ТОР для студентов / учебники / KOROTAEV

гативно (и сильно) с интенсификацией земледелия. С другой стороны, хорошо известно, что интенсификация земледелия имеет сильную положительную корреляцию с политической централизацией (см., например: [Коротаев, 1989; 1991]). Этого достаточно, чтобы предположить сильную негативную корреляцию между политической централизацией и эффективностью трансформации энергии80. Однако интенсивность земледелия позитивно коррелирует и с общей социокультур-

ной сложностью [Ember, 1963; Textor, 1967, Computer Printout: 91/53, 55; 92/54, 56; 93/54; Ember & Levinson, 1991; и т.д.]. Тем не менее,

имеются некоторые основания полагать, что в более политически централизованных сложных доиндустриальных обществах эффективность трансформации энергии была еще ниже, чем в политически менее централизованных обществах со сравнимым уровнем сложности. В самом деле, в доиндустриальных обществах политическая централизация почти всегда сопровождается уменьшением контролируемости центральной администрации (в ранних государствах контролируемость всегда ниже, чем в вождествах, а в империях – еще ниже, чем в ранних государствах; см., например: [Коротаев, Блюмхен, 1991]). Таким образом, при росте политической централизации объемы энергии, аккумулируемой административным центром, обычно значительно увеличиваются, но вместе с тем не менее значительно падает и степень контролируемости этого центра. В результате использование аккумулированных ресурсов становится особенно неэффективным: центр получает гигантские ресурсы вроде бы безвозмездно, а надежные средства для контроля над эффективностью их использования отсутствуют. 81

Сложные безгосударственные системы обычно контролируют значительно меньшие объемы энергии по сравнению с доиндустриальными империями. Вместе с тем, эффективность использования этих (обычно скромных по объему) ресурсов, аккумулируемых политическими центрами таких объединений (а они обычно характеризуются высокой долей политического участия их населения), бывает, как правило, заметно более высокой по сравнению с гигантскими доиндустриальными империями. Происходит это за счет более жесткого кон-

———————

80По крайней мере для периода до 1970-х гг.

81В качестве живого свидетельства непосредственного очевидца расточительного использования аккумулированных ресурсов в самом центре доиндустриальной империи см. воспоминания последнего китайского императора [Пу И, 1968].

81

троля за эффективностью использования аккумулированных ресурсов.82

Таким образом, на уровне взаимодействия между первым и вторым параметрами "общей эволюции" Салинза мы опять находим целый ряд важных альтернатив социокультурного развития. 83

И наконец, рассмотрим корреляцию между Салинзовыми первым и третьим параметрами "общей эволюции" – "переход от менее высоких

кболее высоким уровням трансформации энергии[1]", и "от меньшей

кбольшей общей адаптивности[3]". На первый взгляд сильная корреляция между объемом энергии, трансформируемым данной культурной системой и ее более высокой общей адаптивностью кажется самоочевидной. Но опять же, только на первый взгляд. При более внимательном рассмотрении исследователь будет вынужден задать себе, скажем, такой вопрос: "Является ли стабильность адаптации важной внутренней характеристикой показателя общей адаптивности?" Конечно, да. Но если мы примем во внимание это обстоятельство, то сразу же поймем, что решающее значение имеет не просто объем энергии, который данная культурная система извлекает из природного

———————

82Хороший пример в этом отношении дает история греко-персидских войн, в которых греческие полисы смогли использовать свои скромные ресурсы значительно более эффективно, чем Персидская империя.

83Необходимо, тем не менее, отметить возможность выявления сильной корреляции между некоторыми измерениями этих двух групп параметров. Для того, чтобы сделать это, мы должны отобрать наиболее интегративные индикаторы. В пределах первой группы параметров вместо раздельного анализа объемов энергии, трансформируемой культурными системами, и мер эффективности этой трансформации представляется необходимым рассматривать интегративную переменную – объем эффективно трансформированной энергии.

Впределах второй группы параметров представляется необходимым рассматривать показатели совокупной социокультурной сложности вместо только лишь одного из них – уровня социальной интеграции.

Вданном случае корреляция между этими показателями вполне может оказаться равной 1,0. Однако возникает вопрос, не столкнемся ли мы в данном случае в первую очередь с автокорреляцией. В самом деле, объем энергии, трансформируемой данным социумом (в первую очередь для поддержания и развития соответствующего уровня сложности) может вполне рассматриваться как термодинамическая мера данного уровня сложности. Таким образом, в этом случае мы стали бы измерять корреляцию между двумя выражениями по сути одной и той же переменной.

82

окружения, но то, какой вид ресурсов используется, – восстановимый или ограниченный невозобновляемый. Общая адаптивность системы безусловно возрастает только тогда, когда эта система получает увеличивающийся объем энергии за счет восстановимых ресурсов. 84 В противном случае (то есть если система использует ограниченные невозобновляемые ресурсы) ее адаптация может рассматриваться лишь как временно стабильная. Мы можем утверждать, что данная культурная система действительно адаптирована к своему природному окружению, лишь в том случае, когда бóльшая часть используемой ею энергии поступает не из ограниченных невозобновляемых ресурсов, и когда скорость потребления энергии не превышает значительно скорость возобновления энергетических ресурсов.

Вэтом отношении далеко не ясно, являются ли современные сложные индустриальные системы лучше приспособленными к природному окружению, чем системы простых охотников-собирателей (или даже среднесложные системы доиндустриальных интенсивных земледельцев), поскольку первые осуществляют свое воспроизводство прежде всего именно за счет ограниченных невозобновляемых энергетических ресурсов. По-видимому, слишком рано утверждать, что современная мир-система лучше адаптирована к природной среде нашей планеты по сравнению с предшествовавшими ей историческими системами. Мы сможем с уверенностью утверждать это лишь тогда, когда наша система докажет свою способность перейти к модели устойчивого развития ("sustainable development"), не превращаясь в качественно новую систему (ведь в этом случае высокую адаптивность докажет именно эта новая, а не современная, мир-система), да к тому же сможет совершить этот переход некатастрофическим путем (что до сих пор отнюдь не самоочевидно – см., например: [Васильев, 2000]).

Вцелом, существует негативная корреляция между объемом энергии, который данная культурная система извлекает из природной среды, и стабильностью адаптации этой системы. Чем больший объем энергии потребляет данная социокультурная система, тем более трудным для нее является обеспечение полного восстановления своей энергетической базы.

Кстати, возникает вопрос, существует ли в принципе "общая адаптивность", и насколько полезным является это теоретическое понятие?

———————

84 Само собой разумеется, что здесь необходимы два дополнительных условия: (1) темпы падения эффективности использования энергии не должны превышать темпов роста объема трансформируемой энергии; (2) объем энергии, потребляемый за данный промежуток времени, не должен превышать объем энергии, возобновляемой за тот же промежуток времени.

83

Похоже, что адаптивность является не одномерной переменной, но опять же – группой слабо (а иногда негативно) скоррелированых многомерных параметров. Общество А может быть более адаптивно, чем общество Б в одном отношении, и менее адаптивно – в другом.

Весь этот комплекс проблем дополнительно осложняется следующим обстоятельством. Уже Салинзу пришлось по сути дела разбить его параметр "общей адаптивности" на два – адаптивность к природной среде, с одной стороны, и к внешней социокультурной – с другой; а ведь отношение между трансформацией энергии и адаптивностью второго рода исключительно сложно. Какие "культурные формы имели тенденцию доминировать и вытеснять" другие формы на протяжении большей части человеческой истории? Ответ здесь довольно прост и непривлекателен – те из них, что были сильнее в военном отношении.85 Таким образом, для адаптивности второго типа имеет значение не общее количество энергии, трансформируемой данной культурной системой, а скорее только то количество энергии, которую эта система аккумулирует и направляет на военные цели (как впрочем и то, насколько эффективно она это делает). В результате, культурные формы, трансформирующие меньшие количества энергии, но более эффективно использующие ту часть энергии, которая обеспечивает военные нужды, на протяжении большей части человеческой истории обычно теснили те культуры, которые контролировали бо льшие объемы энергии, но направляли на достижение военных целей меньшую ее часть и использовали ее менее эффективно. Вышеприведенные примеры взаимоотношений нуэров и динка или галла и эфиопского государства XVI в. служат хорошими иллюстрациями этой закономерности. Они, конечно, могут быть легко дополнены большим количеством аналогичных примеров из истории отношений между кочевниками и земледельцами Евразии и Северной Африки.

Таким образом, на уровне взаимодействия Салинзовых первого и третьего параметров "общей эволюции" мы также находим значимые альтернативы социокультурного развития.

Несмотря на то, что Салинз пытался представить свой подход в качестве истинно многолинейного, на деле эта была попытка спасти именно однолинейный подход, самое его ядро. Признав монголинейность эволюции в целом, он фактически попытался доказать однолинейность социокультурного развития. Единственно реальной альтернативой в рамках псевдомноголинейной модели Салинза оказывается лишь движение вверх или вниз вдоль единой линии "общей эволюции". Салинз таким образом признает неоднолинейность социокультурной эволюции, но настаивает на однолинейности социокультурного

———————

85 По крайней мере до наступления эпохи термоядерного оружия.

84

развития (в том виде как оно определено во Введении к данной монографии), упуская из вида самые интересные эволюционные альтернативы, альтернативы социокультурного развития. Действительно, самые важные эволюционные альтернативы вовсе не сводятся к тому, развивается данная социальная система, или нет. Значительно более важно, в каком именно направлении идет это развитие.

§ 3

Нелинейные подходы

Итак многолинейный подход Салинза оказывается на поверку по сути своей вполне однолинейным. Однако и действительно многолинейный подход нам также не представляется адекватным. Действительно, если однолинейный подход предполагает существование одной функциональной зависимости, то подход многолинейный оказывается лишь его псевдоальтернативой, ибо вместо одной функциональной зависимости он постулирует по сути дела существование нескольких подобного рода зависимостей, действующих для разного типа обществ. Вместе с тем, все дело как раз в том и заключается, что реальное существование подобного рода зависимостей для социокультурной эволюции так пока никому доказать не удалось.

Чем точнее мы сможем измерить те или иные социологические показатели, тем больше возможных вариантов эволюции мы сможем рассчитать. В пределе мы получим некое многомерное пространствополе (измерениями которого служат показатели социокультурной эволюции), каждой точке которого (в реальности, конечно, зоне, а не точке) будет соответствовать определенное значение вероятности подобного варианта. Итак, я полагаю, что имеет смысл говорить не о линиях эволюции, а о непрерывном эволюционном поле. При этом в рамках этого поля мы вовсе не наблюдаем такой ситуации, что движение в любом направлении оказывается в равной степени возможным. Движение в некоторых направлениях в его рамках оказывается в принципе невозможным, в то время как движение в одном направлении оказывается менее вероятным, чем в другом.

Конечно же, человеческим существам (в особенности не имеющим профессионального математического образования) трудно иметь дело на практике с многомерными пространствами. Поэтому я предлагаю начать работу с двухмерных сечений соответствующих эволюционных полей. К тому же невозможно непосредственно измерить вероятность социальных процессов. Однако и здесь выход достаточно известен. Вероятность определенных состояний обычно оценивается по величинам соответствующих частотностей.

85

Практическое заключение из этих соображений заключается в том, что мы можем рассматривать обычные кросс-табуляции социоэволюционных переменных как приближенные модели структуры двумерных сечений многомерного эволюционного поля вероятности.

Нужно отметить, что, обычная методика формальных кросскультурных исследований, сводящаяся по сути дела к “охоте за корре-

ляциями” (см., скажем: [Levinson & Malone, 1981; Ember & Levinson, 1991; Peregrine & Gray, 1993; Ember & Ember, 1998]), приводит к тому,

что мимо внимания исследователей проходят многие важнейшие информационные ресурсы, потенциально содержащиеся в кросскультурных базах данных. Количественно выразить силу связи двух отображенных в таблице параметров зачастую значит извлечь из нее лишь небольшую часть содержащейся в ней информации. Я полагаю, что картина распределения, выражаемая через таблицу, нередко представляет интерес сама по себе, давая возможность оценить структуру эволюционного поля вероятности.

Проиллюстрировать упрощенную двухмерную нелинейную модель социокультурной эволюции можно на следующем несложном примере. Рассмотрим соотношение между уровнем сложности общины и числом уровней надобщинной политической интеграции (Отмечу, что количественное кросс-культурное исследование процессов социокультурной эволюции производится в данной монографии на основании "синхронных" [а не диахронных] баз данных, правомерность чего зачастую ставится под сомнение; обоснование правомерности применяемого метода дается в Приложении 1 к данной монографии).

К настоящему времени единственная попытка количественного кросс-культурного исследования зависимости между двумя данными переменными принадлежит Х. Бефу [Befu, 1966]. Гипотеза его заключалась в том, что при росте сложности надобщинных структур сложность общины также будет увеличиваться. Однако Бефу нашел лишь довольно слабое статистическое подтверждение своей гипотезы: хотя направление корреляции между числом надобщинных уровней политической интеграции и числом общинных должностей оказалось в предсказанном направлении, сама корреляция оказалась статистически незначимой (0,20 < α < 0,30); тем не менее, Бефу удалось найти статистически значимую корреляцию между числом уровней интеграции внутри общины и числом надобщинных уровней политической интеграции (ϕ = 0,24; χ 2 = 21,08; α < 0,001).

Как мы увидим ниже, корреляция эта действительно существует. Однако реальная картина зависимости между двумя данными величинами оказалась значительно более сложной и интересной.

Для своего второго статистического теста Бефу использовал опубликованную к тому времени часть базы данных Дж. П. Мердока. Нач-

86

нем с того, что эта база данных не является вполне репрезентативной. Я попробовал повторить статистические тесты Бефу, используя самые большие из доступных в настоящее время репрезентативных баз дан-

ных, базу данных для Standard Cross-Cultural Sample Дж. П. Мердока и Д. Уайта [Murdock & White, 1969; Murdock & Wilson, 1972; Barry & Schlegel, 1980; Murdock & Wilson, 1985; MAPTAB, 1997], а также базу данных для выборки Atlas of World Cultures Дж. П. Мердока [Murdock, 1967; 1981; Murdock et al., 1986; 1990]. С формальной точки зрения,

результаты Бефу оказались воспроизведенными – корреляция между числом уровней надобщинной политической интеграции и числом уровней структурной иерархии внутри общины оказалась как для

Standard Cross-Cultural Sample, так и для Atlas of World Cultures в

предсказанном направлении; для Standard Cross-Cultural Sample она статистически незначима (ρ = 0,12, α = 0,1; r = 0,09, α = 0,25); однако для значительно большей по размеру выборки базы данных Atlas of World Cultures значимость оказалась выше всякого сомнения (ρ = 0,17, α < 0,001; r = 0,12, α = 0,004). Тем не менее более внимательный анализ данных показывает, что действительное отношение между двумя данными переменными значительно более сложное (и значительно более интересное), чем это предполагалось Бефу.

Начнем с того, что Бефу дихотомизировал обе переменные, будучи уверен в линейном отношении между ними. Однако отношение это на самом деле оказалось не столь простым.

Кросс-табуляция для базы данных Standard Cross-Cultural Sample

выглядит следующим образом (см. табл. 1):

87

ТАБЛИЦА 1

ЧИСЛО ВНУТРИОБЩИННЫХ УРОВНЕЙ ИНТЕГРАЦИИ * ЧИСЛО НАДОБЩИННЫХ УРОВНЕЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ

Кросс-табуляция данных БД Standard Cross-Cultural Sample

Нетрудно видеть, что на самом деле положительная корреляция между двумя рассматриваемыми переменными наблюдается лишь в двух зонах кросс-табуляции, в то время как в двух других зонах корреляция эта отрицательна (см. табл. 2).

88

ТАБЛИЦА 2

ЧИСЛО ВНУТРИОБЩИННЫХ УРОВНЕЙ ИНТЕГРАЦИИ * ЧИСЛО НАДОБЩИННЫХ УРОВНЕЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ

Кросс-табуляция данных БД Standard Cross-Cultural Sample

Корреляционные зоны

89

Эту картину совсем не сложно проинтерпретировать качественно. Первая зона положительной корреляции (ЗОНА 1+) может быть легко проинтерпретирована в рамках политогенетической модели Карнейро

[Carneiro, 1970; 1981; 1987; 2000. P. 182–186 и т.д.]. В самом деле, в

рамках этой модели предполагается, что самые ранние суверенные надобщинные уровни политической интеграции обычно формируются в результате подчинения одной общиной нескольких других; и нужно ожидать, что для того, чтобы устойчиво подчинить себе другую общину община-завоеватель должна иметь достаточно сложную структуру. Поэтому то наблюдение, что на ранних стадиях политической эволюции рост надобщинных структур идет рука об руку с ростом сложности внутриобщинных структур, не вызывает никакого удивления. С другой стороны, после достижения надобщинными структурами определенного уровня сложности они зачастую начинают отбирать у внутриобщинных структур многие важные функции. Например, развитое государство обычно монополизирует такие функции, как военные или внешнеполитические (дипломатические); в результате, соответствующие субсистемы в общинной структуре атрофируются и исчезают. Как следствие этих процессов сложность общин начинает уменьшаться (ЗОНА 2–).86

ЗОНА 2+ положительной корреляции также не выглядит случайной. По всей видимости она соответствует определенным альтернативам эволюции сложных обществ, когда общины оказываются достаточно сильны для того, чтобы противостоять давлению развитого государства и сохранить бóльшую часть своих функций (как это произошло, например, в средневековой Северной Индии [например: Алаев, 1981]), или когда государство делегирует некоторые свои функции общинам – тогда рост сложности внутри- и надобщинных структур

———————

86 Нетрудно объяснить, кстати, почему начальный анализ этих данных обнаружил существенную положительную корреляцию. Причина в том, что в базах данных Мердока, как это хорошо известно, сложные общества сильно недопредставлены. В результате, поскольку в выборках Мердока число простых обществ многократно превосходит число сложных обществ, позитивная корреляция, характерная для простых обществ, оттесняет на задний план негативную корреляцию, типичную для более сложных обществ. Только в наиболее репрезентативной по стоей структуре Стандартной кросс-культурной выборке влияние негативной корреляции оказалось достаточно сильным для того, чтобы хотя бы частично нейтрализовать влияние значимой позитивной корреляции, в результате чего на выходе получилась статистически незначимая слабая положительная корреляция.

90