Абраксас

Харизматические религиозные лидеры - кое-что совсем другое. Они живут с большой целостностью в пределах их собственных систем веры, даже на грани полной личной жертвы. Они - слуги Самости, религиозные в самом глубоком смысле этого слова. Проблема состоит в том, что они служат не сознательному образу Бога, а бессознательному, и это имеет огромное значение. Симон – прототип таких индивидуальностей. Когда сильный динамизм образа бога выпадает из сдерживания в традиционной религиозной вере, он бродит по земле, ища что-то или кого-то, чтобы им овладеть. Оно похоже на разъяренное животное.

Самое время учесть предупреждение Петра о свободно парящем образе бога, освобожденного от сдерживания в традиционном контексте: " Трезвитесь, бодрствуйте,

потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить. " (49) Йонас указывают гностический текст, который, вполне возможно, был проповедью Симона. Подобный вывод можно сделать на основании того, что мы знаем, о чем проповедовал Симон.

Я- Бог (или сын Бога, или божественный Дух). И я пришел. Мир уже разрушается.

Ивы, о люди, должны погибнуть из-за своей несправедливости. Но я желаю спасти вас.

ИВы видите, что я возвращаюсь снова с небесной властью. Благословлен тот, кто поклоняется мне теперь! Но я обрушу непрерывный огонь на всех остальных, и на города и на места страны. И люди, которые не в состоянии понять цену искупления, будут напрасно раскаиваться и стонать. Но я сохраню навсегда тех, кто был убежден мной 50

Это - не совсем чистый Гностицизм, потому что он делает ссылку на веру, но характерным фактором спасения в гностицизме является знание само по себе. Из приведенного отрывка становится ясно, что такие люди как Симон идентифицировались с архетипом Мессии. В христианском богословии идентификация с образцом Мессии принадлежит одному только Христу. Это делает Христа третьей частью Святой Троицы, хотя сам Иисус, кажется, был более осмотрителен в этом. Когда Иоанн Креститель находился в тюрьме, он передал с посланником такой вопрос Христу: " Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого? " Ответ Христа был довольно осторожен. Он не сказал да; он ответил так:

пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют; (51)

Он явно не идентифицирует себя как свершителя тех удивительных событий, что указывает на определенную осмотрительность, в отличие от проповеди Симона, приведенной выше.

Эти различия очень важны в психологическом отношении, потому что любой контакт с Самостью повышает риск инфляции эго. Осознание Самости, такое, чтобы не упасть в бессознательную идентификацию с ней, требует понимания противоположностей. Всякий раз, когда человек погружается в идентификацию с Самостью, обязательно появляется преследующий противник (враг). Если констелированные противоположности не содержатся в одном человеке, человек немедленно вызывает противоположность как своего антагониста во внешнем мире. Юнг сделал выразительное замечание об этом предмете пациентке, которая принесла ему сон, в котором было очень высокопоставленное и важное духовное лицо архимандрит. Ответ Юнга на этот сон был следующим:

Иметь противника в роли архимандрита, как будто сказать, что Вы – хранитель Таинства. Необходимо большое смирение для уравновешивания этого. Вы должны спуститься до уровня мыши. 52

Система Симона может быть извлечена из писем Ипполита. (Противоположный образ может помочь визуализировать систему). Космос начинается с

одного корня, [который] является непостижимой Тишиной, предсуществующей, безграничной силой, существующей в единственности. Это активизируется и принимает определенный аспект, превращаясь в Размышление (Nous, то есть, разум), из которого прибывает дальше Мысль (Epinoia). [Как только мысль рождается из размышляющей тишины, внезапно один становится двумя] ... Таким образом, через акт отражения неопределенная и только негативно описываемая власть Корня превращается в положительный принцип объекта размышления, даже при том, что является этим объектом. Это все еще Единица, которая содержит в себе Мысль, но уже разделенная и больше не находящаяся в первоначально целостности.

Йонас указывает на следующий отрывок из Ипполита и затем комментирует его:

Теперь продолжение, здесь и в других предположениях... зависит от факта, что греческие слова epinoia и ennoia, как более часто употребляемая София (мудрость) других систем, являются женскими, и то же самое верно для их эквивалентов в иврите и арамейском языке. Мысль, порожденная Первоначалом, является относительно него женским принципом.... Таким образом, первоначальный раскол является отделением Разума от себя самого и созданием проявленных для него самого мыслей. Проявленная Epinoia созерцает Отца и скрывает его как творческую власть в самой себе, и вовлеченная в Мысль первоначальная сила создает андрогинное сочетание (53)

Один становится двумя, после чего Epinoia или Мать София спускается вниз, в процессе чего вызывает создание ангелов, сил, мира, материи и человечества. В конечном счете, она поймана в ловушку материи, которую создавала. Наконец она обнаруживается в системе Симона как Елена Троянская или Елена из Тира. Пойманная, она взывает о помощи, и Разум, первая сила, нисходит как Симон «Стоящий» чтобы спасти плененную Софию.

Давайте рассмотрим первое событие в этой последовательности. Первоначальный акт творения включает разделение размышления и мысли, nous и ennoia. Это соответствует мифическому изображению разделения мировых родителей, которому посвящена целая глава книги Нойманна «Происхождение и История Сознания». Разделение необходимо для изначального различия между субъектом и объектом, который является основой нашей способности к объективности, и тем самым базисом сознательности.

Каждый не осознанный комплекс , каждое бессознательно содержание , к которому мы приближаемся, должны быть расщеплены и проведены через ряд превращений. Сначала есть произошедший феномен. Пациент, сознательный субъект, идентифицирует себя с явлением (его признаком или аффектом) до некоторой степени и поэтому испытывает конфликт, задаваясь вопросами " Почему я делаю это с самим собой? Почему я создаю такие не желаемые явления для самого себя" Другими словами, нет никакого объективного отношения к симптому. Человек еще не чувствует это как действительно автономный объект. Как только достигнуто объективное отношение к симптому, сознание

растет, и человек готов приступить к следующему дифференцированию. Аналитический процесс может разделить само происходящее на две части: тот, с кем это происходит и то, что происходит, то есть отделить целеустремленное намерение (внутренний предмет) от явления или происходящего (объект). Пациент начинает различать этот внутренний предмет и причинность, стоящую за ним. Тем "внутренним предметом" является, в конечном счете, образ бога, Самость.

Изображенная здесь система является огромной космологической фантазией, которую можно рассматривать как проекцию изначальной природы психе. Эта картина корней сознания, которое сначала возникает как одноклеточный организм, потом разделяется на два, а затем продолжает развиваться во все более и более дифференцированные формы. Поскольку мы рассматриваем подобную систему, мы должны помнить, что следуем последовательности от древности к более молодым стадиям; мы начинаем с первоначальной неразделенной силы, а заканчиваем всем спектром мира и человечества. Когда мы интерпретируем эти явления на психологическом уровне, то работаем в обратном направлении: мы начинаем с финальной стадии нахождения эго на Земле и движемся к изначальному источнику. Как Юнг сказал, что Тибетскую Книгу мертвых следует читать наоборот, так и мы должны изучать подобные системы от конца к началу для понимания психологических параллелей.

При аналитическом процессе также возможна работа по пути в обратном направлении. Начиная с эго, если зайти достаточно далеко, можно возвратиться к Отцу (Nous) и Матери (Ennoia). Соприкасаясь с той реальностью, каждый сталкивается с первоначальным конфликтом основных противоположностей. Если перенести этот процесс без надлома, с божьей помощью, приходит образ coniunctio, а именно состояние единственности, которое существовало до первоначального разделения. На этот раз оно находится совершенно на ином уровне, так как осознанно испытывается впервые. Теперь это не coniunctio регрессивного возвращения в бессознательное состояние единства, а испытанное сознательно изначальное состояние, которое трансформируется в совершенно иную вещь – высшее coniunctio.

В Mysterium Coniunctionis, Юнг обращается к Симону Магу и Елене. Он говорит о великой силе, Разуме, порождающим великую Мысль, которая дает начало всем вещам. Он цитирует Ипполита:

Стоя друг напротив друга, они воссоединяются и вызывают рождение в пространстве между ними беспредельного Воздуха, не имеющего ни начала ни конца; но в этом есть Отец, который поддерживает вес вещи и питает то, что имеет начало и конец. Это он – тот, кто стоял, стоит, и должен стоять, маскулинно-феминная Сила последующая за однородностью предсуществующей безмерной Силы, которая не имеет ни начала ни конца, пребывает в единении. (54)

Это специфическое описание , не упоминаемое Йонасом, рассказывает о третьем единстве маскулинного и феминного в высших измерениях, что является продуктом единения Отца (Nous) и Матери (Ennoia) , и носит название «Воздух». Это - аналог к верхнему coniunctio. Юнг продолжает проводить параллель с алхимическим "сыном философов," продуктом алхимического процесса, который описан в "Изумрудной Скрижали" Гермеса: "Его отец - Солнце, и его мать - Луна." (55) Через эту параллельную символику, он связывает Гностические и алхимические образы. С точки зрения алхимии этот так называемый "Воздух", продукт верхнего coniunctio, является параллелью образу

Камня Философов, продукту соединения Солнца и Луны. Это - глубокий психический уровень, который описан образами Гностической системы.

Интересная особенность истории Симона Мага - его отношение к супруге, которую в большинстве текстов называют Еленой (хотя в одном тексте она появляется как Luna, т.е. Серебро). Согласно некоторым сведениям, Симон нашел ее в борделе в Тире, где он признал, что она была божественной Софией, которая упала с высоты в материю, и которая в более раннем воплощении была Еленой Троянской. Несколько образов определенно констелируются вокруг фигуры Елены . Симон полагает, что, так как он - проявление разума (nous), Стоящего, его задача воссоединить себя с его потерянной небесной супругой, таким образом он объединяется с Еленой как с проявлением Софии на уровне воплощенного существования.

В этой легенде два события случаются одновременно. Симон - харизматический, но квазипсихотический лидер, который украл супругу своего учителя, или, с другой стороны, взял шлюху из борделя в качестве своей любовницы. Есть конкретная сексуальная вовлеченность на уровне земной реальности, которая выглядит сомнительной с посторонней точки зрения. С точки зрения внутреннего представления, по крайней мере, внутреннего Гностического представления, это coniunctio священных божественных сил, происхождения мира и человечества.

Если эти образы взяты как серьезные феномены проявления глубинных слоев души, то это имеет существенное значение для нашего понимания сексуальных отношений. Этот образ приходит в результате курса глубинного анализа. Пример может быть найден в одной из моих книг, в значительной степени это книга рисунков, но многие из рисунков взяты из снов. Один из образов появился во сне моего пациента, его сопровождает следующая запись:

Я подхожу к публичному дому, которым управляет зверский человек. Я обнаруживаю оскорбленную и избитую молодую женщину, которая обладает пылкой красотой . Я целую ее и пробуждаю. На мгновение я поглощен чувством жалости к ней, к себе, к человеческому существованию. Жестокий владелец стоит на верху лестницы

(56)

Это - явная параллель к Гностической теме Софии, павшей в темноту и жестокость материи. Сновидец берет на себя роль Симона, чтобы спасти ее.

Есть другое описание этого явления в Гностической работе Pistis Sophia, в которой говорится о Софии с точки зрения более сложной Гностической системы, чем система Симона. София, которая является тринадцатой вечностью, тринадцатой эманацией первоначального великого основного источника, взглянула назад пристальным взглядом в источник ее существа. Она смотрела и не понимала, что она видела не свой истинный источник, но только отражение его в нижележащих мирах. Она двигалась к нему, и сошла вниз в мир темноты и материи, в мир, где то, что имело лицо льва, было своевольным правителем. Отраженный свет, на который она смотрела, находился позади него. Она видела отраженный свет через него, пошла в неправильном направлении и попала ему в руки, а он схватил её. Это – первоначальное насилие. Это – первоначальное злоупотребление женщиной, архетип, стоящий за всеми ежедневными проблемами. После того, как она поняла то, что случилось, София позвала на помощь, и в конечном счете, Иисус, снизошел в низшие царства, чтобы помочь ей. Он сказал:

Я снизошел от сил Света, вниз в хаос, так, чтобы это помочь вывести Pistis Sophia из низщих областей хаоса, и вести [ее] в более высокие области хаоса, пока не пребудет приказание ….то, что она должна полностью вывестись из хаоса. [Своевольный преследовал Софию, но тем не менее, когда она следовала в более высокие области, она молилась и кричала :] "Не оставляй меня в хаосе. Спаси меня, O Высший Свет, об этом я молю» (57)

Это - очень длинный драматический текст, разработанный с такой нежной любовью, что ясно, что Гностики внесли большое количество либидо в детальную разработку этих священных писаний. У Гностического образа Софии длинная история. Это начиналось не с Гностиков. Образ пришел из двух отдельных источников (58). Первый - ранние греческие философы, которые назвали себя любителями Софии. Другой источник - еврейский, в котором Хокма упоминается уже в Книге Притчей Соломона. Она известна как мудрость Яхве. Она также появляется в Песне Песен, называемая Суламита. Она появляется позже в Экклезиасте и в Мудрости Соломона. Гностические ссылки заимствуют её из этих более ранних источников. В Средневековье она изображена как sapientia dei, мудрость Бога, чей образ лежит в основе схоластических рассуждений. Наконец, она появляется в алхимии. Один важный алхимический текст упоминает о Суламите, и идентифицирует её с Мудростью, она является персонификацией prima materia, которую искали алхимики. Сегодня, она появляется в концепции Юнга как архетипичная душа.

Очень интересен один из образов Симона, который Йонас не упоминает, изображение мирового дерева огня, описанное Ипполитом. Гностическая мысль Симона о Боге, как исконного изначального единства, подобного горению и потреблению огня, порождающего принципа вселенной. У огня в корне вселенной есть двойная природа: секретная или невидимая природа и проявляющаяся или видимая. Этот сверхбожественный огонь называют сокровищем. Он похож на большое дерево, которое Навуходоносор увидел в одном из своих снов,

из которого кормится вся плоть. И ипостась [видимая] часть огня... стебель, ветви [и] листья....Плоды... дерева, когда полностью созрели, и получили свою собственную форму, складываются в хранилище и не сгорают в огне. Для... производимых плодов с целью того, чтобы быть положенным в складе, тогда как мякина, может быть передана к огню. (Теперь мякина), стебель, (и), производятся не ради самих себя, но для плодов (59)

Видимый огонь создает стебель или ствол дерева; плоды , которые произрастают на нем, не подвергаются разрушению и добавляются к источнику огня невидимого.

Этот образ может рассматриваться как относящийся к явлению того, как эффекты индивидуального психологического развития накапливаются в копилке архетипической психе, вне нашего смертного существования, что так же случается с плодами того дерева огня. Переводчик Ипполита изображает это как «плоды дерева, которое полностью выросло и приобрело свою собственную форму». Мид переводит это как «[это происходит] с плодами дерева, если его образ был совершенен». (60). Перевод Мида отражает наше психологическое понимание. Плод дерева, при условии становления его совершенным, отправляется в сверхбожественное хранилище.

Легенда о Симоне Маге оканчивается специфическим и необычным событием. Петр и Симон были антагонистами. Большая часть трудов псевдо-Клемента посвящена спору между Петром и Симоном, который продолжается на множество страниц. Согласно

простой изначальной легенде, конфликт между Симоном и Петром был окончен в Риме соревнованием в магии. Каждый из них должен был продемонстрировать магическое действо, а другой должен был продемонстрировать в ответ нечто еще более внушительное. По легенде, конец соревнованию наконец-то пришел, когда Симон провозгласил, что на следующий день он собирается взлететь. Не совсем понятно, что он конкретно хотел этим сказать – что вознесется на небеса, откуда пришел, или что просто будет летать по воздуху. На следующий день Симон действительно полетел. Однако Петр начал молиться о том, чтобы маг упал. Молитва Петра оказалась сильнее магии Симона, и тот упал, разбившись насмерть.

Существуют интересные детали этой истории; согласно одной версии этой легенды, когда Симон упал, его тело разорвалось на четыре части, являя символику quaternio. По другой версии, когда он упал, его нога разорвалась на три части. Это аллюзия на проблему трех и четырех, (61) и также о проблеме Бога в троичной ипостаси и возможного quaternian. История изображает соревнование между Гностицизмом, представленным Симоном и Церковью, представленной Петром. Соревнование было действительно выиграно Церковью, потому что у неё было лучшее отношение к земной действительности. Она не пыталась полететь. Её молитвы к земле были услышаны, таким образом у Церкви была связь с землей. Земля ответила на это, если можно так выразиться, потому что Церковь, в отличие от Гностицизма, не уступила радикальной двойственности, которая заклеймила материю совершенным злом. Церковь действительно развивала очень поразительную поляризацию между материей и духом с односторонним акцентом на духовности. Тем не менее, именно это обеспечило адаптацию и выживание Церкви.

Основная слабость Гностицизма - в уничижении им материи и земного мира, и из-за этого у этого не было достаточной энергии для адаптации, чтобы продолжить земное существование. Действительно, правила большинства Гностических сект, если бы им строго следовали, привели бы к уничтожению человеческого рода, так как они были против воспроизведения себе подобных. Гностицизм в его начальном проявлении был побежден, и для всех практических целей он умер. Однако, его богатый багаж архетипических образов теперь возрождается с возможностью интеграции и расширения познаний глубинной психологии.

Этот же самый процесс смерти и воскрешения был повторен в алхимии, которая аналогично погибла в собственной неясности, если можно так выразиться, с началом развития научного мышления. Алхимические аллюзии так же стали констеллироваться в сознании современных людей, и становятся интегрированными глубинной психологией.

Примечания

1.Рассвет и Закат Римской Империи, том 1, стр 22 2.Юнг, Символы трансформации, собрание сочинений, том 5, абзац 104. 3.Иер. 31:33 AV

[библейские источники далее обозначаются в зависимости от версии: AV (Authorized Version), JB (Jerusalem Bible), NEB (New English Bible), KJ (King James Version)]

4.Психология и религия, Собрание сочинений, том 11, абзацы 667, 681, 683. 5.XVIII, I, 26, Уильям Уинстон, перевод собрания работ Иосифа Флавия 6.Эдингер, Христианский архетип: (юнгианское исследование жизни Христа)", стр.6 7.Письма, том 2, 89.

8.там же, 201 9.Юнг, Психологический типы, собрание сочинений 6, абзац 30

10.«Становление личности», собрание сочинений, том 17, абзац 309

11.Письма, том 1, 276

12.Диалоги с Юнгом, 97

13.«О началах» II, VI, 2

14.Читатели отметят, что переводчики собрания сочинений Юнга писали слово «self» с прописной буквы. В данной книге это слово пишется с заглавной буквы, чтобы избежать путаницы с термином «ego-self»

15.Психология и религия, Собрание сочинений Юнга 11, абзац 231

16.там же, абзац 233

17.Aion, Собрание сочинений Юнга, том 9, абзац 70

18.Деяния Апостолов, 26:218, JB

19.Деяния Апостолов 9:6-9, JB

20.Послание к Галатянам, 1:1121; JB.

21.Письма, том 2, 275

22.там же, том 1, 492

23.Архетипы и коллективное бессознательное, Собрание сочинений, том 9,

абзац 216

24.см Воспоминания, сновидения, размышления, стр 199

25.Псалмы 14:3; JB.

26.Послание к Римлянам, 3:912; JB.

27.Послание к Римлянам, 5:1221; JB.

28.Это в деталях обсуждается в начальных главах моего труда «Эго и архетип: Индивидуация и религиозная функция психе»

29.Письма, том 2, 370

30.Психология и религия, Собрание сочинений Юнга, том 11, абзац 11

31.там же, абзац 74

32.там же, абзац 167

33.Развитие личности, собрание сочинений Юнга, том 17, абзац 296

34.Послание к Евреям, 1:13; JB.

35.Послание к Евреям 3:16; JB.

36.Послание к Евреям 4:1416; JB.

37.Послание к Евреям 8:17; JB.

38.Послание к Евреям 9:1114; JB.

39.The Grandes Heures of Jean, Duke of Berry,

40.The Visions Seminars, vol. 2, p. 301., эта теория так же обсуждается в моем

труде «Сотворение сознания», стр 88 и далее.

41.Мистицизм Апостола Павла, стр 3.

42.Первое послание к Коринфянам, 15:38 NEB

43.Мистицизм апостола Павла, стр 3

44.Первое послание к Коринфянам, 15:38; NEB.

45.Первое послание к Коринфянам 15:4755; KJ.

46.Диалоги с Юнгом, стр.98

47.Гностическая религия, стр.45

48.Ante-Nicene Fathers, Робертс и Дональдсон, том 8, абзац 98

49.Первое послание Петра, 5:8; JB.

50.Гностическая религия, стр.104

51.Евангелие от Матфея 11:35; JB.

52.Диалоги с Юнгом, стр.29

53.Гностическая религия, стр.105

54.Собрание сочинений Юнга, абзац 160

55.там же, абзац 162

56.The living Psyсhe, стр 91.

57.G.R.C Mead, перевод Pistis Sophia, стр 93

58.История образа Софии полностью может быть найдена в моей работе «Трансформация образа Бога», 53

59.Ante-Nicene Fathers, Робертс и Дональдсон, том 8, абзац 98

60.Fragments of a Faith forgotten, G.R.C Mead

61.Для дальнешего рассмотрения этого вопроса см Aion, собрание сочинений Юнга, том 9, 425 и «Психологический подход к догме Троицы» Психология и религия, собрание сочинений Юнга, том 11, абзац 184.

Перевод Пересмешник Ками

Эдвард Эдингер

«Юнгианские комментарии к «Фаусту» Гёте»

Предисловие.

Трагедия Гёте «Фауст» является своего рода «документом души», имеющим огромную важность для понимания психологии современного человека. Возможно, этот текст является важнейшим «коллективным сновидением» западной психики на протяжении последней четверти христианского Эона.

«Фауст» может быть понят на многих уровнях. Это и изображение современного человека, и символическое описание глубинного анализа, и вершина алхимического Опуса. «Фауст» сопровождал Юнга на протяжении всей его жизни. Во многом он отождествлял себя с Фаустом, примеряя его судьбу и таким образом создавая парадигму для тех, кто последует за ним в Юнгианском Эоне.

Создание полного юнгианского комментария к Фаусту - это очень смелое предприятие, которое остается будущему. Я только предлагаю использовать эти заметки как заложение фундамента для этого дела.

1Введение

Всвоей работе Aion Юнг четко продемонстрировал что важнейшим свойством христианского Эона был процесс энантиодромии, в котором фигура Христа была заменена Фигурой Антихриста.

Дехристианизация нашего мира, сатанинское развитие науки и технологии, устрашающие материальные и моральные разрушения оставленные второй мировой войной – все это неоднократно сравнивалось с эскхтологическими событиями, предсказанными в новом завете. Как известно, они сопряжены с приходом Антихриста

…Апокалипсис переполнен ожиданием устрашающих событий, которые произойдут в конце времен, перед венчанием Агнца. Это ясно показывает, что anima Christiana располагает знанием не только о существовании врага, но и о том, что враг этот в будущем узурпирует власть (Карл Юнг Aion пар 68)

Согласно астрологическому символизму, вторая рыба созвездия «рыб», ассоциированная с Антихристом, выходит на первый план в шестнадцатом столетии, приблизительно совпадая с эпохой Ренессанса и научной революции. Весьма значимо, что Легенда о Фаусте появляется в то же самое время, она кристаллизуется вокруг исторической личности Доктора Джоне Фаусте который жил приблизительно с 1480го до 1540го. Современниками доктора Фауста были такие Личности как Леонардо Да Винчи, (1452-1519), Колумб (1451-1506), Макиавелли (1469-1527), Эразм Роттердамский (ок. 1466-1536), Коперник (1473-1543), Лютер (1483-1546), Парацельс (1493-1541), Андреа Везалиус (1514-1564).

Легенда о Фаусте является следствием наступления Эры Антихриста. В шестнадцатом столетье Богообраз (God-image) упал с небес, то есть утратил метафизическую проекцию и поселился в человеческой психике. В процессе перехода от небесного к земному произошла энантиодромия от Христа к Антихристу. Все это мостит дорогу, на которой встретятся Фауст и Мефистофель. Происходящее было предсказано много раньше в Апокалипсисе Иоанна Богослова 12:12: «Горе живущим на земле и на море! потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени».

Конечно же, художники, литераторы, исследователи, реформаторы и ученые шестнадцатого столетия не рассматривали свою деятельность как «дьявольскую». Все они были добрыми христианами, чей разум был очарован экспансией человеческого знания и энергии. Но совсем по-другому, все выглядело с точки зрения бессознательного, которое, следуя своей компенсаторной функции, создало Легенду о Фаусте.

Втечении последних пятидесяти лет, легенда о Фаусте вновь и вновь возрождалась в поэзии, прозе и музыке. E. M. Butler в своей The Fortunes of Faust насчитывает более пятидесяти различных версий истории Фауста. Однако из всех них наиболее заметной является Трагедия Гёте «Фауст» (Part I, 1808; Part II, 1832), над которой он работал в течении всей своей жизни.