30. Собирание и представление доказательств адвокатом по уголовному делу.

В УПК РФ законодатель закрепил право защитника не только представлять, но и собирать доказательства, необходимые для оказания юридической помощи, в порядке, установленном ч. 3 ст. 86 УПК РФ (п. 2 ч. 1 ст. 53 УПК РФ). Согласно данной норме защитник вправе собирать доказательства путем: получения предметов, документов и иных сведений;  опроса лиц с их согласия;  истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии.

Поскольку в ст. 86 УПК РФ, озаглавленной «Собирание доказательств», прямо говорится о собирании доказательств защитником наряду с органами уголовного преследования и судом, то некоторые ученые и практики позволяют себе делать вывод, что защитник действительно наделен правомочиями в основной части доказывания — собирании доказательств. Например, по мнению Е. Б. Мизулиной, наделение защитникаполномочиями по собиранию доказательств служит одной из гарантий принципа состязательности(1). Однако, по нашему мнению, такой вывод является поспешным, поскольку объявить право и гарантировать его реализацию — не одно и то же. Необходимо уяснить, насколько данное положение уголовно-процес-суального закона обеспечено реальным механизмом его применения.

Сегодня в юридической литературе учеными и практиками все чаще высказывается мнение о «полуступенчатости» права защитника по собиранию и представлению доказательств. Так, ряд авторов единодушны в том, что идея формирования состязательного уголовного процесса не была реализована законодателем в должной мере(2), о чем свидетельствуют положения действующего УПК РФ.

С одной стороны, в ч. 3 ст. 86 УПК РФ законодатель перечисляет, что именно признается доказательствами, право собирать и представлять которые предоставлено защитнику, а с другой — в ч. 2 ст. 74 УПК РФ в перечень доказательств по уголовному делу не включает пункт о признании представленных адвокатом сведений в качестве доказательств.

Мы полагаем, что уголовно-процес-суальный закон не дает защитнику права самостоятельно собирать именно доказательства. Поскольку одной из ключевых здесь выступает норма ст. 74 УПК РФ, то, исходя из общепринятого понимания доказательства как единства содержания и формы, единства сведений и их источников, право защитника собирать доказательства можно подвергнуть сомнению. Жесткий перечень видов доказательств закреплен в ч. 2 ст. 74 УПК РФ. В качестве доказательств допускаются: показания подозреваемого, обвиняемого; показания потерпевшего, свидетеля; заключение и показания эксперта; заключение и показания специалиста; вещественные доказательства; протоколы следственных и судебных действий; иные документы (ч. 2 ст. 74 УПК РФ). Следовательно, только эти семь источников процессуальной информации являются доказательствами по уголовному делу. Исчерпывающий перечень доказательств, установленный уголовно-процес-суальным законом, не содержит ни «опросов лиц», ни «предметов и документов», собранных защитником на основании ч. 3 ст. 86 УПК РФ(3).

Кроме того, необходимо отметить, что доказательства должны соответствовать целому ряду требований уголовно-процессуального закона, и одно из этих требований — законность способа получения доказательства. Как правильно отмечает Б. С. Тетерин, «законность способа получения доказательств является неотъемлемой частью самого понятия доказательства»(1).

Собирание доказательств согласно ч. 1 ст. 86 УПК РФ осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий. Таким образом, исключительной компетенцией на производство следственных (и судебных) действий обладает лишь орган, осуществляющий производство по делу в соответствующей стадии(2). Из положений УПК РФ следует, что законодатель рассматривает доказательства как сведения, полученные уполномоченным должностным лицом процессуальным путем, т. е. путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных УПК РФ, в форме, указанной в ч. 2 ст. 74 УПК РФ.

Для защитника законодатель предусмотрел полномочия по осуществлению трех мер, упомянутых в ч. 3 ст. 86 УПК РФ, однако ни одна из них следственным действием не является. Иными словами, получаемая защитником информация априори не может признаваться доказательством, поскольку принципиально отличается от доказательств в части субъектов, осуществляющих поиск и познание, методов осуществления указанных действий и источников получения сведений.

Таким образом, анализ действующего уголовно-процессуального законодательства позволяет прийти к выводу о том, что ч. 3 ст. 86 УПК РФ не наделяет защитника правом собирать доказательства.

Законодатель сам осторожно говорит о «получении предметов, документов и иных сведений» (п. 1 ч. 3 ст. 86 УПК РФ). Уже то, что совершенно справедливо с точки зрения теории доказательств говорится о получении предметов, документов и иных сведений, т. е. информации, а не доказательств, подтверждает сказанное. Действительно, полученные защитником сведения не могут сразу же войти в систему доказательств по уголовному делу, поскольку они не обладают процессуальным статусом. Так же сконструирован и п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК РФ: «опрос лиц с их согласия». Таким способом собранные защитником сведения это тоже всего лишь информация, которая без соответствующего процессуального оформления лишена признака достоверности. А чтобы оперировать в уголовном процессе доказательствами, необходимо закрепить полученные сведения надлежащим процессуальным путем на основе соответствующих норм уголовно-процессуального закона. Ведь только после уголовно-процессуального собирания обнаруженные защитником носители информации приобретают качество источников доказательств, а сами сведения становятся процессуальным доказательством.

По мнению Ю. П. Гармаева, «показания лиц, опрошенных защитниками, предметы, документы и иные сведения могут по своему содержанию являться доказательствами (ч. 1 ст. 74 УПК РФ), но сами по себе, вне их процессуального оформления судом, прокурором, следователем или дознавателем, не могут быть признаны допустимыми доказательствами»(3).

На наш взгляд, верную позицию в этом вопросе также занимает С. А. Шейфер, который указывает, что «признать представленный объект доказательством, ввести его в дело, т. е. включить в систему уже собранных доказательств — это исключительная прерогатива органа расследования, прокурора и суда. Принятие решения о приобщении предмета или документа к делу в сущности представляет собой акт закрепления доказательства, завершающий момент собирания (формирования) доказательства. Пока такое решение не принято — доказательства еще не существует. Оно еще “не собрано”, не сформулировано»

Нельзя не обратить внимание на то обстоятельство, что защитник, исходя из требования п. 2 ч. 1 ст. 53 УПК РФ, вправе собирать и представлять доказательства для оказания юридической помощи. Однако п. 2 ч. 1 ст. 53 УПК РФ отсылает к ч. 3 ст. 86 УПК РФ, регламентирующей собирании доказательств. В ней уже нет ссылок и указаний на цель, которая стоит перед защитником. А раз так, защитник вправе в пределах предоставленных ему полномочий не только оказывать юридическую помощь своему подзащитному, но и осуществлять функции защиты в полном объеме: смягчение ответственности подзащитного; установление его невиновности либо меньшей виновности.

На основании вышеизложенного мы приходим к выводу о том, что в уголовном судопроизводстве в силу предоставленных полномочий (п. 2 ч. 1 ст. 53 УПК РФ и п. 3 ч. 3. ст. 86 УПК РФ) защитник вправе собирать и представлять предметы, документы, иные сведения, а также справки, характеристики и иные документы органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые, по его мнению, могут стать доказательствами, оправдывающими или смягчающими вину его подзащитного.