ТОР для студентов / учебники / KOROTAEV

жизни и собственности, или образование). В сложных обществах именно индивиды (а не семьи или большие родственные группы) пользуются экономическими и профессиональными возможностями; когда кто-нибудь переезжает в другой город на новое место работы, он вряд ли возьмет с собой своих родителей, братьев и сестер (и тем более своих теток, дядьев или двоюродных братьев)" [Pasternak, Ember M., & Ember C. 1997. P. 262–263, курсив наш].

Однако это релевантно именно для ИНДУСТРИАЛЬНОЙ (т.е. СОВРЕМЕННОЙ) государственности, классовой стратификации и коммерциализации. Необходимо подчеркнуть, что Дж. П. Мердок в своем Этнографическом атласе (так же, как и в Стандартной кросскультурной выборке) стремился главным образом собрать данные о традиционных культурах на как можно более раннем этапе их наблюдения и, следовательно, как можно менее модернизированных. Таким образом, выводы данной работы, опиравшейся именно на эти базы данных, применимы только к миру традиционных культур.143 Результаты воздействия ТРАДИЦИОННОЙ государственности, социальной стратификации и коммерциализации отличаются от результатов влияния СОВРЕМЕННОЙ государственной организации, стратификации и

———————

143 Можно, конечно, возразить, что большинство европейских культур XIX-XX вв. (которые были изучены этнографами, чьи данные Мердок включил в Этнографический атлас) были уже достаточно модернизированы. Однако надо заметить, что Мердок в качестве фокальных общин для базы данных старался использовать наименее модернизированные деревни, в наибольшей степени сохранившие традиционную культуру. С другой стороны, необходимо отметить, что комбинацию характеристик, приведенных Этнографическим атласом для европейских культур (христианство + государственность + отсутствие родовой организации) нельзя трактовать как результат модернизации – христианизация, становление государства и исчезновение родовой организации имели место во всей христианской равнинной Европе (включая и ее восточную часть) задолго до модернизации. Уже в поздние средние века практически вся христианская равнинная Европа состояла из государств, в которых отсутствовала родовая организация (см., напр.: Удальцова, 1985–1987]; конечно, родовая организация сохранилась в некоторых горных периферийных местностях Европы вплоть до XX века [напр., Косвен, 1963. С. 103, 104, 108, 111, 171, 172, 175, 178]. Трудно не связать этот факт со слабостью [или, иногда, с совершенным отсутствием] государственных структур в этих регионах, хотя нельзя забывать и о том, что эти области подверглись и более поверхностной христианизации.

201

коммерциализации. СОВРЕМЕННЫЕ государственная организация, стратификация и коммерциализация способствуют разложению (с бóльшим или меньшим успехом) родовой организации, тогда как развитие ТРАДИЦИОННЫХ классовой стратификации и коммерциализации к этому не ведет; только развитие традиционной государственности является статистически значимым, но достаточно слабым фактором разложения родовой организации.

Лишь сильнейшие традиционные государства были способны (хотя и не всегда) разложить родовую организацию, но такие государства не были типичны для традиционного мира. Умеренно сильные традиционные государства систематически преуспевали в разложении родовой организации только в паре с "Христианским фактором"; в мире традиционных сложных культур родовая организация систематически исчезала только благодаря совместному воздействию фактора государственности и фактора глубокой христианизации, т.е. разложения родовой организации в традиционном мире систематически добивалось государство (даже не очень сильное), действовавшее совместно с поддерживаемой государством Христианской церковью.

202

Дополнительные замечания к § 2 Главы IV

Выше нами была обнаружена статистически значимая отрицательная корреляция между полигинией и демократией. Полигиния при этом оказалась вполне независимой переменной. Действительно, тотальное отсутствие полигинии в христианской (но не в мусульманской) части "Околосредиземноморского" (Circummediterranean) региона трудно объяснить чем-то кроме запрещения полигинии христианской церковью.

Конечно, когда в IV в. н.э. христианская церковь принимала нормативные акты, сделавшие моногамную нуклеарную семью доминирующей формой семейно-родственной организации (т.е. акты, строжайшим образом запрещавшие близкие браки, усыновление, полигинию, внебрачное сожительство, развод и повторный брак) она не стремилась способствовать созданию более чем тысячелетие спустя современной демократии в Западной Европе. Согласно предположению Дж. Гуди [Goody, 1983: 44–46] церковь старалась получить имущество, оставляемое после себя супружескими парами, не имевшими законных наследников. Однако ненамеренным последствием этих действий было формирование относительно гомогенного макрорегиона, состоящего из нуклеарных моногамных семей.

Конечно, греки и римляне были моногамными задолго до христианизации. Однако в дохристианский период германцы, кельты, славяне и венгры были вполне полигинны [Херлихи, 1993].

Следовательно, формирование в Европе сплошной зоны моногамии может быть следствием только христианизации. Вряд ли может быть просто совпадением и то, что несколько веков спустя этот регион состоял преимущественно из демократических общин [Удальцова, 1985–1987]. Учитывая существование сильной корреляции между общинной и надобщинной демократией (см. выше, § 1 данной главы, табл. 11), также вряд ли может быть простым совпадением и то, что именно в этом регионе возникла современная надобщинная демократия. (Данные по Европе, кстати, могут прояснить направленность при- чинно-следственной связи между общинной и надобщинной демократией. В данном случае большое значение имеет то обстоятельство, что в Европе формирование общинной демократии на несколько веков предшествовало демократизации надобщинных политических структур). Таким образом, христианизация Европы могла косвенным образом способствовать формированию современной демократии в этом регионе.

Следующий вопрос – могла ли христианизация Европы способст-

203

вовать формированию современной демократии через разложение родовой организации? Есть все основания ожидать, что родовая организация будет отрицательно коррелировать с общинной демократией. Логично предположить, что наличие родовых (унилинейных десцентных) групп препятствовало развитию общинной демократии – в самом деле, их наличие способствует наследственности передачи общинной власти, когда властные позиции монополизируются определенной (самой влиятельной в общине) родовой группой, при этом члены этой группы оказываются объективно заинтересованными в сохранении такого порядка вещей и активно препятствуют попыткам его изменения. Таким образом, исчезновение родовой организации могло благоприятно повлиять на переход от менее демократической наследственной общинной власти к более демократической выборной. Следовательно, можно предположить существование статистически значимой отрицательной корреляции между наличием родовой организации и общинной демократией. Для проверки этой гипотезы мы использовали базу данных Этнографический атлас. Результаты получились следующими (табл. 34):

ТАБЛИЦА 34.

Кросстабуляция Общинная демократия * Родовая организация

(для всех культур мира)

Как видно, результаты статистического анализа подтвердили нашу гипотезу. Значимость связи оказалась вне всяких возможных со-

204

мнений, хотя ее сила и не очень высока. А теперь посмотрим, является ли отсутствие родовой организации важным предиктором наличия общинной демократии в сложных обществах. Отрицательная корреляция между двумя этими переменными для этой подвыборки оказывается не только статистически значимой, но и заметно более сильной, чем для всей выборки в целом (табл. 35):

ТАБЛИЦА 35.

Кросстабуляция Общинная демократия * Родовая организация

(для сложных классовых обществ)

ПРИМЕЧАНИЕ: α = 0,002 (согласно точному тесту Фишера)

γ = – 0,84; α < 0,0003 ϕ = – 0,49; α < 0,001

Итак, в сложных классовых обществах исчезновение родовой организации оказывается сильным и статистически значимым фактором развития общинной демократии.

Таким образом, христианизация Европы могла способствовать развитию современной демократии не только через запрещение полигинии (см. выше § 1 данной главы), превращение малой нуклеарной семьи в главную форму семейно-родственной организации

[Bondarenko & Korotayev, 2000], но и благодаря той важной роли, ко-

торую она сыграла в разложении родовой организации. По-видимому, это привело к тому, что почти вся христианская Ев-

ропа уже в средние века состояла из демократических общин (см., например: [Удальцова, 1985–1987]), что в дальнейшем способствовало демократической трансформации надобщинных уровней политиче-

205

ской организации.

* * *

Внимательное изучение данных к табл. 7 показывает, что кроме христианства существует и другая религия, которая (в паре с государством) систематически уничтожает родовую организацию. Этой религией является буддизм хинаяны.

Трудно сразу же не заметить то обстоятельство, что христианство и буддизм сходны в одной важной детали – обе религии отказываются применять насильственные методы, у обеих отрицание насилия – важнейший принцип. Может ли это быть совпадением?

Мы попытаемся ответить на этот вопрос в следующем разделе данной монографии – "Родовая организация, религии ненасилия и социализация: кросс-культурное сравнение".

§ 3

Родовая организация, религии ненасилия и социализация: кросс-культурное исследование

Начнем с того, что несколько переформулируем гипотезу. Выскажем предположение, что систематическое разлагающее влияние на родовую организацию в традиционных государствах среднего уровня сложности оказывает не только христианство, а в целом, религии ненасилия (т.е. христианство и буддизм) выступающие в качестве официальной государственной идеологии.

Результаты статистического кросс-культурного тестирования по выборке Этнографический атлас [Murdock, 1967; Murdock et al., 1986, 1990, 1999–2000] оказались следующими (табл. 36):

206

ТАБЛИЦА 36.

Кросстабуляция:

Религии ненасилия как официальная государственная идеология * Родовая организация

(для обществ с 3 уровнями политической интеграции над общиной)

сильная, а сверхсильная. Значит, объяснений отрицательной связи между христианизацией и разложением родовой организации, приведенных выше, оказывается недостаточно. Следует предполагать, что разлагающее влияние на родовую организацию должны оказывать какието характеристики общие для обеих религий. Одна из них, впрочем, уже обсуждалась выше – безбрачие “иерархов”. Другая же очевидная общая характеристика, “культ ненасилия”, только упоминалась. Теперь постараемся выяснить, не может ли разлагающее влияние, оказываемое на родовую организацию христианством и буддизмом, возведенными в ранг государственной идеологии, объясняться тем обстоятельством, что и та, и другая являются религиями ненасилия.

Как было показано К. Р. Эмбер, М. Эмбером и Б. Пастернаком

[C. R. Ember, M. Ember, & Pasternak, 1983], одним из важнейших фак-

торов развития и сохранения родовой организации является т.н. "внутренняя война" (internal warfare), т.е. высокий уровень насилия внутри общества, когда каждая данная семья может ждать в любой момент нападения со стороны другой семьи, семейно-родственной группы (стремящейся, например, выполнить свой долг кровной мести) или общины. Общая логика этой связи выглядит приблизительно следую-

207

щим образом: в подобных условиях родители будут крайне заинтересованы в том, чтобы их главные защитники, сыновья, остались жить вместе или рядом с ними после заключения брака. Т.е. ситуация "внутренней войны" будет иметь тенденцию вести к появлению и сохранению практики патрилокального брачного поселения. Однако, если в течение нескольких поколений сыновья систематически селятся вместе или рядом со своими родителями, на выходе практически неминуемо образуется группа семей мужская часть которых ведет свое происхождение от одного предка по одной линии, т.е. семейнородовая группа. Таким образом, если даже до сползания общества в состояние многовековой "внутренней войны" родовой организации в нем не было, через несколько поколений следует ждать ее появления. С другой стороны, пока состояние "внутренней войны" продолжается, трудно ждать исчезновения родовой организации.

Кросс-национальные и кросс-культурные исследования последних лет заставляют предположить, что одним из важнейших факторов межличностной агрессии является война: общества, ведущие частые война, чаще имеют более высокий уровень такого насилия; в рамках отдельного общества обычно наблюдается тенденция к росту уровня межличностного насилия по завершении войны, и при этом независимо от того, выиграло данное общество войну или проиграло

[Russell, 1972; Eckhardt, 1973; Archer & Gartner, 1984. P. 63–97; Gurr, 1989. P. 47–48 и т.д.].

Среди других факторов высокого уровня межличностного насилия исследователями рассматривались такие, как стрессовая социализация (низкий уровень отзывчивости агентов социализации/ низкий уровень теплоты, чуткости и заботы, жесткая социализация с высоким уровнем применения разного рода мер наказания [Dollard et al. 1939; Berkowitz, /1962/ 1980; Bacon, Child, & Barry, 1963; Palmer, 1970; Allen, 1972 и т.д.]), отсутствие/ малая роль отца в воспитании ребенка [Burton & Whiting, 1961; Bacon, Child, & Barry, 1963; B.Whiting, 1965; Munroe, Munroe, & Whiting, 1981 и т.д.] и социализация на агрессию [Bandura, /1973/ 1980. P. 146; Montagu, 1976. P. 3–4 и т.д.]. Тем не менее, исследования последних лет заставляют предполагать, что наиболее важным из вышеперечисленных факторов здесь все-таки оказывается социализация подростков, поощряющая агрессивное поведение [Ember & Ember, 1994]. Проделанный Эмберами множественный регрессионный анализ дал следующие результаты: общее совокупное воздействие вышеназванных факторов уровня насилия оказалось достаточно сильным (R2 = 0,560), однако независимое действие социализации на агрессию значительно сильнее такогого для любого другого фактора (стандартизированный коэффициент 0,739, что

208

можно сопоставить с таковым в 0,135 для войны, 0,112 для отсутствия отца, а также 0,095 и менее для различных индикаторов стрессовой социализации). Таким образом, социализация на агрессию отодвигает на второй план все остальные факторы этой группы. Проделанный дополнительно Эмберами факторный анализ заставляет предположить, что и война оказывает влияние на уровень насилия внутри общества не столько непосредственно, сколько как фактор роста интенсивности социализации на агрессию.

Нельзя ли предположить, что христианство и буддизм хинаяны144 могли оказывать разлагающее влияние на родовую организацию через снижение социализации на агрессию, что как мы могли видеть это выше, не могло не приводить к снижению интенсивности “внутренней войны” или полной ее прекращению, а значит и к ликвидации основного raison d’être родовой организации.

Проверим для начала, наблюдается ли в действительности положительная корреляция между социализацией на агрессию и наличием родовой организации.

Для проверки этой гипотезы (и последующих гипотез, использующих переменную “Социализация на агрессию”) я воспользовался базой данных по “Стандартной кросс-культурной выборке” [SCCS, 1999]. В качестве источника данных по социализации на агрессию использовались: [Barry et al., 1976; 1985; SCCS, 1999. File STDS13.SAV]. Учитывалась только социализация на агрессию "старших мальчиков" (V300), ибо, как было показано К. Эмбер и М. Эмбером [Ember & Ember, 1994] социализация на агрессию именно этой половозрастной группы оказывает решающее воздействие на уровень насилия в обществе.

———————

144 Почему я предпочитаю вести речь о буддизме хинаяны, а не о буддизме вообще? Одна из причин этого эмпирическая. Как мы могли видеть это выше, с отсутствием родовой организации устойчиво коррелирует именно буддизм хинаяны. В чем здесь дело? Одна из возможных причин может заключаться в том, что именно буддизм хинаяны являлся официальной государственной религией в заметном числе достаточно сильных государств, в то время, как выше мы могли видеть, что наиболее эффективное разлагающее влияние на родовую организации религия ненасилия оказывает в паре с достаточно сильным государством, официальной идеологией которого она выступает. Отмечу также, что буддизм махаяны имел в заметно большей степени, чем буддизм хинаяны тенденцию к тому, чтобы не искоренять добуддистские культы, а абсорбировать их в себя (см., например: [Васильев, 1983]), что должно было вести к снижению потенциала его воздействия на снижение социализации на агрессию.

209

Результаты тестирования по всемирной кросс-культурной выборке выглядели следующим образом:

ТАБЛИЦА 37.

Кросстабуляция:

Социализация на агрессию * Родовая организация (для всей Стандартной кросс-культурной выборки)

Как можно видеть, результаты теста оказались в предсказанном направлении и статистически значимыми. Сила связи здесь, однако, хотя и статистически значима, все-таки крайне слаба. Отмечу, впрочем, что для Евразии и Северной Африки (включая мусульманский Судан), т.е. для региона, который должен был бы нас интересовать в данном контексте в первую очередь, ситуация несколько отличается (см. табл. 37):

210