Арбитраж 22-23 учебный год / Арбитражная практика № 10, октябрь 2014

10, 2014

причиненных органами управления убытков, оспаривание решений органов управления хозяйственных обществ и

иски об оспаривании сделок, совершенных ими1.

Подобное ограничение объяснялось тем, что лицо, не обладавшее статусом участника в момент спорного действия, не могло нести какие-либо неблагоприятные последствия вследствие него. Суды указывали, что при оспаривании сделки акционеры защищают собственные права и законные интересы по осуществлению корпоративного контроля за деятельностью общества и по участию в распределении прибыли. Нарушение таких прав имеет место в том случае, когда истец являлся акционером общества на момент совершения сделки. В случае утраты лицом статуса акционера и перехода права на акции к иному лицу новый акционер, приобретший права на акции, не является правопреемником предыдущего акционера в отношении права на оспаривание ранее совершенных сделок (постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 07.03.2014 по делу № А27-18005/2012). Суд подкрепил свою позицию ссылками на другие судебные акты с аналогичной позицией (постановления Президиума ВАС РФ от 02.12.2003 № 9736/03, от 09.12.2003 № 12258/03, от 03.02.2004 № 13732/03, от 06.12.2005 № 9688/05, от 08.12.2009 № 10220/09).

Это судебное постановление и приведенные в нем ссылки на господствовавшую до недавнего времени практику следовали логике более общего разъяснения.

Следует заметить, впрочем, что иногда зависимость между временем совершения обществом сделки и правом «нового» участника на ее оспаривание была менее очевидна, и суды, ориентируясь на обстоятельства конкретных ситуаций, признавали за «новыми» участниками право на иск. Например, оспаривание допускалось, когда условия «старой» сделки подразумевали ее исполнение после того, как истец приобрел статус акционера Заметим, что такой подход не вполне коррелировал с правовой позицией ВАС РФ о разумности и добросовестности приобретателя доли в капитале компании (постановление ФАС Поволжского округа от 07.03.2013 по делу № А5510632/2007). В ряде случаев право «новых» участников на иск обретало вполне универсальный характер в том смысле, что оно признавалось уже в силу самого статуса истца как участника на момент подачи иска и не зависело от наличия этого статуса в момент совершения обществом оспариваемой сделки.

Суды установили, что истец является акционером ОАО. Последствием признания договоров займа недействительными является то обстоятельство, что они не создают для ОАО обязанности по уплате денежных средств в пользу ответчика. Суды пришли к выводу о том, истец является заинтересованным лицом, поскольку стоимость акций общества зависит от объема его активов, и их снижение в результате выплаты по ничтожным сделкам влияет на возможный размер дивидендов и затрагивает интересы истца как акционера (постановление ФАС Московского округа от 21.03.2013 по делу № А40-39879/07-132-337). Иными словами, защите подлежал статус инвестора как таковой.

К«новому» участнику общества переходит право на взыскание убытков

сдиректора общества

«Универсализация» идеи о праве «нового» участника на иск привела к включению в постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее — Постановление № 62) правила, схожего по смыслу с комментируемым пассажем Постановления № 28.

Принятие Постановления № 62 не привело к автоматическому распространению сформулированного в нем подхода на другие требования «новых» участников, а именно, на заявления об оспаривании решений органов управления хозяйственных обществ и иски об оспаривании «старых» сделок хозяйственных обществ. Более того, в постановлении от 02.07.2013 № 2416/13 по делу № А42-6788/2011 (далее — Постановление № 2416/13) Президиум ВАС РФ провел четкое разграничение между возможностями «нового» участника оспорить «старое» решение органа управления и взыскать причиненные таким решением убытки.

Суд проверил, приобрел ли акционер свой статус на дату принятия спорного решения. Поскольку акционером общества он на тот момент не являлся, то у него не было права на обжалование указанного решения и, соответственно, на предъявление иска. Подача искового заявления в арбитражный суд лицом, не обладающим материальным правом на иск, является основанием для отказа в удовлетворении предъявленного требования. Между тем, если акционер считает, что оспариваемым решением его имущественные права нарушены, он не лишен возможности предъявить продавцу акций требование о возмещении убытков (Постановление № 2416/13).

Как мы видим, эта, выработанная совсем незадолго до появления Постановления № 62, правовая позиция очертила границы права на судебную защиту «нового» участника за счет исключения возможности оспаривания «старых» решений органов управления юридического лица. Интересный нюанс отмечен в упоминавшейся статье А. А. Ягельницкого: комментируемое постановление Президиума ВАС РФ было опубликовано после Постановления № 62. Таким образом, сформированная в нем правовая позиция, как отметил автор, «парализовала» действие

Постановления № 622.

Утверждение о столь негативном влиянии постановления Президиума на действие Постановления № 62 (читай, пересмотр правовой позиции) едва ли должно быть столь категоричным, поскольку сама идея о допустимости перехода права на взыскание убытков к «новому» участнику не подверглась в нем сомнению. Что же касается права такого участника на оспаривание сделки, то факт появления комментируемого постановления Президиума ВАС РФ скорее подтверждает отсутствие у его членов единодушия по этому вопросу.

Что касается реституционных требований «новых» участников, то в период между принятием постановлений № 62 и № 28 в поле зрения судов попало несколько таких конфликтов, в которых истцы, обосновывая свое право на иск, апеллировали к Постановлению № 62 и просили применить его по аналогии. Мнения судов по вопросу о ее допустимости разделились. В одних случаях суды без сомнений соглашались такую аналогию провести (постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.05.2014 по делу № А65-30562/2013). В других — возможность применения Постановления № 62 к иску об оспаривании сделки не представлялась судам

10, 2014.htm[01.11.2014 13:34:49]

10, 2014

настолько очевидной. Например, в одном из них основанием для отказа в иске явился вывод суда о том, что

оспариваемыми сделками права и законные интересы истца не нарушены, так как на момент их совершения он не являлся участником общества, его воля не могла учитываться при принятии решения об одобрении спорных сделок. Суд указал, что ссылка подателя жалобы на п. 10 Постановления № 62 правового значения не имеет, поскольку предметом рассматриваемого требования является признание недействительными сделок (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.11.2013 по делу № А56-22234/2013). Аналогичный подход можно встретить в постановлениях Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.11.2013 ФАС Северо-Западного округа от 19.03.2014 по тому же делу, Седьмого арбитражного апелляционного суда от 21.04.2014 по делу № А56-20662/2013, по делу № А27-9349/2013.

Представляется, что второй, более осторожный, подход к вопросу о применимости Постановления № 62 в делах об оспаривании сделок более оправдан, если учитывать сущностные различия между этими двумя способами защиты нарушенного права. Однако Президиум ВАС РФ в постановлении от 10.12.2013 № 8194/13 занял противоположную позицию. Он указал, что разъяснение Постановления № 62 в части исчисления срока исковой давности по требованию участника о взыскании убытков, причиненных органами управления юридического лица, применимо и при оспаривании сделок юридического лица в случае, когда его органы управления не были заинтересованы в таком оспаривании. После его появления с большой долей вероятности можно было предполагать, что ретроактивность права «новых» участников на судебную защиту не ограничиться взысканием убытков и будет распространена на «старые» сделки общества; принятие Постановления № 28 лишь подтвердило эту мысль.

При оспаривании «старой» сделки участник действует в интересах общества и не связан временем приобретения своего статуса

В обоснование косвенного характера иска участника об оспаривании сделки общества Постановление № 28 содержит ссылку на ст. 225.8 АПК РФ. Напомним, указанная статья предусматривает процессуальные правила рассмотрения требований участников о взыскании убытков, причиненных юридическим лицам и рассчитана на применение «в случаях, предусмотренных федеральным законом». Насколько оправдана отсылка к ст. 225.8 АПК РФ в данном случае?

Думается, что обращение Постановления № 28 к ст. 225.8 АПК не столько свидетельствует о недостаточности подходящего нормативного материала, сколько характеризует тот базис, который положен в обоснование права на иск. Признание за «новым» участником права на иск в отношении «старой» сделки общества можно обосновать двумя способами. Во-первых, допустимо исходить из того, что «новый» участник является правопреемником

прежнего, и с переходом участия в капитале компании к нему переходит и право на иск3. Как справедливо отмечает А. О. Рыбалов, «иногда для целей правового регулирования действительно удобнее рассматривать вереницу собственников некой вещи (иных правообладателей) в качестве единого лица. Разумеется, такой подход не означает появления нового субъекта права. Соответствующая маска участника оборота («акционер», «инвестор», «собственник определенной вещи») позволяет любому ее приобретателю примерить эту роль на себя.

В результате каждый приобретатель «входит в роль» с самого начала»4. Более того, такой подход хорошо соотносится с природой участия в капитале компании — и доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, и бездокументарная акция входят в состав такой группы объектов гражданских прав, как иное имущество. Не являясь вещами, они представляют собой способ закрепления за лицом определенного объема имущественных и неимущественных прав и обязанностей (постановление Президиума ВАС РФ от 11.10.2011 № 5950/11). Соответственно, передача доли или акций «новому» участнику представляет собой переход к нему прав и обязанностей.

Еще один способ обосновать наличие у «нового» участника права на оспаривание «старой» сделки — исходить из того, что иск подается в защиту не своего, а чужого интереса, например, всех участников общества (п. 1 ст. 225.11 АПК РФ) или самого общества. Требование участника об оспаривании сделки, совершенной юридическим лицом, является косвенным с позиции того, что само общество, а не участник выступает выгодоприобретателем по такому

иску5, причем независимо от действительных интересов общества. Ведь можно легко представить ситуацию, когда интересы участника-истца и общества в лице его менеджмента радикально расходятся по вопросу сохранения оспариваемой сделки. Если участник, обратившийся с иском об оспаривании сделки общества, действует не только в собственных, но и в чужих интересах, то вопрос о том моменте, когда возникло основание для предъявления требования, действительно не будет иметь какого-либо значения.

В пункте 11 Постановления № 28 объединены оба подхода. С одной стороны, предложено исходить из того, что, оспаривая «старую» сделку общества, участник действует в интересах последнего и потому не связан временем приобретения своего статуса участника. В то же время течение срока исковой давности начинается с момента, когда о сделке узнал или должен был узнать правопредшественник участника. Думается, что подобное сочетание имеет несколько искусственный характер, поскольку, признавая интерес в оспаривании сделки за самим обществом, срок давности предлагается исчислять с момента, когда о нарушении права стало известно не ему, а

правопредшественнику участника6.

Подобная искусственность обоснована, а практическая выгода от сочетания обоих описанных выше способов легитимации права на иск станет очевидной, если принять во внимание тот вопрос, с разрешением которого эта искусственность связана. С одной стороны, взяв в качестве отправной точки для отсчета срока исковой давности момент, когда об основаниях для оспаривания сделки узнал прежний участник, можно исключить его (то есть срока) стремление к бесконечности. Ведь действуй участник в своем интересе, исчисление срока давности для оспаривания сделок общества начиналось бы заново для каждого последующего «нового» участника. С другой стороны, привязка иска «нового» участника к защите интересов общества мало того, что сама по себе исключает дискуссию об отсутствии у него права, нарушенного «старой» сделкой, но также позволяет уйти от вопроса о добросовестности и осмотрительности «нового» участника. Ведь заключая договор о покупке акций или доли в уставном капитале общества, он (в большинстве случаев) не мог не провести тщательную оценку рисков, связанных с приобретаемым активом, и оценить возможные негативные последствия «старых» сделок. Как

10, 2014.htm[01.11.2014 13:34:49]

10, 2014

разъяснил Президиум ВАС РФ по итогам рассмотрения конкретного спора, при приобретении акций лицо,

действующее разумно и добросовестно, имеет право и обязано проявить заинтересованность относительно сделок общества, акционером которого лицо собирается стать. Узнав о наличии таких сделок, лицо могло отказаться от приобретения акций (и должно было сделать это, если полагало, что сделки совершены в нарушение интересов

общества)7. Учитывая изложенное, представляется, что защита интересов самого общества (а не участника или коллектива участников) выглядит более презентабельной в качестве политико-правового базиса для иска «нового» участника. Ведь допуская, что «новый» участник осуществил проверку приобретаемой доли в компании и взял на себя выявленные в ее ходе риски, последующую подачу им заявления об оспаривании «старых» сделок общества в интересах самого общества уже сложно рассматривать в качестве умышленного удара по обороту или злоупотребление правом. Негативное последствие может заключаться лишь в том, что «новым» участникам таким образом дается своего рода индульгенция в отношении умышленного торпедирования «старых» сделок, то есть оборота. То, насколько инструментарий ст.10 ГК РФ позволит нивелировать этот возможный отрицательный эффект, должна показать практика; по меньшей мере упоминавшаяся правовая позиция об учете добросовестности и разумности приобретателя акций при оспаривании сделок общества подлежит корректировке.

Согласно новой ст. 65.2 ГК РФ участник корпорации, требующий возмещения причиненных корпорации убытков либо признания сделки корпорации недействительной или применения последствий недействительности сделки, должен принять разумные меры по заблаговременному уведомлению других участников корпорации о намерении обратиться с такими требованиями в суд и предоставить им информацию, имеющую отношение к делу. Более того, участники корпорации, не присоединившиеся к групповому иску, в последующем не смогут обращаться в суд с тождественными требованиями (п. 2). Эта новелла Гражданского кодекса РФ и предложенное в постановлениях Пленума об убытках и сделках обоснование права «нового» участника на иск (защита интересов общества) на первый взгляд не вполне корреспондируют друг другу. Однако обратившись к другим правилам этой статьи (п. 1 ст. 65.2 ГК РФ), мы сможем обнаружить, что подача участниками исков о взыскании причиненных корпорации убытков или об оспаривании совершенных ею сделок производится ими в качестве представителей этого юридического лица. При таком подходе получается, что обязательное привлечение других участников к рассмотрению спора (под страхом утраты права предъявлять тождественные иски) преследует вполне прагматичную цель — исключить саму возможность последующего предъявления аналогичных требований другими участниками.

Под правопредшественником Пленум ВАС понимает отчуждателя акций или доли в уставном капитале

Оговорка в Постановлении № 28 о том, что «течение исковой давности по требованиям таких участников (акционеров) применительно к статье 201 ГК РФ начинается со дня, когда о совершении сделки с нарушением порядка ее одобрения узнал или должен был узнать правопредшественник этого участника общества», может вызвать вопрос о корректном понимании термина «правопредшественник». Вопрос тем интереснее, если принять во внимание ссылку на ст. 201 ГК РФ, которая, в свою очередь, устанавливает правила исчисления срока исковой давности при перемене лиц в обязательстве.

Чтобы выявить смысл термина «правопредшественник» в тексте Постановления № 28, мы можем совершить небольшой экскурс в историю его использования в разъяснениях ВАС РФ. Например, в п. 11 совместного постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29.04.2010 № 10/22 он использовался ВАС исключительно в контексте правопреемства. Однако если рассматривать его именно в этом качестве, то есть понимать под «правопредшественником» лицо, передавшее «новому» участнику свои права и (или) обязанности в порядке правопреемства, то комментируемое положение в Постановлении № 28 становится не только очень ограниченным, но и достаточно очевидным для того, чтобы уделять ему внимание в постановлении Пленума ВАС РФ. Эта очевидность наталкивает на мысль о том, что понятие «правопредшественник» должно толковаться шире и включать также прежних участников, передавших истцам акции или доли в уставном капитале по сделкам (продавцов, дарителей и т. д.).

Чтобы убедиться в возможности широкого понимания термина «правопредшественник», проследим, как трактуются в судебной практике правила Постановления № 28, где он также был использован. В одном из дел суды отказали истцу во взыскании убытков, причиненных обществу, по причине того, что он получил статус участника по договору купли-продажи доли в уставном капитале общества после факта причинения убытков обществу. Направляя дело на новое рассмотрение, кассационная инстанция отметила, что суд, отказывая в иске и ссылаясь на то, что истец отыскивает убытки за период, когда не был участником общества, не учел одного факта.

Такие требования вправе заявлять и участник общества за период, когда он еще не был участником такого общества, о чем вполне определенно и конкретно указано в п. 10 Постановления № 28 (постановление ФАС Московского округа от 31.10.2013 по делу № А40-144405/2012-57-1381).

Другими словами, основание по которому истец приобрел долю в уставном капитале общества (договор или правопреемство) не имеет значения для цели применения Постановления № 62. Думается, аналогичный подход следует ожидать и при применении Постановления № 28. Новая практика только начала формироваться, но из уже доступных судебных постановлений видно, что понимание правопредшественника как отчуждателя акций или доли в уставном капитале не вызывает у судов принципиального отторжения (постановление ФАС Московского округа от

14.07.2014 по делу № А41-41802/2013).

1См., напр.: Ягельницкий А. А. Нового участника не устраивает ранее принятый корпоративный акт. Когда он может его оспорить // Арбитражная практика. 2014. № 6. С. 98–106 (в статье также рассматривается зарубежный опыт по этому вопросу); Габов А. В. Об ответственности членов органов управления юридических лиц // Вестник ВАС РФ. 2013. № 7. С. 36–79; Чернышов Г. П. О некоторых вопросах обжалования акционером решений общего собрания акционеров // Закон. 2006. № 9.

2Ягельницкий А. А. Указ. соч. С. 106.

3См. об этом: Бойко Т. С. Ответственность членов органов управления юридических лиц. Комментарий к отдельным

10, 2014.htm[01.11.2014 13:34:49]

10, 2014

положениям проекта Постановления Пленума ВАС РФ «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами,

входящими в состав органов юридического лица» // Закон. 2013. № 6. С. 83—92; Кузнецов А. А. Комментарий к Постановлению Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» // Вестник ВАС РФ. 2013. № 10. С. 42—64; Ягельницкий А. А. Категория правопреемства в российском гражданском праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2011.

4Рыбалов А.О. Некоторые вопросы вещных обязательств // Вестник ВАС РФ. 2013. № 12. С. 62–70.

5См.: Ярков В. Косвенные иски: проблемы теории и практики // Корпоративный юрист. 2007. № 11. Будет уместным заметить, что получение «выгоды» (в форме возращенного имущества) по результатам оспаривания сделки в качестве критерия определения косвенной природы иска.

6К слову, в отношении исков прокуроров об оспаривании сделок ВАС занял противоположную позицию: «При рассмотрении исков прокурора о признании сделки недействительной и о применении последствий недействительности ничтожной сделки необходимо исходить из того, что начало течения срока исковой давности определяется по правилам гражданского законодательства таким же образом, как если бы за судебной защитой обращалось само лицо, право которого нарушено» (п. 8 постановления Пленума ВАС РФ от 23.03.2012 № 15 «О некоторых вопросах участия прокурора в арбитражном процессе»).

7Постановление Президиума ВАС РФ от 02.11.2010 № 7981/2010 по делу № А56-35901/2009.

КОРПОРАТИВНЫЕ СПОРЫ

Строительная компания осуществила реорганизацию. Как правопреемнику переоформить свидетельство СРО

Мария Сергеевна Крупина

к. ю. н., директор по правовым вопросам ООО «ПКФ “Палникс”», старший преподаватель кафедры административного права Уральского государственного юридического университета

Как передать право на осуществление работ в порядке универсального правопреемства

Можно ли применить аналогию закона о лицензировании к выдаче свидетельства СРО Почему при выделении сложнее доказать право на переоформление свидетельства СРО

Для ведения работ, которые оказывают влияние на безопасность объектов капитального строительства, организация должна получить статус члена саморегулируемой организации (далее — СРО) и свидетельство о допуске к соответствующим видам работ. При этом для вступления в члены СРО заявителю необходимо уплатить

достаточно существенный вступительный взнос и взнос в компенсационный фонд СРО. Если же лицо прекращает членство в СРО, эти взносы ему не возвращаются.

Соответственно в случае преобразования строительных организаций остро стоит вопрос о порядке получения такого свидетельства на организацию-правопреемника. Нужно ли создаваемому в результате реорганизации лицу вновь платить взносы и получать свидетельство как новой организации в общем порядке? А следовательно, и предоставлять полный комплект документов, подтверждающих соответствие организации стандартам СРО?

В случае положительного ответа на данные вопросы организациям придется нести значительные дополнительные затраты на получение необходимого свидетельства о допуске.

Свидетельство о допуске СРО не передается правопреемнику

Министерство регионального развития России, ссылаясь на ст.ст. 58, 59 ГК РФ указало, что в гражданском

10, 2014.htm[01.11.2014 13:34:49]

10, 2014

законодательстве отсутствует регулирование правопреемства юридических лиц в области прав, на осуществление

которых необходимо специальное разрешение (письмо от 02.11.2010 № 37669-ИП/08 «О применении действующего законодательства при реорганизации членов СРО в различных формах»).

При этом индивидуальный предприниматель или юридическое лицо вправе выполнять работы, которые оказывают влияние на безопасность объектов капитального строительства, при наличии выданного СРО свидетельства о допуске к таким работам (ст. 55.8 ГрК РФ).

Министерство пришло к выводу, что право осуществлять виды работ, на которые саморегулируемой организацией выдано свидетельство, является исключительным специальным правом и не может быть передано в порядке правопреемства. Таким образом, при реорганизации юридического лица вновь возникшему юридическому лицу необходимо вступить в саморегулируемую организацию и получить свидетельство о допуске на выполняемые виды работ.

Позднее Минрегионразвития России озвучило позицию относительно судьбы компенсационного взноса в случае реорганизации в форме присоединения: размер взноса в компенсационный фонд СРО для юридического лица, к которому произошло присоединение другого юридического лица, не увеличивается за счет его взноса, даже если

оба лица являются членами одной и той же СРО (письмо от 24.01.2012 № 1972–08/ДШ-ОГ «О перераспределении средств, внесенных реорганизуемым юридическим лицом в компенсационный фонд саморегулируемой организации»).

Позиция Минрегионразвития России представляется ошибочной, поскольку положенные в ее основу ст.ст. 58, 59 ГК РФ относятся к гражданскому законодательству и посвящены вопросам правопреемства в гражданском обороте. Между тем отношения в сфере получения права на выполнение работ, которые оказывают влияние на безопасность объектов капитального строительства, нельзя признать в чистом виде частноправовыми. Поэтому руководствоваться здесь исключительно гражданско-правовыми нормами было бы неправильно.

И дело тут не в несовершенстве ст. 59 ГК РФ, которая говорит о правопреемстве применительно к обязательствам юридического лица, не упоминая при этом его прав. Вопрос о возможности переоформления свидетельства СРО на правопреемника нельзя решать в отрыве от правовой природы отношений, связанных с получением такого допуска, и целей, которые преследовались законодателем при установлении существующей модели регулирования.

Цитата: «Основными целями СРО являются: предупреждение причинения вреда жизни или здоровью физических лиц, имуществу физических или юридических лиц <…> вследствие недостатков работ, которые оказывают влияние на безопасность объектов капитального строительства и выполняются членами саморегулируемых организаций; повышение качества выполнения инженерных изысканий, осуществления архитектурно-строительного проектирования, строительства, реконструкции, капитального ремонта объектов капитального строительства» (ч. 1 ст. 55.1 ГрК РФ).

Исходя из целей СРО, саморегулирование направлено также на защиту публичных интересов и сходно в этом с лицензированием. Так, целями лицензирования являются предотвращение ущерба правам, законным интересам,

жизни или здоровью граждан, окружающей среде, обороне и безопасности государства, возможность нанесения которого связана с осуществлением юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями отдельных видов деятельности (ст. 2 Федерального закона от 04.05.2011 № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности»).

В силу этого, неверным будет рассматривать правоотношения, связанные с получением допуска СРО исключительно как частноправовые, не принимая во внимание их публично-правовую природу. Представляется, что к разрешению спорных ситуаций возможно применять публично-правовые нормы.

Очевидно, что после завершения реорганизации в форме преобразовании фактически деятельность, требующую получения свидетельства о допуске, осуществляет тот же хозяйствующий субъект (у него имеется необходимое имущество, работники соответствующей квалификации, переходят обязательства по ранее заключенным договорам, взносы уплачены). В данном случае переоформление свидетельства о допуске без прохождения новой процедуры приема в члены СРО и получения свидетельства о допуске не создает угрозу для целей саморегулирования.

Градостроительный кодекс РФ какого-либо специального ответа на рассматриваемый вопрос не содержит. Так, в качестве одного из оснований прекращения членства в СРО законодатель указывает ликвидацию юридического лица — члена СРО (ст. 55.7 ГрК РФ). Преобразование является иной формой прекращения юридического лица.

На это обстоятельство обращено внимание в письме Комитета Госдумы ФС РФ по строительству и земельным отношениям от 02.03.2011 № 3.31–22/162 «О реорганизации членов саморегулируемых организаций». В пункте 1 данного письма разъясняется, что поскольку в соответствии со ст. 58 ГК РФ при реорганизации сохраняется правопреемство юридических лиц, сам факт реорганизации юридического лица не является основанием для прекращения его членства в СРО.

Представляется, что только из формулировки ст. 55.7 Градостроительного кодекса РФ вывод о возможности переоформления членства сделать нельзя (так как причины существующей редакции могли быть разными, включая возможность пробела в регулировании данного вопроса). В случае реорганизации в иных формах, правопреемство и возможность переоформления свидетельства СРО в ряде случаев не признается.

Принципиальное значение имеет позиция, изложенная в п. 3 указанного письма Комитета Госдумы по строительству и земельным отношениям: для определения правовых последствий реорганизации членов СРО предложено руководствоваться принципом аналогии закона и применять ст. 11 Федерального закона от 08.08.2001 № 128-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности». Эта статья закрепляет возможность для правопреемника переоформить на себя лицензию, выданную его предшественнику.

10, 2014.htm[01.11.2014 13:34:49]

10, 2014

Для переоформления свидетельства СРО можно применить закон

о лицензировании

Судебная практика по делам, связанным с переоформлением свидетельства о допуске СРО, немногочисленна. Ключевым можно назвать решение Арбитражного суда Ульяновской области от 25.02.2011 № А72-525/2011. В нем суд принял позицию организации, созданной в результате преобразования, и удовлетворил заявленные ей требования к СРО, применив по аналогии закон о лицензировании.

Правда, позицию суда в данном деле тоже нельзя назвать безупречной и последовательной. В частности, суд указал, что при реорганизации в форме преобразования происходит полное (универсальное), а не частичное (сингулярное) правопреемство, которое имеет место при реорганизации в форме разделения или выделения. В связи с этим вновь созданное юридическое лицо становится обладателем всех вещных прав правопредшественника, в том числе на членство в СРО и права осуществлять виды работ, на которые выдано свидетельство СРО о допуске. Однако отнести членство в СРО к вещным правам не представляется возможным.

Тем не менее особое значение имеет сделанный судом вывод о возможности применения федерального закона

олицензировании к отношениям, связанным с переоформлением свидетельства СРО на правопреемника. Суд подчеркнул, что до 01.01.2010 деятельность по строительству зданий и сооружений подлежала лицензированию. С 01.01.2010 лицензирование этой деятельности по существу заменено получением свидетельства СРО о допуске к работам, которые оказывают влияние на безопасность объектов капитального строительства. Закон

олицензировании закрепляет обязанность правопреемника подать заявление о переоформлении документа, подтверждающего наличие лицензии. Ни о какой обязанности по оформлению новой лицензии для вновь возникшего юридического лица, по прохождению заново процедуры лицензирования реорганизованным обществом в законодательстве не говорится. А поскольку вопрос о внесении изменений в свидетельство о допуске при преобразовании юридического лица в законе не урегулирован (как это сделано в отношении лицензии), то исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства, а также требований добросовестности, разумности и справедливости, следует руководствоваться положениями ст. 6 ГК РФ (применение гражданского законодательства по аналогии).

Аналогичная позиция высказана в решениях Арбитражного суда Омской области от 27.04.2011 по делу№ А462662/2011, от 25.05.2011 по делу № А46-1480/2011. Здесь суд также признал необходимость применения аналогии закона, поскольку суть лицензии и свидетельства СРО как документов, предоставляющих право заниматься определенным видом деятельности, тождественна. Соответственно различий в правовом регулировании правоотношений, связанных с внесением изменений в лицензию при реорганизации юридического лица и правоотношений, связанных с внесением таких же изменений в свидетельство СРО, быть не может.

Кроме того, в этих судебных актах справедливо указано, что членство в саморегулируемой организации есть право юридического лица, которое не отвечает признакам и правовой природе исключительных прав. Поэтому нет каких-либо препятствий для вывода на основании п. 5 ст. 58 ГК РФ о том, что при преобразовании к вновь созданному юридическому лицу переходит право членства в СРО в порядке универсального правопреемства. Ссылка же на ст. 59 ГК РФ и заключение о том, что при правопреемстве возможен переход к правопреемнику исключительно обязанностей (обязательств), лишена всякого основания и противоречит существу правопреемства.

Данный вопрос актуален и для других случаев реорганизации. Например, при выделении с переходом к выделяемому юридическому лицу прав и обязанностей на основе передаточного акта и разделительного баланса.

Судебные споры по таким ситуациям разрешаются не в пользу заявителей.

Так, по делам № А64-5491/2013, № А64-5490/2013 Арбитражный суд Тамбовской области отказал в удовлетворении заявленных требований (решения суда первой инстанции поддержаны апелляцией — постановления Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.09.2013 по делу № А12-11001/2013,от 17.12.2013

по делу № А64-5491/2013).

Одним из оснований для отказа явились особенности реорганизации в форме выделения. Так, суд указал, что заявитель не является полным (универсальным) правопреемником, поскольку в результате выделения оба юридических лица продолжают свое существование (решение Арбитражного суда Тамбовской области от 25.11.2013 по делу № А64-5490/2013).

Кроме того, суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу, что право осуществлять виды работ, на которые СРО выдано свидетельство о допуске, является исключительным специальным правом и не может быть передано в порядке правопреемства. Данный вывод носит общий характер и фактически распространяется

и на преобразование, поскольку в указанных решениях суд высказал мнение о невозможности правопреемства как такового в отношении права осуществлять виды работ на основании свидетельства СРО.

Аналогичную позицию высказал и Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд. Так, в постановлении от 21.12.2011 по делу № А55-8810/2011 суд указал, что организация не вправе передавать членство в СРО и принимать решение о внесении изменений в свидетельство СРО на основании решения общего собрания участников, так как законодатель предусмотрел порядок приема в члены СРО в ст. 55.6 Градостроительного кодекса РФ.

Следует согласиться с утверждением, что необходимо проверить соответствие выделенной организации всем необходимым требованиям для получения свидетельства о допуске к работам (требования к кадровому составу, повышению квалификации, имуществу), в частности, изучив передаточный акт и иную необходимую документацию. Однако категорический вывод о невозможности переоформления свидетельства на правопреемника представляется необоснованным.

Примечательно в этой связи решение Арбитражного суда Ивановской области от 26.12.2011 по делу№ А179101/2011 (форма реорганизации по данному спору — присоединение). В нем суд также пришел к выводу

10, 2014.htm[01.11.2014 13:34:49]

10, 2014

оневозможности переоформления свидетельства о допуске, но руководствовался при этом не частноправовыми

нормами о правопреемстве, а аналогией закона о лицензировании отдельных видов деятельности.

Каналогичному выводу пришел и арбитражный суд Ульяновской области, указав, что при присоединении закон

олицензировании не допускает переоформления документа (решение от 25.02.2011 по делу № А72-525/2011).

Суды отказывают правопреемнику в праве вносить изменения в свидетельство СРО

Заявители по делам о внесении изменений в свидетельство СРО в связи с преобразованием юридического лица часто основывают свою позицию на положениях ч. 10 ст. 55.8 ГрК РФ. Эта статья предусматривает, что член СРО вправе обратиться в СРО с заявлением о внесении изменений в свидетельство о допуске к определенному виду или видам работ, которые оказывают влияние на безопасность объектов капитального строительства. Исходя из этого положения, компании обращались в СРО с требованиями о внесении изменений в свидетельство о допуске, а в суде оспаривали решения об отказе во внесении таких изменений.

Действительно, Градостроительный кодекс РФ содержит механизм внесения изменений в свидетельство о допуске. Однако в ч. 10 ст. 55.8 ГрК РФ речь идет о внесении изменений в свидетельство о допуске в случае, если член СРО намеревается получить допуск к иным видам работ. Представляется неверным применять эти положения к случаям преобразования юридического лица, поскольку здесь речь идет не об изменении видов работ, а о выдаче нового свидетельства другому юридическому лицу (причем на те же виды деятельности).

Статьи 55.8 и 55.17 Градостроительного кодекса РФ не предусматривают процедуры внесения изменений в свидетельство СРО путем замены реквизитов одной организации — члена СРО на реквизиты другой организации, не являющейся членом СРО, хотя и являющейся ее правопреемником.

Так, суд отклонил довод апелляционной жалобы о необходимости руководствоваться п. 10 ст. 55.8 ГрК РФ как основанный на неверном толковании норм материального права, поскольку указанный пункт не предусматривает замену владельца свидетельства о допуске (постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.12.2013 по делу № А64-5491/2013).

Вдругих делах суд указал, что в соответствии с ч. 10 ст. 55.8 ГрК РФ заявление о внесении изменений

всвидетельство СРО вправе подать только член СРО. Между тем правопреемник в члены СРО никогда

не принимался (решения арбитражных судов Ивановской области от 26.12.2011 по делу № А17-9101/2011, Тамбовской области от 22.05.2012 по делу № А64-2771/2012).

Имеет место и иное толкование ч. 10 ст. 55.8 Градостроительного кодекса РФ. В частности, Арбитражный суд Омской области указал, что эта норма прямо предусматривает право члена СРО в случае наступления события, влияющего на содержание свидетельства, обратиться в СРО с соответствующим заявлением о внесении изменений с приложением необходимых документов (решения от 27.04.2011 по делу№ А46-2662/2011, от 25.05.2011 по делу № А46-1480/2011). При этом системное толкование градостроительного и гражданского законодательства не предполагает вывод о том, что в число изменений в свидетельстве о допуске не входит изменение сведений о лице, которому выдано такое свидетельство.

Споры с участием СРО относятся к корпоративным спорам

Нельзя не обратить внимание, что некоторые судьи, рассматривая подобные споры, руководствовались положениями гл. 24 АПК РФ (в частности, ст. 198). Эта глава регулирует порядок оспаривания ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) органов и организаций, наделенных отдельными публичными полномочиями, то есть дел, возникающий из административных и иных публичных правоотношений (постановления Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.12.2011 по делу № А55-8810/2011, Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.12.2013 по делу № А64-5491/2013; решения Арбитражного суда Тамбовской области от 22.05.2012 по делу№ А64-2771/201, от 25.11.2013 по делу № А64-5490/2013). При таком подходе заявление в суд должно соответствовать требованиям ст. 199 АПК РФ. И, что особенно важно, заявителю необходимо соблюсти срок, установленный для оспаривания индивидуальных правовых актов. При этом заявителю следует руководствоваться не нормами ГК РФ, устанавливающими срок исковой давности, а нормами процессуального закона. По общему правилу заявление может быть подано в арбитражный суд в течение 3 месяцев со дня, когда гражданину или организации стало известно о нарушении их прав и законных интересов (ч. 4 ст. 198 АПК РФ). Иного срока для рассматриваемой ситуации не предусмотрено.

Нужно отметить, что согласно позиции Конституционного суда РФ несоблюдение установленного срока обжалования не является основанием для отказа в принятии заявлений по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений (определение от 18.11.2004 № 367- О). Вопрос о причинах пропуска срока решается судом после возбуждения дела, то есть в судебном заседании. Высший арбитражный суд РФ также указал, что пропуск срока подачи заявления об обжаловании действий (бездействия) государственных органов и должностных лиц является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований (постановление Президиума от 19.04.2006 № 16228/05).

Следовательно, если рассматриваемые споры подлежат разрешению в порядке гл. 24 АПК РФ, возвращение заявления, а также прекращение производства по делу по причине пропуска срока судебного обжалования недопустимо. Однако если заявитель не заявит ходатайство о восстановлении срока или суд признает причины пропуска неуважительными, это обстоятельство станет основанием для отказа в удовлетворении заявленного требования.

В приведенных судебных актах отсутствует правовое обоснование рассмотрения дел в порядке административного судопроизводства. Между тем ряд дел по спорам о правопреемстве в отношении права на выполнение работ,

10, 2014.htm[01.11.2014 13:34:49]

10, 2014

которые оказывают влияние на безопасность объектов капитального строительства, рассматривались в порядке

искового производства (постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.09.2013 по делу № А12-11001/2013).

Отсутствие единообразия в судебной практике наблюдается и при определении порядка оспаривания иных решений СРО. Например, решений о приостановлении и прекращении действия свидетельства о допуске (постановления ФАС Уральского округа от 27.08.2012 по делу № А50-3247/12, Центрального округа от 29.07.2013 по делу № А357740/2012, Северо-Кавказского округа от 17.01.2014 по делу № А20-864/2013, Восьмого арбитражного апелляционного суда от 03.04.2014 по делу № А46-12823/2013).

Однако действующий АПК РФ отнес споры, связанные с управлением или участием в некоммерческой организации, имеющей статус СРО, к числу корпоративных споров (абз. 1 ст. 225.1). На основании этой нормы, а также учитывая отсутствие между сторонами отношений власти и подчинения, можно сделать вывод, что такие дела должны рассматриваться в порядке общего искового производства, с особенностями, предусмотренными гл. 28.1 АПК РФ (решения Арбитражного суда Омской области от 27.04.2011 по делу № А46-2662/2011, от 25.05.2011 по делу № А46-1480/2011).

Госдума определила последствия реорганизации для членства в СРО

Комитет по строительству и земельным отношениям Государственной Думы ФС РФ предложил установить следующие правовые последствия для различных случаев реорганизации (письмо от 02.03.2011 № 3.31–22/162 «О реорганизации членов саморегулируемых организаций»).

Вы внимательно прочитали статью? Тогда ответьте на

10, 2014.htm[01.11.2014 13:34:49]

АДМИНИСТРАТИВНЫЕ СПОРЫ

Таможня включила лицензионные платежи в стоимость товара. Как импортеру избежать переплаты

Александр Александрович Калинин

начальник юридического отдела компании Rockwool СНГ

Какие лицензионные платежи таможня вправе включить в стоимость товара

Как сформулировать условия лицензионного договора, чтобы избежать споров с таможней В каких случаях лицензионные платежи не нужно включать в таможенную стоимость товара

С момента ратификации Российской Федерацией Соглашения от 25.01.2008 «Об определении таможенной стоимости товаров, перемещаемых через таможенную границу Таможенного Союза» (далее — Соглашение) прошло уже немало лет. Но вопросов по его трактовке и применению меньше не становится. Одно из центральных мест в «рейтинге споров» занимает ст. 5 Соглашения. Она регулирует вопросы дополнительных начислений к цене, уплаченной или подлежащей уплате за товары. Особое место в этой категории споров занимают дела, где оспаривается включение лицензионных и иных подобных платежей в таможенную стоимость импортируемых товаров. Единых и четких критериев по включению таких платежей в стоимость импортируемых товаров все еще нет. А значит, импортеры должны быть готовы доказать таможне и суду правильность своего расчета таможенной стоимости товара.

Таможня включает лицензионные платежи в таможенную стоимость товара по факту наличия лицензионного соглашения

Таможенные органы в большинстве случаев корректируют таможенную стоимость товара на сумму лицензионных платежей исходя из самого факта наличия лицензионного соглашения у импортера. Так, в ряде дел у общества возникли разногласия с таможней по вопросу определения стоимости пленки, используемой для упаковки товара, которая приобреталась у независимых поставщиков из ЕС. Таможня полагала, что российским компаниям в таможенную стоимость пленки необходимо включать лицензионные платежи в пользу материнской компании в Европе, которые рассчитываются от объема продаж готовой продукции, упакованной в данную пленку. Для расчета сумм корректировок таможенной стоимости пленки (далее — КТС) таможней была разработана некая формула. Согласно этой формуле лицензионные платежи исчислялись как определенная доля стоимости пленки в выручке от реализации готового продукта и добавлялись к таможенной стоимости пленки. Основным аргументом общества при оспаривании решения таможни о КТС пленки было отсутствие взаимосвязи между ввозом пленки и уплатой лицензионных платежей, как условием ее ввоза. Ошибочность расчета лицензионных платежей, с учетом отсутствия в контракте соответствующих положений, использовалась как дополнительный аргумент. В конечном итоге данные судебные процессы завершились в пользу общества (постановления Ленинградского областного суда от 26.03.2013 по делам № 7-203/2013, 7-206/2013, 7-207/2013, 7-208/2013, 7-209/2013; определение ВАС РФ об отказе в передаче дела в Президиум ВАС РФ от 23.05.2014 № ВАС-5929/14). Однако, принимая во внимание разнообразную судебную практику по аналогичным спорам, а также отсутствие четкого правового регулирования, следует констатировать — принципиального понимания, что вопрос решен — нет.

Цитата: «При определении таможенной стоимости ввозимых товаров по стоимости сделки с ними к цене, фактически уплаченной или подлежащей уплате за эти товары, добавляются: лицензионные и иные подобные платежи за использование объектов интеллектуальной собственности (включая платежи за патенты, товарные знаки, авторские права), которые относятся к оцениваемым (ввозимым) товарам и которые прямо или косвенно произвел или должен произвести покупатель в качестве условия продажи оцениваемых товаров, в размере, не включенном в цену, фактически уплаченную или подлежащую уплате за эти товары» (подп. 7 п. 1 ст. 5 Соглашения).

10, 2014.htm[01.11.2014 13:34:49]

10, 2014

Исходя из подп. 7 п. 1 ст. 5 Соглашения, можно выделить несколько ключевых моментов, при наличии которых

необходимо включать лицензионный платеж в таможенную стоимость товара. Так, платеж должен входить в категорию лицензионных или иных подобных платежей. Платеж должен относиться к товару, в отношении которого производится таможенное оформление. И, наконец, продажа товара от иностранного контрагента должна быть обусловлена уплатой лицензионных платежей.

Что позволяет отнести тот или иной платеж к лицензионным или иным подобным? Из всех условий, необходимых для включения платежа в структуру таможенной стоимости товара, данное, пожалуй, вызывает наименьшее количество споров. В ГК РФ термин «лицензионный платеж» отсутствует, равно как и разъяснение, какие платежи признают «иными подобными».

Руководствуясь принципом приоритета существа правоотношений над формой, необходимо применять ст. 1235 ГК РФ, где презюмируется возмездность лицензионного договора и используется перечень объектов интеллектуальной собственности, поименованных в разд. VII ГК РФ. Также некоторые ответы на вопрос, является ли тот или иной платеж подобным лицензионному, можно найти в судебной практике. То есть платеж за пользование объектом интеллектуальной собственности, вне зависимости от его наименования в договоре, вида (паушальный, фиксированный, комбинированный, роялти), структуры или сроков выплат, можно отнести к категории «лицензионных или им подобных платежей».

Проблемным мог бы стать вопрос, должен ли платеж производиться в момент таможенного оформления товара для включения в таможенную стоимость? Таможенному органу необходимо было бы доказать факт платежа за пользование объектом интеллектуальной собственности или наличия соглашения, по которому такой платеж предусмотрен. Буквально же по тексту ст. 5 Соглашения таможенный орган не обязан доказывать осуществление платежа. Достаточно просто констатировать, что лицензионный платеж предусмотрен соглашением. Следует отметить, что в судебных решениях этот вопрос, как правило, детально не исследуется — идет просто констатация факта наличия лицензионного соглашения. Между тем сумма лицензионных платежей может быть скорректирована сторонами, либо могут быть согласованы дополнительные условия ее уплаты. Более того, лицензионное соглашение может быть в последующем расторгнуто. В таком случае получается, что участник внешнеэкономической деятельности (ВЭД) уплатил излишние таможенные платежи, которые не могут быть откорректированы как при снижении цены товара (например, в связи со скидкой). Отреагируют ли таможенный орган или суд на письмо лицензиара с указанием, что данная сделка не будет облагаться платежами, или дополнительное соглашение к лицензионному договору распространяет свое действие на предшествующие отношения сторон? Какие условия в договоре поставки позволят заявить об отсутствии взаимосвязи с лицензионным соглашением? Однозначных ответов на эти вопросы нет, а значит, ситуация будет зависеть от позиции суда по конкретному спору.

Лицензионные платежи включаются таможней в таможенную стоимость, даже если их уплата не является условием продажи товара

Важным условием включения лицензионного платежа в таможенную стоимость товара является его принадлежность к декларируемому товару. В современном лицензионном соглашении, заключенном между материнской компанией-лицензиаром в Евросоюзе, США, других странах и дочерней компанией-лицензиатом, последнему предоставлен определенный комплекс прав по использованию объектов интеллектуальной собственности различными способами. Лицензионное вознаграждение же уплачивается лицензиатом, как правило, в зависимости от объема продаж товаров или услуг. При таком положении дел, даже не вдаваясь в подробности каждого из лицензионных соглашений, могут возникнуть сомнения в принадлежности лицензионного платежа к конкретному импортируемому товару и достоверности расчетов КТС таможней. Это должно привести к отмене решения о корректировке, как основанному на произвольной таможенной стоимости товаров, полученной с использованием недостоверных данных.

Цитата: «В целях обеспечения законности, единообразия и беспристрастности системы оценки товаров для таможенных целей она не должна быть основана на использовании произвольной или фиктивной таможенной стоимости товаров. Таможенная стоимость товаров и сведения, относящиеся к ее определению, должны основываться на достоверной, количественно определяемой и документально подтвержденной информации» (п.п. 2, 3 ст. 2 Соглашения).

Судебная практика подтверждает тезис о недопустимости произвольного установления и корректировки таможенной стоимости товара (постановления Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.10.2008 по делу № А5612388, Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 04.02.2014 по делу № А32-25208/2013). Тем не менее на практике встречаются различные толкования.

Интересно, что в вопросах корректировки таможенной стоимости в связи с включением в нее лицензионных платежей нормы Соглашения достаточно часто расширительно трактуются в пользу таможенных органов. Сами же таможенные органы придерживаются мнения, что платежи должны уплачиваться практически во всех случаях, когда у импортера имеется лицензионное соглашение и он получает из-за рубежа товары, маркированные объектами интеллектуальной собственности. Данное утверждение действует в полной мере, даже если ввозимые товары являются только составной частью или комплектующей частью изделия, производимого в Российской Федерации (письмо ФТС России от 30.06.2010 № 05-41/32225 «О включении лицензионных платежей в таможенную стоимость товаров»).

В широко известных судебных процессах «Орифлэйм Косметикс» суды указывали, что учитывая принцип свободы договоров, многообразие объектов интеллектуальной собственности и индивидуальности условий лицензионных договоров, не представляется возможным выработать универсальные способы расчета лицензионных платежей, подлежащих включению в таможенную стоимость. В связи с этим такой расчет производится способом, применимым к конкретным обстоятельствам и условиям лицензионного договора в зависимости от имеющихся у декларанта документов (постановления ФАС Московского округа от 08.09.2011 по делу № А40-133761/2010, от 03.07.2013 по

10, 2014.htm[01.11.2014 13:34:49]