20 — копия
.docГлава двадцатая. «Просьба лорда Волдеморта»
Первым делом в понедельник Гарри и Рон покинули больничное крыло. Они полностью поправились благодаря тщательному уходу Мадам Помфри и теперь наслаждались всеми преимуществами отравления и удара битой, лучшим из которых было возобновление дружбы между Роном и Гермионой. Она даже спустилась с ними на завтрак, рассказав о ссоре между Джинни и Дином. Дремлющий монстр внутри Гарри внезапно поднял голову, с надеждой вздохнув. - Что у них случилось? – спросил он как будто невзначай, когда они повернули в пустынный коридор на седьмом этаже. Лишь одна маленькая девочка стояла там, разглядывая гобелен с изображением троллей. Она испугалась при виде приближающихся к ней шестикурсников и уронила тяжелые медные весы, которые несла. - Все в порядке! - сказала Гермиона вежливо, торопливо шагнув к девочке, чтобы помочь ей. - Вот… - Она постучала палочкой по сломанным весам и произнесла:
- Репаро. Девочка не поблагодарила Гермиону, а так и осталась стоять на месте, когда они обходили её, и смотрела им вслед, пока они не скрылись из вида. Рон оглянулся назад: - Клянусь, они становятся все меньше и меньше! – сказал он. - Да забудь ты о ней, - произнес Гарри немного нетерпеливо. – Из-за чего поссорились Дин и Джинни, а, Гермиона? - Из-за того, что Дин смеялся, когда МакЛагген ударил тебя битой, - ответила Гермиона. - Это, должно быть, выглядело довольно забавно, - сказал Рон. - Нет, это было абсолютно не смешно! – горячо возразила Гермиона. – Это выглядело просто ужасно, и если бы Кут и Пикс не поймали Гарри, то он, возможно, получил бы серьёзную травму. - Да, конечно, но это совсем не причина для расставания! – сказал Гарри как можно более спокойно. – Или Дин и Джинни всё ещё вместе? - Да, они… а что это ты вдруг заинтересовался? – спросила Гермиона, бросив на Гарри проницательный взгляд. - Просто я не хочу, чтобы у моей команды снова были проблемы! – ответил он торопливо, но Гермиона продолжала смотреть на него с подозрением. И лишь услышав голос позади себя, Гарри вздохнул с облегчением. - Гарри! - О, привет, Луна. - Я пошла в больничное крыло, чтобы найти тебя, - сказала девочка, роясь в сумке. – Но там мне сказали, что тебя… выписали. Она совала Рону в руки какую-то зеленую луковицу, большую пятнистую поганку, и целую кучу чего-то, подозрительно напоминающего средства для кошачьих туалетов. Затем, наконец, выудила из всей этой кучи довольно грязный свиток пергамента и дала его Гарри. - ... Меня попросили передать его тебе. Это было приглашение на урок от Дамблдора. - Сегодня вечером, - сказал он Рону и Гермионе, как только развернул его. - Ты славно прокомментировала последнюю игру, - сказал Рон Луне, когда она забрала у него зеленый лук, поганку и средство для кошачьих туалетов. Луна неопределенно улыбнулась. - Ты смеешься надо мной, да? – Спросила она. – Все говорят, что хуже они еще ничего не слышали. - Нет, что ты, я серьёзно! – сказал Рон искренне. – Не могу вспомнить комментирования, доставившего мне большее удовольствие! Между прочим, а что это такое? – добавил он, поднося к глазам предмет, похожий на лук. - О! Это – Гёрлирут, - сказала она, убирая поганку и средство для кошачьего туалета обратно в сумку. – Если хочешь, можешь оставить себе, у меня есть еще несколько. Они просто потрясающе подходят, чтобы отгонять проглатывающий Плимпис. И она ушла, оставив сдавленно хохочущего Рона, всё ещё сжимающего в руке Гёрлирут. - Не переживай, Луна, я выращу его, - сказал он, когда они снова направились в Большой Зал. – Я знаю, что она сумасшедшая, но это даже хорошо… - Он осекся. Лаванда Браун, выглядящая очень рассерженной, стояла возле подножия мраморной лестницы. - Привет, - сказал Рон нервно. - Пошли, - прошептал Гарри Гермионе, и они быстро двинулись вперед, но все-таки до них донеслось, как Лаванда сказала: - Почему ты не сказал мне, что выписываешься сегодня? И почему она была с тобой? Рон выглядел мрачным и раздраженным, когда пришел завтракать пол часа спустя. И, хотя он сел с Лавандой, Гарри не заметил, чтобы они обменялись хотя бы парой слов, пока ели. Гермиона вела себя так, будто всё это её совершенно не касается, но Гарри видел, как несколько раз на её лице появлялась загадочная улыбка. Весь день она находилась в прекрасном расположении духа и вечером в общей гостиной даже согласилась просмотреть (то есть дописать) эссе Гарри по Травологии. До этого дня она решительно отказывалась помогать Гарри, так как прекрасно понимала, что он даст Рону списать её работу. - Большое спасибо, Гермиона, - сказал Гарри, похлопав её по спине и сверяясь со своими часами. Было уже около восьми. – Слушай, мне нужно поторопиться, чтобы не опоздать к Дамблдору… Она не ответила, а просто устало вычеркнула несколько неверных предложений. Усмехнувшись, Гарри выбежал через отверстие с портретом и понесся в сторону кабинета директора школы. Горгулья отпрыгнула в сторону при упоминании об ирисовых эклерах, и Гарри через две ступеньки взбежал по спиральной лестнице. Когда часы пробили восемь, он постучал в дверь. - Входите, - позвал Дамблдор. Но когда Гарри взялся за ручку, дверь сама распахнулась изнутри. За ней стояла профессор Трелони. - Ага! – драматично воскликнула она, указывая на Гарри и закатывая глаза под своими увеличивающими очками. - Так это и есть причина, по которой вы хотите бесцеремонно вышвырнуть меня из своего кабинета, Дамблдор! - Моя дорогая Сивилла, - сказал Дамблдор немного сердитым голосом, - Я вовсе не собирался вас ниоткуда вышвыривать, как вы изволили выразиться, но Гарри, видите ли, действительно должен был прийти к этому времени, и, я думаю, что по вашему вопросу мне больше нечего сказать… - Очень хорошо, - обиженно проговорила профессор Трелони. - Если вы не прекратите эти безосновательные обвинения, то я.... Возможно, я найду школу, где мои таланты будут оценены по достоинству... Она оттолкнула Гарри и исчезла вниз по винтовой лестнице; они услышали, как она остановилась на полпути, и Гарри предположил, что она запуталась в своих развевающихся шалях. - Пожалуйста, закрой дверь и садись, Гарри, - сказал Дамблдор, выглядя очень утомленным. Гарри повиновался, и, сев на своё обычное место за столом Дамблдора, заметил, что Омут памяти стоит как всегда между ними на столе, так же, как и две маленькие хрустальные бутылочки, заполненные кружащими воспоминаниями. - Профессор Трелони все еще переживает из-за того, что Флоренц преподает Предсказания? - спросил Гарри. - Да, - ответил Дамблдор, - Предсказания, оказывается, приносят намного больше проблем, чем я предполагал, никогда не изучая этот предмет самостоятельно. Я не могу попросить Флоренца вернуться обратно в лес, где он теперь изгой, и при этом я не могу уволить Сивиллу Трелони. Между нами, она понятия не имеет о том, что творится вне стен замка. Она не знает – и, я думаю, было бы ошибкой просветить её на этот счет – что она сделала пророчество о тебе и Волдеморте. Дамблдор глубоко вздохнул, после чего сказал: - Но не бери в голову мои проблемы с персоналом. У нас есть куда более важные вопросы для обсуждения. Во-первых, ты справился с заданием, которое я дал тебе во время нашей прошлой встречи? - Ах, - воскликнул Гарри. С уроками по аппарированию, отравлением Рона и собственной травмой, да ещё желанием разузнать, куда исчезает Драко Малфой, он совсем забыл о воспоминаниях, которые он должен был выведать у профессора Слизхорна. – Ну, я спрашивал профессора Слизхорна об этом в конце Зельеварения, но…эээ… он не собирается ничего мне рассказывать. Наступила тишина. - И, насколько я понимаю, - произнес, наконец, Дамблдор, проницательно глядя на Гарри поверх своих очков-половинок, - ты считаешь, что сделал все возможное для этого, не так ли? Что ты употребил всю свою изобретательность? Пошёл на любые хитрости, чтобы заполучить воспоминание? - Ну… - Гарри остановился, не зная, как начать. Его единственная попытка завладеть воспоминаниями внезапно показалась ему ничтожно слабой. - Ну... Когда Рон выпил по ошибке любовное зелье, я отвел его к профессору Слизхорну. Я подумал, что если застану его в хорошем настроении… - И это сработало? - спросил Дамблдор. - Вобще-то, нет, сэр, ведь Рон был отравлен… - … и что, разумеется, заставило тебя позабыть о попытке вернуть воспоминание; я и не ожидал от тебя ничего другого, ведь твой друг был в опасности. Но теперь, когда мистер Уизли уже в полном порядке, я надеюсь, что ты все же вернешься к моему заданию. Я думал, ты осознал всю важность этого воспоминания. Действительно, я приложил все усилия, чтобы дать тебе понять, насколько память Слизхорна важна для нас, ведь без неё мы не сможем разобраться в сути Волдеморта. Горячее, острое чувство вины распространилось по всему телу Гарри. Дамблдор не повысил голос, он даже не казался сердитым, но Гарри предпочел бы, чтобы он кричал; это холодное разочарование было хуже, чем что-либо другое. – Сэр, – сказал он немного сбивчиво – это не значит, что я не собирался заниматься этим … или еще что-нибудь … Я просто… я хотел сказать, что были другие… другие … - Другие мысли в твоей голове, - Дамблдор закончил предложение за него. - Я вижу. Снова наступила тишина, самая гнетущая тишина, которая когда-либо была между ним и Дамблдором; казалось, она никогда не кончится; её прерывал только хрюкающий храп, доносящийся с портрета Армандо Диппета, находящегося над головой Дамблдора. Гарри чувствовал себя странно маленьким, как если бы он сжался немного для того, чтобы войти в комнату. Когда это состояние стало невыносимым, Гарри нарушил молчание:: - Профессор Дамблдор, я действительно сожалею. Мне следовало приложить больше усилий.... Я должен был понять, что вы не попросили бы меня об этом, если бы это не было настолько важным. - Спасибо за эти слова, Гарри, - сказал Дамблдор спокойно. – Могу я надеяться тогда, что с этого момента ты действительно приложишь все усилия для достижения цели? Если у нас не будет нужных нам воспоминаний, то не будет никакого смысла в наших с тобой дальнейших встречах. - Я сделаю это, сэр, я получу эти воспоминания, - сказал Гарри искренне. - Тогда оставим эту тему, - сказал Дамблдор более доброжелательно, - но продолжим нашу историю. На чем мы с тобой остановились, напомни, пожалуйста? - Конечно, сэр, - сказал Гарри быстро. - Волдеморт убил своих отца и бабушку с дедушкой и заставил своего дядю Морфина думать, что все это сделал он. После чего он возвратился в Хогвартс, и спросил ..., он спрашивал профессора Слизхорна о Хоркруксах, - пробормотал Гарри, запнувшись. - Очень хорошо, - сказал Дамблдор. - Теперь, надеюсь, ты помнишь, я сказал тебе в самом начале наших встреч, что мы вынуждены будем войти в царство догадок и предположений? - Да, сэр. - К этому моменту, думаю, ты со мной согласишься, я показывал тебе достоверные факты о жизни Волдеморта до семнадцатилетнего возраста. Гарри кивнул. - Но теперь, Гарри, - сказал Дамблдор, - теперь воспоминания становятся более загадочными и более странными. Если было трудно найти какие-либо свидетельства о мальчике Риддле, то было почти невозможно найти воспоминания о человеке Волдеморте. Фактически, я сомневаюсь, существует ли еще одна живая душа, кроме меня самого, которая могла бы дать нам полный отчет о его жизни, продолжавшейся после Хогвартса. Однако у меня есть два последних воспоминания, которыми я хотел бы поделиться с тобой. - Дамблдор указал на два небольших хрустальных флакона, мерцающих около Омута Памяти. - Я буду рад, если мои заключения совпадут с твоими. Мысль о том, что Дамблдор ценит его мнение, только усилила чувство вины от невыполненной задачи по восстановлению памяти о Хоркруксах. Поэтому Гарри поднялся со своего места: Дамблдор поднял первую бутылочку к свету и стал рассматривать её. - Я надеюсь, ты не слишком устал от прыжков в Омуты и другие человеческие воспоминания, поскольку эти – самые любопытные, - сказал директор. – Вот это досталось мне от одного очень старого эльфа-домовика по имени Хоки. Прежде, чем мы увидим то, что Хоки засвидетельствовал, я должен быстро пересказать, как Лорд Волдеморт покинул Хогвартс. - Он достиг седьмого курса, как ты, наверное, и думал, с высшими баллами по всем экзаменам. Все его однокурсники обсуждали, куда они пойдут работать по окончании Хогвартса. Почти все ждали от Тома Реддла чего-то особенного, естественно – лучший ученик школы, обладатель награды За Особые Услуги Школе. Я знаю, что несколько преподавателей, среди которых был и профессор Слизхорн, предлагали ему пойти работать в Министерство Магии, чтобы впоследствии иметь там хорошие связи. Но он отказался от всех предложений. Затем стало известно, что Волдеморт стал работать в «Боргин и Беркс». - В «Боргин и Беркс»? – ошеломоенно повторил Гарри. - Да, в «Боргин и Беркс», - тоже повторил Дамблдор, но спокойно. – Я думаю, ты поймешь, какие преимущества дало ему это место, когда мы попадем в память Хоки. Но это был не первый его выбор работы. Едва ли кто-то знает об этом – я был одним из немногих, кому директор школы доверял – но Волдеморт сначала пришёл к профессору Диппету и спросил, не мог ли он остаться в Хогвартсе в качестве преподавателя. - Он хотел остаться здесь? Почему? - спросил Гарри, поражаясь еще больше. - Я полагаю, у него было несколько причин, хотя он не представил ни одной из них профессору Диппету, - сказал Дамбледор. - Во-первых, и это очень важно, Волдеморт, я уверен в этом, гораздо больше привык к этой школе, чем к людям. В Хогвартсе он был по настоящему счастлив, только это место было для него домом. Гарри почувствовал себя немного не в своей тарелке при этих словах, поскольку то же самое можно было бы сказать и про него. - Во-вторых, замок - цитадель древнего волшебства. Несомненно, Волдеморт проник в огромное количество его тайн, на много дальше, чем большинство студентов, учившихся здесь. Но он, вероятно, чувствовал, что были еще секреты, которые нужно было раскрыть, выявить еще очень много волшебства, скрытого в стенах замка. - И, в-третьих, как преподаватель, он имел бы влияние на молодых ведьм и волшебников. Возможно, он позаимствовал эту идею у профессора Слизхорна, с которым он был в самых лучших отношениях, и который продемонстрировал, какую огромную роль преподаватель может играть в жизни своих учеников. Я не могу себе представить, чтобы Волдеморт остался в Хогвартсе навсегда, но, я думаю, он рассчитывал собрать здесь свою армию. - Но он не получил работы, сэр? - Нет, не получил. Профессор Диппет сказал ему, что восемнадцать лет – это слишком юный возраст для учителя, и предложил обратиться ещё раз через несколько лет, если у него всё еще останется желание преподавать. - Как вы отнеслись к этому, сэр? - спросил Гарри нерешительно. - Абсолютно отрицательно, - сказал Дамбледор. - Я отговорил Арманда от назначения — я не приводил причины, о которых поведал тебе, поскольку профессор Диппет очень любил Волдеморта и был убежден в его честности. Но я не хотел, чтобы Лорд Волдеморт вернулся в школу, и уж тем более на должность, наделяющую его властью. - Но какую должность он хотел занять, сэр? Какой предмет он хотел преподавать? – Спросил Гарри, хотя знал ответ еще до того, как Дамблдор произнес: - Защиту от Темных Искусств. В то время её вел старый профессор Галатиа Мерритот, он проработал в Хогвартсе почти пятдесят лет. - И тогда Волдеморт ушел в «Боргин и Беркс», и все, кто восхищался им, очень сожалели, что такой молодой талантливый волшебник тратит себя на работу в магазине. Однако, Волдеморт был не просто помощником. Вежливый, красивый и умный, он в скором времени получил очень специфическую должность, которая существует только в заведениях наподобие этого, специализирующихся, как тебе известно, на предметах с необычными и мощными свойствами. Волдеморта посылали, чтобы убедить обладателей таких вещей расстаться со своими сокровищами и продать их. И, надо отметить, Волдеморт прекрасно справлялся с такого рода заданиями. - Готов поспорить, что так оно и было, - воскликнул Гарри, не удержавшись. - Да… - сказал Дамблдор со слабой улыбкой. - А теперь пришло время послушать эльфа-домовмка Хоки, который жил у очень старой и богатой ведьмы с редким именем Хепзиба Смит. Дамблдор откупорил бутылек при помощи палочки, пробка вылетела, и он вылил её содержимое в кружащееся содержимое Омута памяти. - Прошу, Гарри. Гарри поднялся на ноги и стал нагибаться над слегка колеблющейся серебряной жидкостью, пока его лицо не коснулось ее. Он начал лететь сквозь темное небытие, затем резко приземлился в гостиной перед очень старой и толстой леди, на которой был рыжий парик со сложной прической и блестящий розовый костюм, который так струился вокруг неё, что она была очень похожа на растаявший пирог. Она смотрелась в маленькое, украшенное драгоценными камнями, зеркальце, и похлопывала себя по уже и без того алым щекам кисточкой для пудры. Одновременно с этим у её ног крутилась самая крошечная и самая старая домовая эльфийха, какую Гарри только видел. Она зашнуровывал мягкие атласные шлепанцы на её мясистых ногах. - Ну же, быстрее, Хоки! - сказала Хепзиба властно. - Он сказал, что будет к четырем, а уже почти четыре, и еще не было случая, чтобы он опоздал! Она убрала кисточку для пудры, когда эльф справился с работой. Головой он доставал хозяйке лишь до пояса, морщинистая кожа эльфа висела на хрупком скелете так же, как оборванная льняная простыня, которую она носила наподобие тоги. - Как я выгляжу? - спросила Хепзиба, вертясь перед зеркалом, чтобы рассмотреть себя со всех сторон. - Вы прекрасны, госпожа, - пропищала Хоки. Гарри предположил, что лгать сквозь зубы в таких случаях входило в обязанности этого эльфа, потому что Хепзиба Смит была далеко не прекрасна, по его мнению. Вдруг раздался звонок в дверь, и эльф подскочила. - Быстро, быстро, он здесь, Хоки! - вскрикнула Хепзиба, и домовик выбежал из комнаты, настолько заставленной вещами, что с трудом верилось, как кто-то мог через нее пройти, ничего при этом не уронив. Здесь были бюро, полные лакированных коробочек, полки, заставленные гравированными золотом книгами, магическими шарами и глобусами, а также цветущие растения в медных горшках. По сути, комната скорее напоминала помесь волшебной антикварной лавки и консерватории. Эльф возвратился спустя пару минут в сопровождении высокого молодого человека, в котором Гарри без труда узнал Волдеморта. На нем был надет черном костюм; его волосы были немного длинне, чем во время обучения в школе, щеки были впалые, но все это ничуть не портило его; он выглядел более красивым чем когда-либо. Он стал пробираться через тесную комнату со вздохом, показавшим, что он пришёл сюда не в первый раз. Подойдя к Хепзибе, он поклонился и поцеловал её толстую руку. - Я принес вам цветы, - сказал он спокойно, доставая из ниоткуда букет роз. - Ах, вы, непослушный мальчик! Вам не нужно было этого делать! – пролепетала старая Хепзиба, хотя Гарри заметил, что она заранее подготовила для этого пустую вазу, стоявшую на ближайшем столике. – Вы просто балуете меня, старую леди, Том… Присаживайтесь, пожалуйста… А где Хоки? Ах…
Эльф вошла в комнату, неся поднос с маленькими пирожными, и поставила его на подлокотник кресла своей хозяйки.
- Угощайся, Том – сказала Хэпзиба. – Я знаю, как ты любишь мои пирожные. Ну, как у тебя дела? Ты выглядишь очень бледным. Я тебе уже много раз говорила, ты перерабатываешь в этом магазине…
Волдеморт машинально улыбнулся, за что Хепзиба одарила его кокетливой улыбкой.
– Ну, и по какому поводу ты зашел на этот раз? – спросила она, хлопая ресницами.
– Мистер Барк хотел бы предложить Вам прекрасную сделку. Он считает, что пятьсот галлеонов за гоблинскую броню – это более чем прекрасно.
– Сейчас, сейчас, не так быстро, а то я буду думать, что ты здесь только из-за моих безделушек! – проворчала Хэпзиба, состроив недовольную гримасу.
– Я вынужден быть здесь из-за них, – спокойно произнес Волдеморт. – Я всего лишь бедный ассистент, мадам, который обязан делать то, что ему скажут. Мистер Барк хотел, чтобы я выяснил…
– Ох, подумаешь, мистер Барк! – сказала Хэпзиба, махнув своей маленькой рукой.– У меня есть что-то, чего я никогда не показывала мистеру Барку! Ты умеешь хранить секреты, Том? Обещай мне, что не расскажешь мистеру Барку, о том, что увидишь! Он никогда не оставит меня в покое, если узнает об этих вещицах; а я не собираюсь продавать их ни мистеру Барку, ни кому-либо еще! Но ты, Том, ты оценишь их за историю, а не за то количество галеонов, что сможешь за них выручить!.
- Я буду рад увидеть всё, что мисс Хепзиба мне покажет.– Спокойно отозвался Волдеморт, на что та захихикала.
- Хоки должна была уже принести их …Хоки, где же ты?... Я хочу показать мистеру Риддлу наше самое прекрасное сокровище… Хотя, неси оба, раз уж ты там…
- Вот, мадам,- пропищала домашний эльф, и Гарри увидел как две кожаные коробки, стоящие одна на другой, сами по себе плывут через комнату; но, конечно, он знал, что это просто крошечный эльф несет их на голове, пробираясь между столами, пуфами и скамеечками для ног.
- Сейчас.- Радостно сказала она. Забрав коробки у эльфа и положив их себе на колени, она приготовилась открыть верхнюю. – Думаю, тебе это понравится, Том… Ох, если бы только мои родственники знали, что я показываю их тебе… Они ждут – не дождутся, когда же это перейдёт к ним в руки!
Она открыла крышку. Гарри подался немного вперед, чтобы лучше рассмотреть содержимое коробки. Его взору предстал небольшой золотой кубок с двумя прекрасно отделанными ручками.
– Знаешь ли ты, что это, Том? Возьми его, чтобы лучше рассмотреть! – прошептала Хэпзиба, и Волдеморт протянул свою руку с длинными пальцами к кубку, а другой освободил его от многочисленных шелковых лоскутов, которыми он был обвернут. Гарри показалось, что он заметил в его темных глазах красное свечение. Его жадное выражение любопытно отражалось на лице Хэпзиба, за тем лишь исключением, что ее крошечные глаза были устремлены на красивые черты лица Волдеморта.
– Барсук, – пробормотал Волдеморт, исследуя гравюру на кубке. – Так значит это …?
– Хельги Хаффлпаф, как тебе хорошо известно. Ты умный мальчик! – сказала она, сильно наклоняясь вперед со скрипом корсета и фактически прижимаясь к нему щекой.– Разве я не говорила тебе, что наш род идет от нее? Эта вещь веками передавалась в нашей семье из поколения в поколение. Прелестно, неправда ли? И этот кубок наделен всевозможными свойствами, но я не проверяла их, я только хранила в безопасности…
Она забрала кубок из руки с длинными пальцами и, обмотав его лоскутами ткани, стала аккуратно укладывать в коробочку, слишком увлеченная этим занятием, чтобы заметить тень, мелькнувшую на лице Волдеморта, когда у него забрали кубок.
– Ну вот, – счастливо произнесла Хэпзиба, – Где Хоки? А, да вот же ты, отнеси это.
Эльф покорно взяла упакованный кубок, а Хэпзиба принялась за вторую немного меньшую коробочку, лежащую у нее на коленях.
– Я думаю, это тебе понравится еще больше, Том, – прошептала она. – Наклонись немного, чтобы лучше видеть… Конечно, Барк знает, что он у меня, ведь я купила его в вашем магазине, но полагаю, он захочет получить его назад, когда меня не станет…
Она медленно расстегнула изящную филигранную пряжку и с негромким щелчком открыла коробку. Там на гладком темно-красном бархате лежал золотой медальон.
Волдеморт протянул руку, на сей раз уже без приглашения, и стал рассматривать медальон на свету.
– Здесь знак Слизерина,– спокойно произнес он, рассматривая переливающуюся змейку в форме буквы S.
– Верно! – сказала Хэпзиба, восхищенно смотря на Волдеморта, который впился глазами в медальон. – Я не могла упустить такое сокровище, пусть даже мне пришлось бы продать последнюю мантию в доме, но он должен был попасть ко мне в коллекцию. Барк купил это у какой-то грязной, оборванной ведьмы, которая, скорее всего, украла его, она ведь даже представить себе не могла всю его ценность…
На этот раз никакой ошибки быть не могло: при последних словах ведьмы глаза Волдеморта вспыхнули красным огнем; и Гарри увидел, как его пальцы сжали цепочку с такой силой, что костяшки на суставах побелели.
– Я полагаю, Барк заплатил ей гроши…– продолжила Хэпзиба – Ну так как тебе? Мило, правда? И он также обладает всевозможными свойствами, хотя я просто хранила в безопасности… – Она протянула руку, чтобы забрать медальон. На мгновение Гарри показалось, что Волдеморт не собирается отдавать его; но затем цепочка скользнула сквозь длинные пальцы, и медальон упал на красную бархатную подушечку.
– Ну, так как, Том? По-моему, тебе очень понравилось! – она посмотрела ему в глаза, и Гарри увидел, как ее глупая улыбка сползла с лица. – С тобой все в порядке, мой дорогой? – О да, – спокойно произнес Волдеморт.– Да, со мной все в порядке…
– Мне показалось … но нет, я полагаю, просто отблеск света… – сказал Хэпзиба подавленным голосом, и Гарри догадался, что она тоже на мгновение увидела красную вспышку в глазах Волдеморта. – Вот, Хоки, унеси это и запри снова … обычная процедура… – Пора возвращаться, Гарри, – спокойно сказал Дамблдор, и когда эльф вместе с коробками скрылась, Дамблдор взял Гарри немного выше локтя, и они вместе поднялись через потоки мыслей в кабинет Дамблдора.
– Хэпзиба Смит умерла через два дня после этого небольшого инцидента, – сказал Дамблдор, возвращаясь на свое место и знаком показывая Гарри, чтобы тот сделал то же самое. – Домовой эльф Хоки был осужден Министерством за случайное отравление своей хозяйки кружкой горячего шоколада.
– Да не может этого быть! – сердито воскликнул Гарри.
– Я вижу, что наши мнения совпадают, – сказал Дамблдор.– Конечно, между этим убийством и убийством Риддлов есть много общего. В обоих случаях кто-то посторонний, у кого в памяти оставалась картина убийства, брал вину на себя.
– Хоки призналась?
– Она помнила, как клала что-то в шоколад своей хозяйке, как оказалось, это был не сахар, а смертельный малоизвестный яд. Выходило, что она не хотела этого делать, но из-за своего возраста все перепутала…
– Волдеморт изменил ее память, точно так же, как он сделал это с Морфином!
– Да-да, я тоже так считаю. – Сказал Дамблдор, – И, как и в случае с Морфином, Министерству было удобно подозревать Хоки…
– потому что она была домашним эльфом, – пожалуй, Гарри еще никогда не испытывал большей симпатий к обществу в поддержку домашних эльфов, основанному Гермионой, чем сейчас.
– Именно. Она была стара, и вспомнила лишь, как добавляла что-то в шоколад, а в Министерстве никто не потрудился расспросить ее дальше. Как и в случае с Морфином, к тому времени как я выследил Хоки, она уже почти умерла; я сумел извлечь ее воспоминания, но они практически ничего не доказывают, кроме того, что Волдеморту было известно о кубке и медальоне.
Родственники Хэпзибы обнаружили, что два ценнейших сокровища пропали, когда Хоки уже была осуждена. На это потребовалось много времени, потому что у Хэпзибы было множество тайников, и она очень ревностно охраняла свои сокровища. Прежде, чем они смогли окончательно убедится, что кубок и медальон пропали, молодой человек, работавший помощником в «Горбин и Бэркс», так часто посещавший Хэпзибу и столь чаровавший ее, покинул свою работу и исчез. Его начальство не имело ни малейшего понятия, куда он пропал, они были удивлены не меньше чем другие. Это происшествие стало последним из того, что было слышно о Томе Риддле в течение многих лет.
А сейчас, Гарри, я хотел бы еще раз остановиться и обратить твое внимание на важный момент во всей этой истории. Волдеморт совершил очередное убийство, конечно, я не могу утверждать этого однозначно, как в случае с Риддлами, но, я думаю, это сделал он. На этот раз, как видишь, он убил не ради мести, а лишь из жадности. Он хотел заполучить два выдающихся трофея, которых старая женщина имела несчастье показать ему, и он добился этого. Как однажды он ограбил детей в своем приюте, как однажды украл кольцо своего дяди Морфина, так и сейчас он умудрился сбежать с кубком и медальоном Хэпзибы. – Но,– Гарри нахмурился,– это же совершенное безумство. Рисковать всем, бросать работу, и все ради этих …