Глава 35

Я обещал оказать благодеяние, если не приключится чего-либо такого, почему мне нельзя будет его оказать. В самом деле, что, если отечество мне прикажет отдать ему то, что я обещал этому человеку? Если будет издан закон, чтобы никто не делал того, что я обещал сделать для своего друга? Я обещал выдать за тебя дочь, а ты после оказался человеком пришлым: мне нельзя допустить брака с чужестранцем ⁹⁸. Меня защищает то самое обстоятельство, которое препятствует (делать это). Только тогда я обману доверие, только тогда выслушаю обвинение в непостоянстве, когда не выполню своего обещания, несмотря на то что все будет оставаться в том же положении, в каком было в то время, когда обещал. В противном случае все, что изменяется, предоставляет свободу предпринимать новое решение и освобождает от данного слова.

Я обещал защиту на суде, но впоследствии оказалось, что этим процессом предъявляется судебный иск к моему отцу.

Я обещал отправиться вместе за границу, но приходит известие, что путь опасен вследствие грабежей. Я имел намерение прийти для личного присутствия по делу ", но (меня) удерживает болезнь сына, разрешение от бремени жены.

Чтобы ты сохранил доверие обещающего, все должно оставаться в том же положении, в каком было в то время, когда я обещал. А что может быть важнее той перемены, когда я открыл в тебе дурного и неблагодарного человека? Что я давал как достойному, в том откажу недостойному, и притом еще, обманутый, буду иметь повод гневаться.

Глава 36

Однако я стану обращать внимание и на то, какова ценность того, о чем идет дело: размер обещанного предмета подаст мне

 

==99

совет. Если этот предмет ничтожен, то дам его — не потому, что ты достоин, но потому, что я обещал. И (притом) дам не как дар, но буду этим искупать свои слова и (так сказать) дергать себя за ухо ""'. Убытком я накажу безрассудство обещающего. «Вот,— (скажу),— чтобы тебе было больно, чтобы ты был осторожнее в своих словах, я и отдам то, что обыкновенно зовется «пошлиной за язык» ¹⁰¹.

Если же (обещанный предмет) будет большего достоинства, то я не допущу того, чтобы, по выражению Мецената, «быть наказану на сто тысяч сестерций», ибо я стану сравнивать между собой то и другое: есть некоторая важность в том, чтобы оставаться постоянным в своем обещании, но, в свою очередь, большая важность и в том, чтобы не делать благодеяния недостойному. Однако надобно обращать внимание на то, какой ценности это благодеяние: если оно незначительно, то станем смотреть сквозь пальцы, если же оно может послужить мне к великому ущербу или позору, то я предпочитаю лучше раз извиниться в своем отказе, чем всегда извиняться в своем подаянии.

Вся важность, говорю, в том, какого рода обещаний касаются мои слова. Я не только стану удерживать то, что необдуманно пообещал, но буду требовать назад и то, что несправедливо дал. Безрассуден тот, кто остается верен своему заблуждению.

Глава 37

У Филиппа, царя Македонского, был один воин, храбрый в деле. Испытав во многих походах пользу от его услуг, царь немедленно одаривал его за храбрость чем-нибудь из военной добычи и частыми наградами возбуждал пыл в этом человеке, обладавшем продажной душой. Раз этот последний, потерпев кораблекрушение, был выброшен во владения одного македонянина. Тот прибежал, как только было получено известие об этом, возвратил его к жизни, перенес в свою виллу, уступил свое ложе, укрепил его, расслабленного и полуживого, тридцать дней лечил на свои средства, восстановил его здоровье и снабдил деньгами на дорогу. Тот ушел со словами: «Я отблагодарю тебя; только бы мне увидать своего государя».

По возвращении он рассказал Филиппу о своем кораблекрушении, но умолчал об оказанной ему помощи и в то же время упросил его подарить себе имение одного человека. А этот человек и был именно тот самый гостеприимный хозяин, который принял и вылечил его. Но цари много даров, в особенности во время войны, раздают с закрытыми глазами. Недостаточно одного справедливого человека (для противодействия) стольким вооруженным страстям.

«Никто не может в одно и то же время быть и хорошим человеком, и хорошим полководцем. Каким образом насытятся столько тысяч ненасытных людей? Что они будут иметь, если каждый будет владеть только своим?» — так говорил сам себе

 

К оглавлению

==100

Филипп, когда давал приказание ввести этого человека во владение тем имением, которого он просил. Но изгнанный из своего владения не снес обиды безмолвно, как сносит крестьянин, довольный тем, что и сам не был отдан в подарок; он написал Филиппу краткое и благородное письмо. Получив это письмо, тот до такой степени воспламенился гневом, что немедленно дал приказание Павсанию возвратить имение его прежнему владельцу, а бесчестному воину, неблагодарному гостю, алчному человеку, спасенному от кораблекрушения, приказал начертать на челе письмена, свидетельствующие о том, что он человек неблагодарный ¹⁰². Правда, кто выгнал своего гостеприимного хозяина в виде обнаженного и потерпевшего кораблекрушение человека, выгнал на тот берег, где ранее лежал сам, тот был достоин не только того, чтобы на нем были написаны, но даже вырезаны эти слова. Но мы станем смотреть, какую степень наказания надобно было сохранить: главным образом, надобно было отнять то, чем он овладел при помощи величайшего преступления. На кого, в самом деле, подействовало бы наказание человека, совершившего такое преступление, вследствие коего никто не стал бы оказывать сострадания несчастным?^1<"