Б) Размеры федерации и ее субъектов:

Не менее праздным, “высосанным из пальца” является уже заезженный “размерный” вопрос: “Зачем нам такая большая родина? Не говорит ли это о нашем имперском характере?”. Даже неспециалисту, вместо бития себя в грудь, более пристало поглядывать на карту, где изображены федерации (причем, тоже полиэтнические) с гораздо большим населением: Индия, США, Бразилия. Свыше 100 млн. человек живет и в федеративной Нигерии, где правительство силой, путем гражданской войны, подавило этнический сепаратизм провинции Биафра. Что касается “необъятной”территории (кстати, большую часть оной составляет тундра и тайга), то хочется спросить национал- “демократов” и их русских апологетов: какую часть Родины они не любят и хотят отсечь от России, каких сограждан им не жалко превратить в бесправных иностранцев, как русских в Латвии? И есть ли еще одна страна, где патриот – бранное слово, где за доблесть и демократизм, а не за преступление почитаются призыв к расчленению Отчизны, нарушение федеральных законов и прав сограждан и штурм федеральных органов? Но вряд ли мы получим на это членораздельный ответ.

Сами субъекты РФ весьма различаются по своей территории (от Калининградской области и Адыгеи до Якутии, Краснодарского края и Коми) и численности населения (самые крупные: Москва – св.9 млн. человек, Петербург – более 5, Московская область – почти 7, Краснодарский край – св.5), но такие же различия есть у зарубежных федераций, зато границы между субъектами РФ чаще проходят по естественным и историческим рубежам, а не по параллелям и меридианам, как в США.

Б) принципы выделения субъектов:

Анализ мирового опыта федерализма убеждает в том, что в основу классификации федераций могут быть положены разные критерии, в зависимости от того, делим мы их по принципам формирования субъектов или по соотношению полномочий “центра” и составных частей федерации.

Первый из этих критериев тоже является предметом спора: от чьего имени провозглашается государственность элементов федерации – от имени этноса (или этнической, лингвистической, историко-региональной группы) или всего населения того или иного региона? Зарубежные федерации имеют образцы и того, и другого, на первый взгляд, вроде бы подтверждая обе противоположные позиции, но подтверждая в разной степени. Вглядимся пристальнее в историческую судьбу этих “образцов”.

Табл.3. Типология федераций по источнику власти в субъектах

Источник власти в субъектах	Тип федерации	Степень стабильности
Все население	Неэтногосударственные:моноэтнические ФРГ, Австрия; диффузные США, Бразилия, др.; аборигенные Швейцария, Малайзия, др.	Стабильны
Этнос или все население	Смешанные(Канада, Испания, Индия, Бельгия, РФ, Нигерия до 1967 г.)	Этносубъекты нестабильны
Этнос	Этногосударственные(СССР, СФРЮ, ЧСФР)	Распадаются при отмене тоталитаризма

Мировая практика показывает, что на происхождение и учреждение субъектов, их легитимацию и ранжирование, а следовательно, и на формирование той или иной модели федерации оказывает воздействие не столько субъективное желание политиков разного уровня, сколько целая гамма объективных факторов – от исторических, демографических, социально-экономических, лингвистических и этнических до геополитических и культурно-идеологических. Поэтому по источнику власти в субъектах в мире выделяются три модели федераций (См.Табл.3).

Первая из них – федерации, основанные на чисто территориальной (неэтнической) государственности. Вторая – федерации, где часть субъектов выделена по этническому или лингвистическому признакам. В третьей все субъекты – носители этнической государственности.

а) Неэтнические федерации как стабильные системы:

Первая из отмеченных групп наиболее обширна и разнообразна. Действительно, в большинстве федераций государственное устройство не служит формой решения этнонациональных проблем. Часто говорят, что выделение субъектов в зарубежных федерациях не связано с этносами и их “правами на государственность” в силу моноэтничности этих стран. И, на самом деле, есть относительно моноэтнические федерации – это ФРГ и Австрия. Но большинство из стран первой группы – полиэтничны.

Ознакомление татарстанских адептов этногосударственности с мировым опытом носит, как правило, спорадический, бессистемный характер. И вот во время прилива очередной волны интереса к практике зарубежного федерализма они с удивлением открывают для себя вышеназванный факт преобладания в мире федераций, населенных разными народами, отнюдь не требующими себе (каждому) отдельного государственного суверенитета. Из зарождающегося конфуза наши апологеты теории создания “2000 государств” (по числу этносов) выбираются, используя как костыль ссылку на специфику столь смущающих их Соединенных Штатов. Их аргумент звучит так: США, в отличие от стран с “коренным” населением, создавались путем добровольного, сознательного смешения людей разной национальности. Переформулируем это следующим образом. Штаты являются страной переселенческого типа и исторически не имеют условий для создания этнических государств – для большинства этнических групп там компактное проживание не характерно. Поможем невольным пропагандистам теории “исключительности России” и добавим в перечень федераций переселенческого типа также Австралию, Аргентину, Бразилию, Венесуэлу и Мексику. Однако странами-“переселенцами” отнюдь не исчерпывается список федераций, где государственное устройство никак не связано с “решением” межэтнических проблем.

Среди них много самых натуральных “аборигенных” стран, где разные народы с незапамятных времен живут вместе, рядом, ноимеют“историческую территорию”, регионы компактного проживания и никуда переезжать не собираются. Это Швейцария, Малайзия, теперешняя Нигерия, Коморы, ОАЭ. Но право нации на самоопределение во всех этих странах понимают так, как это принято в международном праве, – как право всего населения, независимо от его языка, истории и этнического самосознания. Такой отказ от “огосударствления” этносов в федерациях первой группы дает образец наиболее прочной федерации со стабильным развитием этнических и иных социальных процессов – смотри историю США, Швейцарии или Австралии.