Выборы

14 декабря 1766 года появился манифест Екатерины о созвании Большой Комиссии. В нем указано на воцарение императрицы, как на спа­сение империи от грозившей ей опасности, и на старания нового прави­тельства обеспечить права всех и каждого и усовершенствовать законода-тельство, суд и расправу. Далее говорится о необходимости составления нового Уложения. Наконец, велено прислать депутатов от Сената и Сино­да, от коллегий и канцелярий и «изо всех уездов и городов».

Число депутатов простиралось до 564. Нельзя не удивляться тому, что духовенство имело лишь одного депутата: то был митрополит Новго родский Димитрий, представитель Св. Синода.¹ Число представителей различных правительственных ведомств было незначительно — всего 27. Дворянских депутатов было около 150, представителей городов — около 200; однодворцы, пахотные солдаты и другие выслали около 50; военные элементы на окраинах России около 70 депутатов; представителей ино родцев было около 50.

Можно думать, что процедура выборов производила некоторое впечатление на современников. Укажем на кое-какие характеристические черты при выборе депутатов. В Петербурге манифест 14 декабря во мно­гих экземплярах был прибит на видных местах и к ним были приставлены от полиции канцелярские служители, которые были обязаны прочитывать манифест неграмотным. Город был разделен на несколько участков. В од­ном из них граф А. С. Строганов предоставил домовладельцам для произ водства выборов, происходивших публично, свой дом.

Уже в первом из таких собраний было замечено, что сановники, «дабы более применить себя к бывшим тут прочим гражданам, приехали в собра­ние, не имея на себе никаких орденских знаков или других отличий». Впро чем, в этом собрании поверенными были выбраны исключительно лица знатного происхождения и высшие государственные сановники. Поэтому руководивший выборами генерал-полицмейстер Чичерин, открывая второе собрание, обратил внимание присутствовавших на это обстоятельство, за метив, что «так как знатные лица и сановники по причине частых отлучек не имеют способов знать все городские нужды, он, генерал-полицмейстер, считает необходимым собранию свой совет не в указ предложить: не

На некоторое косвенное участие духовенства указал г. Сергеевич«Вестнике Европы», 1878, I, 201; оно имело влияние на составление наказов депутатских.

578

полезнее ли было бы избирать в поверенные лиц из всякого звания жите­лей, способных и знающих городские нужды». Вследствие такого заявле­ния между избранными поверенными на этот раз уже встречаются некото­рые купцы. Депутатом от города Петербурга был выбран граф Алексеи Орлов. В комиссии для составления депутатского наказа участвовали: один тайный советник, один генерал-майор и три купца.

Совершенно тот же характер имел выбор депутата от города Моск­вы. В Волоколамске по случаю выбора дворянского депутата происходили разные празднества, торжественные обеды, ужины у знатных лиц. Был сожжен фейерверк, в котором изображено имя императрицы, а по сторо­нам начальные литеры: Б. М. И. П. Б. О., означавшие: «благоволение мо­наршее, исполнение подданных, благополучие общества» и т. п. Почти везде манифест 14 декабря 1766 года был встречен с радостью и благодар­ностью; местами заговорили о памятнике, который дворянство намерева­лось воздвигнуть Екатерине II. Весьма лишь немногие города воспользо­вались правом, за неимением средств, не отправлять депутата в Большую Комиссию.

Систематической оппозиции против всего предприятия мы нигде не встречаем, за исключением Малороссии. Здесь выборы встретили доволь­но сильные затруднения, как видно из писем малороссийского генерал-губернатора Румянцева к императрице. Он писал, что малороссияне не ценят благодеяния, заключавшегося в созвании Большой Комиссии, опа­саясь изменения местных прав Малороссии, в особенности же ограниче­ния привилегий высших слоев общества.¹

Впрочем, худые известия из Малороссии не произвели на Екатерину особенно неприятного впечатления. «Я надеюсь, — отвечала она Румян­цеву, — что вы употребите такие меры, которые непознавающих собст­венной своей и общественной пользы степенями приведут, наконец, к по­знанию оной. Нет нужды, кажется, некоторое принуждение или усильные увещания употреблять и в том, чтоб для избрания депутатов к сочинению проекта непременно все явились, а довольно, когда некоторое число, хотя малое, для выбору являются, тем наипаче, что города, как вы пишете, уже публично признают некоторые введенные у вас порядки за полезные для них, следовательно, мещане не преминут дать от себя депутатов» и пр. В другом письме она писала: «Я почитаю препятствия за маловажные, а

'См. статью г. Авсеенко в «Русском вестнике», 1863 г., т.XLVI, 506—509, и статью Соловьева в «Русском вестнике», 1861 г., окт., 333—334.

580

только они означают умоначертания прежних времен, кои несомненно ис­чезнут», и пр.

Впрочем, и в других местах участие в выборах было далеко не об­щим: дело представлялось новым и, по-видимому, многие относились не­доверчиво и неохотно. Во втором собрании в Санкт-Петербурге для выбо­ра поверенных из внесенных в список 204 домовладельцев явилось лишь 102; в четвертом собрании из 221 не более 88; в пятом из 175 только 56.'

Из некоторых сведений видно, что вообще по уездам лишь незначи­тельное число дворян принимало непосредственное участие в выборах. Последняя статья верейского наказа прямо упоминает об этом; и действи­тельно, под наказом мы находим всего пять имен.² Дмитровский наказ на­считывает до трехсот помещиков, а между тем подписались под ним три­надцать, процент крайне незначительный. В Пусторжевском уезде было двести помещиков, — наказ подписан тридцатью тремя; из 42 уездов Мо­сковской губернии только в двух (Московском и Михайловском) число дворян, подписавшихся под наказом, превышало 100. В двадцати одном уезде подписалось менее двадцати, в том числе попадаются пять, шесть, семь подписей. В северных губерниях число подписей вообще гораздо больше. Цифра десять попадается всего два раза; менее десяти не встреча­ем. Что же касается лиц, подавших мнения заочно, то определить их число невозможно: только Юрьевский уезд приложил к наказу список их, из ко­торого видим, что явились на выборы двенадцать человек; письменный отзыв прислали пятьдесят три. Юрьевский наказ еще в другом отношении заслуживает внимания. В дворянских выборах могли участвовать и жен­щины, которые, впрочем, подавали голоса заочно, но в числе имен, подпи­санных под наказом, встречаем женские лишь в юрьевском наказе.³

Депутатские наказы

В двадцать пятом пункте «обряда выбора» предписывалось по из­брании депутата выбрать пять лиц для сочинения наказа, «в который они включают все нужды, какие в комиссию хотят представить». В 28-м пунк­те прибавлено: «В представления об общих нуждах не вносить никаких

¹«Сб. Ист. Общ.», IV, 12—14.

² Там же, 382.

³ См. «Сб. Ист. Общ.», IV, 319—320, а также статью Б-вой в «Вестнике Евро­ пы», 1876,1, 52—53.

582

партикулярных дел, кои всегда судебными местами разобраны быть долж­ны». Сочинение наказа предписывалось окончить в течение шести дней.

Наказы должны были очень интересовать правительство по содер­жавшимся в них сведениям о состоянии страны, и для занятий Большой Комиссии они имели важное значение уже потому, что в первое время труды ее заключались главным образом в чтении и обсуждении их.

На первый взгляд шестидневный срок для составления депутатского наказа может казаться слишком кратким. Однако не следует забывать, что манифест о Большой Комиссии был обнародован еще в декабре 1766 года, выборы же происходили в феврале, марте или апреле 1767 года. Таким образом лица, участвовавшие в выборах, могли в продолжение нескольких недель или даже нескольких месяцев обсуждать дело.

Так как наказы должны были содержать указания на местные нужды, то в этом отношении они походили на челобитные прежних времен. Но огромная разница заключалась в том, что сама императрица пригласила подданных к заявлению о своих нуждах, обещая заботиться об их благе и имея в виду коренные реформы. Нередко челобитные XVII века, как мож­но думать, не доходили до царей; местные начальства, воеводы едва ли могли относиться к ним доброжелательно. Совсем не то было в 1767 году. Депутатские наказы с заявлениями о местных нуждах должны были обсу­ждаться в Большой Комиссии, то есть в присутствии представителей всего общества.

До сих пор небольшая часть наказов напечатана целиком; Около 80 дворянских наказов изданы в разных томах «Сборника Исторического Общества». С помощью их мы можем составить себе понятие о нуждах, желаниях и надеждах дворянского сословия. О содержании других нака­зов мы узнаем из кратких извлечений и из протоколов заседаний Большой Комиссии. Некоторые депутаты имели с собою по несколько наказов: так, например, у депутата от города Нежина оказалось пять наказов, очевидно, соответствовавших нуждам разных групп населения этого города. Депутат от однодворцев некоторых уездов Архангельской губернии Чупров имел с собою не менее 195 наказов. Вообще было не менее 1500 депутатских на­казов, из которых около двух третей были составлены представителями крестьян.¹

'81 дворянских наказов изданы вIV, VIII и XIV тт. «Сб. Ист. Общ.». Краткое извлечение из всех вообще наказов в статье Соловьева в «Русском вестнике», 1861 г., окт., стр. 331—336. См. также статью Сергеевича в «Вестнике Европы», 1876;1, 229.

584

Наказы отличаются один от другого объемом, формою, характером содержания. К наиболее подробным принадлежит, например, перемышль-ский, который разделен на 86 параграфов и в печати занимает 32 большие страницы; в верейском наказе тоже затронуто множество вопросов, а 1 заключение предписано депутату: «В случае и сверх сего нашего наказа что вами усмотрено или признано будет за нужное для пользы общества недостатки, то вам, где надлежит, представлять неизъемлемой дозволяется же».¹ Напротив, наказ бежецкого дворянства краток и обращает внимание исключительно на один пункт — самоуправление дворянства.

Некоторые наказы отличаются систематической группировкой мате­риала, разделением на разные статьи с заголовками. Таковы, например, заголовки шуйского наказа: «о мостах и дорогах»; «о фабрикантах», «о указных ценах хлебу» и т. п. В весьма редких случаях мы имеем сведения о том, кто занимался сочинением наказов. Так, например, важнейшее уча­стие в составлении костромского наказа принадлежало Александру Ильи­чу Бибикову, который был потом назначен маршалом собрания и пользо­вался особенным доверием императрицы. Есть основание думать, что со­ставление наказа ярославского дворянства происходило главным образом под влиянием князя Щербатова: по крайней мере, по содержанию своему он вполне соответствует многим речам, произнесенным Щербатовым в Большой Комиссии.

Случалось, что дворянство одного уезда, составляя наказ, пользова­лось наказом уезда соседнего, или даже прямо списывало его. В некото­рых наказах обнаруживается полное доверие к способностям и энергии отправляемого депутата. Так, например, наказ муромского дворянства ог­раничивается, собственно, следующей фразой: «Мы, будучи в собрании, по довольном общем нашем рассуждении всего муромского дворянства, никаких отягощений и нужд не признаем; а ежели что вашим высокобла­городием по обществу муромского дворянства к пользе усмотрено будет, оное все в Комиссию для сочинения проекта нового уложения для пред­ставления в полномочие препоручаем вашему высокоблагородию; ибо ва­шему высокоблагородию, яко здешнему жителю и имеющему свои в Му­ромском уезде деревни, все наши обстоятельства муромского дворянства довольно известны».² Зато депутату Шуйского уезда было вменено в обя­занность следующее: «Когда вы прибудете в назначенное вам место, то

¹«Сб. Ист. Общ.», IV, 382.

² «Сб. Ист. Общ.», VIII, 511.

586

при сочинении проекта нового Уложения, в пристойных местах данные вам в сем наказе пункты, не пропуская ни одного, должны представлять, куда вам дозволено будет, а по представлениям уведомлять письменным известием ежепочтно предводителя с его собранием дворянским» и пр.¹

В некоторых случаях составление наказов сопровождалось оживлен­ными прениями. Так, например, в Малороссии происходили столкновения между представителями центральной власти и сторонниками местных прав и сословных привилегий. В некоторых из этих наказов встречаются резкие жалобы на недостатки администрации. Все почти шляхетские нака­зы ходатайствуют о подтверждении старинных прав и привилегий, удер­жанных малороссийским краем.² Черниговский наказ был составлен под влиянием Безбородко (отца министра) и очень понравился императрице. Зато депутат Скоропадский, для которого он предназначался, был чрезвы­чайно недоволен им.³

Вообще в наказах, насколько содержание их сделалось известным, было множество жалоб, требований и просьб. Из них можно усмотреть, какие были недостатки в администрации, каков был антагонизм между разными сословиями, в какой степени все классы общества нуждались в обеспечении своих прав, в улучшении суда и расправы, в защите против насилия и произвола приказных людей, офицеров и пр. Весьма часто в на­казах говорится о волоките, о происках судей, о несносном бремени нало­гов и податей. В весьма многих наказах обнаруживается стремление к не­которой независимости от органов центральной власти, к самоуправле­нию. Почти все сословия требовали учреждения постоянных собраний, которые состояли бы из депутатов и занимались бы решением менее важ­ных судебных вопросов и делами местной администрации. Во всем этом нельзя не заметить либерализма, чуждого всякого доктринерства и руко­водствовавшегося лишь практическими нуждами какого-либо сословия или какой-либо местности.

Желание императрицы было исполнено. Она хотела составить себе более точное понятие о нуждах своих подданных. Ей был доставлен гро­мадный материал для обсуждения вопроса о недостатках в государствен­ном и общественном строе России. Все это должно было сделаться пред­метом прений в Большой Комиссии.

¹Там же, IV, 397.

² См. вообще извлечение из некоторых малороссийских наказов в статье г. Авсеенко в «Р. Вестнике», 1863, XLVII, стр. 511—523.

³ См. письмо Румянцева в статье Соловьева в «Р. Вестнике», 1861, окт., 329.