4.4.4. Теория lex fori а. Эренцвейга
Принципиально иной разновидностью однонаправленного подхода является теория права суда (lex fori theory) А. Эренцвейга. Данную теорию нельзя считать проявлением однонаправленного подхода в чистом виде, поскольку А. Эренцвейг признавал существование классических двусторонних коллизионных норм, которые получили всеобщее распространение и четко зафиксированы в законодательстве или системе прецедентного права (американский ученый называл их "настоящими" (true), или "устоявшимися" (settled) коллизионными нормами) <293>. Своеобразие теории А. Эренцвейга проявляется в отношении той сферы, где "настоящие" коллизионные нормы, по мнению А. Эренцвейга, не сложились. В отличие от Карри и его последователей А. Эренцвейг полагал, что суд должен сосредоточиться на анализе отечественного материального права и применять иностранное право только в тех редких случаях, когда необходимость в его применении вытекает из положений отечественного материального права <294>.
--------------------------------
<293> В качестве такой "настоящей" коллизионной нормы А. Эренцвейг рассматривал, например, правило о применении права по месту нахождения недвижимого имущества к спорам по поводу таких объектов.
<294> Подробнее см.: Scoles E., Hay P., Borchers P., Symeonides S. Op. cit. P. 38 - 43.
Таким образом, теория А. Эренцвейга представляет собой ничем не прикрытое предпочтение в пользу применения судом lex fori в максимально возможном количестве случаев. Необходимо отметить, что А. Эренцвейг не может считаться оригинальным автором подобных идей. Аналогичные постулаты были высказаны немецким ученым К. Вехтером уже в середине XIX в. <295>. Как и впоследствии А. Эренцвейг, К. Вехтер признавал существование общепризнанных обычно-правовых двусторонних коллизионных правил, за пределами действия которых подлежало применению lex fori <296>. Таким образом, теорию А. Эренцвейга в указанной части следует считать не более чем современной трактовкой европейского учения К. Вехтера.
--------------------------------
<295> К. Липштайн,
соглашаясь с тем, что теория А. Эренцвейга
является несколько усовершенствованным
вариантом учения К. Вехтера (он даже
называет А. Эренцвейга "
redivivus"), считает, что истоки теории А.
Эренцвейга можно видеть также в подходах
к определению оснований подсудности
споров, сложившихся в немецких землях
еще в XII в.: Lipstein K. The General Principles of Private
International Law. P. 5, 30 - 32.
<296> Подробнее об учении Вехтера см.: von Bar Chr., Mankowski P. A.a.O. S. 510 - 512; Juenger Fr. Choice of Law and Multistate Justice. P. 32 - 34.
Оригинальный вклад А. Эренцвейга заключается в обосновании необходимости неразрывной связи между основаниями международной подсудности споров и применением судом lex fori. А. Эренцвейг признает, что применение судом собственного материального права должно сочетаться с жесткими требованиями к допустимости рассмотрения споров в местных судах. Иными словами, для того чтобы применение местного материального права было эффективным и справедливым, необходимо построить правильную систему оснований международной подсудности (lex fori in foro proprio), исключив необоснованное рассмотрение отечественными судами дел, демонстрирующих незначительную связь с данным правопорядком. А. Эренцвейг предлагал трансформировать свойственную англо-американскому процессуальному праву негативную доктрину "ненадлежащего форума" (forum non conveniens) в позитивный тест "надлежащего форума" (forum conveniens) <297>.
--------------------------------
<297> См.: Kegel G. The Crisis of Conflict of Laws. P. 222; Scoles E., Hay P., Borchers P., Symeonides S. Op. cit. P. 42.
Как и теория Карри, доктрина А. Эренцвейга в чистом виде не получила широкого распространения в американских судах <298>. Практика показала, что американская судебная система не намерена отказываться от весьма широкого подхода к определению оснований подсудности споров, что само по себе делало применение теории А. Эренцвейга неэффективным. Вместе с тем следует признать, что идея lex fori in foro proprio играет достаточно важную роль в коллизионных рассуждениях как американских, так и европейских авторов <299>. Следует признать, что достижение полной параллели между подсудностью и применимым правом (т.е. применение для всех дел, подсудных судам данного государства, исключительно местного права) является нереальным, поскольку нормы о подсудности и нормы о выборе применимого права преследуют разные задачи <300>. Очевидным препятствием является также широкое распространение альтернативной международной подсудности, случаи которой не имеют тенденции к уменьшению. Вместе с тем необходимо согласиться с тем, что идея о максимально возможном сближении оснований международной подсудности и критериев выбора применимого права может при определенных обстоятельствах выступать в качестве одного из нормообразующих факторов <301>.
--------------------------------
<298> По свидетельству авторов ведущего американского курса международного частного права, теория lex fori применяется в сфере деликтного права судами только трех штатов (Кентукки, Мичиган, Невада) и вообще не применяется в сфере договорных обязательств (Scoles E., Hay P., Borchers P., Symeonides S. Op. cit. P. 86).
<299> См., например, работу скандинавского автора О. Ландо (O. Lando), в которой он анализирует применение принципа lex fori in foro в сфере договорных обязательств на примере сопоставления правил Брюссельской конвенции 1968 г. и Римской конвенции 1980 г.: Lando O. Lex Fori in Foro Proprio // Maastricht Journal. 1995. Vol. 2. P. 359 - 375.
<300> Нормы процессуального права о подсудности преследуют такие специфические цели, не свойственные коллизионному праву, как защита ответчика от необоснованных исков, обеспечение исполнимости судебного решения за счет активов ответчика, обеспечение удобства в сборе и представлении доказательств.
<301> О принципе lex fori
in foro proprio (в немецкой терминологии -
der
)
и его роли в современном коллизионном
праве см. также: Kropholler J. A.a.O. P. 47 - 49.
Важность данного принципа для некоторых
областей коллизионного права была
продемонстрирована выше при описании
одной из групп современных односторонних
коллизионных норм.
Следует также отметить, что связь между основаниями международной подсудности и критериями выбора применимого права не следует рассматривать в качестве однонаправленной. В некоторых случаях коллизионные правила также способны влиять на подходы к определению международной подсудности. В частности, в англо-американских странах применение материального права данного государства (вследствие состоявшегося выбора сторонами применимого права или вследствие указаний коллизионной нормы) рассматривается в качестве одного из важных условий применения доктрины forum non conveniens (см., в частности: Private International Law at the End of the 20th Century: Progress or Regress? P. 414 - и разбираемое в этой работе американское дело Burger King Corp. v. Rudzewicz, 471 U.S. 462 (1985)).
Подводя итог рассмотрению исторических разновидностей проявления однонаправленного подхода, следует выделить следующие его основные характеристики:
1) выбор применимого права производится исходя из классификации, отличительных признаков и толкования самих материально-правовых норм (их содержания, цели или стоящих за ними государственных интересов), либо сопутствующих им законодательных актов, а не исходя из характеристик имущественных и личных неимущественных отношений;
2) не является необходимым формулирование специальных коллизионных норм, поскольку вывод о применимом праве можно сделать на основе анализа пространственно-персонального действия самих материально-правовых норм;
3) для решения вопроса о выборе применимого права правоприменителю необходимо обращаться непосредственно к иностранным материально-правовым нормам либо к иностранному коллизионному законодательству <302>;
--------------------------------
<302> Возможны вариации однонаправленного подхода, которые вообще не признают возможность применения иностранного права отечественными судами, за исключением узкой группы изъятий (теории немецкого ученого Вехтера и американского автора Эренцвейга), однако данные вариации не получили сколько-нибудь широкого признания.
4) отечественный законодатель может определить только пространственно-персональную сферу действия собственных материально-правовых норм, в то время как определение аналогичной сферы действия иностранных материально-правовых норм осуществляется соответствующим иностранным законодателем.
При использовании однонаправленного подхода в основе решения коллизионной проблемы находится учет публичных нормообразующих факторов с акцентом на интересы, которые преследует то или иное государство при принятии своих материально-правовых норм.
К разновидностям однонаправленного подхода следует отнести средневековую теорию статутов, основанную на создании систем односторонних коллизионных норм теории континентальных авторов конца XIX - начала XX в., а также теорию правительственного интереса Бр. Карри и теорию lex fori А. Эренцвейга. Не могут расцениваться в качестве проявления однонаправленного подхода распространенные в современном коллизионном праве односторонние коллизионные нормы, а также институт обратной отсылки и отсылки к праву третьей страны.
В своем чистом виде разновидности однонаправленного подхода не получили широкого практического применения в современном коллизионном законодательстве разных стран вследствие многочисленных теоретических и практических недостатков, присущих данному подходу. Среди основных недостатков однонаправленного подхода следует указать на невозможность четкой идентификации пространственно-персональной сферы действия каждой материально-правовой нормы, отсутствие эффективного решения проблемы позитивных и негативных конфликтов, существенное усложнение стоящих перед правоприменителем задач.
Тем не менее различные исторические проявления однонаправленного подхода поставили перед коллизионной доктриной вопрос о необходимости учета публичных нормообразующих факторов и стали предпосылкой для формирования современного института сверхимперативных норм. Данный институт будет рассмотрен в следующей главе настоящего исследования.