Православие (учебное пособие)
.pdfклириков тех приходов, где сектантские общины были малочисленными и не оказывали влияния на прихожан, отсутствовал интерес к миссио нерской практике. Во-вторых, существовал дефицит специальной и по пулярной литературы. В-третьих, ввиду прекращения приходским кли ром внебогослужебной деятельности в годы братоубийственной войны снизилась в целом степень его общественной активности, а также упал уровень общей квалификации служителей Церкви, в том числе были утрачены профессиональные навыки миссионерства.
Итак, в период Гражданской войны внешняя деятельность курского духовенства и мирян ограничивалась, главным образом, их борьбой за существование Церкви как важного социально-культурного института, поддерживавшего традиционные основы жизни народа.
V1.3. «Группа освобождения церкви»:
по рассекреченным архивам Курского УФСБ
В период с 1998 по 2000 гг. о «Группе освобождения церкви» (1933 г.) по материалам рассекреченных фондов архива Курского ФСБ были подготовлены и опубликованы статьи в различных журналах и сборниках. В том же архиве в протоколах следственных дел за 1934 и 1941 гг. были материалы, продолжающие эту историю. Если по мате риалам дела за 1933 г. к делу было привлечено всего 46 человек, то в 1934 -уже 54 человека60. Еще и в 1941 г. были арестованы те, кто был замечен в связи с членами семей еще в 1932г. участвовавших в «Группе освобождения церкви». Из постановления на арест 3 июня 1841 г. Дуда рева А.Н.: он «в январе 1941 г. в квартире Семейкиной А.Я. в присутст вии находившихся там односельчан Шахонина М.В. и других совместно с активной церковницей Волобуевой распространяли антисоветские измышления и в похабной форме оскорбляли имя одного из руководите лей ВКП(б) И Советского правительства»61 Новые документы по мате риалам членов одного итого же дела показывают необходимость про должать анализ жизненного пути людей, свобода слова которых была ограничена тоталитарными мерами не только в 1930е, но и более позд ние годы.
Еще несколько лет назад нельзя было себе представить ситуации обращения историкаисследователя к архивным фондам КГБ, хранив шимся под грифом «Совершенно секретно». Современная политическая ситуация позволяет включать в научный оборот источники, которые
60 Архив УФСБ по Курской области . Ф. 10 (т. 4). Оп. 3. Д. 1. Л. 449.
61 Там же. Ф.а-2. Д. П-109. Л. 8.
входят в архивные фонды, подлежащие рассекречиванию как в государ ственных так и ведомственных архивах. Интерес же к этой проблеме последнее время растет. При этом интерес вызывает не только состоя ние государственных горизонтов, но и повседневная жизнь людей, круг их духовных потребностей, культурные традиции, отношение к идеалам, понимание нашими предками таких духовных ценностей как любовь, верность, долг, их нравственный выбор в экстремальных ситуациях Как известно, напряженные отношения сложились у православной церкви с Советской властью сразу после Октября. Атеизм как государственная идеология не был совместим с активной деятельностью многочислен ных в России церквей и монастырей. В годы гражданской войны боль шинство священников стало на сторону Белой гвардии как защитников монархии и тем самым еще больше обострило свои отношения с побе дившей властью. Время раскола руководства русской православной церкви в 20-е годы мало затронуло провинциальных верующих: слиш ком трудно было получить достоверную информацию (ведь в газетах о делах церкви не писали), а еще труднее было разобраться в нагрянувших событиях простым людям. Куряне в эти страшные годы (1920-1930) са ми должны были решать свою судьбу, оставшись один на один с горем, нуждой, потерей привычных ориентиров жизни. В 20-30е годы в Совет ской России растут многочисленные секты, отрицающие церковь, но признающие учение Христа; раскалывается и русская церковь на сто ронников и противников Советской власти. От церкви отошли тогда многие Как складывались судьбы людские наших предков и земляков в период, когда они не по своей воле оказались между двумя борющимися силами: коммунистической идеологией и православной верой (оплотом самодержавной власти российского царского дома)? Как они, хранители заложенных в них с детства православных духовных ценностей и не же лаемые для советской власти носители древнерусской культуры, пере живали политику Советской власти в деревне?. Об этом нам и рассказы вают страницы архивных дел Курского отдела Центрально-Черноземной области ОГППУ, которые долгое время хранились под грифом «Совер шенно секретно».
Показания 45 человек хранятся в деле № 978 «О контрреволюцион ной церковно-монархической организации «Группа освобождения церк ви», ликвидированной на территории Курского, Дмитриевского и Конышевского районов» (По обвинению Шендрикова Сидора Ивановича, Серебрикова Инокентия Ивановича и др.) 1933г. из рассекреченных фондов Курского УФСБ. Эти документы, содержащие одновременно и рассказ о своей «контрреволюционной» деятельности и о своей жизни,
95
оказались важным источником изучения не только деятельности контр революционной группы, но и культурных традиций православных ку рян. Религиозные устои и культурные ориентиры проходивших по делу защитников церкви показали свою устойчивость во времени: оказав шихся в трудных условиях нравственного и политического выбора, ни кто из дававших показания не отрицал своей причастности к организа ции, напротив, почти каждый глубоко и, как представляется автору, искренне анализировал причины своего поступка. Уверенные в правоте своего поступка они скорее доказывают, чем оправдываются (точнее сказать, почти все «защитники церкви от притеснений советской вла сти» вообще не пытались оправдывать своей антисоветской деятельно сти) в своих официальных показаниях, что поступить по-другому они не могли: жизненные трудности, в которые они попали по вине государст венной политики, не оставляли им выбора.
Сегодня мы рассматриваем все, что связано с православной религи ей и религиозной культурой России как бесценное культурно историческое наследие страны. В данном случае члены группы «Осво бождения церкви» выступают как субъекты уходящей культуры, по страдавшей от столкновения с сильной государственной машиной Со ветской власти. Культура, усвоенная ими с детства в семье религиозных родителей заполнила их душу православными ценностными ориента циями полностью. Они пронесли свой духовный мир детства через гро зы революций, гражданской войны и объясняют свое сопротивление как «притеснениями советской власти верующих», так и верностью не совместимым с политикой Сталина собственным убеждениями и куль турно-религиозным традициям Культурный ареал, не поддававшийся долгие годы почти никаким изменениям, представляет собой и россий ское крестьянство, сохранившее до 30- х годов черты древнерусской культуры, тесно слившейся с православием. Не отказались от своих убеждений и их родственники в страшные 1930-е годы.
Культура российского православия исторически связана с русским крестьянством, потревоженным коллективизацией. Оказавшись в ОГПУ, участники «Группы освобождения церкви» от притеснений Советской власти, не надеясь и не желая прощения (как следует из их собственно ручных показаний), проявили свои искренние черты приверженцев древнерусского культурного наследия и религиозных убеждений. Враж дебность в отношении всей политики советской власти определила ха рактер контрреволюционной деятельности «Группы освобождения
церкви», действовавшей на территории Курской области в |
1930- |
1933 году. У группы, как свидетельствуют протоколы следствия, |
было |
96
две основных задачи ( защита церкви от притеснений Советской власти и агитация против вступления в колхозы), направленные на главное-
«борьбу Советской власти за восстановление старого строя». Обще принятых правил по созданию и укреплению организационных основ группа не придерживалась: не обнаружено письменных протоколов соб раний, не сохранилось, и по всей видимости, не было четкой программы с указанием целей, задач, структуры и организационных правил дейст вия группы. Сложилось впечатление, что группа была создана эмоцио нальным порывом протеста истинно верующих и тех, кто ненавидел Советскую власть из-за политики в деревне по раскулачиванию.
Из сорока пяти давших показания тридцать человек пишут об ог- , ромной роли семьи в формировании религиозных чувств с детских и юношеских лет и в этой связи подробно рассказывают о своем жизнен ном пути; девятнадцать человек провели всю свою жизнь в монашестве; пятеро - воспитывались в семье служителей культа или были сами цер ковнослужителями , и только четыре члена группы пришли в организа цию «найти защиту от раскулачивания». Например, Бычков Антон Про копьевич «зажиточно жил все года, имел с братом 24 десятины наде ленной собственной земли», а в 1933 году его исключили из колхоза. Наумов Иван Николаевич «вышел из середняцкой семьи, до революции имел вместе с братом 12 десятин земли»; опасения потерять землю ,привело его в организацию защитников церкви, а значит и старого до революционного государственного строя. Как следует из их показаний, не могли простить крестьяне Советской власти не только раскулачива ния, но и притеснений православной церкви, закрытия церквей и мона стырей.
Крестьянин Печенкин Иван Андреевич рассказывает, что воспиты вался он в крестьянской семье верующих родителей, а «в 1929 году у нас
в селе Карманово закрыли церковь, этим самым Советская власть на несла мне горькую обиду...», - поэтому, - далее объясняет, - он «примкнул к группе, которая боролась против Советской власти...». Покушение советской власти на религиозные идеалы и вековые культурные тради ции православной церкви было мучительно больно для всех православ ных верующих курян, среди которых большинство крестьяне, веками жившие по церковным правилам (« любили, хоронили, работали, жени лись -все с батюшкой!»). В воспоминаниях очевидцев, наших современ ников, которые в 30-е годы были еще детьми, закрытие церквей пред стает перед нами как событие, которое в каждой деревне Центрально черноземного региона России простыми людьми приравнивалось к кон цу света: «колокол ухнул, упал и вонзился глубоко в землю; раздались
стоны, возгласы, причитания, мольбы и проклятия, рыдания женщин. А книги, древние церковные книги постепенно из церкви свезли к магазину и свалили рядом на обертку продуктов».
Несмотря на веяния нового, сторонников крестьян Печенкина, Быч кова, Наумова в курских деревнях было достаточно. Изучение архивных документов показывает, что «Группа освобождения церкви» глубоко пустила корни в нашем крае. «На отчетное число, - указано в Доклад ной записке «О результатах предварительного следствия по делу контр революционной церковно-монархической организации «Группа освобо ждения церкви», - следствием установлено, что крестьянская органи зация охватывала своим влиянием 25 населенных пунктов, по которым вскрыто 17 групп, при чем состав 8-ми из них полностью пока не выяв лен....» Показания подследственных свидетельствуют о том, что активно группы работали в Курском, Конышевском, Дмитриевском районах ЦЧО (тогда Курск и Курская область на правах района входили в Цен трально-Черноземную область с центром в Воронеже), в слободе Михайловке (группа Дементьева Серафима, другаясвященника Пятницко го), в городе Дмитриеве (группа священника Щендрикова Исидора и монашки Аристоклии), в Курске при Благовещенской церкви (группа Булгакова Александра). Подобные тайные группировки противников Советской власти действовали в селах Романовка, Карманово, Генералышшо, Крупец, деревнях Курсаковой, Хатуши Конышевского рай она других местах Курского края. Примечательно, что образовались они независимо друг от друга. Свидетельство тому —объяснение причины направления монашек Ксении Аболмасовой и Ксении Волобуевой на базар в Курске, данное следствию священником Благовещенской церкви Булгаковым Алексеем: чтобы они узнали, «может где еще есть ис тинно верующие и преданные церкви, недовольные колхозами и притес нением церкви, чтобы вместе быть, а то как-то не хотелось одним оставаться»; оказалось, что действительно «есть попы истинно ве рующие и хорошие в Дмитриеве, Конышевке...» Не сразу образовалась большая и разветвленная организация «освободителей церкви от при теснений советской власти» ( как сами себя называли члены организа ции): несколько лет самостоятельно стихийно вырастали группы то в одном , то в другом населенном пункте, и только после выяснения об становки лидерами религиозного движения -протеста эти группы стали поддерживать связь друг с другом, продолжать «делать свое дело» по привлечению недовольных властью курян в группу, «подстрекать кре стьян против вступления в колхозы», пробуждать в них недовольство всеми правительственными мероприятиями.
98
Всех участников организации объединяли общие причины вступле ния на путь тайной борьбы против государства, но жизненный путь, этапы складывания мировоззрения, приведшего к вступлению в «Группу освобождения церкви» у каждого из них неповторимы. Показания всех подследственных дела №978 Курского ОГПУ (1933 год) для нас, иссле дователей представляет богатый исторический источник изучения куль турного наследия России. «Воспитывалась я в семье религиозных роди телей, - говорила (а ее показания протоколировались) на допросе Кретова Мария Ивановна, - я стала такой же религиозной, как они. Вос приняв церковь как свою защитницу, я вся целиком отдалась ей. С 18летнего возраста я ушла в Курский Свято-Троицкий женский мона стырь, где провела жизнь до тех пор, пока монастырь существовал. Живя в монастыре, я была в радости и смирении.. Материальные усло вия в монастыре меня вполне удовлетворяли. В то время я была доволь на существующим царским строем, с момента же ликвидации мона стыря в 1923г мы была выселена и оставлена на произвол судьбы. С тех пор и до сего времени продолжаю существование в поисках себе при юта и работы для приобретения куска хлеба. Вместе со мной из мона стыря были выселены: Фокина Клавдия, Алтухова Надежда, Агафонова Анна и Аболмасова Ксения, вместе с которыми для удовлетворения своих религиозных чувств мы посещали Благовещенскую церковь и для защиты себя от нападения безбожной Советской власти по настоя нию священника той же Благовещенской церкви Булгакова Ачександра мы объединились в группу. В наших беседах на совещаниях Булгаков го ворил нам: «Надо заниматься привлечением большого количества ве рующих вокруг церкви для защиты таковой от притеснения большеви ками». Говорил с нами о том, что бы мы всегда говорили колхозникам: Не ходить на работу в колхоз, а нужно выходить из колхоза, ибо это дело антихриста, направленное к гибели православных христиан».
Руководитель всей группы иеромонах Шендриков Исидор, как ска зано в докладной записке ОГПУ «О результатах предварительного следствия...» и подтверждается показаниями членов группы, давал зада ния организовывать в селах подпольные группы для освобождения церкви (от притеснений советской власти), « вовлекая в них лиц, оби женных советской властью... давал установки о подготовке массового восстания крестьян против Советской власти, намечавшегося им вес ной 1933 года, в результате чего имели место массовые выходы из кол хозов в ряде сел Конышевского и, частично Дмитриевского районов. Однако массового выхода крестьян не получилось. Шендриков объяснил это неподготовленностью колхозных масс к организованному выходу из
колхозов, вследствие чего вопрос восстания им был отложен на осень 1933 в надежде на то, что к этому времени колхозные массы больше проголодаются и охотно пойдут на крайности...»
Как уже отмечалось, «Группа освобождения церкви» ставила перед своими членами две основные задачи: 1) защита церкви от притеснений Советской власть и 2) агитация против вступления в колхозы, которые они рассматривали как порождение антихриста. О деятельности по вы полнению второй задачи свидетельств в деле очень много: каждый, кто писал о себе, с гордостью признавался, что вел борьбу против вступле ния в колхозы. Как же они решали свою первую задачу - защита церкви от притеснений Советской власти? Как воплощали эту задачу в жизнь? Смутно просматривается в деле ответ на этот вопрос: «собирать недо вольных советской властью», «увлекать своей верой», отговаривать колхозников вступать в антихристовы церкви, рассказывать людям о себе, своей судьбе потерянных и брошенных властью бывших монахов и монахинь. Думается задача защиты церкви от нападок власти не была им подвластна, не могли они ничего сделать в тех жестких условиях одновластия и окончательного прекращения сначала тридцатых годов демо
кратического обсуждения |
проблем даже внутри правящей коммунисти |
ческой партии! Наступили |
времена, когда уже голоса такого высокого |
авторитета как Н. Бухарина, коммуниста, выступившего против наступ ления на кулака, уже было не слышно в правительстве. Кто бы услышал защитников старого мира - православной церкви (да еще из провинции) в шуме новостроек, появившегося радио, тракторов, кино?! Но и мол чать притесняемые Советской властью православные куряне не могли: слишком велики были обиды на новую власть.
В 1923 году стали закрываться монастыри в городе Курске, в том числе Свято-Троицкий женский монастырь. Жившие там вынуждены были уйти. Но куда? В городе безработица, нехватка продовольствия...
Кто-то из бывших жителей монастырей пополнил ряды нищих, попро шаек. Многие из них никогда не знали другой, кроме монастырской, жизни, и им не под силу было приспособиться к жизни в новых жесто ких условиях. Почти с рождения, например, жила в монастыре Фокина Клавдия Николаевна, которая о себе сообщила следующее: «Осталась я от родителей,/когда/ мне был один год /и/ три месяца, я была направле на в монастырь г. Курска, в котором прожила до закрытия, и мы мо нашествующие оказались выселенными. Вместе со мной из монастыря выселили Агафонову Анну Ивановну, Алтухову Надежду Петровну, Кретову Марию Исаевну. Мы стали отыскивать себе убежище для спасения, таковое мы нашли в кладбищенской церкви г. Курска, так как
100
там я видела стойкого защитника церкви и православного священника Булгакова Александра».
«Больше половины жизни я провел в монашестве в разных мона стырях бывшей царской России, - поведал иеромонах Серебряков Инно кентий Иванович. - Оставаясь в монастыре, я жил спокойно, отдавая себя целиком служению Богу. Будучи под защитой царя, небесного по мазанника Божьего - самодержца России, мы, монашествующие, до 1917 г. жили в радости, смирении и любви к ближнему. После же рево люции 1917 года на смену этой радости революция принесла нам вели кую скорбь и страдания, которые мы переживали и до настоящего времени. По вине власти антихристов - большевиков еще в 1923 г. мы оказались выброшенными на улицу, многие из нас вынуждены были ски таться и влачить жалкое существование, зачастую переживая голод, холод и презрение, которым окружила нас Советская власть. Налого вые нажимы, притеснения церкви и духовенства довели до того, что многие священнослужители ушли на нелегальное положение, причем в числе этих священнослужителей оказался и я -с мая 1932г по день аре ста. Стараясь скрыться от преследований советской власти, в мае 1932 г. я пришел в г. Дмитриев к своему старому знакомому по мона стырской жизни - иеромонаху Шендрикову Исидору, у которого при кладбищенской церкви г. Дмитриева я нашел себе приют. Проживая неотлучно с ним в одной келье, под колокольней названной церкви и по день нашего ареста, мы с Шендриковым часто в наших беседах выска зывали свое отрицательное отношение к Советской власти, причем, обсуждая политику советской власти, мы приходили с ним к единодуш ному мнению: пока существует Советская власть, духовенство и пра вославный народ, кроме гибели для себя - от нея ничего другого ожи дать не могут...»
Примечательна противоречивыми поворотами в поисках духовных идеалов судьба одного из руководителей группы «Освобождения церк ви» Дементьева Серафима Вакховича. В молодости в течение четырех лет служил он старшим унтер-офицером жандармского управления, за тем «в 1903 году, оставив службу в жандармерии, ушел в КиевоТроицкий монастырь, где больше 30 лет провел жизнь в монашестве, причем перед революцией получил сан игумена». Почему этот человек еще в молодости так резко изменил течение своей жизни: от жандарма - к монашеству, что подтолкнуло его на такой трудный путь? Разочаро вание в мирских делах? Этого мы , к сожалению, уже не узнаем. О своих взглядах на жизнь он пишет: «Вращаясь в монастырской обстановке и в среде преданных церкви и царю, я воспитал себя таким же твердым
101
защитником православия и приверженцем помазанника божьего, как и они.. Оставаясь, таким образом, до глубины души защитником церкви, Советскую власть - еще сначала революции - я возненавидел».
Ненавистью к Советской власти наполнены и показания обвиняемой Ишуточкиной Лукерьи Никитичны из села Васильевского Конышевского района: «Оставаясь до сего времени твердой защитницей правосла вия, я решила до конца своей жизни всеми мерами и средствами защи щать церковь от ее посягателей большевиков, власть Советскую при знаю как власть антихриста, которая послана богом за людские грехи. По вине Советской власти многие священнослужители остались без средств к существованию. Кроме того, Советская власть позакрывала много церквей, строит антихристовы колхозы и безжалостно расправ ляется с православными христианами, которых тысячами судит и вы селяет в далекие северные края. Это все вместе взятое создавало недо вольство к ней, и я еще больше стала не довольна Советской властью».
Архивные документы Дела №978 свидетельствуют, что среди уча стников группы оказались и те, кто долгие годы до революции жили в монастырях Минска, Екатеринославля, Киева, Москвы и других городов России. В 1923-1924 году, когда Советское правительство вплотную занялось воплощением в жизнь атеистической идеологии, по всей стране стали закрывать монастыри. Вот после этого и вернулись монашки и монахи к себе на родину в Курск. Молодой девушкой шестнадцати лет отроду покинула мирские радости и ушла в Московский монастырь Фо мичева Анастасия Дмитриевна, провела она там большую часть своей жизни, а после закрытия вернулась на Родину в село Дерюгино Курской области.
Ковалев Тихон Порфирьевич еще в 1902 году ушел в монастырь Площанской пустыни Орловской области, после закрытия монастыря скитался и только в 1930-м году нашел приют в Курске.
Евдокия Ивановна Власова (1886 года рождения) с семи лет стала учиться в двухклассной школе женского монастыря г. Болохово ЦЧО, а затем там же приняла монашество. После закрытия монастыря органи зовала артель по производству крестьянских товаров из тех, кому некуда было уходить из монастыря и « держала артель до 1929 года, пока не организовали колхозы, а артель запретили».
Удивляет число женщин, участниц явно нелегальной «Группы осво бождения церкви»: двадцать семь человек из сорока пяти, давших пока зания - женщины, большинство (пятнадцать человек) из них - монахи ни. Не менее активны в свое борьбе против обидчиковантихристов бы ли женщины, имевшие семью и потерявшие ее по вине сталинской по
102
литики. Приведем пример из истории типичной православной семьи - семьи обвиняемой Семейкиной Веры Алексеевны. Сама о себе она со общает следующее: «Происхожу я из г. Старый Оскол из мещан, роди тели мои были религиозными православными христианами, в таком же направлении воспитывалась и я... В 1908г. я окончила женскую гимна зию в г. Старый Оскол. Будучи приближенной к местному приходскому попу, по рекомендации которого в 1909г я вышла замуж за псаломщика Семейкина Андрея Михайловича, который к том же году принял сан священника и был назначен священником Казанской церкви в с. Дегтярка Золотухинского района ЦЧО. С ним я провела жизнь до 1929г. Вра щаясь в среде духовенства я представляла из себя убежденную верую щую христианку. Жилось мне в то время довольно хорошо, я пользова лась уважением и привилегированным положением среди окружающего православия. В 1932г. мой муж священник Семейкин Андрей за контрре волюционную деятельность /был/ выслан из пределов ЦЧО. С того вре мени я, во избежание преследований со стороны Советской власти, решила разойтись / с ним /. С 1929г считалась с ним /с мужем/ в разво де, а сама вместе с одной девочкой /дочерью/ продолжала нищенское полуголодное существование... Плохие условия жизни, переживаемые мною сейчас с каждым днем укрепляли во мне недовольство и я стано вилась на путь защиты церкви как источника своего спасения от при теснения ее безбожной антихристовой властью большевиков».
Судьбы православных курян в 1920-1930-е годы складывались тра гично, впрочем, как и многих, проявивших самостоятельность суждений и взглядов курян из числа интеллигенции, рабочих, колхозников. Право славные крестьяне являлись носителями древней русской культуры, ко торая противоречила и мешала продвижению по намеченному пути Со ветскому государству. Православная церковь, защитница монархии про тивилась всему, что несла с собой Советская власть: надвигающемуся диктату Сталина и раскулачиванию, закрытию церквей и монастырей, атеистической пропаганде, колхозам, промышленным новостройкам, комсомолу и красным галстукам, радио и кинопередвижкам (которые оглушили своей непредсказуемой новизной патриархальную деревню русской глубинки), ликвидации неграмотности и призыву к знаниям, тракторам и ОГПУ, потере духовных ценностей древнерусской культу ры и надвигающейся урбанизации. Противостояние Российской Право славной Церкви и Советской власти, начавшееся сразу после Октября, в 30-е годы ознаменовалось жестокой победой последней. В 1930е годы в Курской области репрессиям подверглось и было расстреляно 1182 че ловека, к тому же 198 человек подверглись другим формам репрессий:
103