римское частное право

(2) Если кто-либо поручит другому вести дела того, кто поручил данному лицу, то он имеет actio mandati к своему заместителю, так как и сам отвечает перед своим мандантом (а отвечает он потому, что может выступать сам).

Эти места источников нет основания понимать так, что мандатарий всегда и безусловно имел право пользоваться при исполнении поручения услугами третьих лиц. Договором может быть прямо оговорено или что исполнение должно быть непременно личное, или, наоборот, выполнение порученных действий другим лицам.

Иногда по характеру поручения надо предположить обязательное личное исполнение его; тем не менее и в этих случаях может оказаться неизбежным участие третьих лиц в исполнении поручения; для мандатария может оказаться невозможным личное совершение порученного действия, а интересы может, отложить это действие.

В зависимости от того, имеет или нет мандатарий право пользоваться услугами третьих лиц (субститутов), находится и ответственность мандатария за действия этих его помощников и заместителей. Юлиан говорит, что "qui alterius negotia administranda suscipit, id praestare debet in sua persona, quod in aliorum" (кто взялся управлять делами другого, должен одинаково отвечать за себя и за других, при содействии которых он исполнял поручение) (D. 17. 1. 31).

Но в данном случае Юлиан говорит специально о таком мандате, когда мандатарию не дается права при исполнении поручения пользоваться услугами третьих лиц. Естественно, что при этом условии мандатарий отвечает за действия субститута как за свои собственные и обязан возместить манданту весь вред, причиненный действиями субститута. Но если мандатарию в конкретном случае предоставлено право прибегать к услугам помощников и субститутов, то следует признать, что он отвечает тогда перед мандантом только за осторожный, тщательный выбор субститута (culpa in eligendo), но не за его действия.

(5) Как уже указано выше рабовладельческом обществе сказывался на ответственности мандатария. Вопреки общему принципу, что сторона, сама не извлекающая никаких выгод из данного договора, не заинтересованная в нем, несет более ограниченную ответственность (лишь за dolus и culpa lata), мандатарий отвечает за всякую вообще вину.

A procuratore dolum et omnem culpam, non etiam improvisum casum praestandum esse iuris auctoritate manifeste declaratur (C. 4. 35. 13).

(Авторитетом права прямо признается, что доверенное лицо отвечает за dolus и за всякую culpa, но не за casus, которого нельзя было предусмотреть.)

злонамеренно) или хотя бы neglegentius (недостаточно заботливо), одинаково считалось, что он покрыл себя позором (admisisse dedecus). Таким образом, мандатарий отвечает за dolus, за culpa lata, за culpa levis - и обязан возместить манданту все убытки, причиненные при исполнении поручения или ввиду неисполнения поручения, хотя бы убытки были причинены вследствие легкой вины мандатария.

(6) Мандатарий обязан передать манданту результаты исполнения поручения. Как говорит Павел (D. 17. 1. 20. pr.), у мандатария не должно остаться ничего ex mandato, т.е. из поступившего к нему в связи передает манданту не только все взысканное с должников манданта, но и случайно поступившее к нему для манданта (например, ошибочный платеж долга). Вещи, полученные для манданта, должны быть ему переданы с плодами от них (D. 17. 1. 10. 2), однако за вычетом издержек, понесенных для получения этих плодов (D. 17. 1. 10. 9); денежные суммы - с процентами (D. 17. 1. 10. 3) и т.д. Но зато, говорит в приведенном выше месте ущерба, если, например, он не мог взыскать суммы, отданные под проценты, и т.п.

(D. 17. 1. 20).

(7) По исполнении поручения мандатарий должен отчитаться перед мандантом, передать ему документы, относящиеся к поручению.

Для осуществления прав манданта, соответствующих изложенным обязанностям мандатария, манданту дается actio mandati directa (mandatum - единственный из консенсуальных договоров, при котором иск той и другой стороны имеет одинаковое название, с добавлением directa для манданта и contraria для мандатария).

Присуждение по actio mandati directa сопровождалось infamia.

531. Обязанности манданта. Мандатарий, выполняя officium, заключающееся в поручении, не должен терпеть от этого какого-либо материального ущерба. Если такой ущерб наступает, мандатарий имеет право требовать от манданта возмещения.

(1) Мандант обязан возместить мандатарию издержки, понесенные при исполнении поручения. Например, мандатарий купил по поручению манданта землю и покупную цену уплатил из своих денег; уплаченную сумму он может требовать с манданта с помощью actio mandati contraria (D. 17. 1. 45. pr.). Издержки возмещаются мандатарию даже независимо от результата, достигнутого путем произведенных расходов, лишь бы мандатарий действовал добросовестно и разумно.

Impendia mandati exsequendi gratia facta si bona fide facta sunt, restitui omnimodo debent, nec ad rem pertinet, quod is qui mandasset potuisset, si ipse negotium gereret, minus im pendere (D. 17. 1. 27. 4.)

(Издержки, произведенные для исполнения поручения, если они произведены добросовестно, должны быть возмещены мандатарию во всяком случае, причем не имеет значения, что, если бы мандант сам вел дело, он мог бы израсходовать меньше.)

Возмещение издержек имеет место только по выполнении поручения; если дело, которое ведет мандатарий, еще не закончено, предъявление actio mandati contraria для взыскания с манданта понесенных затрат было бы преждевременным.

532. Прекращение договора mandatum. Кроме общих случаев прекращения договорных обязательств (п. 327 и сл.), mandatum прекращается также односторонним отказом от договора той или иной стороны, а равно смертью манданта или мандатария. Эти особые случаи прекращения договора поручения объясняются своеобразием этого договора как отношения, тесно связанного с личными качествами мандатария.

(1) Договор поручения может быть в любое время отменен мандантом (Гай. 3. 159). Отмена производится путем простого сообщения об этом мандатарию. Если мандатарий уже исполнил поручение раньше, чем узна обязан принять исполнение и рассчитаться с мандатарием (D. 17. 1. 15). Равным образом и мандатарий имеет право отказаться от договора. Но его право отказа ограничивается требованием пользоваться этим правом без ущерба для доверителя, т.е. заявлять отказ своевременно, так чтобы доверитель мог принять необходимые меры для предупреждения возможных убытков вследствие отказа мандатария:

Renuntiari... ita potest, ut integrum ius mandatori reservetur vel per se vel per alium eandem rem commode explicandi (D. 17. 1. 22. 11).

(Мандатарий может отказаться от договора так, чтобы за мандантом осталось ненарушенным право с удобством устроить мандатария.)

(2) Договор поручения прекращается смертью той или другой стороны (Гай. 3. 160).

Однако мандатарий не имеет права, по получении сведений о смерти манданта, немедленно бросить порученное дело; начатые действия мандатарий должен довести до конца, чтобы не причинить убытков наследникам доверителя. С другой стороны, если мандатарий, не зная о смерти манданта, исполнит поручение до конца, он имеет иск к наследникам манданта (D. 17. 1. 26. pr.).

В случае смерти мандатария его наследники обязаны известить об этом манданта. Если наследники мандатария, не получив соответствующих указаний от манданта,

исполняют поручение, им не дается actio mandati contraria (D. 17. 1. 27. 3).

533. Mandatum qualificatum. Специальной разновидностью договора mandatum

является поручение оказать кредит, в частности - дать взаймы третьему лицу, mandatum pecuniae credendae, или mandatum qualificatum. С таким поручением связывали тот смысл, что мандант принимает на себя ответственность за уплату этим третьим лицом долга, который возникнет по исполнении поручения (т.е. с исполнением поручения установится особого рода поручительство, однако весьма несовершенное и непрочное, ввиду пр мандата односторонним отказом от договора, а также смертью стороны). Если поручение выполнено, третьему лицу оказан кредит, а затем это третье лицо долга мандатарию не уплатило, мандатарий получает actio mandati contraria к манданту как поручителю (D. 17. 1. 6. 4).

Глава 36

БЕЗЫМЕННЫЕ КОНТРАКТЫ (CONTRACTUS INNOMINATI)

§ 144. Понятие и развитие безыменных контрактов

исполнению ее обязательства (т.е. договорный иск).

Quae (подразумевается conventiones) pariunt actiones, in suo nomine non stant, sed

transeunt in proprium nomen contractus: ut emptio venditio, locatio conductio, societas, commodatum, depositum et ceteri similes contractus. Sed et si in alium contractum res non transeat, subsit tamen causa, eleganter Aristo Celso respondit esse obligationem, ut puta dedi tibi rem ut mihi aliam dares, dedi ut aliquid facias: hoc synallagma esse et hinc nasci civilem obligationem et ideo puto recte Julianum a Mauriciano reprehensum in hoc: dedi tibi Stichum, ut Pamphilum manumittas; manumisisi: evictus est Stichus. Julianus scribit in factum actionem a praetore dandam: ille ait civilem incerti actionem, id est praescriptis verbis sufficere: esse enim contractum, quod Aristo synallagma dicit, unde haec nascitur actio (D. 2. 14. 7. 1 - 2).

(Те соглашения, которые получили иск названием (pacta), но переходят в специальную рубрику контрактов, как-то: купляпродажа, наем, товарищество, ссуда, договор хранения и другие подобные контракты. Но и в тех случаях, когда дело не подходит ни под один контракт, однако имеется основание, возникает обязательство, как элегантно ответил Аристон на вопрос Цельза. Например, я дал тебе вещь с тем, чтобы ты мне дал другую; или:

я дал тебе вещь, чтобы ты нечто сделал. В этом имеется синаллагма (обоюдное соглашение), и из нее возникает цивильное о Маврициан правильно критиковал Юлиана по следующему поводу: я дал тебе Стиха, чтобы ты отпустил на волю Памфила; ты его отпустил, а между тем Стих был эвинцирован. Юлиан считает, что должен быть дан преторский иск in factum, а Маврициан говорит, что достаточно цивильного иска incerti, т.е. такого, в котором будет начальная часть (praescriptio), содержащая описание фактических обстоятельств: в данном случае имеется контракт, называемый Аристоном синаллагма; из него и возникает этот иск.)

лиц о каких-то взаимных предоставлениях, причем одна сторона уже исполнила свое обязательство, то это лицо должно получать от претора actio in factum (см. п. 59) для того, чтобы понудить и другую сторону к исполнению обязательства, принятого ею на себя. Но уже Аристон (конец I в. - начало II в.) стал пропагандировать такую точку зрения, что если лицо передает другому в собственность какую-нибудь вещь с тем, чтобы другое лицо предоставило какуюнибудь другую вещь или совершило какое-нибуд имеется синаллагма и должен даваться цивильный иск для защиты лица, совершившего передачу вещи.

Сравнение с синаллагмой нельзя признать удачным, ибо для синаллагматического договора именно не характерно, чтобы одна сторона уже исполнила свое обязательство, если она желает предъявить иск о понуждении другой стороны к исполнению, тогда как для рассматриваемой категории договоров это обстоятельство, наоборот, является необходимым Аристоном мысль, что такого рода договоры должны порождать цивильное обязательство, должны защищаться цивильным иском, получила распространение.

Из приведенного под п. 534 фрагмента видно, что Маврициан (юрист середины II в.) полемизировал с Юлианом, который еще придерживался старого взгляда, что договоры данной категории могут защищаться только преторским иском in factum,

конкретно цивильный иск об исполнении другой стороной своего обязательства; такой иск иногда назывался actio civilis incerti или описательно praescriptis verbis agere (так как в формулу иска включалась praescriptio с изложением фактических обстоятельств дела). Контроверза по этому вопросу была в течение всего классического периода. Составители сборников Юстиниана отождествили названные преторский и цивильный иски: actio civilis incerti соединена словами id est, "то есть",

с actio praescriptis verbis (термин, созданный составителями кодификации Юстиниана из выражения praescriptis verbis agere).

Так появилась новая категория договоров, при которых обязательство возникало не с момента соглашения сторон, а лишь после исполнения одной из предоставления. Этот признак в известной мере сближает эти договоры с реальными контрактами - сходство, однако, неполное: все четыре реальные контракта возникают только с момента передачи вещи одной стороной другой стороне; в этой же новой категории договоров иногда предоставление, с которым связывается установление договорного обязательства, состоит не в передаче вещи, а в совершении какого-либо другого действия.

Эти новые контракты в науке римского права (в средние века, а не в самом римском праве) получили название contractus innominati, безыменные, непоименованные договоры; между прочим, название "безыменных" придается и тем из них, которые название получили, как мена (permutatio), оценочный договор (contractus aestimatorius); дело в том, что сама категория не имела такого обозначения, как основные цивильные контракты - вербальные, литтеральные, реальные, консенсуальные. У самих римских юристов мы этой группы договоров таким договорам, которые nomen suum babent - имеют свое название (D. 19. 4. 1. 2).

536. Виды безыменных контрактов. Разнообразные случаи безыменных контрактов в кодификации Юстиниана (D. 19. 5. 5. pr.) сводятся к четырем основным типам:

(1)Do ut des: я передаю тебе право собственности на вещь, имея в виду, что ты также передашь мне право собственности на другую вещь.

(2)Do ut facias: я передаю тебе право собственности на вещь с тем, чтобы ты совершил известное действие (оказал какие-то услуги и т.п.).

объяснения, которые до настоящего времени наукой римского права не преодолены.

§ 145. Мена (permutatio)

538. Мена и купля-продажа. Одним из наиболее употребительных из числа безыменных контрактов был договор мены (permutatio).

Emptio ac venditio nuda consentientium voluntate contrahitur, permutatio autem ex re tradita initium obligationi praebet: alioquin si res nondum tradita sit, nudo consensu constitui obligationem dicemus, quod in his dumtaxat receptum est, quae nomen suum habent, ut in emptione venditione, conductione mandato (D. 19. 4. 1. 2).

(Договор купли-продажи заключается простым выражением согласия договаривающихся сторон, а мена порождает обязательство с передачей вещи: если вещь еще не передана, мы говорим, что обязательство возникает в силу простого соглашения, но это принято лишь в договорах, имеющих

как-то: при купле-продаже, найме, поручении.)

В этом отрывке договор мены противопоставляется купле-продаже исключительно с точки зрения causa obligandi: emptio-venditio устан permutatio - передачей вещи одним из контрагентов.

Различие по содержанию сформулировано в начале того же отрывка источников:

Sicut aliud est vendere, aliud emere, alius emptor, alius venditor, ita pretium aliud, aliud merx. At in permutatione discerni non potest, uter emptor vel uter venditor sit, multumque differunt praestationes. Emptor enim, nisi nummos accipientis fecerit tenetur ex vendito, venditori sufficit obevictionem seobligare possessionem tradere et purgari dolo malo, itaque, si evicta res non sit, nihil debet: in permutatione vero si utrumque pretium est, utriusque rem fieri oportet, si merx, neutrius. Sed cum debeat et res et pretium esse, non potest permutatio emptio-venditio esse, quoniam non potest inveniri, quid eorum merx et quid pretium sit, nec ratio patitur ut una eademque res et veneat et pretium sit emptionis (D. 19. 4. 1. pr.).

(Как одно дело - продать, другое дело - купить, один покупатель, другой - продавец, так одно дело - цена, другое - товар; а при мене нельзя различить, кто - покупатель, кто - продавец, и предоставления сильно различаются. Покупатель, если продавец не получил денег, отвечает по actio venditi, а продавцу достаточно по поводу эвикции обязаться передать владение и оправдаться в злом умысле, и таким образом если вещь не эвинцирована, он ничего не должен. А при мене, если каждую передаваемую вещь рассматривать как цену, то нужно, чтобы вещь поступила в собственность каждого из них, а если рассматривать как товар, то ни тому ни другому. Но, так как при купле-продаже должна быть и цена, и вещь, то мена не может быть куплей-продажей, так как нельзя разобрать, какая из двух вещей - товар, какая цена, а здравый смысл не позволяет, чтобы одна и та же вещь и продавалась, и была покупной ценой.)

Таким образом, различие в содержании договоров купли-продажи и мены заключается в том, что при купле-продаже обязательству одной стороны предоставить в прочное обладание покупателя продаваемую вещь соответствует обязательство другой стороны уплатить покупную цену, тогда как при мене происходит обмен вещи на вещь; при этом вещи передаются при мене на праве собственности. Поскольку обязательная сила безыменного контракта возникает только после исполнения одной из сторон обязанности по данному договору, то в случае передачи вещи, не принадлежащей лицу, вступающему в договор, и в дальнейшем эвинцируемой, договор не считается заключенным (D. 19. 4. 1. 3).

Как форма непосредственного товарообмена мена является более первичной сделкой по сравнению с куплей-продажей, хотя юридическую регламентацию договор мены получил сравнительно поздно. Во всяком случае, в классическую эпоху, в связи с развитием денежного оборота, договор мены, по своему удельному весу, далеко уступает купле-продаже и может быть отнесен к числу второстепенных договоров.

539. Права и обязанности сторон. Поскольку при договоре мены каждая сторона является и продавцом, и возникнуть вопросы об эвикции вещи и о недоброкачественности переданной вещи

(пп. 493 - 494).

Но другие классические юристы (Ульпиан, Павел) держатся уже более развитой

точки зрения: рассматривая отношение как договорное, рода случаях иски по аналогии с теми, какими защищается покупатель, когда купленная им вещь страдает недостатками или подвергается эвикции со стороны третьего лица - собственника вещи.

(1) ...Sed si quis permutaverit, dicendum est utrumque emptoris et venditoris loco haberi et utrumque posse ex hoc edicto (т.е. ex edicto aedilium curulium) experiri (D. 21. 1. 19. 5. Ulpianus).

(1) ...Если кто совершает мену, то следует при положении покупателя и продавца, и потому каждая сторона может предъявлять иски на основании эдильского эдикта.

(2) (in permutatone)... si ea res, quam acceperim vel dederim, postea evincatur, in factum dandam actionem respondetur (D. 19. 4. 1. 1. Paulus).

(2) (при договоре мены)... если та вещь, которую я получил или дал, затем эвинцируется, дается заключение, что следует дать actio in factum.

§ 146. Оценочный договор (contractus aestimatorius)

540. Определение. Оценочным контрактом признается договор, по которому определенная вещь передается одной стороной другой для продажи по известной оценке, с тем, чтобы эта другая сторона или представила первой сумму, в которую оценена переданная вещь, или возвратила самую вещь.

Юридическая сила такого договора возникает с момента передачи вещи, вследствие чего он и причисляется к безыменным контрактам.

Получивший вещь для продажи по собственником вещи; тем не менее, продав и передав вещь, он делает приобретателя собственником вещи. По смыслу договора нет препятствий к тому, чтобы этот посредник оставил вещь за собой, уплатив контрагенту сумму оценки.

уплатить сумму оценки, давалась actio de aestimato.

Actio de aestimato proponitur tollendae dubitationis gratia: fuit enim magis dubitatum, cum res aestimata vendenda datur, utrum ex vendito sit actio propter aestimationem, an ex locato, quasi rem vendendam locasse videor, an ex conducto, quasi operas, conduxissem, an mandati, melius itaque visum est hanc actionem proponi...

(Actio de aestimato введена для устранения сомнений. В случаях передачи вещи по

сдал ее внаймы, или actio conducti, как будто он нанял другого для оказания услуг, или иск из поручения. Было признано более целесообразным установить этот особый иск.)

Aestimatio autem periculum facit eius qui suscepit: aut igitur ipsam rem debebit incorruptam reddere aut aestimationem de qua convenit (D. 19. 3. 1. Ulpianus).

для продажи по оценке жемчуг, - говорит Ульпиан (D. 19. 5. 17. 1), - с тем, чтобы ты или вернул мне этот жемчуг либо дал его цену, а затем жемчуг до продажи погиб, то на кого ложится periculum (риск)"? Лабеон и Помпоний отвечали на вопрос так: если я, продавец, обратился к тебе с просьбой продать мой жемчуг, риск ложится на

меня; если ты сам предложил мне такое посредничес

случайной гибели вещи остается на ее собственнике). Таким образом вопрос о несении риска приходится признать не разрешенным окончательно.

Глава 37

PACTA VESTITA ("ОДЕТЫЕ" PACTA). НЕФОРМАЛЬНЫЕ СОГЛАШЕНИЯ С ИСКОВОЙ СИЛОЙ

§ 147. Виды pacta vestita

устойчивость деловых связей. Несмотря на это, названный принцип, что nuda pactio не пользуется исковой защитой, остался в римском праве до конца его развития.

Правда, в преторский эдикт было включено такое указание:

Pacta conventa, quae neque dolo malo, neque adversus leges plebiscita senatusconsulta decreta edicta principum, neque quo frans cui eorum fiat, facta erunt, servabo (D. 2. 14. 7. 7).

Однако такое общее признание pacta выражалось не в исковой их защите, а только в возможности сослаться на pactum в порядке возражения (exceptio pacti). Исковая сила была придана лишь некоторым отмеченные выше неудобства особенно сказывались.

543. Виды "одетых" pacta. Эти исключительные случаи, когда простор, неформальный pactum получал исковую защиту, носят общее наименование pacta vestita (пакты "одетые", снабженные иском). Они делятся на три группы: pacta adiecta (присоединенные к договору); pacta praetoria (преторские); pacta legitima (признанные императорскими законами).

§ 148. Pacta adiecta

544. Понятие. Под именем pacta adiecta разумеются дополнительные к главному договору соглашения, имеющие целью юридические последствия главного договора, в частности, возложить на ту или другую сторону в договоре какие-либо дополнительные обязанности.

545. Виды. Такие дополнительные основному договору при самом заключении договора, in continenti, или же в дальнейшем, по прошествии некоторого промежутка времени, ex intervallo.

...Solemus... dicere pacta conventa inesse bonae fidei iudiciis, sed hoc sic accipiendum est, ut si quidem ex continenti pacta subsecuta sunt, etiam ex parte actoris insint: si ex intervallo, non inerunt, nec valebunt, si agat, ne ex pacto actio nascatur (D. 2. 14. 7. 5).

присоединено через некоторый промежуток времени, оно не входит в основной договор и не получает силы: из простого pactum не должен возникать иск.)

Таким образом, как правило, в качестве pactum adiectum, снабженного иском из главного договора, служили только д непосредственно за заключением главного договора. Например, продающий земельный участок тут же условливается ad complendum id quod pepigerunt (в дополнение к тому, что содержит в себе договор), что продавец оставляет проданный участок в своем арендном пользовании или что если покупатель будет, в свою очередь, продавать этот участок, чтобы он прежде всего предложил продавцу, а не постороннему (D. 18. 1. 75). Здесь получило отражение, с одной стороны, выдвинутое претором положение "pacta conventa servabo", в том смысле, что неформальные соглашения все-таки служат основанием кредитора; а с другой стороны, признание цивильным правом leges, условий,

юридическое значение только в том случае, если по своему содержанию они были направлены на то, чтобы сделать положение должника более льготным (ad minuendam obligationem), а не более тяжелым (ad augendam obligationem). Так,

например, соглашение о приближении срока процентов и т.п., заключенное ex intervallo, не получало юридической силы (D. 2. 14. 7. 5).

Pacta conventa, quae postea facta detrahunt aliquid emptioni, contineri contractui videntur: quae vero adiciunt, credimus non inesse (D. 18. 1. 72. pr.).

основном договоре (и следовательно, имеют силу); наоборот, pacta, увеличивающие обязанность, не считаются включенными в договор (т.е. силы не имеют).)

Таким образом, если pactum направлено на смысле размера, условий исполнения и т.д.), оно получает юридическое значение как в том случае, когда заключено непосредственно вслед за главным договором, так и в том случае, если оно заключено через некоторый промежуток времени. Так как на эту оговорку приходится ссылаться должнику, то претор давал ему в этих случаях exceptio pacti conventi. При этом, если

(stricti iuris), как, например, стипуляция, нужно было испросить у претора включение в формулу иска соответствующей exceptio; если же иск предъявлялся из контракта bonae fidei, например, из купли-продажи, такая exceptio предполагалась включенной в формулу сама собой.

Если pactum направлено на усиление обязательства должника (ad augendam obligationem), то различие pacta, заключенных in continenti и ex intervallo, получало непосредственное практическое значение: в первом случае по общему правилу эти pacta получали исковую силу (в отдельных случаях, даже и при этом условии, pactum не порождало иска, например, даже присоединенное in continenti к договору займа соглашение о процентах не по присоединялись ex intervallo, они силы не имели (D. 2. 14. 17. 5).

§ 149. Преторские соглашения (pacta praetoria)

546. Constitutum debiti. К числу: pacta, "одетых" претором и потому называемых praetoria, принадлежало constitutum debiti, receptum, pactum iurisiurandi.

Constitutum debiti называется неформальное согл обязуется уплатить другому уже существующий долг (и этим подтверждает долг, откуда название constitutum).

С помощью constitutum debiti можно было обязаться уплатить свой (существующий)

долг, constitutum debiti proprii, или же долг другого лица, constitutum debili alieni.

Подтверждение собственного долга первоначально имело тот смысл, что этим

соглашением определялся точный срок платежа, причем, должник получал отсрочку исполнения. В связи с этим actio de pecunia constituta, которую претор давал на случай, если должник, получив по constitutum более отдаленный срок для платежа, чем было предусмотрено первоначальным договором, все-таки не платил и в этот льготный срок, сопровождалась sponsio dimidiae partis,

этот вид пактов применялся только к денежным долгам (это видно, между прочим, из названия иска - actio de pecunia constituta); в праве Юстиниана он был распространен уже на обязательства предоставить всякие другие вещи (C. 4. 18. 2); вначале можно было подтверждать только безусловный долг, позднее - не было препятствий подтвердить в этой форме и условный долг (D. 13. 5. 19. pr.).

Constitutum debiti alieni, по которому лицо принимало обязательство уплатить чужой долг, было зачаточной формой поручительства (см. п. 445).

Заключая constitutum, можно было при этом и изменить предмет долга; Ульпиан рассуждает так: при платеже допускается предоставление одной вещи вместо другой; поэтому nihil prohibet et aliud pro debito constitui (нет препятствий обещать по constitutum вместо предмета долга и нечто иное). Равным образом допускалось изменение места исполнения (D. 13. 5. 5. pr.) и других пунктов договора.

547. Receptum. Под именем receptum в преторском эдикте были объединены три

дело. По этому поводу в Дигестах (4. 8. 3. 1) говорится, что претор никого не может заставить принять на себя роль третейского судьи (aibitrium recipere), так как это - свободное дело каждого, и нет надобности принудительно возлагать такие обязанности на кого-либо, но если кто-нибудь уже принял на себя рассмотрение дела в качестве третейского судьи, то это дело претор считает относящимся ad curam et sollicitudinem suam, к предметам его забот и защиты: нужно, чтобы

receptum; болезнь арбитра, возложение на него публичных обязанностей, не позволяющих исполнить задачу арбитра, и т.п. (D. 4. 8. 15. 16. 1).

(2) Receptum nautarum, cauponum, stabulariorum

Ait praetor: "Nautae caupones stabularii quod cuiusque salvum fore receperint nisi restituent, in eos iudicium dabo" (D. 4. 9. 1. pr.).