Глава 18

Дабы ты знал, что стремление души к благодарности должно быть желательно само по себе, (доказательством для тебя может служить то, что) неблагодарности самой по себе должно избегать; ибо ничто так не разъединяет и не расторгает союза рода человеческого, как этот порок. В самом деле, от чего иного зависит наша безопасность, как не от того, что мы пользуемся взаимными услугами? Единственно благодаря этому обмену благодеяний ⁵¹. Наша жизнь (становится) более благоустроенной и более огражденной от внезапных нападений. Разъедини нас,— чем тогда мы будем? Добычей и жертвой животных, кровью, ничего не стоящей и весьма легко проливаемой. Тогда как у прочих животных есть достаточно сил для своей защиты и все те, которые рождены для блужданий и жизни обособленной, вооружены, человека окружает слабость: ни сила когтей, ни сила зубов не делает его страшным для других; безоружного и бессильного, его ограждает общество. (Природа) дала две силы, которые человека слабого сделали весьма крепким,— разум и общество; благодаря им тот, кто, взятый в отдельности, не может даже ни с кем поравняться, обладает миром. Общество дало ему власть над всеми животными, его, рожденного на земле, общество ввело во владение иной природой и дало ему власть господствовать над всей природой. Оно сдерживает приступы болезней, приготовляет опору старости, дает утешение в скорбях; оно делает нас мужественными, потому что позволяет призывать (себя на помощь) " против судьбы. Уничтожь общество, и ты разрушишь единство человеческого рода — единство, которым поддерживается жизнь; а оно уничтожится, если ты будешь утверждать, что человек должен избегать неблагодарности не ради ее самой, а ради того, что ему надобно опасаться чего-то другого. Ибо (в самом деле) как много таких, которым безопасно можно быть неблагодарными? Наконец, я называю неблагодарным всякого, кто благодарен из-за страха.

Глава 19

Никто, обладая здравым умом, не боится богов ", так как неразумно страшиться спасительного, и никто не любит тех, кого боится.

Ты, Эпикур ⁵⁴, наконец делаешь Бога безоружным: ты совлек с него все оружие и всю власть и, дабы ни для кого он не был предметом страха, изверг его за пределы мира. Таким образом, Его, огражденного какой-то громадной и непроницаемой стеной, отделенного от соприкосновения и созерцания смертных,

==87

ты не имеешь причин бояться: нет у него никаких средств ни для благотворения, ни для вреда. Помещенный в срединном промежутке между этим и другим небом ⁵⁵, далекий от человека, от животного, от (всякой) вещи. Он избегает развалин миров, падающих над Ним и вокруг Его, не слыша ни (наших) обетов и не заботясь о нас. А ты хочешь казаться почтительным и к Нему, как к родителю, питая в душе, как я полагаю, чувства благодарности. Если же ты не желаешь казаться благодарным, потому что не имеешь от Него никакого благодеяния, и тебя, по твоему мнению, образовали свои1л случайным и бесцельным сочетанием атомы и те твои маленькие частицы⁵⁶, то зачем ты Его почитаешь? «За Его,— говоришь,— величие? за Его высокую и исключительную природу?» Пусть так, соглашусь с тобой. Конечно, ты это делаешь, не побуждаемый никакой надеждой, никакой наградой; если же, следовательно, что-то такое , что желательно само по себе, самое достоинство чего привлекает тебя⁵⁷. Это и есть добродетель. А что может быть добродетельнее, как не быть благодарным? Предмет этой добродетели открывается в такой широте, как сама жизнь.