Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»
Глава седьмая. Учение об обосновании государства
I. Проблема
Человеческие учреждения коренным образом отличаются от явлений природы тем, что своим происхождением и развитием они обязаны волевым процессам. Человеческая же воля никогда не действует просто как сила природы, эффект которой, поскольку он не уничтожается другими силами, является непрерывным. Продолжительность же волевых актов всегда зависит от рациональных оснований. Для индивидуального сознания социальная жизнь и ее несовершенства никогда не подпадают только под категории необходимого, а всегда также под категорию должного.
По самой природе нашего мышления у нас в отношении всех социальных учреждений всегда возникает поэтому критический вопрос: почему они существуют? Вопрос этот отнюдь не относится, как это нередко ошибочно предполагалось, к историческому возникновению учреждений. Ответы на этот вопрос должны нам дать не историческое познание, а принципы деятельности. Каким бы образом ни возникли учреждения, они должны, для того чтобы продолжать существовать, представляться сознанию каждого последующего поколения разумно обоснованными.
Это, прежде всего, относится к государству. В каждом поколении с психологической необходимостью возникает по отношению к государству вопрос: зачем вообще государство с его принудительной властью? Почему индивид должен мириться с подавлением его воли другой волей, почему и в каких пределах он обязан приносить жертвы в интересах целого? Ответы на эти вопросы должны объяснить индивиду, почему он обязан признавать государство. Они стоят на почве не существующего, а должного; они имеют не теоретический, а практический характер188. Они образуют поэтому основу политического изучения государства, так как они преследуют ясную цель – защиты или изменения существующего государственного порядка. Ими указывается один из тех пунктов, где учение о государстве нуждается, для своего завершения, в пополнении его политическими исследованиями, – в противном случае результаты его теряют под собой прочную почву. Это явно подтверждает великая духовная борьба, разделяющая современное общество. Социализм и анархизм подвергают вообще сомнению право государства на существование, утверждая, что возможно общество и без государства. Выяснение того, что государство есть учреждение необходимое и потому долженствующее быть признаваемым, дает возможность глубже понять саму природу государства, непостижимую до тех пор, пока не отвергнуто предположение, будто оно представляет только эпизод, патологическое явление в истории развития человечества.
Ответ на поставленные здесь вопросы возможен с двоякой точки зрения. Можно рассматривать государство как историческое явление, проявляющееся в разнообразных формах, но несмотря на то всегда отправляющее определенные типичные функции, или же его можно конструировать как звено в цепи трансцендентных элементов, являющихся истинной метафизической сущностью мира явлений. Под влиянием спекулятивной философии до второй поло-
188В литературе вопроса это нередко не вполне ясно сознавалось, так что проблема обоснования государства смешивалась
свопросом о его историческом возникновении. Очевидно и сознательно смешивает их, напр., Stahl, III2, стр. 169 слл. Еще
Mohl, Encyklopädie, стр. 90 слл., и Bluntschli, Das Recht des modernen Staates I, стр. 298 сл., объединяют исторические и спе-
кулятивные теории возникновения государства как координированные члены единого целого и не всегда достаточно строго различают обе категории. Значение вопроса во всей его полноте, в связи с учением о государственном договоре, впервые выяснил I. G. Fichte, Beiträge zur Berichtigung der Urteile über die französische Revolution. Sämmtliche Werke I, стр. 80 слл. На правильную точку зрения стали также впоследствии v. Eötvös, Der Einfluss der herzschenden Ideen des 19 Jahrhunderts auf den Staat, II, 1854, стр. 58 слл. и Н. Schulze, Einleitung, стр. 139.
100
Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»
вины истекшего столетия господствовала вторая из указанных точек зрения. С падением господства этой философии положительная наука отказывается вообще от разрешения проблемы об обосновании государства, в убеждении, что эта проблема имеет необходимо спекулятивный характер189. Государственно-правовые системы последних тридцати лет не упоминают о ней вовсе, так как вполне достаточным оправданием государства является с их точки зрения сам исторический факт его существования. Лишь критика социалистов и анархистов вновь обратила внимание современной науки на высокую важность этой проблемы.
Под влиянием естественно-правовых воззрений до сих пор относящиеся сюда учения обозначались как учения о правовом основании (Rechtsgrund) государства. Это название не ясно и не верно, так как оно смешивает юридическое и этическое обоснования. Чисто юридическое обоснование государства, как это будет показано ниже, следует признать невозможным. Речь идет, напротив, о вопросе, в конце концов, чисто этическом – должно или не должно быть признаваемо государство в силу необходимости, стоящей выше индивида, государства и его права.
Бесчисленны этические теории, а с тем вместе и попытки обоснования государства. Но все эти учения могут быть подведены под несколько общих категорий, с точки зрения тех основных идей, на которых они построены.
Необходимость государства может быть обосновываема с пяти коренным образом раз-
личных точек зрения: религиозной, физической, юридической, этической и психологической
необходимости. К изложению и оценке этих теорий мы теперь и перейдем.
II.Отдельные теории
1.Религиозно-теологическое обоснование государства
Государство существует в силу Божественного установления, и всякий, согласно Божественной воле, обязан признавать его и подчиняться его порядку. Это учение является древнейшим и наиболее широко распространенным – оно неизбежно возникает у тех народов, у которых государственное и религиозное общение в большей или меньшей степени совпадают, и мы находим его поэтому уже в древних государствах Востока, как и в Греции и Риме. В словах Демосфена, введенных в дигесты, что закону следует повиноваться, так как он есть изобретение и дар Божества190, ярко выражено распространенное у античных народов убеждение в божественной санкции государственного порядка.
Совершенно иным путем развивается это учение в христианском мире. Христианство первоначально относится к государству в лучшем случае равнодушно 191. Но так как для христианства становится необходимым урегулировать свои отношения к римскому государству, оно начинает проповедовать обязанность признания государственного авторитета и подчинения ему, без сомнения, стремясь при этом предотвратить подозрение во враждебном отношении к государству. Это отношение изменяется с победой христианства. В учении Златоуста192 и в особенности св. Августина мы находим уже значительную перемену в воззрениях. Св. Августин противопоставляет civitas Dei – civitas terrena, которое хотя и не тождественно
189По общему правилу, подлежащие здесь нашему рассмотрению учения относились к идеальному государству, а вопрос об историческом возникновении – к эмпирическому. Так, прежде всего Hedel н. с. § 258; далее, Н. A. Zachariae, I, стр. 57;
Н. Schulze, Einleitung, стр. 139 Trendelenburg, стр. 344 слл.; Lasson, стр. 293 слл., и др.
190L. 2 D. de legibus, 1. 3: Oτι π ©ς >στί υόμος εЫρημα μ Оυ kα" δaροn θεοа.
191“At enim nobis ab omni gloriae et dignitatis ardore fringentibus nulla est necessitas coetus, nec ulla magis res aliena, quam publica”. Tertullianus, Apologeticus с XXXVIII.
192Государство и для него есть зло, сделавшееся необходимым вследствие грехопадения. Ср. Н. V. Eicken, Geschichte und System der mittelalterlichen Weltanschaung, 1887, стр. 122.
101
Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»
с исторически данным государством, но явно носит отпечаток его193, и объявляет это земное государство неизбежным последствием грехопадения, так что государство является созданием Зла, которое впоследствии, к концу мира, понесет возмездие за грехи. Это земное государство – установление не Божественное, а дьявольское, и учение о Божественном происхождении власти превращается, таким образом, по-видимому, в свою противоположность. Но, как и грех вообще, и государство существует с Божьего соизволения, и постольку оно еще является составной частью Божественного мироздания. Как все, что обязано своим происхождением греху, и государство служит к тому, чтобы выставить в наиболее ярком свете Божественное милосердие, обещающее спасение избранному. Торжество его наступит тогда, когда государство Божие навсегда покорит земное и время будет поглощено вечностью. Только для государства, посвящающего себя служению царству Божию, возможно относительное оправдание, хотя и оно принадлежит земному и преходящему194.
Эта мысль св. Августина проходит через все средневековое учение церкви 195; она и теперь еще не только положена в основу католического учения о государстве, но также рецепируется немецкой ре-формацией и вплоть до настоящего времени отстаивается протестантской ортодоксией196. Практическая тенденция этого учения была направлена на подчинение государства церкви, которого стали требовать уже вскоре после того, как Римская империя сделалась христианской. Теория св. Августина служит важнейшей опорой Григория VII в борьбе с императором197, как и всех тех, кто в этой борьбе принял сторону церковной власти.
Это суровое отношение церкви к государству не могло, однако, удержаться долго и последовательно, и вырабатывается поэтому посредствующая теория, зачатки которой относятся уже к далекому прошлому198 и согласно которой государство хотя и обязано своим возникновением греху, но установлено с целью защиты против последствий греха: подавления слабого сильным. Именно под защитой церкви государство может смыть пятно своего происхождения199. Наиболее известное выражение это учение получило в знаменитой теории двух мечей. По мистическому толкованию одного места Евангелия Луки200 для защиты христианства даны Богом два меча: церковный и мирской. По клерикальному воззрению оба меча вручены Богом, являющимся в то же время верховным ленным властителем мира, папе, который сам держит духовный меч, а светский передает императору. «Первым борется церковь, вторым – должно бороться за нее государство», – как утверждал Бонифаций VIII. Приверженцы императора утверждают, напротив, что свой мирской меч он получил в лен непосредственно от Бога. Этот
193О мистической конструкции обоих государств в De civitate Dei Августина ср. Reûter, Augustinische Studien, 1887, стр. 128 слл.; Rehm, Geschichte, стр. 156. – Если Августин сам имеет еще в виду главным образом защиту христианства против язычества, и мы отнюдь не находим еще у него ясного противоположения государства и церкви (Reuter, стр. 151 слл.), то впоследствии это противоположение рассматривалось как основа его учения, оказавшего вследствие этого влияние на политические воззрения средних веков.
194О последнем пункте ср. Gierke, Genossenschaftsrecht III, стр. 126, 127.
195Ср. V. Eicken, стр. 356 слл.
196Ср. Stahl Philosophie des Rechts II1, стр. 153 слл. Если Шталь и заявляет о св. Августине, что он заходит слишком далеко, то все-таки сам он, несмотря на свое утверждение, что государство есть Божественное учреждение, отнюдь не стоит в
резком противоречии с основным воззрением Августина, как это видно и из рассуждений его на стр. 48 слл. и II 2, стр. 179 слл. Земной порядок основан на грехе, а призвание государства – на служении Богу, что вполне соответствует старохристианскому учению. Более решительно, чем Шталь, примкнул к теории св. Августина V. Мühler, Grundlagen der Philosophie des Staats-und Rechtslehre nach evangelischen Principien, 1873, стр. 126 слл.
197В частности, в знаменитом послании к епископу Германну Метцскому, 1081, Mon. Germ. SS. VII, стр. 357. Наиболее характерные места указаны у Gierke. Genossen schaftsrecht, III, стр. 524 № 16.
198Доказательства см. у A. Geichmann’a, Eine Rede gegen die Bischöfe. Altnorwegische politische Streitschrift aus König Sverres Zeit. Basler Universitätsprogramm, 1899, стр. 17 и 22.
199V. Eicken, н. с. стр. 364; Mirbt, Die Publicistik im Zeitalter Gregors VII, 1894, стр. 545 слл.
200XXII, 38.
102
Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»
литературный спор о положении императора по отношению к Богу есть теоретическое отражение упорной борьбы между церковью и государством.
Но и в новейшее время мы встречаем попытки теологического обоснования государства, и в высшей степени интересно наблюдать, как противоположные партии стараются прикрыть свои притязания Божественной волей, чтобы таким путем найти для них неопровержимое правовое основание. Ибо не только учреждению государства вообще, но и определенному строю его приписывается такая непосредственная Божественная санкция. Из этого факта можно извлечь только один прочный и важный вывод, – что из церковных учений нельзя выводить никаких политических положений, так как каждая эпоха и каждая религиозно настроенная партия с непоколебимой уверенностью выводила благоприятные для нее принципы из теологических предпосылок. Так, во время крестьянских войн восставшие основывали свои требования на Евангелии, а Лютер выступил крайним их противником на основании того же Евангелия. Протестантские монархомахи XVI столетия так же, как и испанские иезуиты того времени, признавали энергичную борьбу с враждебным их церкви королем делом, угодным Богу. Иаков I провозгласил Божественное право Стюартов, а пуритане казнили его сына, ссылаясь на веление Божие. Как Commonwealth of England, так и республиканские государства в Новой Англии создаются под влиянием представления, что в силу Божественного порядка высшая церковная власть, как и политическая, должны принадлежать народу. Но и княжеский абсолютизм считает себя установленным милостью Божьей; Боссюэт доказывает, на основании св. Писания, что этот абсолютизм есть лучшая, угодная Богу форма государства, что короли суть наместники Бога, а престол их – в действительности престол Божий, и в том же смысле высказывается о себе Людовик XIV. В последовавшую за французской революцией эпоху реакции и реставрации этими идеями вооружаются приверженцы легитимизма и члены оттесненных революцией общественных классов, утверждая, что одно только исторически унаследованное, благоприятное для их притязаний государственное устройство обладает Божественной санкцией. Идеи французских легитимистов были затем восприняты немецкими клерикальными писателями и возведены в систему Fr. J. Stahl’ем. По Stahl’ю, государство есть этически интеллектуальное царство, основанное на Божественном велении и порядке. Но не только государство вообще признается Божественным учреждением, – Божественной санкцией обладают и определенное государственное устройство, и определенные правящие лица; они существуют хотя и не в силу непосредственного Божественного деяния, но в силу Божественного промысла201. На Божественном порядке основаны, однако, только государственные устройства, возникающие на исторической почве, принципы же революционные, т. е. стремящиеся обосновать государство на человеческом авторитете, – противобожественны. Практически его теория сводится к тому, чтобы придать современную окраску архаическим теократическим идеям в интересах прусских консерваторов.
С беспощадной иронией характеризует попытки обосновать определенную государственную форму Божественной волей Rousseau: допуская, что всякая власть исходит от Бога, он прибавляет, однако, что им же ниспосылается и всякая болезнь. Можно ли на этом основании признать запрещенным обращение к помощи врача202? Эти эксцессы религиозной теории, не требующей уже теперь серьезной критики, в значительной мере содействовали в новейшее время распространению антирелигиозных убеждений в социалистически настроенных массах. Столь часто встречающееся в социалистической литературе утверждение, что религия исполняет исключительно одну только социальную функцию – укрепления конкретных отношений силы и эксплуатации, – представляет неизбежную реакцию против современных попыток вме-
201H. с. II2, стр. 176 слл.
202“Toute puissance vient de Dieu, je l'avoue; mais toute maladie en vient aussi; est-ce a dire qu'il soit défendu d'appeler le médecin?” Du contr. soc. I, 3.
103