книги / Экономическая социология переходной России. Люди и реформы

Надо сказать, что критика приватизации “слева” во вто­ рой половине 90-х годов отодвинулась на задний план. На передний план вышли другие проблемы. Одна из них — конфликты внутри компаний, имеющих акции государствасобственника в доверительном управлении. Например, 35% акций корпорации “Газпром” переданы в “доверительное управление”. Но “доверительные управляющие” оказались независимыми и от собственников, и от государства. Кон­ фликтными являются и взаимоотношения между менедже­ рами и собственниками.

Другая проблема — отсутствие доходов от приватиза­ ции. По состоянию на начало 1997 г., в государственной собственности находилось 45% общего числа предприятий. Но в бюджет от них поступило в 1996 г. в 200 раз меньше, чем должно было поступить по экспертной оценке. Акцио­ нирование как форма приватизации (причем самая массо­ вая) оказалось неэффективным, так как на акции не посту­ пают дивиденды. Пресса сообщает, что никакие пакеты, кроме контрольных, никому не нужны. Ученые советуют отказаться от акционирования и продавать предприятия в руки одного собственника. Есть предложения отказаться от АО путем их разорения и др.

Как видно, завершение ряда этапов приватизации не из­ бавило экономику от проблем, а, напротив, породило не­ мало новых и трудноразрешимых. Не случайно в начале 1997 г. правительству пришлось вернуться к проблеме, ко­ торая стояла и в советские времена, — к повышению эф­ фективности управления производством, предприятиями, но уже в новых, рыночных условиях [18]. Суть проблемы власть видит в том, что государство не может справиться с управлением огромной массой предприятий, которые на­ ходятся в федеральной собственности (свыше 30 тыс.), к тому же в условиях, когда регулирующая роль государст­ ва резко ослаблена. По мнению известного экономиста Б. Мильнера, “один из самых горьких уроков прошедших 5—6 лет состоит в том, что ни у исполнительной власти, ни у представительных органов нет Концепции создания системы управления, адекватной рыночному механизму и особенностям переходного периода. Пет и представления о том, как выходить из организационного хаоса, провали­ вающего реформы” [18].

Если вернуться к социальной стороже приватизации, то, пожалуй, самая крупная проблема здесь — взаимосвязь по­ литических и экономических интересов новых собственни­ ков. Эту взаимосвязь можно увидеть в Той ситуации, кото­ рая сложилась в связи с публикацией газетой “Монд” за­

метки о наличии у В. Черномырдина 5 млрд. долл. По это­ му поводу Вячеслав Кузнецов, советник председателя пра­ вления РАО “Газпром” писал: «Ставкой в компроматной игре является само премьерство, а уже потом “Газпром”. Автор трактует нападение на Черномырдина как способ за­ владеть активами РАО “Газпром”: 40% его акций — в руках государства, т. е. того же Черномырдина. Автор сетует на то, что СМИ чересчур сильно интересуются “владением и управлением отраслью”, что, мол, оттуда СМИ и берут компромат. Автор считает компромат на Черномырдина способом внести сомнение в стабильность корпорации, по­ влиять на котировки акций, сбить цену, подорвать их лик­ видность».

Как видно, экономическая борьба за то или иное распре­ деление собственности, за контроль над финансами идет сейчас уже внутри власти, внутри государства. Ясно, что эта борьба подрывает управленческие возможности госу­ дарства, поскольку ослабляет его. Все это понимают, но справиться с этим не могут: стихийные процессы, порожда­ емые групповыми политическими и экономическими инте­ ресами, делают нормальное управление невозможным.

Неуправляемые процессы идут на всех уровнях экономи­ ки — от аппарата власти до предприятия. Например, дире­ ктора предприятий через подставные фирмы в больших масштабах скупают акции своих предприятий у работников и населения. Скупая эти акции, подставные фирмы переда­ ют их в “трастовое управление”, изымая эти акции у трудо­ вых коллективов и передавая в собственность директоров предприятий. Сам по себе этот процесс способствует раз­ витию рынка и мог бы считаться нормальным. Но его ме­ ханизм сугубо “теневой”, незаконный. И так все в россий­ ском рынке [19].

Оценивая политику приватизации в целом, надо сказать, что она противоречива. С одной стороны, выдвигавшиеся в 1992—1993 гг. цели приватизации так и не достигнуты: слой частных собственников на крупных промышленных пред­ приятиях не создан, управление предприятиями в рыноч­ ных условиях наладить не удалось, как и развитие объек­ тов социальной инфраструктуры за счет средств, поступив­ ших от приватизации. Провалены две главные цели: повы­ шение эффективности производства и формирование новых стимулов к труду, новой трудовой мотивации. В политике приватизации допущены крупные ошибки и просчеты. Эта политика характеризовалась поверхностностью и поспеш­ ностью мер. До недавнего времени она была лишена дейст­ венного правового регулирования и потому способствовала

развязыванию стихийных, неконтролируемых процессов, включая и криминальные. Массовое распространение полу­ чили такие виды преступности, как: 1) “теневая” реализация дефицитных ресурсов (нефть, цветные металлы, лес и др.); 2) самовольная приватизация предприятий, числящихся в ограничительных списках; 3) акционирование арендных предприятий как государственных с целью присвоения де­ фицитных акций; 4) занижение стоимости имущества акци­ онируемых предприятий, с тем чтобы можно было задеше­ во присвоить их с последующим разделом присвоенных сумм; 5) передача “голосующих акций” работников пред­ приятий “нужным людям” из аппарата власти; 6) продажа акций предприятий подставным лицам; 7) неузаконенный директорский контроль за контрольным пакетом акций, что позволяло осуществлять единоличное управление акцио­ нерными предприятиями; 8) игнорирование запрета на уча­ стие инофирм в приватизации предприятий по обработке стратегических и т.п. материалов; 9) давление на государ­ ство со стороны АО, “выбивание” дополнительных средств.

Как видно, процесс приватизации породил немало новых видов криминального экономического поведения. Во всем этом активно участвуют не только федеральные политики (о чем говорилось в гл. VI), но и местная администрация в регионах. События лета 1997 г. в Приморье, когда Владиво­ сток оказался без электрического освещения, а население было доведено до бедственного положения, оказались следствием (среди всего прочего) “нецелевого использова­ ния бюджетных средств”. Это было установлено в специ­ альном расследовании уполномоченного Президента, от­ правленного в Приморье для нормализации обстановки в крае. В этом проявилась продолжающаяся “криминальная приватизация” в экономике. Таким образом, дефекты поли­ тики приватизации таковы, что равносильны ее провалу.

С другой стороны, бесспорно, что политика приватиза­ ции в истории российских реформ сыграла историческую роль, поскольку “столкнула” экономик^ бывшего СССР на путь капитализма. Возможно, что для будущего России это важнее, чем то, как именно идет приватизация, каковы ее конкретные результаты.

Конечно, эта оценка верна при определенном условии: если экономика будет постепенно очищаться от криминаль­ ных эффектов и криминальных процессов. В момент, когда пишутся эти строки, власть пытается Осуществить “декри­ минализацию” на основе усиления государственного регу­ лирования. Вероятность успеха этих усилий имеется. Но велика ли она, сказать трудно.

ОЦЕНКИ ПОЛЕЗНОСТИ ПРИВАТИЗАЦИИ ДЛЯ ПРЕДПРИЯТИЯ (в %)

В заключение приведу оценки приватизации, данные оп­ рошенными нами директорами предприятий ВПК (табл. 57). Как видно из таблицы, оценки директоров противоречивы. Только 16—17% директоров считают, что приватизация по­ лезна. Остальные или считают ее вредной, или не вырази­ ли определенного мнения о ней. Этот факт тем интереснее, что, как будет показано далее, на вопрос, продолжать ли приватизацию, большинство директоров дают положитель­ ный ответ [20].

Противоречивость оценок может быть показателем того, что директора скрывают свое истинное отношение к прива­ тизации в силу того, что пытаются реализовать здесь свои личные интересы и что их цели здесь еще не достигнуты.

§ 52. Невозникающий средний класс

Ответ на этот вопрос из материала § 47 и 48 должен быть в основном ясен. Ведь для беспрепятственного развития среднего класса необходимы определенные политические и экономические условия, которых в России пока нет. Вместе с тем стало уже общим местом, что именно средний класс должен быть главной социальной силой российского рын­ ка, что без такого класса говорить о стабильных рыночных отношениях нельзя.

Однако сформировать средний класс в ходе российских реформ не удалось. Сожаления по этому поводу постоянно высказывают предприниматели, ученые, политики — как российские, так и зарубежные [11; 21]. Причины таких со­ жалений ясны: неудача с формированием среднего класса свидетельствует о неудаче рыночных реформ в России. Действительно, в любой капиталистической стране между элитой (“верхи”) и рабочими (“низы”) имеется срединный, промежуточный слой, который, отличаясь и от “верхов”, и от “низов”, играет в обществе особую роль. При всех раз­ личиях стран мира доля среднего класса в них остается примерно одинаковой — 60—80%. Одинаковой остается и его роль стабилизатора положения страны в условиях ди-

намизма политики и экономической конъюнктуры. Образ­ но говоря, средний класс в структуре развитых обществ можно уподобить позвоночнику в человеческом организме, благодаря которому организм сохраняет равновесие, ус­ тойчивость, несмотря на огромную подвижность тела, взле­ ты и падения духа. Аналогично, при всей динамичности элиты, сменах политических программ и режимов власти средние слои продолжают свои традиционные занятия, обеспечивая обществу все, что нужно для его нормального существования: от рабочих мест и потребительских товаров до медицинской помощи и научных открытий.

Устойчивость среднего класса объяснима. Ведь в каждой сфере общества — и в материальном производстве, и в сер­ висе — нужны три функции: 1) интеллект, специальные знания; 2) материальная база; 3) управление персоналом, руководство деятельностью людей. Эти функции и выпол­ няет средний класс. В его состав входят слои общества, способные обеспечить интеллект, ресурсы и управление на нижних уровнях всех тех многочисленных сфер обществен­ ной жизни, без которых существование общества было бы невозможно. Соответственно по своему составу этот класс разнороден. В его состав входят мелкие и средние предпри­ ниматели, торговцы, адвокаты, священники, инженеры, пи­ сатели, художники, учителя, врачи, ученые, архитекторы, фермеры и т.п. При всей разнородности состава эти слои по их статусу отличаются как от крупной буржуазии, так и от лиц наемного труда.

Что же объединяет столь разные категории работников в единое целое? В развитых странах это, во-первых, эконо­ мическая независимость: наличие собственного предпри­ ятия или индивидуальное выполнение обособленных функ­ ций, возможность поддерживать высокий экономический уровень. Во-вторых, для среднего класса характерны силь­ ная профессиональная ориентация, идентификация с вы­ полняемой социальной функцией. Этим объясняется его высокая самооценка. Поскольку в развитых странах обще­ ство должным образом оценивает роль ученых, священни­ ков, врачей, адвокатов, средних менеджеров, это стимули­ рует их высокую самооценку, ощущение своей уникально­ сти, высокой ценности для общества тех функций, которые они выполняют. А отсюда, в-третьих, Высокая гражданст­ венность и политическая независимость.

Какова ситуация со средним классом в сегодняшней Рос­ сии? Начну с изменений, которые произошли в составе среднего класса в постсоветской Россиц в сравнении с его составом в СССР.

Понятие “средний класс” в советские времена не исполь­ зовалось. Ситуация с ним была такая. Если исходить из размера дохода и социального статуса в обществе, то к среднему классу в СССР можно было причислить, во-пер­ вых, представителей высшей интеллигенции: политических деятелей (секретарей ЦК КПСС, обкомов и др.), высших работников госаппарата (министров и их окружение), дея­ телей прессы, адвокатов, ученых, писателей, дипломатов, актеров и т.п.; во-вторых, представителей технической ин­ теллигенции, причастной к наиболее престижным отраслям народного хозяйства (таким, как “оборонка”, средства свя­ зи); в-третьих, часть интеллигенции — выдающихся писателей, режиссеров, художников, профессоров вузов, выдающихся ученых и др. Однако применительно к СССР

можно говорить лишь о “псевдосреднем” классе, так как даже самые богатые люди не представляли собой субъектов рынка.

Следствием перестроечных и реформенных процессов явилось снижение статуса “псевдосреднего” класса. По оценке авторов книги “Советский простой человек”, «в со­ ветском обществе средний класс сдвинут в сторону “низко­ го”, “средненищего”» [22]. Тем более это оказалось верно для постсоветского периода.

По мере развития в России капиталистических отноше­ ний “по идее” должен был начать формироваться новый, характерный для капитализма средний класс. Его эконо­ мической базой должен был стать малый и средний биз­ нес. На “входе” в рынок ожидалось, что развитие этих форм бизнеса примет огромные масштабы и что средний класс станет основой новой социальной стратификации. Однако этого не произошло. На самом деле динамика со­ циальной структуры приняла иной характер: сформиро­ вались полярные слои, тогда как слоев, размещенных ме­ жду ними, практически не оказалось или они оказались малочисленными. По данным Госкомстата РФ на 1 января 1997 г. [23], в России действовали 841,7 тыс. малых предприятий, тогда как по мировым меркам их должно быть не меньше 10 млн.

Социально-экономическое положение среднего класса России весьма далеко от такого, при котором его можно было бы считать “опорой и надеждой отечества”. Этот слой как бы “сдавлен” с двух сторон: государством, с одной сто­ роны, и криминальными группировками — с другой. Поэ­ тому при сохранении нынешней ситуации трудно ожидать его значительного развития.

Надо сказать, что неразвитость среднего класса в эко­ номической сфере была специфической чертой социаль­ ной структуры СССР. Ведь средний класс оыл той самой “мелкобуржуазной стихией”, с которой отчаянно боролся Ленин и которую окончательно стер с лица советской зе­ мли Сталин. В России это были купцы, богатые домовла­ дельцы, ремесленники, владельцы небольших фабрик, ма­ стерских и т.п. После 1917 г. они постепенно сходили на нет.

Начал ли рождаться средний класс сегодня? Как идет этот процесс? Для выяснения этого вопроса нами были ис­ пользованы данные, полученные в экспертном опросе, ко­ торый был проведен в апреле—мае 1993 г. [21]. Экспертам задавались четыре взаимосвязанных вопроса: “Как вы счи­ таете, нужен ли России средний класс? Если да, то из кого он может сформироваться?”; “Формируется ли средний класс сейчас?”; “Какую роль должен играть средний класс в России?”; “Какие условия необходимы для того, чтобы средний класс мог возникнуть и начал играть в обществе значимую роль?” Три из четырех вопросов были открыты­ ми, эксперты могли давать любые ответы, причем в пись­ менной форме (ответы писались на “забронированных” пу­ стых строках), благодаря чему было получено около 600 ответов, многие из которых содержат развернутые концеп­ ции, показывающие порой уникальные мнения экспертов о среднем классе сегодняшней России. Поскольку за истек­ шие четыре года ситуация со средним классом в России практически не изменилась, эти данные сохраняют свою ценность и сегодня.

Прежде всего только 7% экспертов считают, что сред­ ний класс существовал в России и раньше, до перестройки, тогда как 93% связывают возникновение этого класса с нынешним, новым этапом развития страны. Вопрос же, “нужен” или “не нужен” России средний класс, эксперты решают однозначно: 90% считают, что он необходим, при­ чем только 1% из них отметили, что нужен “средний класс без капиталистов”. Распределение ответов на вопрос, из кого может сформироваться в России средний класс, тако­ во (в %):

Этот перечень социальных групп показывает, что, по мнению экспертов, средний класс в России формируется из всех слоев общества — от наиболее квалифицированных рабочих и колхозников до министров, от учителей до ака­ демиков, от рядовых инженеров до генералов, от уличных торговцев до крупных бизнесменов. Об этом говорит и то, что 24% экспертов напрямую выразили именно эту точку зрения: они не назвали никаких конкретных групп, но ука­ зали, что средний класс формируется “из всех слоев обще­ ства”, которые начали рассчитывать на себя, не ждут помо­ щи от государства.

Согласно письменным ответам экспертов в России нали­ чествует более 50 социальных групп, из которых может ре­ крутироваться средний класс. Теоретический анализ этих групп показал, что они представляют пять слоев россий­ ского общества.

1. Экономические группы, связанные с бизнесом и полу­ чающие доход от той или иной экономической деятельно­ сти: крупные частные собственники, владельцы средних и мелких предприятий, владельцы частных фирм, связанных с иностранным капиталом; коммерсанты, посредники, тор­ говцы, предприниматели, сопряженные с госсектором; бан­ киры; ответственные работники (директора, управляющие, эксперты, консультанты) иностранных компаний; президен­ ты бирж; начальники крупных оптовых баз; руководители экономических союзов, фондов, ассоциаций.

2.Представители госаппарата — министры, их замес­ тители, начальники управлений и отделов министерств и ве­ домств; ответственные работники местных органов власти; управляющие отраслевыми государственными конторами в регионах России.

3.Руководители государственных предприятий разных отраслей и рангов — директора, их заместители, начальни­ ки функциональных служб, цехов, лабораторий и др.

4.Интеллектуалы — профессионалы высокого класса, живущие за счет продажи (государству или на свободном рынке) своего интеллекта: ученые, журналисты, юристы, учителя, врачи, наиболее квалифицированные инженеры, научно-технические работники, квалификация которых ко­ тируется на мировом рынке; экономисты, финансисты, офицеры.

5.Рабочие и крестьяне — их наиболее квалифицирован­ ная, молодая, творческая часть.

Указав на столь широкий круг базовых слоев, форми­ рующих средний класс, не отождествили ли эксперты этот класс со всем обществом? Из полученных ответов видно, что эксперты возлагают на понятие “средний класс” особые надежды, которые общество не связывает с элитой (поскольку она не оправдала надежд общества, возлагавшихся на нее после подавления путча 1991 г.). Эти надежды проявились в том, как эксперты оценили роль среднего класса, его функции в обществе. На воп­ рос, какова эта роль, были получены ответы, выявляющие три главные функции среднего класса.

1. Средний класс призван стабилизировать общество —

так считают 58% экспертов. Стабилизирующую роль сред­ него класса они видят в том, что он должен: а) способство­ вать порядку в обществе; б) быть “гарантом общественной безопасности”; в) вносить согласие; учитывать интересы разных социальных групп и пытаться увязывать их; г) пока­ зывать пример рациональной зажиточной жизни; д) стре­ мясь к материальному достатку, ослаблять дифференциа­ цию в обществе.

2. Средний класс должен благотворно влиять на поли­ тический курс страны (указали 32% экспертов). Политиче­ скую роль среднего класса эксперты Видят в том, что он может: а) участвовать в принятии политических решений; б) поставлять в органы власти новых политических лиде­ ров; в) помогать государству в решении политических воп­ росов, выступая в качестве “групп давления” на оппозицию; г) быть (по выражению одного эксперта) гарантом полити­ ческой свободы.

3. Средний класс должен быть основой рыночных ре­ форм, главным борцом за них (32%). Эту роль среднего класса эксперты видят в том, что он мОИсет быть: а) иници­ атором экономических и технологических инноваций — но­ вых форм приватизации и др.; б) стимулятором новых