20 — копия

– Безумство для тебя, Гарри, но не для Волдеморта. Я надеюсь, ты увидел достаточно, чтобы понять какую ценность представляли для него эти две вещицы. Не трудно понять, что он рассматривал себя единственным законным обладателем медальона Слизерина.

– Хорошо, пусть медальон, но зачем он забрал кубок?

– Он принадлежал другому Основателю Хогвартса. Я думаю, Волдеморт все еще испытывал на себе огромное влияние школы и просто не мог противиться соблазну овладеть вещью, так глубоко погруженную в историю Хогвартса. Были и другие причины. Я надеюсь, что позже смогу в полной мере тебе их предоставить.

А сейчас я покажу тебе еще одно воспоминание, последнее, по крайней мере, пока ты не достанешь воспоминание профессора Слизхорна. Десять лет разделяют случай с Хоки и то, что ты сейчас увидишь. Десять лет, в течение которых Лорд Волдеморт занимался тем, о чем мы можем только догадываться.

Гарри снова встал, поскольку Дамблдор перелил последнее воспоминание в Омут Памяти.

– Чье это воспоминание, сэр? – спросил он.

– Мое. – Ответил Дамблдор.

И вслед за Дамблдором Гарри нырнул во вращающуюся серебряную жидкость; его опять завертело в немыслимом потоке, но уже через мгновение он оказался в том же самом кабинете, который только что покинул. На своей жердочке, забавно посапывая, дремал Фоукс, а за столом сидел Дамблдор, который был очень похож на Дамблдора, стоящего рядом с Гарри, за тем лишь исключением, что обе его руки были целы и невредимы, и, может быль, лицо было менее морщинисто. Единственное отличие кабинета заключалось в том, что в темном окне мелькали белые снежинки, которые, кружась, садились на подоконник, на котором образовался уже приличный холмик.

Дамблдор, который был помоложе, казалось, ждал кого-то, и спустя несколько минут с момента Гарриного прибытия, в дверь постучали.

– Входите.

Гарри едва сдержал судорожный вздох. Волдеморт вошел в комнату. Его лицо было не таким как два года назад на кладбище, когда он вернул себе тело: оно не было змеиным, глаза его еще не были красными, но все же перед ним стоял уже не тот красавец Том Риддл. Его лицо выглядело сильно обожженным, черты лица были смазаны, кровавыми сосудами покрылись белки глаз, и хотя они имели обычную форму, Гарри понимал, что скоро вместо глаз у Темного Лорда будут щелочки. На нем был надет длинный черный плащ, а лицо было настолько бледно, что могло сравниться, пожалуй, только со снегом, лежащим у него на плечах.

Дамблдор, сидящий за столом, не выказал никакого удивления. Видимо этот визит был заранее запланирован.

– Добрый вечер, Том, – просто приветствовал он Волдеморта.– Не хочешь присесть?

– Спасибо, – сказал Волдеморт и опустился на указанный директором стул, тот самый стул, с которого так недавно поднялся Гарри. – Я слышал, что Вы стали директором. – Сказал он более высоким и холодным голосом.– Достойный выбор.

– Рад, что ты одобряешь,– сказал Дамблдор, улыбаясь. – Могу я предложить тебе выпить?

– Это было бы любезно с Вашей стороны. Я проделал долгий путь.

Дамблдор встал и подошел к шкафчику, в котором сейчас он хранил Омут Памяти, но тогда он был полон бутылок. Директор взял два бокала и, наполнив их вином, подал один Волдеморту, после чего вернулся за свой стол.– Итак, Том … чем обязан?

Волдеморт потягивал вино и ответил не сразу.

– Меня больше не зовут Томом; теперь я известен под именем…

– Я знаю, под каким именем ты известен, – сказал Дамблдор, приятно улыбаясь.– Но для меня, я боюсь, ты навсегда останешься Томом Риддлом. Это один из недостатков старых учителей. Они всегда запоминают своих учеников такими, какими те были в школе.

Он поднял свой бокал, как и Волдеморт, чье лицо не выражало никаких эмоций. Однако Гарри почувствовал тонкое изменение атмосферы: Дамблдор, отказавшись использовать выбранное Волдемортом имя, не позволил тому диктовать условия встречи; и Гарри был уверен, что Волдеморт тоже это почувствовал.

– Я удивлен, – сказал Волдеморт после короткой паузы. – Я всегда удивлялся, почему такой волшебник как вы никогда не хотел оставить школу.

– Ну, – ответил Дамблдор, все еще улыбаясь, – может быть, для такого волшебника как я нет ничего важнее, чем помогать молодым постигать древние учения. И если я правильно помню, тебя тоже когда-то интересовала профессия учителя.

– Все еще интересует. Я просто задался вопросом, почему Вы, у кого Министерство так часто спрашивает совета, и кому, я думаю, дважды предлагали пост Министра…

– Трижды, по последним подсчетам. Но Министерство никогда не привлекало меня, как видишь, и в этом у нас с тобой есть что-то общее.

Волдеморт склонил голову и сделал еще один глоток вина. Дамблдор не нарушал повисшую тишину, а ждал в предвкушении, когда же Волдеморт заговорит.

– Я вернулся, – сказал он немного погодя,– возможно позже, чем профессор Диппет ожидал… но я вернулся… с просьбой, в которой он мне однажды уже отказал из-за моей молодости. Я пришел к Вам с просьбой разрешить мне вернутся в замок в качестве учителя. Я считаю, вам известно как много я видел и как много достиг с того момента, как покинул школу. Я могу показать и рассказать Вашим студентам такое, что они не услышат от любого другого волшебника.

Дамблдор смотрел на Волдеморта поверх своего бокала, прежде чем спокойно произнести: – Да, конечно, я знаю, что ты видел и чего достиг с тех пор, как покинул нас. Слухи о твоих поступках дошли и до твоей старой школы, Том. И мне не хочется верить половине из них.

– Величие вдохновляет зависть, зависть порождает злые умыслы, а они в свою очередь порождают ложь. Вы должны знать это, Дамблдор, – лицо Волдеморта оставалось совершенно безразличным.

– Ты называешь величием, то чем занимался? – деликатно поинтересовался Дамблдор.

- Конечно, – ответил Волдеморт, и в его глазах вновь блеснула красная вспышка.– Своими экспериментами я расширил возможности магии, возможно, больше, чем кто-либо за всю историю мироздания.

– Некоторые области магии,– поправил его директор. – Некоторые. В других ты остался… уж прости … совершенно безграмотным.

Первый раз Волдеморт улыбнулся, но это была злая скованная улыбка, а в его взгляде было больше угрозы, чем гнева.

– Старая песня, – сказал он мягко.– Ничего, что я видел в мире, не смогло подтвердить Вашу известную точку зрения, что любовь более сильная магия, чем моя, Дамблдор.

– Возможно, ты просто смотрел не в тех местах, – предположил Дамблдор.

– Ну, тогда где можно найти лучшее место для начала моих новых исследований, как ни здесь, в Хогвартсе? Вы позволите мне вернуться? Позволите поделиться своими знаниями с Вашими учениками? Я и мои способности в Вашем распоряжении - Я подчиняюсь Вам.

Дамблдор поднял брови.

– А что же будет с теми, кто подчиняется тебе? Что будет с теми, кто, по слухам, называют себя Пожиратели Смерти?

Гарри был уверен, Волдеморт не ожидал, что Дамблдор знает это название; он снова увидел красную вспышку в глазах Волдеморта, и на мгновение его ноздри стали похожими на щелки.

– Мои друзья, – сказал он после короткой паузы – они справятся без меня, я уверен.

– Рад слышать, что ты считаешь их друзьями. Мне казалось, что они больше походят на слуг. – Вы ошибались,– ответил Волдеморт.

– Значит, если я сейчас загляну в «Кабанью Голову», то не найду там Нотта, Розьера, Малдбера и Долохова, ожидающих твоего возвращения? Действительно, преданные друзья, проделать такой далекий путь снежной ночью, лишь затем, чтобы попрощаться с тобой, когда ты займешь должность преподавателя.

Было совершенно очевидно, что такие точные сведения о том, с кем он прибыл, стали для Волдеморта еще большей неожиданностью; однако, он быстро собрался.

– Как всегда в курсе всего, Дамблдор?

– О, я просто хорошо знаком с местным барменом, – просто ответил Дамблдор.– А сейчас … – он поставил свой пустой бокал, положил локти на стол и соединил кончики пальцев в своей излюбленной манере.

– А сейчас, Том, давай поговорим начистоту. Зачем ты пришел сюда, окруженный приспешниками, ведь мы оба знаем, что работа тебя не интересует?

Волдеморт выглядел неприятно удивленным.

– Что значит, работа меня не интересует? Напротив, Дамблдор, я очень хочу получить ее.

– Нет, ты просто хочешь вернуться в Хогвартс, но не учить, как хотел, когда тебе было восемнадцать. Почему ты пришел только сейчас, Том? Почему не повторил свою просьбу через несколько лет?

На лице Волдеморта появилась презрительная усмешка.

– Если Вы не хотите давать мне работу …

– Естественно, не хочу. И я не думаю, что ты ожидал от меня другого ответа. Но ты все же пришел сюда, а значит, у тебя был какая-то цель.

Волдеморт вскочил. Сейчас он был меньше всего похож на Тома Риддла, его лицо исказил гнев. – Это Ваше последнее слово?

– Последнее, Том,– ответил Дамблдор, тоже вставая.

– Тогда нам нечего сказать друг другу.

– Да, нечего,– сказал Дамблдор, и на его лице отразилась глубокая печаль.– То время, когда я мог напугать тебя горящим платяным шкафом и наказать за твои преступления, давно прошло. И мне очень жаль, Том ... Очень жаль ...

В какое-то мгновение Гарри был готов закричать, чтобы предупредить директора: он был уверен, что рука Волдеморта дернулась к карману, в котором лежала палочка; но тот развернулся и быстро вышел из кабинета, хлопнув дверью.

Гарри почувствовал, как его предплечье сжимает рука Дамблдора, и секунду спустя они уже стояли на том же самом месте, только за окном не было снежного холмика на подоконнике, и рука Дамблдора снова стала темной, а он - более старым.

– Почему? – сразу же спросил Гарри, глядя прямо в лицо Дамблдору. – Почему он вернулся? Вы это выяснили?

– Пока у меня есть просто предположение.

– И что же это за предположение, сэр?

– Я отвечу тебе, Гарри, когда ты добудешь воспоминание профессора Слизхорна.– сказал Дамблдор. – Когда мы получим этот последний кусочек головоломки, я надеюсь, все станет ясно … обоим нам.

Гарри все еще сгорал от любопытства, что вынудило его, даже когда Дамблдор подошел к двери и приоткрыл ее для Гарри, спросить:

– Он снова хотел преподавать Защиту от Темных Искусств, сэр? Он не сказал…

– О, он определенно хотел преподавать Защиту От Темных Искусств. Это доказывают последствия нашей недолгой встречи. Видишь ли, ни один из учителей не мог удержаться на этой должности больше года с тех пор, как я отказал Лорду Волдеморту.