7 Вопрос Древняя Русь и кочевники

Древняя Русь и кочевники.  Одним из существенных факторов исторического развития южнорусских княжеств XI — начала XIII в. являлось их пограничное положение. К югу и юго - востоку от них раскинулась половецкая степь. Здесь на протяжении почти двух веков обитали кочевые тюркоязычные племена половцев, вступавшие в различные отношения с Русью. Иногда они были мирными, сопровождавшимися браками и военными союзами, но чаще, о чем шла речь выше, враждебными. Не случайно перед Русью так остро стояла задача укрепления южных и юго-восточных границ. Знаменитый призыв автора “Слова о полку Игореве” — “Загородите полю ворота”, обращенный к русским князьям в 1185 г., был злободневным на протяжении всей истории русско-половецких отношений. Чтобы читатель мог себе яснее представить, с каким врагом “лицом к лицу” стояла Южная Русь в XI — начале XIII в., целесообразно дать хотя бы краткий очерк истории половцев.  Впервые русичи столкнулись с половцами в 1055 г., когда орда хана Балуша подошла к южным рубежам Руси. К этому времени половцы заняли все пространство степей, вытеснив оттуда печенегов, торков, берендеев. Стабильных границ Половецкая земля не имела. Кочевой уклад хозяйства вынуждал половцев занимать все удобные для кочевий земли, вторгаться в пределы соседних государств и захватывать (пусть временно) их окраинные территории. В большей мере от половцев терпело южно - русское порубежье, но грабительские их походы достигали и северных границ Византийской империи. Как и их предшественники, половцы делились на отдельные ханства или объединения, каждое из которых занимало “свою” территорию.  С. А. Плетнева на основании картографирования ранних типов половецких каменных изваяний установила, что в XI в. наиболее устойчивыми половецкими землями были берега среднего и нижнего течения Северского Донца.  Для конца XI — начала XII в. известна локализация двух половецких орд. Одна из них, возглавляемая Тугорканом, кочевала в днепровском Левобережье, владения другой, ханом которой был “шелудивый” Боняк, располагались на правом и левом берегах Днепра. Исследователи полагают, что эти орды представляли собой части единого, хотя и неустойчивого, объединения половцев, кочевавшего в Поднепровье и являвшегося непосредственным соседом Киевской и Переяславской земель.  В Приазовье, в начале XII в., находился центр еще одного объединения половцев во главе с ханом Урусобой. Оно было слабым и развалилось под ударом войск Мономаха в 1103 г. 

8 Вопрос Русь и Орла. Проблема взаимовлияния.

С.М. Соловьев выдвинул также концепцию, в которой более медленное развитие России по сравнению с западными странами объяснялось необходимостью постоянной борьбы с ордынцами. Борьба эта шла на протяжении нескольких столетий и отвлекала материальные, физические и духовные ресурсы страны. Влияние Орды было настолько сильным, что это сказалось буквально во всех отраслях жизни русского народа: в законодательстве, обычаях, внешнем облике, языке и т.д. Подобная оценка сохранилась и в марксистской историографии. К. Маркс и Ф. Энгельс не были профессиональными историками. Это были, скорее, дилетанты. Историю Востока они практически не знали, хотя и подозревали, что там имеет место особый способ производства, который они назвали «азиатским». Однако второй том «Капитала» не был окончен и понятие «азиатского способа производства» не было подробно раскрыто. Советская историография взяла на вооружение тезис К. Маркса о том, что Русь «погрузилась в кровавое болото почти двухвекового монгольского рабства». Нужно отметить, что эту фразу молодой К. Маркс написал в «Хронологических выписках», т.е. конспектах прочитанных книг. Никакой научной ценности она не имеет, т.к. Маркс мало знал о монголах, да и об истории средневековой Руси. Подобная точка зрения стала господствующей в российской науке социал-демократического направления еще до революции. Во Втором Интернационале господствовала точка зрения на народы Азии (в том числе и на Россию) как на отсталые, нуждающиеся в том, чтобы достижения цивилизации им несли европейские культуртрегеры. В то же время, во второй половине 19 века Россия вела активную политику в Центральной Азии. Вассалами и протекторатами России стали Бухара, Хива, Коканд, Монголия, Урянхай (Тува), Синьцзян. Рассматривались планы подчинения Российской Империи Тибета и Кореи. В научной общественности произошел всплеск интереса к истории Центральной Азии. Исследования российских востоковедов конца 19-начала 20 вв. стали базисом «евразийской» научной школы. Движение «евразийцев» возникло в белоэмигрантской среде, в Париже, в 1920-х г. Причиной возникновения «евразийской» концепции истории России стало стремление белоэмигрантов объяснить русскую революцию и захват власти большевиками как закономерный этап развития российской «евразийской» цивилизации. Историки-евразийцы, такие как С.Н. Трубецкой и Г.В. Вернадский («Монголы и Русь») большое внимание уделяли «ордынскому периоду» в истории Руси. По мнению Г.В. Вернадского, именно в этот период российская цивилизация приобрела свой неповторимый уникальный характер. Евразийцы рассматривали «монгольское иго» как позитивный фактор в истории России. По их мнению, именно благодаря монголам произошла консолидация русских земель в единое централизованное государство. Г. В. Вернадский также подчеркивал, что Россия многое позаимствовала у Монгольской державы: почтовую службу, администрацию, финансовую систему, достижения в военном деле. В отличие от евразийцев, советские историки 1920-1930-х гг. достаточно мало занимались проблемами «монгольского периода» в истории России. Основной упор в это время делался на исследование социально-экономической структуры монгольского и русского общества 13 – 14 вв., на вопросы классовой борьбы. С.П. Толстов отмечал, что в Монгольской державе 13 в. происходило становление феодальных отношений, однако развитие монгольского государства напоминало процесс формирования рабовладельческих мировых империй. После 1935 г. в советской исторической науке начался пересмотр целого ряда марксистских исторических концепций, их авторы, в частности, М.Н. Покровский, были обвинены в схематизации, социологизаторстве и вульгаризации истории. На деле это привело к тому, что были восстановлены взгляды дореволюционных ученых на отношения Руси и Орды. Содержание концепции было вкратце таково: у монголов происходило становление феодальных отношений. Русские земли были захвачены ими после кровопролитных боев. Монголам удалось победить только из-за того, что Русь переживала эпоху феодальной раздробленности. Из-за ожесточенного сопротивления русских земель и других народов, монголы были обескровлены. Европа была спасена, но Русь понесла страшные потери, чем и объясняется отставание Руси от государств Европы вплоть до начала 18 века. Подобная точка зрения господствовала в официальной советской науке вплоть до падения Советской власти. Особую позицию занимал выдающийся историк Л.Н. Гумилев. Он впервые обратил внимание на то, что монгольская государственность имела древнейшие исторические традиции, восходила еще к эпохе Хуннской державы. Поэтому монголы ко времени первых контактов с Русью были не менее, а может и более цивилизованным народом, чем русские. Л.Н. Гумилев указывал на ряд несообразностей в письменных источниках, которые, как известно, всегда носят субъективный характер. В частности, он не доверял летописным сведениям о численности монгольской армии. На основании этих противоречий он выводил собственную всеобъемлющую концепцию не только русско-ордынских взаимоотношений, но и вообще отношений Великой Степи и Древней Руси. Л. Н. Гумилев указывал, что нельзя говорить об «ордынском иге» на Руси. Отношения Руси и Орды были отношениями сюзерена и вассала, поддержка ордынской политики московскими князьями привела к консолидации русских земель под главенством Москвы и созданию Российского государства. Эти взгляды Л.Н. Гумилев изложил в книгах «Древняя Русь и Великая Степь» и «От Руси до России». Концепция Л.Н. Гумилева была встречена как учеными, так и общественностью неоднозначно. Ряд советских историков разделяли его мнение по отдельным вопросам и даже развивали самостоятельно некоторые тезисы. Ряд других ученых и писателей, например, В.В. Чивилихин, наоборот, выступили с ожесточенной критикой концепции Л.Н. Гумилева. Крах коммунизма привел к исчезновению идеологических ограничений, которыми была стеснена советская историческая наука. Концепция Л.Н. Гумилева стала одной из основных исторических концепций в настоящее время. В то же время, нельзя забывать и о том, что теория Л.Н. Гумилева имела ряд слабых мест. В частности, Л.Н. Гумилев опирался исключительно на данные письменных источников, не учитывая данных археологических раскопок. Уже поэтому его историческая концепция должна восприниматься критически. В настоящее время наиболее серьезной обобщающей работой, посвященной взаимоотношениям Руси и Орды, является монография В.В. Каргалова, где учитываются данные как письменных, так и археологических источников.