н.И.Лобачевского. Она продолжает серию предыдущих книг автора по этой проблематике: «Историческая поэтика А.Н.Весе­лов­ского», «Теоретическая поэтика А.А.Потебни», «Психологическое литературоведение Д.Н.Овсянико-Куликовского», «Технологическая» поэтика формальной школы», изданных в Нижнем Новгороде в 2001 году. В книге предпринята попытка системного изложения и анализа методологий и теоретических концепций социологических направлений русского литературоведения 1-й половины ХХ века, преимущественно 20-х годов. Книга предназначена для молодых исследователей-филологов: студентов, магистров, аспирантов, преподавателей литературы.

Isbn © с.И.Сухих

Глава I

ВОЗНИКНОВЕНИЕ МАРКСИСТСКОГО НАПРАВЛЕНИЯ

В РУССКОМ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ

И ЕГО ОСОБЕННОСТИ

1. Методологические ориентиры (социологизм, историзм). 2. Марксизм и наука об обществе (домарксистская и современная марксизму). 3. Структура и основные аспекты марксистской теории искусства. 4. Возникновение и начальный этап развития марксистского литературоведения в России.

§ 1. Методологические ориентиры (социологизм, историзм)

Марксистское литературоведение – это, во-первых, одна из разновидностей социологическиориентированного литературоведения.

То, что искусство социально по своей природе и по своим функциям, что процесс его функционирования немыслим вне общения и вне какой-либо формы общества, а стало быть, имеет общественный (социальный) характер, что историческое развитие искусства есть часть истории общества, – эти положения может отрицать разве что крайний интуитивист или крайний формалист.

Поэтому взгляд на искусство как на социальный феномен и попытки выявления его социальных аспектов, т.е. социологического подхода к его изучению, так же древни, как вообще эстетика и наука об искусстве. В книге Ю. Давыдова «Искусство как социологический феномен»¹предпринята попытка выявления социологических аспектов эстетики великих древнегреческих мыслителей Платона и Аристотеля. В искусствознании, в том числе в литературоведении, социологические методы анализа разрабатываются И.Тэном и его последователями в рамках культурно-исторической школы, – это, так сказать, позитивистский «плюралистический» социологизм (в котором все «факторы», воздействующие на искусство, рассматриваются в общем как равноправные, хотя и разноудаленные от искусства). Социологический взгляд на искусство представляет собой в основе своей и «реальная критика» русских революционных демократов. В марксистской эстетике и литературоведении осуществляется одна из форм социологического подхода к искусству (так сказать, «монистическая» социология). Существуют в мире (в том числе в настоящее время) и другие социологические школы и концепции, никак не связанные с марксизмом. Так что понятие «социологическое литературоведение» значительно шире понятия «марксистское литературоведение». Однако в России 1-й половины ХХ века почти все литературоведческие направления и методы, в том числе и никакого отношения к марксизму не имевшие, сознательно или вынужденно так или иначе стремились подчеркнуть свою родственность «марксизму».

Во-вторых, если иметь в виду два извечно противостоявших друг другу в истории науки подхода к искусству – эстетического и исторического, – то марксистское литературоведение, безусловно, тяготеет к ИСТОРИЧЕСКОМУ.

Основа марксистского литературоведения – принцип историзма, идея взаимосвязи развития искусства с историческими формами и этапами развития общества, человечества. Здесь, так же как и по отношению к социологизму, нужно иметь в виду, что сама по себе идея историзма, исторического детерминизма не есть открытие марксизма. Она по-своему реализована в философии и эстетике Гегеля, в русской революционно-демократической эстетике и критике, в позитивистском литературоведении, особенно в культурно-исторической школе, в сравнительно-исторической школе А.Н.Веселовского, в филологической концепции Потебни. Правда, с точки зрения марксизма, всё это – не истинный, не научный историзм, потому что он не основывается на знании «подлинных» причин, «истинных» движущих сил, «настоящих» пружин исторического развития, его этапов и перспектив. Ведь Маркс и Энгельс, как считали они сами и их последователи-марксисты, произвели революционный переворот в философии истории, открыв «подлинные», «настоящие» законы исторического развития, которых «не знали» их предшественники и современники.

Отсюда проистекает знаменитый тезис и претензия на то, что именно марксизм представляет собой «единственно верное учение»об обществе и истории. И, следовательно, что марксистское литературоведение – тоже «единственно верное» направление науки о литературе. Вообще говоря, почти любая научная теория склонна считать себя единственно верной. Это понятно и психологически оправданно. Формализм тоже считал себя «единственно верным учением» о литературе и «был жив», – как писала представительница «младоформализма», ученица Б.Эйхенбаума Лидия Гинзбург, – «предвзятостью и нетерпимостью»¹. Таков и фрейдизм², и юнгианство, и структурализм, и постструктурализм, да и многие другие направления. В марксизме претензия на научную исключительность, так же как предвзятость и нетерпимость к иным научным школам, были чрезвычайно сильны. Они отчасти объясняются действительно революционным характером теории. И еще – особенно в России – тем, что марксизм после революции 1917 г. стал идейным фундаментом мощного государства СССР и из науки превратился в государственную идеологию.

Кстати, «основоположники» – Маркс и Энгельс – к идеологии относились весьма прохладно, и само слово «идеология» зачастую употребляли в отрицательном смысле. Энгельс называл идеологию «ложным сознанием», а Маркс говорил: «Где начинается идеология, там кончается наука». Свое учение они считали не идеологией, а наукой. Но – вот парадокс (неизбежный, впрочем) – наука их, точнее, некоторые её догматизированные, упрощенные, а иногда и извращенные постулаты превратились в Советском Союзе в одну из самых прочных, неподвижных, тоталитарных идеологий, тем самым бросив тень и нанаучноесодержание учения Маркса и Энгельса.