Теория познания

сохранения единых оснований. Кроме этого, если мы используем понятие материальной адекватности по А.Тарскому, то недопустимо включать неадекватные, согласно негативному критерию схемы эквивалентности, теории – например, какие­нибудь «эстетические», «онтологические», «женские» и т. п.

Меньшим злом является неполнота предложенных классификаций. Подобным «достоинством» меньшего зла обладают классификации Ч. У. Морриса и К.­О. Апеля, в которых основные теории соответствуют основным семиотическим аспектам языка, каковых всего три – семантика, синтаксис и прагматика. Получается три основных теории им соответствующих: корреспондентная, когерентная и прагматическая (при этом прагматизм, конечно, не отождествляется с языковой прагматикой).

В современной эпистемологии в качестве исходного классификационного деления зачастую используется деление теорий истины на дефляционистские, т. е. отрицающие какую­либо метафизическую сущность у понятия истины, и инфляционистские, т. е. признающие ту или иную метафизическую сущность истины (в качестве соответствия, согласованности, полезности и т. д.). В частности, классификация Морриса­Апеля хорошо накладывается на основные направления классического инфляционизма.

Тема 1. Определение истины: общие проблемы. Проблема критерия истины (4 ч.)

Результаты А.Тарского относятся к области семантики, которая, как мы отмечали, является основанием эпистемологии, любой эпистемологии. Это следует понимать так, что та эпистемологическая интерпретация собственных семантических результатов, которую предлагает сам Тарский – в духе корреспондентной (классической) теории истины – вовсе не является обязательной. Существуют альтернативные интерпретации семантики Тарского.

Схема Тарского: “Х истинно ,p”. Где p ­ это предложение некоторого языка [P], а X ­ имя данного предложенитя в метаязыке. Разделение языка на описываемый язык ­ язык объект и язык самого описания ­ метаязык позволяет избежать противоречий и парадоксов автореференции.

Всякая конкретизация (реплика) схемы А.Тарского может толковаться в качестве определения истины, но лишь для одного единственного, входящего в правую часть данной реплики предложения. Проблема заключается в том, чтобы получить общее определение для всех предложений некоторого языка [P]. Тарский решил эту сложную задачу лишь для языков дедуктивных наук.

Нас больше (чем указанное выше достижение Тарского) должна интересовать сама схема и её интерпретация, из которой можно получить

1. Tarski A. The Concept of Truth in Formalized Languages // Tarski A. Logic, Semantics, Metamathematics. – Oxford, 1956. – P. 152­278.

Рекомендации по изучению темы:

При изучении первого вопроса необходимо опираться на статью А. Тарского «Семантическая концепция истины и основания семантики», которая представляет собой попытку в доступной для философов форме изложить семантическую концепцию истины. Статья А. Тарского «Понятие истины в формализованных языках» из дополнительной литературы более подробна, но в то же время технически сложнее указанной ранее статьи.

Знакомство с классическими корреспондентными теориями истины следует начать с текстов Б. Больцано и Б. Рассела. Работа К. Поппера «Философские комментарии к теории истины Тарского» представляет собой попытку переформулировать семантическую концепцию истины А. Тарского с сохранением ряда базовых интуиций в некий вариант корреспондентной теории.

Исследованию проблем классического определения истины и разграничению определения истины от критериев истины посвящены текст И. Канта и вторая из указанных работ К. Поппера. Ряд важных замечаний по проблемам корреспондентных теорий истины могут быть обнаружены и в остальных приведенных источниках.

Тема 2. Проблема носителя истинностного значения. Истина и язык (4

ч.)

Не простым является и вопрос о носителе истинностного значения. Что следует понимать под сущностью подлежащей истинностной оценке: конкретное предложение, тип (класс) предложений одной грамматической формы, высказывание, утверждение, убеждение, или что­то иное? Следует ли выделить некоторый носитель как предпочтительный для всякой теории истины? Или в качестве носителя истинностного значения можно полагать различные виды сущностей?

Вопрос о языке очень существенен. С одной стороны, мы должны рассматривать истину сквозь призму философии языка, но с другой стороны, должно быть что­то от языка не зависящее, существующее самостоятельно, для того, чтобы разговор об истине имел хоть какой­то смысл. Без какого­либо (хотя бы косвенного) отношения к реальному миру понятие истины тут же утрачивает всякий смысл.

1.Истинность как характеристика мысли. Дефляционизм. Онтология трех миров (Г. Фреге).

2.Исследование языковых оснований истинностного значения.

3.Когерентная концепция. Д. Дэвидсон и Р. Рорти.

4.Неклассические концепции истины. Проблема классификации концепций истины.

5.Проблема языковой обусловленности истинностного значения.

Литература:

1.Дэвидсон Д. Когерентная теория истины и познания // Метафизические исследования. Вып. 11. «Язык». – СПб., 1999. – С. 245­260.

2.Остин Дж. Истина // Остин Дж. Избранное. – М., 1999. – С. 290­307. То же // Аналитическая философия: становление и развитие. – М., 1998. – С. 174­191.

3.Патнэм Х. Введение к книге «Реализм и разум» // Современная философия науки. – М., 1996. – С. 209­220.

4.Фреге Г. Мысль. Логическое исследование // Философия, логика, язык.

–М., 1987. (Или любое другое издание).

Дополнительная литература:

1.Апель К. О. Трансформация философии. Гл. «Язык и истина в современной ситуации философии». – М., 2001. – С. 33­61.

2.Вайнрих Х. Лингвистика лжи // Язык и моделирование социального взаимодействия. – М., 1987. – С. 44­86.

3.Вейнгартнер П. Фундаментальные проблемы теорий истины. – М., 2005.

4.Джеймс У. Прагматистская концепция истины // Джеймс У. Воля к вере.

–М., 1997. – С. 283­298.

5.Захаров А. А., Петров Ю. А. Принципы истинности. http://dr­gng.dp.ua/library/zp/zp1.htm.

6.Хинтикка Я. Проблема истины в современной философии // Вопросы философии. – 1996. – №9. – С. 46­58.

7.Kirkham R. Theories of Truth: A Critical Introduction. – Cambridge, Mass.: MIT Press, 1992.

8.Künne W. Conceptions of Truth. – Oxford: Oxford University Press, 2003.

Рекомендации по изучению темы:

Для подготовки к первому вопросу необходимо обратиться к работе Г. Фреге. Следует четко развести такие понятия как вещь, переживание, мысль,

смысл и определить «степени» и «формы» их объективности. В каком из трех миров Г. Фреге «обитают» все эти сущности?

При подготовке к третьему вопросу следует рассмотреть статью Д. Дэвидсона. В качестве дополнительного источника можно привлечь работу К.­О. Апеля.

Второй, четвертый и пятый вопросы?

Раздел 3. Теории знания.

Проблема знания связана как с проблемой истинности, так и с проблемой обоснованности некоторой информации. Если согласится с классическим – платоновским (более точно, приписываемым уже более 2 тысяч лет Платону) определением знания в качестве «истинного и обоснованного мнения», то очевидно, что «ложное знание» есть теоретический нонсенс, равно как и «необоснованное знание».

В то же время, в философии существует направление лингвистического анализа категории знания, которое отталкивается от корректных форм употребления выражения «знаю» («знает» и др.) согласно правилам естественного языка, не сводимым к языку философской теории. Лингвистический анализ также утверждает недопустимость выражений подобных «я это знаю, но это ложно». Однако это уже недопустимость нарушения правил употребления естественного языка (границ «языковых игр»), а не последовательной научной теории.

Возвращаясь к теории, следует заметить, что в современной философии многообразные формы и типы знания делятся, прежде всего, согласно типу их языкового выражения на знание предикативное «знание P», где P – это некоторое свойство предмета познания и знание пропозициональное «знание, что p», где p – это некоторая пропозиция.

Например, Б. Рассел рассматривал совокупность «знания знакомства» и «знания по описанию» в качестве основы последующего «знания истин» (пропозиционального знания). То есть предикативное знание делилось Б. Расселом (без использования термина «предикативное») на два этажа – знание знакомство (первый этаж) и знание по описанию (второй этаж), взаимодействующее со знанием истин, т. е. пропозициональным знанием.

Во вторую очередь можно выделять типы знания по прочим основаниям, в частности, как знание теоретическое и знание практическое («знание, что…» и «знание как…», согласно Г. Райлу), либо предложить большее число основных типов знания. Например, знание объектов, знание других людей и знание себя (классификация по предмету познания Д. Дэвидсона), либо знание теоретическое, практическое и духовно­практическое (классификация по функциям из советской философии), и т. д.

Тема 1. Проблема природы знания. Философские концепции знания

В данной теме следует первоначально рассмотреть классическое определение Платона и его стандартный анализ по трём основным аспектам в статье Э. Гетье. Затем можно перейти к более сложному и многоаспектному определению И. Канта, которое исследовано в меньшей степени.

Далее следует обратиться к хрестоматийному делению предикативного знания на знание знакомство и знание по описанию Б. Рассела, выдержанному

втрадициях британского эмпиризма и сенсуализма. Пропозициональное же знание есть не знание предметов, а знание истин. В корреспондентной концепции пропозициональному знанию будет эквивалентно знание фактов (конечно, только тогда, когда исключаются из рассмотрения априорные истины).

Впротивоположность расселовскому подходу уместно рассмотреть концепцию Д. Дэвидсона, строящуюся на понятии коммуникативного взаимопонимания и интерсубъективности. Пропозициональное знание трактуется Дэвидсоном иначе, чем в классическом эмпиризме, и оказывается первичным по сравнению со знанием предикативным (такая трактовка является наиболее распространённой в настоящее время эпистемологической позицией).

Лингвистический анализ категории знания можно рассмотреть на основе дискуссии между Дж. Э. Муром, с одной стороны и Н. Малкольмом и Л. Витгенштейном, с другой. В этой дискуссии методология «лингвистического поворота» принимает несколько отличную от классической семантики форму. Мы видим несколько разнящиеся концепции языкового значения, порождающие различные эпистемологические позиции. Уместно поставить вопрос об отличиях лингвистического анализа от анализа

врамках классической логической семантики, а также о проблемах и границах данной аналитической методологии.

Семинарское занятие 1.

1.Знание, мнение и вера: разграничение категорий в классической философии (И. Кант). Интерсубъективный характер знания с позиций современной философии языка (Д. Дэвидсон).

2.Влиятельные современные концепции знания: Знание­знакомство и знание по описанию (Б. Рассел).

3.Лингвистический анализ категории знания (Дж. Э. Мур и Н. Малкольм).

4.Идея вторичности субъективного: «Эпистемология без субъекта знания» (К. Поппер).

5.Проблема Гетье и её философские следствия.

Литература:

1.Боррадори Дж. Американский философ. Гл. Дональд Дэвидсон. – М., 1998. – С. 52­68.

2.Гетье Э. Является ли знанием истинное и обоснованное мнение? // Analytica. – 2007. – №1. – С. 123­126.

анализируется в работе Ч.С. Пирса. Прежде всего, следует обратить внимание на методологическую пустоту категории интуиции, её неприменимость в области обоснования знания, что нисколько не отрицает значимость интуиции на уровне самой познавательной деятельности (если же интуиция что­то теоретику познания «сказала», то это личная проблема теоретика, а не аргумент обоснования его теории).

В качестве классического подразделения знания на две категории – эмпирического или «апостериорного», и предшествующего опыту и опыт определяющего, «априорного» следует рассмотреть позицию И. Канта. Кант был “разбужен” антииндуктивистскими аргументами Д.Юма, подрывающими методологию эмпиризма, весьма популярную у творцов естествознания.

Априоризм сохраняется и в некоторых направлениях современной философии. Достаточно указать феноменологию, трактующую априоризм в ещё более широком, чем у Канта, смысле ­ ко всем прочим априорным формам феноменологи добавляют ещё и априорное знание на основе интеллектуальной интуиции, возможность которой для человека Кант категорически отрицал. Признание интеллектуальной интуиции характерно для “рационализма” в области обоснования, который в эпистемологии Нового времени берёт начало у Р.Декарта.

Проблему индуктивного метода познания можно считать одной из “вечных” философских проблем, если не ограничивать индукцию рамками классического эмпиризма и сенсуализма; индукция как “наведение” рассматривалась уже древними греками. Кроме того, даже последовательный эмпиризм не обязательно (не всегда, не во всех своих формах) связан с сенсуализмом. Например, эмпиризм “критического рационализма” имеет ярко выраженную антисенсуалистическую направленность (опыт ограничивается функцией критики наших теорий).

К. Поппер, оттталкиваясь от проблем Д. Юма, выдвигает аргументы о: 1) логической некорректности индуктивного метода; 2) его неадекватности психологии познания; 3) его неадекватности истории науки. Альтернативу классической индукции предлагает Ч.С. Пирс, разрабатывающий “абдуктивный” метод познания, который предполагает некоторую форму априорной согласованности наших опытных обобщений.

В современной философии наиболее серьёзны аргументы Н.Гудмена против индуктивного метода познания (“новая загадка индукции”).

Семинарское занятие 2.

1.Понятие «опыта». Является ли опыт знанием? Опыт и объект познания.

2.Проблема индукции. Критика индуктивного метода познания (К. Поппер и Н. Гудмен).

3.Антифундаментализм в современной эпистемологии. Критика идеи

непосредственного знания Ч. С. Пирсом. Критика идеи «внутреннего опыта» (Ч. С. Пирс, Г. Райл).

4.Проблема активности познающего: идея синтетического a priori в классической и в современной философии.

5.Дискуссия между Р. Карнапом и У. Куайном по проблеме разграничения аналитического и синтетического.

Литература:

1.Гадамер Г. Г. // Мир философии. Ч.1, – М., 1991. – С. 570­580.

2.Гудмен Н. Новая загадка индукции.

3.Кант И. Критика чистого разума. Введение. (Любое издание)

2а. То же // Мир философии. Ч. 1. М., 1991. С. 508­521.

2б. То же // Хрестоматия по философии. М., 1997. С. 235­247.

4.Карнап Р. Значение и необходимость. Приложение «Эмпиризм, семантика, онтология».

5.Крипке С. Тождество и необходимость // НЗЛ, Вып. 13. – М., 1982. – С. 340­376.

6.Куайн У. Две догмы эмпиризма // Куайн У. Слово и объект. – М., 2000.

–С. 342­367.

7.Пирс Ч. С. Вопросы относительно некоторых способностей, приписываемых человеку // Избранные произведения. – М., 2000. – С. 19­47.

8.Поппер К. Объективное знание. Гл. 1. – М., 2002. – С. 12­39.

9.Поппер К. Р. // Поппер К. Р. Открытое общество и его враги. Т. 2. – М., 1992. – С. 452­453, 464­468.

Дополнительная литература:

1.Вайсман Ф. Витгенштейн и венский кружок // Аналитическая философия: становление и развитие. – М., 1998. – С. 53­54.

2.Шлик М. О фундаменте познания // Аналитическая философия: избранные тексты. – М., 1993. – С. 33­50.

3.Шопенгауэр А. О четверояком корне закона достаточного основания. Гл. 2–3 // Шопенгауэр А. Сочинения в 2 томах. Т. 1. – М., 1993. – С. 10­24.

Рекомендации по изучению темы:

Для подготовки по первому вопросу необходимо обратиться к работе Г. Г. Гадамера.

Подготовку ко второму следует начать с работ К. Поппера. В качестве дополнительного источника можно обратиться к статье М. Шлика. Далее необходимо рассмотреть статью Ч. С. Пирса.