12.Проблема «доверительной» и «расщепленной» собственности.

[у нас нет доверительной собственности, есть доверительное управление, гл. 53 ГК РФ, так что это вопрос про англо-американскую систему, по-видимому]

Институт «доверительной собственности» (траст, от англ. trust - доверие).

В трасте управляющий (trustee) выступает в имущественном обороте в роли формального ("номинального") "собственника по общему праву" (legalowner), действующего в качестве "агента" (agency) выгодоприобретателя-бенефициара (beneficiary). Последний же считается "материальным", или "бенефициарным", собственником (beneficialowner), но не по "общему праву", а по "праву справедливости" (equitableowner), т.е. уже в иной правовой системе. Таким же equitableowner считается и учредитель траста (settlor, или trustor), если он не совпадает с выгодоприобретателем. Поэтому классический траст в целом является институтом "права справедливости" (lawofequity), в рамках которого он возник и вне которого не может функционировать.

Предшественником траста был родившийся во времена крестовых походов институт use С его помощью рыцари - участники крестовых походов - передавали титул на свое "имение" (estate, так как собственность принадлежала короне) до своего возвращения друзьям или родственникам с целью его защиты, а также управления имуществом (в том числе содержания семьи). В роли управляющих могли выступать только совершеннолетние мужчины, что предопределяло статус других родственников как выгодоприобретателей. Но при этом use считалось чисто фактическим, а не юридическим отношением, в связи с чем требования возвратившегося рыцаря к управляющему не подлежали защите в общих судах по commonlaw, а могли защищаться только по "праву справедливости" в суде лорд-канцлера.

СОБСТВЕННО ПРОБЛЕМА: Каждого из участников отношений траста можно в известном смысле считать "собственником", хотя фактически

• за учредителем траста остается лишь право на его изменение или отмену;

• за управляющим признается основное право - управления и распоряжения переданным в траст имуществом, включая возможность его отчуждения;

• бенефициар получает "право пользования", фактически сводящееся к праву на получение доходов от управления таким имуществом.

Поскольку и trustee, и выгодоприобретатель считаются "собственниками" переданного в траст имущества (первый - legalowner с точки зрения commonlaw, а второй - beneficialownernolawofequity), траст нередко называют "расщепленной", или "разделенной", собственностью. При этом не учитывается, что в англо-американском праве не только отсутствует единое право собственности (как абсолютное вещное право), но правомочия управляющего и выгодоприобретателя (а также учредителя траста) находятся в "разных плоскостях" - в commonlaw и в lawofequity, что немыслимо в европейском континентальном праве.

Одно из типичных современных доктринальных определений траста: "Траст - это основанное на праве справедливости обязательство лица (именуемого "доверительным собственником") управлять имуществом (именуемым "имуществом, находящимся в трасте"), принадлежащим ему в виде обособленного фонда, отделенного от его собственного имущества, в интересах лиц (именуемых бенефициарными собственниками...), одним из которых может являться само это лицо, и любой из которых вправе требовать принудительного исполнения этого обязательства" (выделено мной. - Е.С.) <1>. Очевидно, что с континентально-правовых позиций это определение следует считать крайне противоречивым (особенно с учетом его "обязательственно-правовых" характеристик), тогда как с позиций английского права оно достаточно четко характеризует юридическое существо трастовых отношений.

Попытки юридической квалификации конструкции траста на основе привычных для континентального правопорядка представлений наталкиваются на неразрешимые противоречия. С одной стороны, все участники траста признаются "собственниками" переданного в траст имущества, хотя и с позиций разных правовых систем - "общего права" и "права справедливости" (отсутствующих в европейских континентальных правопорядках) и фактически всегда с разным "набором" правомочий. С другой стороны, ни один из них не осуществляет над "своим" имуществом полного хозяйственного господства и не обладает всей совокупностью, полнотой правомочий собственника, а имеет у себя лишь какую-то их часть.

В англо-американском праве эта ситуация не вызывает никаких противоречий уже потому, что в этой "системе координат" вообще не имеет смысла юридическая характеристика имущественных прав как вещных или обязательственных.