Абраксас

опыте Павла, так же как и о своем собственном, когда написал следующее впечатляющее описание в эссе "Относительно Возрождения.". В этом эссе он говорит, что нельзя достигнуть подлинного расширения личности только наполняя себя внешними событиями; реальное увеличение означает расширение, которое питается из внутренних источников. Затем он дает некоторые классические примеры расширения индивидуальности, такие как столкновение Ницше с Заратустрой, "который сделал из критика и создателя афоризмов трагического поэта и пророка" и столкновение Павла на пути к Дамаску, когда ему внезапно явился Христос:

Верно, что может случиться так, что Христос Святого Павла едва был бы возможен без исторического Иисуса, однако явление Христа Святому Павлу произошло не от исторического Иисуса, а от глубин его собственного подсознательного.

Когда встреча на высшем уровне жизни достигнута, когда зародыш разворачивается, и от меньшего появляется большее, тогда, как говорил Ницше , "Один становится Двумя", тогда, великий образ, который всегда был, но оставался невидимым, является меньшей индивидуальности с раскрывающейся силой. Тот, кто безнадежно мал, всегда будет стягивать откровение высшего до уровня своей незначительности, и никогда не поймет, что день страшного суда для его ничтожности уже пришел. Но тот, кто духовно велик, что столь долго ожидаемый друг его души, бессмертный, действительно явился ему, чтобы «пленить плен», то есть захватить того, кто скрывал бессмертие и держал его как в тюрьме, чтобы сделать его жизнь потоком великого момента смертельной опасности! Видение Ницше о канатоходце обнажает ужасающую опасность, которая таится в «хождении по канату», как возвышенно назвал это Святой Павел. (23)

Естественно после такого сокрушительного столкновения Павел нуждался во времени, чтобы интегрировать его значение, и он удалился в Аравию на три года. Только после того, как тот период был пройден, он возвращается в Иерусалим и становится там частью христианского сообщества. Тогда по договоренности с Петром, он становится апостолом иноверцев (который не будет требовать обрезания или строгой приверженности Закону Моисея как входную плату в лоно христианской Церкви). Так начались его почти невероятные миссионерские поездки.

Неизбежно впечатление, что Павел почти единолично создал то, что стало христианской Церковью. Он упорно боролся за ослабление требований к приему в христианские сообщества, он путешествовал непрерывно, основывая церкви, и питая их жизнь своими посещениями и своими письмами. Легко убедиться, что именно его личное старание привело к огромному числу новообращенных в самом начале, именно в первом столетии; это создало, если можно так выразиться, критическую массу христиан, которые затем начинают цепную реакцию, которая последовала. Вся эта деятельность вышла из его сверхъестественного опыта по дороге к Дамаску, опыта, который превратил его в "раба Самости" (которого тогда назвали Христом). Он явно использует термин «раб» в своих письмах. Обычно переводимое как "слуга", греческое слово dulos действительно означает "раб", что является более точным переводом для его психологического опыта.

Во время своих путешествий Павел писал своим церквям, многочисленные письма, которые были канонизированы и легли в основу большой части католического и протестантского богословия. Он не только повсеместно участвовал в деятельности христиан, что привело к учреждению Церкви, но также создал ее фундаментальное богословие, которое не существовало до него. Всего у нас есть тринадцать писем, девять из которых к различным церквям, рассеянным всюду по империи, а четыре - трем

Адама до Моисея и над несогрешившими подобно преступлению Адама, который есть образ будущего. Но дар благодати не как преступление. Ибо если преступлением одного подверглись смерти многие, то тем более благодать Божия и дар по благодати одного Человека, Иисуса Христа, преизбыточествуют для многих. И дар не как суд за одного согрешившего; ибо суд за одно преступление -- к осуждению; а дар благодати -- к оправданию от многих преступлений. Ибо если преступлением одного смерть царствовала посредством одного, то

тем более приемлющие обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа.

Посему, как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни. Ибо, как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие. Закон же пришел после, и таким образом умножилось преступление. А когда умножился грех, стала преизобиловать благодать. (27)

Павел вводит понятие о двух Адамах. Первый Адам принес грех и безнадежность в этот мир. Христос, второй Адам, принес спасение. Что означает данная идея в психологических терминах?

Первородный грех может быть понят как точное и проницательное описание индивидуальной психе на ее самых ранних стадиях развития. Фрейд, например, говорил об инфантильной душе, как являющейся полиморфно извращенной. Это - версия первородного греха. Инфантильная (детская) душа может также быть описана как состояние начальной идентичности эго самости. Эго только очень постепенно появляется из Самости (28). Молодое эго раннего детства является и очаровательным, и восхитительным, но в то же самое время оно - это жестокое мелкое животное. Эго раздуто. Так происходит из-за предположения, что эго является центром вселенной, и многие люди поддаются этому и ведут себя с ребенком именно таким образом. Это состояние всемогущества: все, что младенец должен сделать, это издать вопль, чтобы добиться того, чего он хочет. В этой ранней стадии подобные иллюзии всемогущества должны быть удовлетворены, чтобы эго развивалось, не подвергаясь слишком большим повреждениям. Тем не менее, это ужасная инфляция, и, к сожалению, её последствия часто сохраняются во взрослой жизни. Осознание индивидуумом того факта, что подобное поведение инфантильного могущества недопустимо, является психологическим эквивалентом пришествия Закона Моисея.

Есть некоторые люди, которые никогда в психологическом отношении не покидают Райского Сада. Они никогда не должны были сталкиваться с "законом", который противоречит их изначальной идентичности эго и самости, и инфляцией, которая сопровождает этот процесс. В психологическом отношении, они являются нерожденными. Период столкновения с "законом" и признания, что каждое столкновение с абсолютно новым набором стандартов, является необходимой стадией пути психологического развития. Это соответствует общему психическому состоянию человечества во время ранней христианской эры.

Павел видит это как условие универсального греха. Его богословие объявляет, что прибытие Христа как сына Бога спасает человечество от этого греховного состояния искуплением. Это может быть понято в психологическом отношении как открытие Самости как второго центра психе, центра, из которого изгнан человек в греховное состояние. Впоследствии этого открытия, человек наполняется ощущением возобновленного восприятия. Этот вид искупительного опыта Самости, однако, не может иметь место, пока эго не прошло стадию отчуждения, в котором было подвергнуто

Для передачи слова "верность" мне кажется более всего применимым греческое слово из Нового Завета, [pistis] которое по недоразумению было переведено как "вера". На самом деле оно означает «доверие», «доверчивую лояльность». Верность собственному закону - доверие процессу становления личности... Однако принять осознанное решение следовать собственному пути человек может лишь будучи уверенным, что это путь нлучший. Если бы лучшим считался какой-нибудь другой путь, то тогда человек будет жить и развивать другую личность вместо своей собственной. Эти другие пути суть условности моральной, социальной, политической, философской и религиозной природы. Тот факт, что неизменно процветают условности в той или иной форме, доказывает, что подавляющее большинство людей выбирает не собственный путь, а обычай, и вследствие этого каждый из них развивает не самого себя, а какойнибудь метод, а значит, коллективное за счет собственной целостности. (33)

Это утверждение о природе веры Павла в его собственный опыт и в его интеграцию. Реакция Павла на произошедшее была настолько глубока, что находила отклик в душах тех, с кем он встречался. Они нуждались в своей собственном внутреннем опыте, но внутренняя реальность Павла была настолько грандиозна, что те, кому она открывалась, отдавали ей свое доверие и верность.

"Замена одного завета другим" обсуждена в самых больших деталях в книге Евреев. Выдвинутая идея - то, что сказано Богом Сыном заменяет наставления Бога Отца. Духовность Христа и жертва Христа заменяют духовность и жертвенный ритуал храма времен Моисея. Новый завет, новое соглашение между Богом и человеком было сделано, чтобы занять место старого. В библейском Письме к Евреям Павел пишет:

Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки сотворил. (34)

Итак, братия святые, участники в небесном звании, уразумейте Посланника и Первосвященника исповедания нашего, Иисуса Христа, который верен Поставившему Его, как и Моисей во всем доме Его. Ибо Он достоин тем большей славы пред Моисеем, чем большую честь имеет в сравнении с домом тот, кто устроил его, ибо всякий дом устрояется кем-либо; а устроивший всё есть Бог. И Моисей верен во всем доме Его, как служитель, для засвидетельствования того, что надлежало возвестить; а Христос -- как Сын в доме Его; дом же Его -- мы, если только дерзновение

и упование, которым хвалимся, твердо сохраним до конца. (35)

Итак, имея Первосвященника великого, прошедшего небеса, Иисуса Сына Божия, будем твердо держаться исповедания нашего.

Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха. Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить

милость и обрести благодать для благовременной помощи.

Главное же в том, о чем говорим, есть то: мы имеем такого Первосвященника, который воссел одесную престола величия на небесах и есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек. Всякий

первосвященник поставляется для приношения даров и жертв; а потому нужно было, чтобы и Сей также имел, что принести. Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником, потому что здесь такие священники, которые по закону приносят дары, которые служат образу и тени небесного, как сказано было Моисею, когда он приступал к совершению скинии: смотри, сказано, сделай все по образу, показанному тебе на горе. (36)

Но Сей Первосвященник получил служение тем превосходнейшее, чем лучшего Он ходатай завета, который утвержден на лучших обетованиях.(37)

Но Христос, Первосвященник будущих благ, придя с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть не такового устроения, и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление. Ибо если кровь тельцов и козлов и пепел телицы, через окропление,

освящает оскверненных, дабы чисто было тело, то кольми паче Кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного

Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному! (38)

Ведущая идея еврейского духовенства храма заключалась в том, что жертвенный ритуал успокаивает божественный гнев относительно человеческой греховности и повторно соединяет поклоняющихся с Богом. Христиане выдернули эту идею из ее предыдущего контекста и вставили ее в свой новый символический. Теперь Христос, непосредственное воплощение Бога, выполнил искупающий жертвенный ритуал однажды и для всех, не ежегодно, но для всей вечности, используя себя и как священника для принесения в жертву, и как жертвенного агнца. В действительности, ритуал искупления был измененной версией конкретного ритуала иудаизма к универсальному явлению, доступному для всех. Мир язычников по существу приспособил духовные сокровища евреев.

Эта тема может также быть найдена в других источниках, например в средневековой христианской Book of Нours (39). В начале той книги, ряд страниц представляет собой календарь, одна страница для каждого месяца года, от января до декабря. На этих страницах изображена ежегодная драма. На одной стороне страницы синагога, а на другой стороне - церковь. В январе синагога не повреждена, а фундамент церкви заложен. Месяцы продолжают идти, синагога постепенно демонтируется, и камни используются для построения церкви, так, чтобы к декабрю синагога была в разрушена, а собор полностью построен.

Это указывает на один аспект появляющегося Христианства и означает, что нечто новое должно ассимилировать то, что было прежде до него. Символическая аналогия этому факту, что дети, которые полностью развивают себя, поедают своих родителей. Отношения между поколениями - процесс расчленения. Чтобы ассимилировать и встроить в собственную индивидуальную душу, то, что было снаружи, более раннее содержание, должно быть разбито на крохотные части, которые должны быть съедены и переварены. Часто именно это значение скрыто за снами о расчленении.

Юнг комментирует эти идеи:

Как правило, ведущая идея новой религии прибывает из символики религии, которая ей предшествовала. Можно предположить, что ведущая идея новой религии, последующей после христианского эона, будет сознание, что каждый из нас – Христос, что Иисус – не более чем проекция мистерии всего человечества, и что если мы изымем проекцию с образа Христа обратно внутрь самих себя, каждый станет Иисусом. 40

Значение этого заключено в том, что в процессе индивидуации личности, чьей религией было христианство, образ внешней церкви подлежит расчленению и преобразованию в церковь внутреннюю. Этот же процесс будет иметь место для любого человека в пределах любой другой ортодоксальной традиции. Истинная индивидуация требует полной ассимиляции традиции человеком.

Павел сеет семена для внутренней религии человека через идею мистического или внутреннего Христа. Во многих отрывках Павел говорит о верующем как о "пребывающем во Христе", а в других речах он говорит о Христе, находящемся в верующем. Альберт Швайцер описывает эти отрывки как "мистицизм Павла." Это можно было также назвать внутренней религией апостола Павла. Ясно, что это часть богословия Павла, так как его богословие базируется на его внутреннем опыте; он понимает, о чем говорит, когда говорит о внутреннем Христе. Швайцер считает фундаментом того, что он называет мистицизм Павла, следующую мысль:

Я нахожусь в Христе; в Нем я знаю меня как существо, которое поднялось выше чувственного, греховного, и изменчивого мира и уже принадлежит превосходящему; в Нем я уверен в воскрешении; в Нем я - Ребенок Бога.

Другая отличительная особенность этой мистики заключена в том, что нахождение во Христе означает смерть и воскрешение вместе с ним, в процессе чего верующий освобождается от греха и от закона, обладает духом Христа и уверен в перерождении (41).

Другим аспектом этого "мистического Христа" является понятие Церкви как образования тела Христова. Эта идея - своего рода конкретный, явный способ указать, что все отдельные верующие "во Христе", находятся в таком состоянии все вместе. Они находятся в одном и том же теле. Пока этот опыт достаточен для определенной стадии развития, каждый испытает чувство искупления и оправдания. Однако, может настать срок, когда этот вид коллективной идентичности больше не будет адекватен, и затем каждый будет выброшен и должен будет пройти через период ереси и отчуждения от коллектива.

Наконец, есть доктрина Павла о воскрешении. Она в основном выражена в известной пятнадцатой главе Первого Послания к коринфянам. Обычно эти строки используется для похоронных проповедей. Павел начинает, подтверждая действительность воскрешения Христа, и в ходе рассуждения делает удивительный вывод:

Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам

братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне (42)

Павел знает отлично, что он никогда не встречал Христа в плоти, но здесь он равняет свой визуальный опыт видения воскресшего Христа со встречей Христа апостолами вскоре после его смерти. Это указывает, как точно Павел рассматривал свой внутренний сверхъестественный опыт. Это крайне близко к тому, что мы теперь понимаем под реальностью психе.

Далее в Первом Послание к Коринфянам, мы встречаем известные строки о воскрешении:

Первый человек -- из земли, перстный; второй человек -- Господь с неба. Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые

воскреснут нетленными, а мы изменимся. Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься

в бессмертие. Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою. Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? (43)

Это является очень существенным в психологическом отношении. Есть довольно длинный комментарий Юнг о данном предмете. Он пишет:

Так как мы являемся психическими существами и не полностью зависим от пространства и времени, мы можем легко понять самую суть идеи перерождения: мы не полностью подвержены силам уничтожения, потому что наше психе находится за барьером пространства и времени. С помощью прогрессивной интеграции бессознательных содержаний, у нас появляется вполне обоснованный шанс совершить опыт познания архетипической природы, наделяющей нас чувством целостности до и после нашего земного существования. Чем лучше мы понимаем архетип, тем больше мы участвуем в его жизни, и тем больше мы осознаем его целостность и непрерывность. (44)

С этой точки зрения уже легко заметить, в какой степени история воскрешения представляет собой проекцию косвенной реализации самости, которая проявилась в фигуре конкретного человека, Иисуса из Назарета. (45)

Эти наводящие на размышления замечания Юнга можно немного продолжить в идею, что общее количество сознательной цельности, достигнутой каждым человеком за всю его жизнь, депонируется в коллективном хранилище архетипичной психе как постоянное дополнение. Возможно, этим частично объясняется тем, что образ бога и архетипичная психе постепенно развиваются в течение всей истории человечества. В конце своего неофициального доклада в 1937 в Нью-Йорке, Юнг заметил следующее, касаемо Иисуса: "На Кресте его миссия покинула его. Но так как он жил столь полно и преданно, то смог достичь тела перерождения. "46

Это утверждение заставляет задуматься. Что Юнг подразумевает под телом перерождения? Это может быть понято как общее количество осознания цельности, достигнутой Иисусом, и внесенное как дополнение к архетипической душе. О том теле

перерождения можно думать как о том, которое было "замечено" апостолами после его смерти и которое явилось Павлу на дороге к Дамаску, и было, таким образом, в конечном счете, ответственно за создание христианской Церкви и даже различных школ Гностицизма.

3.Симон Маг

Активация архетипа Мессии 2000 лет назад дала начало двум движениям, которые персонифицированы Павлом и Симоном Магом. Усилия Павла привели к развитию Церкви и сдерживанию образа мессии в коллективном учреждении. Симон был основателем гностицизма, в котором архетип имел тенденцию овладевать индивидуумом, с сопутствующей опасностью инфляции.

Гностицизм отличается от Христианства по двум основным направлениям. Гностическое искупление достигается гнозисом, сокровенным знанием, а не верой. Из этого следует второе, что искупление достигается как индивидуальное событие, а не коллективное. Этот гностический акцент на индивидуальном опыте давал волю индивидуальным теологическим и космологическим фантазиям. Результатом было множество гностических систем и символики, которая хоть и имела общие темы, но изменялась неисчислимыми способами.

Гностики соглашаются с Церковью, что человечество находится в падшем состоянии, но они не соглашаются в причине. Согласно Гностикам, падшее состояние человека и потребность искупления возникли не из-за человеческого греха, но потому что случайная ошибка в действиях космических сил дала начало злу и материи. Человечество, как полагали гностики, находилось в такой беде не из-за греха, но из-за игнорирования агнозии, нехватки гнозиса. Гностики видели человечество спящим, нуждающимся в пробуждении к его истинной природе и к истинной природе космических сил, которые лежат в основе создания мира. Решением был личный гнозис, который характеризован Ханс Йонас следующим способом:

То, что освобождает, является знанием того, кем мы были, чем мы стали; где мы были, куда мы были брошены; куда мы двигаемся, откуда мы искуплены; что есть рождение, и что есть перерождение 47

Есть третье различие между Гностицизмом и ранним Христианством, которое выражается в чрезвычайной дуальности Гностицизма. Для Гностиков материя и мир, как полагают, являются радикально злыми, что приводит к совершенно иной морали и этике. Гностики не были безнравственными, как предполагают некоторые из Церковных отцов; скорее у них была совершенно другая этика, основанная на других принципах.

Хотя Симон Маг может сначала казаться довольно отдаленным от нас персонажем, фактически он представляет огромный интерес, потому что он - опытный образец Фауста, того, чья легенда возникает как центральный мифологический паттерн современного ума. Существуют непосредственные параллели между легендой Фауста, какой мы её знаем, и историей Симона Мага: оба были магами, со всем, что подразумевается под этим в психологическом отношении; оба хотели полететь - желание, которое является неотъемлемой частью образов каждой легенды; и самое важное, у каждого была супруга Елена.

Симон, как предполагается, был уроженцем Самарии, что является знаменательным уже само по себе. Когда Израиль раскалывался на два королевства, Самария стала

северным. Израиль существовал отдельно от южного королевства Иудеи, пока она не была разрушена, и ее люди подвергнуты высылке в 722 до н.э. Позже эта северная страна была повторно населена колонистами и разноликой группой возвращающихся в область людей. Как результат, появилась испорченная форма вероисповедания Яхве. Самаритяне не поклонялись в Иерусалиме, а имели свои собственные святые места и поклонялись в отдельных храмах. Евреи смотрели на них с презрением, заговорить с самаритянином уже считалось низким.

Очень немного известно об историческом Симоне. Возможно, даже менее, чем в случае исторического Иисуса, личность Симона была перекрыта архетипичными проекциями. Большинство из них отрицательные, так как описывают его зачастую лишь его враги, Церковные отцы. Главный источник - Recognitions of Clement, один из текстов псевдо-Клемента. Он говорит:

Родом, он - самаритянин, из деревни Гитты; по профессии фокусник, все же чрезвычайно хорошо обученный греческой литературе; желающий славы и вознесения над всей человеческой расой, чтобы верили, что он является высшей силой, выше Бога и Создателя, и думали, что он Христос, и чтобы называли его Стоящим. (48)

Здесь появляется еще один синоним для «Мессии» , термин гностика Симона - «Стоящий». Это означает того, кто остался прямо вертикально стоять, когда взрыв нуминозного сравнял все остальное. Текст псевдо-Клемента продолжается с описанием того, как Симон начал как ученик Доситея, у которого было еще тридцать учеников, одного из которых называли Luna (Серебро) . ( Helen и Luna являются родственными именами). Симон попросил быть допущенным как ученик, и он скоро стал одним из тридцати. Тогда он решил бросить вызов Доситею. Есть легенды, указывающие, что Доситей в гневе попытался убить Симона, но палка прошла прямо через тело Симона, "как будто это был дым." Наконец, согласно легенде, Доситей признал, что Симон действительно был "Стоящим", таким образом Симон занял место Доситея. Несколько минут спустя, Доситей умер. Легенда продолжает описывать, как Симон после этого взял Елену, супругу Доситея, себе в жены.

Эта история развивается по знакомому образцу: харизматическая индивидуальность принимает руководство уже установленной религиозной секты от более слабого лидера, и в то же самое время забирает себе его любовницу. Затем, используя власть своего обаяния, своей не осознанной идентификации с нуминозным, он собирает сторонников, которые становятся его психологическими слугами, потому что они действительно находятся под его психологическим доминированием. Это же самое явление может быть замечено и в других религиозных движениях и культах. Это должно быть понято на глубинном уровне, потому что мы увидим большое количество примеров подобного в наше время. Поскольку сейчас в нас разрушается старый миф, возможно ожидать, что проявятся боле мелкие мифологические идентификации, и люди в отчаянии поиска смысла готовы будут подчиниться любому, кто обладает достаточной харизмой, чтобы затронуть подсознательное.

Власть таких людей происходит из их идентификации с Самостью, с образом бога, который обладает ими во всей его парадоксальной двусмысленности. В не осознанном состоянии образ бога - Христос и Сатана одновременно. Подобные харизматические лидеры не являются психически больными или преступниками, но, к сожалению, службы власти не знают ни о каких других типах, так что следует рассматривать их именно в таком ключе.