2. Охарактеризуйте взгляды Гуго Гроция с исторической и современной точек зрения.

3. Томас Гоббс: наказание – зло, причиненное государственной властью

Еще один теоретик общественного договора, Томас Гоббс, также достаточно подробно останавливается на обосновании права наказания и теоретических проблемах его осуществления («О гражданине», 1642 г. и «Левиафан», 1651 г.). Наказание по Т. Гоббсу есть «зло, причиненное государственной властью тому, кто совершением или не совершением какого-либо деяния совершил, согласно суждению той же власти, правонарушение, причем это зло причиняется с целью сделать волю людей более расположенной к повиновению. Характерные признаки наказания – претерпевание неблагоприятных последствий, соразмерных преступлению, назначенных государственной властью в должной процедуре. Не являются наказаниями ни ущерб, нанесенный частными лицами, ни личная месть, ни зло, причиненное без судебного приговора, ни иные виды ущерба. При наложении наказания необходимо иметь в виду не прошлое зло, а будущее благо; иначе говоря, налагать наказание можно только с одной целью – исправить самого виновного».

«Но на чем основано право государства на наказание? По мнению Т. Гоббса оно прямо не проистекает из условий общественного соглашения. Ведь никто не может быть обязан на основании договора не оказывать сопротивление насилию, и, следова­тельно, нельзя предположить, чтобы кто-либо дал другому право применять насилие по отношению к нему. И при образовании государства каждый человек отказывается от права защищать другого, но не от права самозащиты. Поэтому право государства наказывать не имеет своим основанием какую-либо уступку или дар подданных. Как считает Т. Гоббс, основа права наказывать состоит в «праве на все», который имел каждый человек до образования государства, включая право делать все, что считал необходимым для своего самосохранения, например подчинить, искалечить и убить любого человека. Одним тем, что подданные отказываются от этого своего права при образовании государства, они расширяют возможность суверена использовать свое право так, как он это считает нужным в целях сохранения их всех. Таким образом, право наказания правонарушителей было не дано суверену, а лишь оставлено ему (за исключением границ, поставленных естественным законом) в таком же виде, как оно существовало в естественном состоянии».

Томас Гоббс. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского

[Часть II. О государстве. Глава XXVIII. О наказаниях и наградах] Определение наказания. Наказание есть зло, причиненное государственной властью тому, кто совершением или не совершением какого-либо деяния совершил, соглас­но суждению той же власти, правонарушение, причем это зло причиняется с целью сделать волю людей более распо­ложенной к повиновению.

Откуда проистекает право наказания. Прежде чем вынести какое-нибудь заключение из этого определения, следует ответить на один чрезвычайной важности вопрос, а именно: откуда взялось право, или власть, наказывать в каком бы то ни было случае? Ибо согласно тому, что было сказано раньше, никто не может быть обязан на основании договора не оказывать сопротивление насилию, и, следовательно, нельзя предположить, чтобы кто-либо дал другому право применять насилие по отношению к нему. При обра­зовании государства каждый человек отказывается от права защищать другого, но не от права самозащиты. Каждый обязывается также при образовании государства оказывать содействие суверену, когда тот наказывает другого, но не тогда, когда он хочет наказать самого обязывающегося. Но договор подданного о содействии суверену в причинении вреда другому не переносит на суверена права наказывать, если сам договаривающийся подданный не имеет этого права. Отсюда ясно, что право государства (т.е. того или тех, кто представляет его) наказывать не имеет своим основанием какую-либо уступку или дар подданных. …До образования государства всякий человек имел право на все, а также право делать все, что считал необходимым для своего самосохранения, например подчинить, искалечить и убить любого человека, поскольку это необходимо было для указанной цели. В этом и состоит основа того права наказывать, которое практикуется в каждом государстве. Ибо подданные не дают суверену этого права, и лишь одним тем, что они отказываются от своего права, они расширяют его возможность использовать свое право так, как он это считает нужным в целях сохранения их всех. Таким образом, указанное право было не дано суверену, а лишь оставлено ему, и только ему, и (за исключением границ, поставленных ему естественным законом), оставлено ему в таком же виде, как оно существовало в естественном состоянии и в состоянии войны каждого против своих соседей.

Наказаниями не являются ни ущерб, нанесенный частными лицами, ни личная месть. Из определения наказания я заключаю, во-первых, что ни личная месть, ни ущерб, нанесенные частными лицами, не могут называться наказаниями в собственном смысле слова, так как они не исходят от государственной власти. …

Ни зло, причиненное без судебного приговора. В-третьих, зло, причиненное по полномочию государства без предварительного судебного приговора, может называться не наказанием, а лишь враждебным деянием, ибо поступок, за который человек наказывается, должен быть предварительно квалифицированно определен судебным решением как правонарушение. …

Ни зло, причиненное безотносительно к будущей цели. В-пятых, зло, причиненное без намерения или возможности расположить правонарушителя или благодаря его примеру других людей к повиновению законам, есть не наказание, а лишь враждебное действие, ибо без такой цели никакое причиненное зло не может быть обозначено именем наказания.

Если ущерб, проистекающий из наказания, оказывается меньшим, чем благо от преступления, то это не наказание. В-седьмых, если причиненное преступнику зло перевешивается благом или удовольствием, естественно связанным с совершением преступления, то это зло не подпадает под определение наказания, а является скорее ценой, заплаченной за преступление, или выкупом за него. Ибо в природу наказания входит цель расположить людей к повиновению законам, каковая цель – если зло наказания перевешивается выгодой, проистекающей из правонарушения, - не достигается, и наказание оказывает обратное действие.

Если наказание определено законом, то нанесение большего повреждения за преступление есть не наказание, а враждебное действие. В-восьмых, если наказание за известное преступление определено и предписано самим законом, а на человека, повинного в этом преступлении, наложено большее наказание, то излишек есть не наказание, а враждебное действие. …

Ущерб, причиненный за деяние, совершенное до издания закона, не является наказанием. В-девятых, зло, причиненное за деяние, совершенное до появления закона, запрещающего это деяние, есть не наказание, а враждебное действие. Ибо пока нет закона, последний не может быть нарушен. …

Первое и наиболее общее разделение наказаний есть деление на Божьи и человеческие. … Человеческими являются такие наказания, которые применяются по приказанию человека; они бывают или телесные, или денежные, или бесчестье, или заточение, или изгнание, или смешанные, состоящие из указанных выше². …

Наказание невиновных подданных противоречит естественному закону. Всякое наказание невиновных подданных, большое или малое, противоречит естественному закону. Ибо наказание может быть наложено лишь за правонарушение. Наказание невиновного есть поэтому прежде всего нарушение того естественного закона, который запрещает всем людям руководствоваться в своей мести чем либо, кроме соображения какого-нибудь будущего блага, ибо наказание невиновного не может принести государству никакой пользы. Такое наказание, во-вторых, противо­речит естественному закону, запрещающему неблагодарность. Так как всякая верховная власть, как мы знаем, дана вначале с согласия каждого из подданных, дабы получать защиту от этой верховной власти в течение всего времени, пока он будет повиноваться ее повелениям, то наказание невиновного есть воздаяние злом за добро. Такое наказание, в-третьих, есть нарушение естественного закона, пред­писывающего справедливость, т.е. воздаяние каждому должного, что при наказании невиновного не соблюдается.

Томас Гоббс. О гражданине

[Глава III. Об остальных естественных законах] 11. [Шестой закон природы: наказание направлено только на будущее.] Шестое требование естественного закона предписы­вает в отмщении, то есть при наложении наказания, иметь в виду не прошлое зло, а будущее благо; иначе говоря, налагать наказание можно только с одной-единственной целью: исправить самого виновного либо его наказанием сделать лучше других. Это прежде всего подтверждается тем, что каждый по закону природы обязан прощать другому, но только при условии, что сначала будут приняты меры предосторожности на будущее. Кроме того, поскольку мщение, если оно имеет в виду только лишь прошедшее, есть не что иное, как тщеславное торжество и удовлетворение самолюбия, и оно совершенно бесцельно, ибо имеет в виду только прошлое, а цель же - всегда в будущем, а все, что не имеет никакой цели, бессмысленно; следовательно, мщение, не имеющее в виду будущего, проистекает от пустого тщеславия и потому противоречит основному закону природы. Итак, закон природы предписывает нам, воздавая отмщение, смотреть не назад, а вперед. Нарушение же этого закона называется жестокостью. …

[Глава XIII. Об обязанностях тех, кто осуществляет верховную власть] 16. [Не следует налагать наказания более суровые, чем это предусмотрено законами.] Существенным моментом этой свободы, не пред­ставляющей угрозы для государства и необходимой гражданам для счастливой жизни, является отсутствие страха перед каким-либо наказанием, которое, кроме того, можно заранее предвидеть или ожидать. А это происходит там, где либо вообще законом не определены никакие наказания, либо граждане не подвергаются наказаниям более суровым, чем это определено (законом). Там, где не определены никакие наказания, тот, кто первым нарушил закон, ожидает неопределенного, то есть произвольного, наказания, и предполагается, что страх его беспреде­лен, ибо несчастья бесконечны. Но закон природы повелевает … верховным правителям, что они, возда­вая отмщение и налагая кару, должны иметь в виду не прошлое зло, а будущее благо, и поэтому совершают ошибку те, кто измеряет налагаемые ими наказания иной меркой, помимо общественной пользы. Там же, где на­казание определено либо законом, гласящим в ясных выражениях, что если будет совершен такой-то поступок, то последует за это такое-то наказание, либо обычаем, когда наказание, не предустановленное законом, но выне­сенное впервые произвольно, позднее определилось наказанием первого преступника (ибо естественная справед­ливость требует, чтобы за одинаковые проступки налага­лось бы одинаковое наказание), там, повторяю, требовать наказания более сурового, чем это определено законом, значит вступать и противоречие с законом природы. Ведь цель наказания не в том, чтобы сломить волю человека, а в том, чтобы направить ее и сделать такой, какой хочет ее увидеть тот, кто установил наказание. И размышление о предстоящем поступке есть не что иное, как взвешивание, как бы на весах, положительных и отрицательных последствий поступка, который мы собира­емся предпринять, когда то, что перевешивает, необходимо влечет за собой действие. Ведь если законодатель установит за преступление наказание меньшее, чем нужно для того, чтобы страх перевесил желание совершить его, то этот перевес желания над страхом наказания, благодаря которому и совершается преступление, должен лежать на совести законодателя, то есть верховного правителя; а поэтому, если он налагает большее наказание, чем то, которое он сам же определил в своих законах, он наказывает другого за свою вину.