6 курс / Медицинская реабилитация, ЛФК, Спортивная медицина / Мануальная медицина К. Левит

мгновенно, то речь идет не о связочной боли, а о блокированной антефлексии между затылком и атлантом, конечно, при исключении менингеального синдрома.

На основании патогенеза боли не трудно провести соответствующее л е ч е н и е . Если есть блокирование суставов головы, то в первую очередь устраняем его, потому что блокирование усиливает напряжение связок. Затем следует избегать наклона головы и нагрузки на опорный аппарат. Для этого используется наклонный пульт для чтения, письма и счета. Непременно следует также избегать всех видов тренировок с наклоном головы вперед (кувырок, стояние на затылке) и сильным сотрясением. Когда знаешь, что боль вызывается наклоном головы вперед, его не так трудно избежать. Если это невозможно или не вполне удается, то используем головодержатель Вольффа (см. раздел 6.11, рис. 202), который предохраняет при «патогенной» работе и во время езды в транспорте (от сотрясений). Если одновременно нарушена мышечная регуляция, необходима соответствующая лечебная гимнастика, чтобы разгрузить связки. Этими простыми средствами в большинстве случаев удается преодолеть данную разновидность головной боли. Распознавание этой боли не трудно, если помнить о ней и установить зависимость ее от наклона головы вперед. Наблюдаются эти случаи довольно часто, особенно у людей с конституциональной гипермобильностью, у молодых и лиц, имевших в прошлом травму.

Gutmann (1979) распространяет понятие головной боли в антефлексии и на головную боль вследствие анатомического сужения позвоночного канала на уровне суставов головы. При нем во время наклона головы вперед усиливается головная боль и повышается давление ликвора. В тяжелых случаях автор рекомендует декомпрессию в области задней дуги атланта.

8.3.6. БОЛЬ В ОБЛАСТИ ДУГИ АТЛАНТА

Эта боль встречается часто, особенно у молодых людей, однако усиливается скорее при наклоне головы назад. Ее следует поэтому отличать от боли при вертебральном синдроме, когда боль наступает также во время ретрофлексии. Она часто связана с блокированием или гипермобильностью между затылком и атлантом, осязаемым болезненным напряжением глубоких коротких сгибателей в области задней дуги атланта и, по-видимому, обусловлена раздражением этой дуги между чешуей затылочной кости и дугой аксиса.

Типичные признаки: головная боль, усиливающаяся скорее при наклоне назад, отсутствие или увеличение пружинистости (гипермобильность) между атлантом и затылком, боль при пальпации поперечных отростков и особенно задней дуги атланта (см. раздел 4.2.5). Часто при исследовании находим блокирование переднего и заднего сгибания между атлантом и затылком, которое лечится манипуляциями. На рентгенограмме (см. раздел 3.7.7, рис. 91) определяется при гипермобильности сильная подвижность базиона относительно вершины зуба, при этом передняя дуга атланта не снимается с него. Боль прекращается после постизометрической релаксации напряженных мышц или после анестезии поперечных отростков и задней дуга атланта. Уже это подводит нас к л е ч е н и ю : если есть блокирование, мы начинаем

сего устранения, причем основное внимание следует уделить восстановлению анте-

иретрофлексии между затылком и атлантом. Если это удается, сразу исчезают ощущение давящей боли и осязаемое напряжение в области задней дуги атланта. Если блокирования нет, а имеется даже гипермобильность или спазм названных мышц продолжается после устранения блокирования, то используем исключительно постизометрическую релаксацию, обучая пациента (см. раздел 7.7.1.1). При болез­ ненных поперечных отростках методика та же, как при постизометрической релак­ сации грудиноключично-сосцевидной мышцы. Инфильтрация и иглоукалывание, раньше в этих случаях предпочтительные, в настоящее время почти не применяются.

392

ружено только блокирование шейно-грудного перехода. Головная боль при наклоне головы назад нам в то время еще не была известна!

При контрольном обследовании .29.01.71 г. пациент снова жаловался на сильную головную боль. Возникло вынужденное положение: он держал голову, наклонив ее немного влево и вперед. Если поворачивал голову вправо, головная боль усиливалась. Задняя дуга атланта была очень болезненной. Однако блокирования мы не установили. Отмечалось качание в положении стоя с закрытыми глазами и на одной ноге. Боль была такой интенсивной, что пациент не мог ходить на работу. Из-за вынужденного положения головы и неуверенности в положении стоя был госпитализирован с подозрением на опухоль. Пневмография при нормальном ликворе не подтвердила наличия объемного процесса. Однако боковая аутотомограмма шейного отдела позво­ ночника и задней черепной ямки (при заполнении воздухом) показала значительное смещение базиона относительно зуба аксиса вперед и сильное искривление IV желудочка мозга в области срединной апертуры (отверстие Мажанди) (см. рис. 91). Во время наклона назад мы могли наблюдать (без наполнения воздухом) еще более сильное смещение кзади заднего края большого затылочного отверстия.

При контрольном обследовании после выписки из клиники наклон назад был по-прежнему болезненным, наклон вперед свободным и безболезненным. Болезненную заднюю дугу атланта начали лечить обкалыванием.

Сначала улучшение было временным. Пациент оставался неработоспособным с временной инвалидностью. Вместе с неврологами обсуждался вопрос оперативного лечения для создания стабильности между атлантом и затылком, но от него отказались. С января 1972 г. мы начали осторожное систематическое лечение мобилизацией между атлантом и затылком в направлении ретрофлексии. Несмотря на неоднократные болезненные реакции с опуханием, в целом состояние пациента улучшилось. Время от времени повторяли обкалывание задней дуги атланта. Хотя клинически удалось добиться улучшения, на рентгенограмме оставались признаки гипермобильности.

01.02.73 г. пациент снова начал работать.

Хотя Gutmann считает существенным при головной боли в антефлексии переднее смещение базиона с искривлением IV желудочка, т. е. ствола мозга, данное наблюдение демонстрирует, что заднее смещение затылка относительно атланта с механическим раздражением его задней дуги чешуей затылочной кости патогенетически более значимо. После данного наблюдения распознавание этой формы головной боли не представляет для нас затруднений. В большинстве случаев она протекает гораздо менее тяжело, лечебный эффект наступает быстрее, поэтому ее лечение нам представляется более благодарным, нежели лечение головной боли в положении антефлексии.

В.3.7. МИГРЕНЬ

Мы указывали на тот удивительный факт, что почти все характерные признаки цервико-краниального синдрома с головной болью можно отнести и к мигрени. Уже отсюда можно заключить, что вертеброгенный фактор играет существенную роль при мигрени. Практика подтверждает это предположение. Нас побудили заняться мигренью не теоретические рассуждения, а повседневный опыт. Уже при разработке тракционного теста мы нередко наблюдали, что приступы мигрени прекращались благодаря мануальной терапии. Позднее многие пациенты, лечившиеся по поводу боли в спине, спонтанно обращали наше внимание на то, что при манипуляционном лечении у них проходили приступы мигрени, о которых они часто нам не сообщали вообще.

Только после этих наблюдений мы задумались над вопросом, закономерно ли участие позвоночника в возникновении мигрени или оно характерно только для ее определенных форм. Bartschi-Rochaix определенную, чаще посттравматическую форму мигрени, также сопровождающуюся головокружением и шейной болью, обозначает как «цервикальную мигрень». Другие авторы, например Stary, говорят об аллергиче­ ской, гормональной, вазомоторной и вертеброгенной мигрени в зависимости от того,

393

какой фактор они считают наиболее существенным в патогенезе. В связи с этим мы [Levit, 1960] разделяем наших пациентов на две группы: у одних в основе мигрени лежат нарушения шейного отдела позвоночника, у других —• аллергические, гормональные и прочие факторы. При сравнении результатов лечения оказывается, что воздействие мануальной терапии в группе так называемой цервикальной мигрени в среднем не лучше, чем во второй. Это подтверждает и опыт лечения других заболеваний с вертеброгенным фактором: аллергические, гормональные и вазомо­ торные причины не исключают участие вертеброгенного фактора, а, напротив, дополняют его. Мигрень в большинстве случаев — результат влияния целого ряда факторов, и вертеброгенный — один из многих. Общее для нее — вазомоторные нарушения с сужением и последующим расширением сосудов, поэтому мы считаем нецелесообразным разделение мигрени на группы соответственно фактору, основному на данный момент. Мы должны принимать в расчет динамику всего процесса, когда в основе лежит то один, то другой фактор и постоянно соотносить наше лечение с рабочим (актуальным) диагнозом. Если наши лечебные приемы достигают результата, то уже этим влияют на соотношение отдельных факторов, например устранением вертеброгенного фактора. Мы не ограничиваемся теперь понятием «вертеброгенный фактор», а предпочитаем говорить о влиянии всей двигательной системы. Это продемонстрировали Sachse и соавт. (1980), сопоставив данные типичных случаев мигрени. У 22 пациентов они нашли 44 блокирования в области шейного отдела позвоночника, из них 19 — на суставах головы, в 19 случаях было нарушение дыхания, прежде всего патогенное для шейного отдела позвоночника высокое грудное дыхание. У 19 пациентов отмечалось напряжение мышцы, поднимающей лопатку, у 18 — верхней части трапециевидной мышцы.

Пациентка J., 1907 г. рождения. С 1936 г. страдала мигренью, которой страдали ее мать и бабушка по матери. Приступы мигрени были связаны с менструацией, проходили во время беременности. Часто во время приступов были головокружение и рвота. У пациентки была аллергия, она не переносила новокаин. В 1946 г., кроме приступообразной головной боли, появилась боль в шее, отдающая в голову.

Сц, Сщ. Поднимание правой руки в плечевом суставе было ограничено. Уже после тракционного теста улучшилась подвижность в плечевом суставе, пациентка почув­ ствовала себя лучше. Спустя год она была здорова.

Пациентка S., 1914 г. рождения. С 11-летнего возраста, после падения страдала приступами мигрени (мать тоже страдала ею). Приступы бывали почти еженедельно с рвотой и скотомой. Их могло вызвать употребление морской рыбы и крабов. Мигрень усиливалась во время беременности.

Объективные данные в 1956 г.: блокирование суставов головы. После мануального лечения с 1957 г. пациентка полностью избавилась от приступов мигрени. Они не появлялись даже при употреблении крабов.

В обоих случаях речь идет о страдающих мигренью пациентках с типичным семейным анамнезом, явными гормональными и аллергическими влияниями и явной вертеброгенной симптоматикой. Чтобы исследовать общее значение вертеброгенного фактора при мигрени, мы пытались применить мануальное лечение у детей с мигренью, т. е. при типичной «эссенциальной» форме с семейной отягощенностью (см. раздел 2.7). Наши данные подтвердили Kabatnikova, Kabatnik (1967). Важно, что здесь речь идет о чисто функциональных нарушениях позвоночника — дегене­ ративные изменения в этом возрасте исключаются. Очень существенно, что результаты лечения у детей оказались еще лучше, чем у взрослых, очевидно, потому, что рефлекторные процессы, ведущие к мигрени, здесь еще не так «отшлифованы». Результаты лечения у 70% взрослых и у 86% детей оценивались как «отличные». Неудачные исходы были у 13,2% взрослых и у 10% детей.

В отдельных случаях спазм сосудов при мигрени может быть настолько выражен, что приводит к очаговым изменениям ЭЭГ и неврологическим симптомам выпадения. Подобные явления мы наблюдали у учительницы В., 1919 г. рождения.

394

Она страдала головной болью с детства. С 30 лет боль бывала то в левой, то в правой половине головы, особенно во время менструаций. Кроме того, отмечалась боль в шее, которая иррадиировала в правую руку вплоть до II и III пальца. С осени 1958 г. началось ухудшение с частыми приступами боли, преимущественно слева. 10.11.58 г., находясь в школе, внезапно потеряла дар речи и могла только издавать бессвязные звуки. Это состояние продолжалось 4 ч и закончилось головной болью. С этого времени она путала слова и пропускала слоги, 31.03.59 г. поступила на лечение в неврологическую университетскую клинику Праги.

Объективные данные: общее повышение собственных рефлексов, пирамидные знаки с обеих сторон. Рентгенографически блокирование позвонков Су — Су] с унковертебральным неоартрозом, изломообразным сколиозом вправо, между Су — Су] также. Атлант располагался несколько вправо относительно мыщелков затылка. Левосторонняя артериограмма сонной артерии без патологических изменений. Пневмоэнцефалограмма желудочков мозга была нормальной. Пневмографией шейного отдела позвоночника обнаружено выбухание диска Су — Су; в переднее субарахноидальное пространство. На ЭЭГ от 02.02.59 г. подозрение на фокальную дизритмию в левом переднем височном регионе. Первую манипуляцию провели на атланте (справа) 04.04, следующую 16.04 снова на С[ и на Cyj справа. Состояние пациентки стало быстро улучшаться, на ЭЭГ от 16.04 фокальных нарушений не было. После выписки 20.05.59 г. было контрольное обследование. До настоящего времени не бывает приступов мигрени, легкая головная боль только при перегрузке.

В данном случае сосудистый спазм вызвал очаговые нарушения с временной афазией. Чтобы уточнить диагноз, обязательно контрастное исследование. Все симптомы прекращаются после манипуляционного лечения.

При мигрени мы постоянно пытаемся лечить функциональные нарушения. Если вертеброгенный фактор действительно играет роль, то в отличие от других видов лечения мануальная терапия приводит не только к временному, но и устойчивому длительному успеху, если не возникают рецидивы в области позвоночника. Ква­ лифицированно проводимые манипуляции совершенно безвредны.

Несмотря на это, неправильно определять мигрень как «вертеброгенное» забо­ левание. В ее развитии всегда принимают участие другие факторы, даже более постоянные и существенные, например вазомоторные, хотя и хуже поддающиеся лечению. Во многих случаях мигрени вертеброгенный фактор вообще не играет роли. Рефлексотерапия при мигрени, как и лечебная гимнастика, не отличается от таковых при цервико-краниальном синдроме. Однако с точки зрения прогноза здесь не все так однозначно, потому что не всегда можно заранее определить значение вертеброгенного фактора в каждом отдельном случае.

8.3.8. БОЛЕЗНЬ МЕНЬЕРА И ЦЕРВИКАЛЬНОЕ ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ

Как и при мигрени, не теоретические рассуждения и данные литературы убедили нас в том, что шейный отдел позвоночника играет значительную роль у пациентов

сприступами головокружения, а наш опыт и результаты тракционного теста у них. Мы наблюдали на практике, как уменьшались приступы головокружения у пациентов

сболезнью Меньера во время тракционного теста. Другие пациенты сообщали, что во время лечения у них проходят приступы головокружения, о котором они нам до этого не говорили. Напрашивается аналогия с мигренью, и мы нередко наблюдали пациентов с той и другой болезнью одновременно.

Это было причиной, заставившей нас интенсивно заняться вопросом вертебро­ генного головокружения. В 1961 г. мы смогли сообщить о 124 пациентах, большинство из которых мы наблюдали в университетской клинике отологии, в доказательство успеха нашего лечения при головокружении.

8.3.8.1. Анамнез при вертеброгенном головокружении

Прежде чем остановиться на анамнезе при головокружении, выясним сначала само понятие. Именно здесь возможно начало серьезных ошибок, потому что пациенты

395

весьма приблизительно говорят о «головокружении». Сначала необходим «перекре­ стный допрос», чтобы выяснить суть этого явления. Словом «головокружение» называют различные состояния, имеющие только одно общее: страх потерять равновесие или, другими словами, способность удержаться на ногах. Как голово­ кружение пациенты обозначают самые разнообразные состояния — от истинного головокружения до мозжечковой атаксии (при опьянении), от обморочного состояния до боязни высоты и внезапной слабости в ногах.

Когда пациент сообщает о своем головокружении, мы спрашиваем его, в каком направлении кружится голова. Если он не может определить его, то истинное лабиринтное головокружение исключается, пациент может описывать при этом качательные движения. Далее мы узнаем, коротки ли пароксизмы (минуты или секунды) или длительны (часы или дни). Это связано с частотой головокружения, при коротких приступах они могут быть чаще. Важно знать, сопровождается ли головокружение тошнотой или рвотой, звоном в ушах, падением. Нас интересует, бывают ли состояния, когда «темнеет в глазах», выступает пот, появляется бледность

идаже потеря сознания, как при синкопальных состояниях. Важно знать о зависимости приступов от положения головы и перемены его, от положения тела в пространстве

иположения головы относительно туловища; наступает ли головокружение пароксизмально, бывает ли облегчение между атаками или головокружение длится долго.

Важно знать, что одна форма приступов головокружения не исключает наличия другой. Пациент обычно описывает одну, наиболее тяжелую форму. При тяжелой форме «истинного» меньеровского вращательного головокружения возможны крат­ ковременные «цервикальные» приступы головокружения, о которых сами пациенты обычно не говорят. Это, по нашему мнению, является причиной того, что до сих пор вообще мало известно о существовании у многих, если не у большинства пациентов с болезнью Меньера других форм приступов головокружения, общая причина которых — позвоночник. «Чистые» случаи заболевания — результат недо­ статочно полного анамнеза.

Если головокружение длительное, то следует узнать, «ведет» ли пациента в сторону, либо качает, или скорее он испытывает неуверенность. Так различаются лабиринтные нарушения и атаксия. Важна также зависимость головокружения и от темноты.

8.3.8.2. Клинические формы

Значение анамнеза будет ясно, если описать клинические формы головокружения. На первом месте стоит болезнь Меньера, которую в научной литературе по отологии описывают как «классическую». Речь идет о сильном и пароксизмальном голово­ кружении с ощущением вращения окружающих предметов (по часовой стрелке или наоборот), длящемся в течение часов или дней и сопровождающемся тошнотой, рвотой, изнеможением вплоть до коллапса и потери сознания, звоном в ушах и нарушением слуха, чаще с одной стороны. Во время приступов наблюдается нистагм I — III степени* в одну сторону с отклонением тела в другую.

Другой форме головокружения свойственны полиморфные кратковременные приступы, когда пациент часто не может точно определить его направление, испытывая ощущение «тяги в сторону», отчетливо зависящее от положения головы или обус­ ловливающееся определенными движениями. При этом в большинстве случаев отсутствует шум в ушах или нарушение слуха, но постоянно возникают головная боль и другие симптомы цервикальных нарушений. Пароксизмы могут наступать так внезапно, что пациент падает, если своевременно не сможет удержаться. Эта форма определяется как цервикальное головокружение.

*Нистагм I степени — нистагм крайнего положения в направлении взгляда; II степени — спонтанный нистагм в срединном положении глазных яблок; III степени — нистагм крайнего положения в направлении, противоположном взгляду.

396

Особая форма головокружения касается в основном кратковременных паро­ ксизмов, возникающих при определенном положении пациента в пространстве или при внезапном изменении положения тела. Положение головы относительно корпуса

в положение сидя или наоборот. При этом часто наблюдается кратковременный, но интенсивный нистагм чаще II степени, диагональный или ротаторный. Из-за крат­ ковременности нистагма мы просим пациента во время исследования не з а к р ы в а т ь глаз.

Следующая форма пароксизмов определяется как цервикальный синкопальный синдром (Gutmann). Эти пароксизмы, вызываемые определенным положением или движением головы, сопровождаются интенсивным головокружением (иногда со звоном в ушах), потерей сознания и падением. Часто при патогенном повороте головы происходит мгновенная потеря сознания, так что пациент ничего не успевает почувствовать. При этом могут быть даже клонические судороги.

8.3.8.3. Клинические данные

синдром, т. е. нистагм с отклонением туловища в противоположную сторону. Отклонение тела в сторону устанавливается с помощью пробы Ромберга, при ходьбе с закрытыми глазами или при ходьбе на месте с закрытыми глазами (Unterberger). Однако более пригодна проба Отана. Пациент сидит, прислонившись к спинке стула, вытянув руки горизонтально вперед и закрыв глаза. После короткого латентного периода руки отклоняются в сторону, если проба положительная, расхождение рук при этом не имеет существенного значения. Иногда рука, в сторону которой отклоняется пациент, немного опускается (см. раздел 4.7).

В интервале между пароксизмами данные исследования могут быть нормаль­ ными, но чаще и в это время наблюдаются признаки нарушения равновесия. При отрицательных данных пытаемся спровоцировать нарушения равновесия. При вертеброгенном головокружении это часто удается в определенных положениях головы. В связи с этим во время пробы Отана просим пациента повернуть голову вправо, потом влево, наклонить ее вперед и назад; мы пытаемся найти положение, в котором возникает головокружение. Часто «патогенное» положение соответствует направлению блокирования шейного отдела позвоночника. В этих случаях нередко удается наблюдать нистагм. Получив обьективные данные, проводим тестирование: или тракцию, или пробную манипуляцию и устанавливаем, продолжается ли наблюдаемое перед тестом отклонение в сторону или нистагм. Таким образом можно клинически доказать участие вертеброгенного фактора в возникновении головокружения.

При так называемом ц е р в и к а л ь н о м г о л о в о к р у ж е н и и часто наблюдается отклонение в сторону, которое можно спровоцировать определенным положением головы. При этом часто возникают легкий нистагм, однако он может быть не «гармоничным», т. е. не обязательно направленным в сторону, противоположную отклонению. Тестирование проводим также манипуляцией (тракцией), которое может подтвердить участие вертеброгенного фактора.

как при цервикальном головокружении, но и интенсивные непродолжительные пароксизмы с нистагмом (часто II степени). Нередко это удается сделать в горизон­ тальном положении, поворачивая на бок пациента, лежащего на спине, или усаживая его из положения лежа, либо, наоборот, укладывая из положения сидя. В большинстве случаев при позиционном головокружении вертеброгенный фактор имеет меньшее значение, чем при других его формах.

397

цервикального головокружения. Синкопальный приступ в большинстве случаев вызывают определенные положения головы, и при обследовании пациент не только отклоняется в сторону, но и испытывает тошноту.

Цервикальный синкопальный синдром является следствием острого нарушения кровообращения в бассейне базилярной артерии, которое вызывают определенные положения головы, сдавливая одну позвоночную артерию при недостаточности другой. Здесь речь идет об очень серьезном заболевании. Следует в этих случаях всегда уточнить диагноз, отграничивая это заболевание от других причин потери сознания. Для этого требуется всестороннее исследование в стационарном неврологическом отделении.

8.3.8.4. Дифференциальная диагностика головокружения

Она начинается в каждом случае с выяснения того, что понимает пациент под словом «головокружение», из чего мы делаем заключение об атаксии, просто ощущении слабости с обмороком или без него, состоянии страха и др. Установив одну из клинических форм головокружения, мы должны иметь в виду, что эта форма, как и большинство других вертеброгенных нарушений, имеет п е р е х о д н ы е в а р и а н т ы от «чистых» форм к смешанным с дополнительными, чаще вертеброгенными симптомами. В связи с этим в отдельных случаях трудно решить, что у пациента — болезнь Меньера или цервикальное головокружение. Бывает кратковре­ менное системное головокружение со слабо выраженной тошнотой и отсутствием рвоты. С другой стороны, при болезни Меньера может возникать явная зависимость от положения, когда пациент во время приступов боится изменить положение и как только он его изменяет, начинается рвота. У молодых людей, у которых вообще истинные меньеровские приступы очень редки, возможны «абортивные» пароксизмы Меньера. При истинных меньеровских приступах в качестве первого признака улучшения может быть поворот головы в сторону без развития головокружения. С другой стороны, нарушения слуха, звон в ушах и тошнота нередко встречаются при цервикальном головокружении.

В течение болезни встречаются различные формы головокружения, мы определяем

и остаются «малые» пароксизмы цервикального головокружения. Иногда у тех же пациентов наблюдаются головокружение, зависящее от положения, и/или цервикаль­ ный синкопе.

Пациент К., хирург 1908 г. рождения. В 1948 г. при автокатастрофе получил сотрясение. Через 2 дня при наклоне вправо почувствовал головокружение. Через 3 года после травмы появились приступы системного головокружения со звоном в ушах, продолжавшиеся 2—3 дня. Спустя еще 3 года «большие» приступы прекратились, однако осталась некоторая «устойчивость», 3 раза неожиданно падал с ощущением, что земля «надвигается на него». Дважды во время езды в автомобиле возникало чувство, что автомобиль встает вертикально. В ноябре 1959 г., когда он лежа под своей машиной, повернул голову направо, у него возникли сильная головная боль и головокружение. Они сразу прошли, когда он повернул голову налево. Этот «опыт» он повторил 7 раз, пока не спровоцировал настоящий меньеровский приступ, который удалось устранить тракцией шейного отдела позвоночника.

При клиническом исследовании 15.01.60 г. во время пробы Отана обнаружено отклонение вправо при повороте головы влево. При изменении положения пациента со спины на правый бок началось головокружение, установлен ротаторный нистагм II степени против часовой стрелки. После манипуляции в области шейного бло­ кирования нистагм больше не появлялся, отклонение тела во время пробы Отана значительно уменьшилось.

398

У этого пациента возникали все формы головокружения — от чувства неуве­ ренности и головокружения, зависящего от положения, до меньеровского приступа

ивозможно даже цервикального синкопе, когда он внезапно падал. История болезни показывает, как эти формы головокружения связаны с шейным отделом позвоночника

икак каждый раз определенное положение головы вызывает пароксизмы, а при исследовании — отклонение в сторону.

При головокружении важно отличать п с и х о г е н н у ю с и м п т о м а т и к у от органической, потому что головокружение вызывает психическую реакцию в большей мере, чем боль, и мы должны учитывать психические наслоения. Это может быть связано с тем, что при головокружении различные афферентации передают противо­ речивую информацию, например вестибулярная афферентация — о движении, а проприоцептивная и оптическая — о покое. Эта ситуация труднопреодолима для нашей центральной нервной системы. Распознать психогенную симптоматику не­ сложно: пациент при ходьбе перекрещивает ступни, т. е. сужает свое основание вместо того, чтобы, как при органическом головокружении, его расширять. Стоя с закрытыми глазами, он падает в том направлении, где находится кровать или иная опора; отклонение тела прекращается, если отвлечь его внимание. В большинстве случаев психические наслоения видны уже в поведении пациента. Очень важно, хотя и весьма затруднительно, при отчетливой психической симптоматике не пропустить слабо выраженную органическую. Как и при боли, чисто психогенное головокружение (за исключением навязчивой боязни высоты) весьма редко. Именно с точки зрения психогенных наслоений проба Отана более предпочтительна, чем исследования стоя или при ходьбе, которые выявляют психогенную астазию-абазию. Отклонение в сторону в положении сидя, да к тому же с опорой о спинку стула, создает относительно небольшую возможность психогенной фальсификации. Впрочем, часто удивляет тесная связь при головокружении психогенной и органической симптоматики: при исследовании в различных положениях головы наиболее сильное боковое отклонение тела вызывает более отчетливую психогенную симптоматику. Если после манипуляций это отклонение исчезает, что часто происходит, то в большинстве случаев прекращаются и психогенные «наслоения». Пациент нередко сознает психическое воздействие, что, видимо, связано с избавлением от чувства страха, вызываемого истинным головокружением.

Чрезвычайно ответственна дифференциальная диагностика в н у т р и ч е р е п н ы х п р и ч и н , в первую очередь новообразований, а среди них частой невриномы слухового нерва, и еще более частых нарушений кровообращения в бассейне базилярной артерии.

О в н у т р и ч е р е п н о м о б ъ е м н о м п ро ц е с с е , особенно невриноме, думаем тогда, когда возникают односторонние тугоухость и звон в ушах, когда приступы головокружения протекают нетипично и прежде всего, когда в интервалах между ними проявляются неврологические очаговые симптомы. О внутричерепных ослож­ нениях надо думать при н е п а р о к с и з м а л ь н о м г о л о в о к р у ж е н и и . Еще раз напомним, что преходящее улучшение после манипуляций еще не исключает внутричерепного объемного процесса и при невриноме слухового нерва возможны сравнительно длительные периоды улучшения.

Дифференциальная диагностика а т е р о с к л е р о з а в бассейне вертебробазилярной системы — более актуальная и сложная проблема. Это связано с тем, что вертеброгенные нарушения и в еще большей мере атеросклероз с возрастом встречаются чаще и нередко наблюдаются одновременно. И это не случайно. При хорошо функционирующей нервной регуляции даже явные функциональные нарушения позвоночника не вызывают головокружения. Гораздо чаще встречаются пациенты с атеросклерозом сосудов, вследствие чего они сильнее реагируют на механические патогенные факторы. Большинство пациентов с меньеровским или «цервикальным» головокружением относятся к старшим возрастным группам, и в каждом отдельном случае необходимо различать, что относится к вертеброгенным нарушениям и что к сосудистым заболеваниям.

При частом сочетании атеросклероза, в том числе с ишемическими проявлениями, и функциональных нарушений в шейном отделе позвоночника возможны органические неврологические нарушения, как при синдроме Барре — Льеу. При этом, как

399

указывал Vitek (1970), головную боль часто ошибочно расценивают как атеросклеротическую.

На практике после неврологического исследования мы проверяем шейный отдел позвоночника, чтобы обнаружить в нем функциональные нарушения. Затем с помощью пробы Отана устанавливаем боковое отклонение, повторяя пробу в разных положениях головы. Аналогичным образом исследуем нистагм. Уже при этом обнаруживаются вертеброгенные нарушения. Затем последовательно проводим тест де Клейна, тес­ тирующую манипуляцию, например тракционный тест с последующей повторной проверкой данных.

Мы хотели бы обратить внимание на определенную модель положения головы и бокового отклонения рук во время пробы Отана, характерную для вертеброгенных нарушений. При этом не имеет значения, о какой форме головокружения идет речь. Мы провели контрольную проверку результатов 72 исследований у 69 пациентов с головокружением за 1978—1980 гг. Постоянными и наиболее ярко выраженными были возникновение или увеличение бокового отклонения вытянутых вперед рук при ротации головы в противоположном отклонению направлении и наклоне ее назад и исчезновение этих явлений при повороте головы в сторону бокового отклонения рук и наклоне ее вперед. Исключением из этого правила были данные только 2 пациентов из 69, головокружение у них не было связано с вертеброгенным фактором. Как «типичные» для вертеброгенных нарушений можно определить 50 случаев (70%), когда «патогенное» положение головы с появляющимся или ухудшающимся боковым отклонением рук совпадало с направлением блокирования.

Если в основе лежит в е р т е б р о г е н н ы й ф а к т о р , то вскоре после манипуляционного лечения происходит нормализация показателей, особенно пробы Отана. Иногда улучшаются даже показатели теста де Клейна, особенно тогда, когда положение головы при проведении теста соответствует направлению блокирования. Если в основе лежит з а б о л е в а н и е с о с у д о в , тогда показатели пробы Отана не изме­ няются после манипуляций. При этом показатели теста де Клейна отчетливо положительны, а манипуляционный тест не оказывает влияния ни на них, ни на боковое отклонение. При сочетании сосудистых и вертеброгенных нарушений на­ блюдается зависимость бокового отклонения от положения головы сидя и воздействие на него тестирующих манипуляций, на показатели пробы де Клейна они не влияют.

На в о в л е ч е н и е в п р о ц е с с п о з в о н о ч н о й а р т е р и и указывают:

1) пожилой возраст и симптомы атеросклероза, цервикальные синкопальные приступы;

2)зависимость головокружения от наклона головы назад, особенно при однов­ ременном ее повороте, а также положительные данные пробы де Клейна, особенно при отсутствии блокирования;

3)клиническое течение, особенно если головокружение продолжается, несмотря на устранение блокирования;

4)некоторые рентгенологические данные:

а) ретролистез, особенно если на снимке в косой проекции он приводит к сужению межпозвонковых отверстий,

б) особенно важно различное наклонное положение обеих суставных щелей одного

Приведенные критерии являются лишь опосредованными признаками. Непос­ редственные признаки дает только артериография, особенно в экстремальном поло­ жении.

Только дифференциальная диагностика дает нам возможность определить ле­ чение. Мы часто применяем манипуляции, когда обнаруживаем вертеброгенные нарушения; безразлично, имеются ли при этом одновременные сосудистые нарушения или нет. О неожиданностях со стороны позвоночной артерии мы уже предупреждали (см. раздел 5.1.1).

При вертебробазилярной недостаточности мы практически не имеем достаточно эффективных методов лечения. Одна из терапевтических возможностей — устранение вертеброгенного фактора, раздражающего сосуды и приводящего к их механическому повреждению. Во многих случаях больший риск представляет пассивное отношение

400