1449

слободе Покровского девичьего монастыря проживал Тимошка Олферов, вместе с сыном – кузнецом и в слободе боярина, Ивана Никитича Романова, в которой проживало 3 кузнеца – Гришка, Офонка и Гришка золотарь. Особенно примечательна в этом отношении Ямская слобода, располагавшаяся на берегу реки Воронеж, за острогом. Здесь существовали монастырские оброчные дворы торговых людей и ремесленников. Среди кузнецов и золотарей были дворы Федора Михайлова, Олешки Иванова, Оськи Ильина, Петрушки Юрьева, Федьки Игнатова, Тимошки Карпова. К тому же их сыновья также являлись кузнецами или золотарями. Больше всего

– до пяти мастеров железоделательного производства – проживало в Романовской слободе Воронежской губернии. Среди них выделялись три котельных мастера.

В целом, работа воронежских кузнецов охватывала весь производственный процесс: от плавки руды до изготовления готовых изделий. Его осуществление протекало в кузнице размером от 4 саженей в длину, до 3 саженей в ширину, которая вмещала от одного до пяти горнов. При горне имелись кузнечные приспособления: наковальня, кожаные меха, деревянные ушаты для охлаждения железа и другие более мелкие инструменты. Иногда при кузнице

по волостям Воронежской губернии относительно равномерно. Согласно документам, в городе Воронеже кузница стоила 10 рублей, причем пять рублей стоил сарай со всеми кузнечными принадлежностями и пять рублей наковальня. Об этом свидетельствуют материалы следственного дела, хранившиеся в Государственном архиве Воронежской области. Согласно данному документу, в конце царствования Михаила Федоровича Романова воронежский воевода расследовал спор между вдовой посадского кузнеца Акулиной и посадским человеком Михаилом Куприным. В соответствии с материалами следствия, дело заключалось в следующем. После смерти своего мужа Акулина продала Куприну свою кузницу со всеми принадлежностями за пять рублей, но без наковальни. Куприн потребовал отдать ему и наковальню, но Акулина отказалась это сделать, требуя у Куприна, чтобы он заплатил за нее пять рублей. Но,

21

к сожалению, документ полностью не сохранился, поэтому невозможно узнать, чем закончилось дело.

Для изучения кустарной металлургии Воронежа в XVII веке материалы следственного дела имеют большое значение. Например, из них можно узнать, что кузница в Воронеже была оборудована одним горном и стоила столько же, сколько в Тихвине и УстюжнеЖелезнопольской.

Естественно один человек содержать такую дорогую кузницу не мог, потому что при усиленной эксплуатации к концу года многие кузнечные принадлежности приходили в негодность. В Воронеже кузнец либо объединялся со своими товарищами, либо эксплуатировал кузницу силами членов своей семьи. К тому же здесь в кузнечном промысле, скорее всего, преобладал семейный подряд, что подтверждается записями в писцовой книге, когда в ней регистрировался кузнец, с ним иногда указывали членов его семьи. Например: «Во дворе Федька Михайлов сын Кузнец с братом Гаврилой» или «во дворе Олешка Иванов сын Кузнец, у него сын Ивашко». Можно предположить, что в первом случае кузницу эксплуатировали два брата, а во втором отец с сыном.

Воронежские котельники, очевидно, своих кузниц не имели, арендуя для работы горны в чужих кузницах. В их работе также преобладал семейный подряд. Так, например, проживающий в Романовской слободе Огафонько Федоров работал вместе с тремя сыновьями: Василием, Иваном и Михаилом. Воронежские кузнецы работали не только на рынок, но и обслуживали казенные заказы. Особенно много работы было в феврале-марте, когда в Воронеже готовили речные суда для донского отпуска.

Следует отметить, что помимо изготовления товаров широкого потребления, воронежские кузнецы выполняли и казенные заказы по ремонту и изготовлению оружия. Так, в XVII веке в Воронеже пытались наладить изготовление деревянных пушек, для которых воронежские кузнецы делали железные скобы и гвозди. Указ об этом был прислан воронежскому воеводе Б.Г. Бухвостову в феврале-марте 1673 года. Одновременно из Москвы приехал артиллерийский мастер Иван Семенов «со товарищи», которых было шесть человек. К пушкам приказывалось изготовить железные ядра. Но, предположительно попытка изготовить в Воронеже артиллерийские

22

орудия закончилась неудачей, так как результаты данной работы нигде не были зафиксированы.

Однако несомненным остается тот факт, что правительство продолжало присылать в Воронеж военные заказы и в последующие годы. В 1680 году воевода М.И. Вырубов получил указание от командующего Белгородского полка изготовить 500 бердышей. Позже, в 1695 году другой воевода Осип Алексеевич Нармацкий получил царский указ, в котором приказывалось починить силами воронежских кузнецов поломанные мушкеты и артиллерийские орудия. Для ремонтных работ приказывалось использовать все наличное железо «Государевой пороховой и свинцовой казны».

В целом, к концу XVII века воронежским кузнецам удалось добиться определенных успехов в оружейном деле. Их даже отправляли для вспомогательных работ в русское войско во время военных действий. Как правило, мастеров железоделательных промыслов направляли в действующую армию из Воронежа совместно «со всеми кузнечными припасами». В походах они занимались преимущественно обслуживанием и ремонтом огнестрельного и холодного оружия.

Важно отметить, что в XVII веке большое распространение получила кустарная металлообработка и в Воронежском уезде. По данным «Переписной книги 1646 года», например, в Борщевском стане было зарегистрировано три кузнеца, из них двое казенных, проживающих в селе Костенки.

Обрабатывали они железо, которое добывали крестьяне. Центром добычи железной руды в Борщевском стане являлось село

Борщевского монастыря был зарегистрирован один кузнец. Руда здесь добывалась крестьянами в свободное от полевых работ время.

Также в Усманском стане Воронежского уезда в 1646 году числилось 4 кузнеца. Двое из них приехали сюда из Щацкого уезда. Они работали в селе Ступино. Кузнецы Усманского стана жили у помещиков и обслуживали в основном местные, хозяйственные

23

нужды. Но все-таки, часть их изделий поступала и на продажу. Это

Усманские кузнецы эксплуатировали местные источники железной руды. Они выполняли все производственные работы, начиная от копки руды и заканчивая её обработкой. Основными видами их изделий являлись железные полуфабрикаты: кричное, связное и полосное железо. Однако плавка железной руды отдельно от кузнечного производства здесь не велась. Это подтверждается тем, что в 1646 году в Усманском стане не было зарегистрировано ни одной домны.

По количеству кустарей металлургов в Воронежском уезде в 1646 году выделялся Чертовицкий стан. В это время здесь работало 9 кузнецов, была развита и плавка железа. В качестве центра местного металлопроизводства выделялось село Белоколодезь, расположенное на реке Воронеж. В нем работало два домника и четыре кузнеца, они находились на службе у помещика Ортемия Яковлева. На втором месте по количеству кузнецов находились села Сенное и Вербиловка, в которых проживало по три кузнеца. Местные кузнецы, скорее всего, производили предметы хозяйственного обихода и железные полуфабрикаты. Какая-то часть их изделий попадала и на Дон. Местные помещики также занимались струговой торговлей.

К тому же в XVII веке началась разработка Хоперских рудных месторождений, расположенных на территории современной Воронежской области, в Калачеевском районе. Здесь даже появилось село, названное Рудь. В самом Калаче ежегодно собиралась большая ярмарка. Железо, выплавленное из местной руды, продавалось на Калачеевской ярмарке.

Вконце XVII – начале XVIII веков Калачеевский район становится одним из крупнейших заводских районов Воронежского края. Здесь были построены два относительно крупных Толучеевских металлургических завода.

В60-е годы XVII века в южной части края стали появляться пункты выработки и переработки железа. Об этом свидетельствует указ 1667 года о пересылке 10 железоплавильщиков из Коротояка в

24

Новый Оскол. Согласно документу мастера должны были быть переправлены в новый пункт, где правительством ставилось «рудное

ижелезное дело». Но ремесленники просили оставить их в Коротояке

иих просьба была удовлетворена.

Вистории развития кустарных железоделательных промыслов важное место занимала торговля. Она позволяла мастерам железоделательных промыслов перейти из патриархальных ремесленников в разряд владельцев мелких торгово-промышленных предприятий, и способствовала тому, что к началу 1670-х годов кузнецы стали самой богатой группой городских ремесленников.

Местные кузнецы производили свою продукцию, как на заказ, так и на широкий рынок, причем в довольно значительных размерах. Эта продукция являлась достаточно разнообразной, о чем свидетельствует описание наличного имущества «Государевой пороховой и свинцовой казны», производившееся в 1693 году. Большая часть того, что в ней хранилось, была сделана в Воронеже. В этом списке присутствуют такие изделия, как: «Десять гривен кускового железа, сто семьдесят железных гвоздей, пять железных котлов, в чем смолу варят, четыре молота, тридцать мелких гвоздиков, шестьдесят тысяч ломов, девять кос, наковальня» и другие предметы необходимые в повседневной деятельности.

Кроме того, для упорядочения торговли железом во многих городах создавались кузнечные ряды во главе со старостой. Они служили для продажи железных изделий, некоторые из которых специализировались на продаже определенных видов изделий. Например, на городском рынке в Воронеже существовал особый кузнечный ряд. Постороннему человеку попасть в число торговцев было очень трудно. В 1692 году воронежский посадский человек Ивашка Волосатов был вынужден даже направить челобитную великим государям, царям Ивану и Петру Алексеевичам с просьбой разрешить ему поставить в кузнечном ряду стол для торговли и предоставить свободное место возле кузнечного ряда, где можно поставить кузницу. Его просьба была удовлетворена, а он был записан в кузнецы.

Непосредственно за пределы Воронежа местное железо поступало в основном на Дон, что подтверждается рядом документов.

25

Так, например, в Таможенных книгах Устюжны Железнопольской, Тихвина и других северных городов за весь XVII век не было зарегистрировано ни одной явки товаров из Воронежа. А в «Московской таможенной книге» за 1694 год зарегистрировано всего две явки воронежских товаров. Это были в основном кожа, пушнина, говяжье сало, соленая рыба и рыбий клей. Железо отсутствует и в царской грамоте воеводе Якову Татищеву, в которой дается точный список товаров, отправляемых каждый год на вологодскую ярмарку. В него входили: смола, бобровые шкурки, говяжье сало.

В свою очередь воронежское железо, продававшееся на Дону, доставлялось туда как богатыми купцами перекупщиками, так и мелкими предпринимателями. Вывоз железа на Дон подробно зафиксирован в «Таможенной книге города Воронежа от 1705 года». Из нее можно узнать, что с мая по сентябрь 1705 года на воронежской таможне было зафиксировано 7 явок железного товара. К тому же все они были сделаны воронежцами. Например, воронежский посадский человек Максим Тулинов 17 мая предъявил: 10 сковородок, 100 колодок гвоздей, 80 ножей, 100 сапожных скоб, 6 связок укладу. Всего в его струге провозилось металлоизделий на 550 рублей.

Максим Тулинов относился к числу сред них предпринимателей. Но железо на Дон вывозили и более крупные представители воронежского купечества. Среди них особенно выделялся Данило Колесников. Он вез железных изделий сразу на 1000 рублей, в том числе 25 связок кускового железа, 4 котла больших и 4 котла малых, 2 пуда пулек, 120 замков и т.д.

Несомненным остается тот факт, что мелкие предприниматели столько железа вывозить из Воронежа не могли. Это подтверждают и документы ГАВО. Так, например, воронежский посадский человек Федор Кошкин смог вывести из Воронежа всего лишь триста кусков белого железа.

Таким образом, следует отметить, что кустари, осуществляя сбыт своих изделий самостоятельно, поддерживали тесную связь, прежде всего с местным рынком. При этом за пределы своего района производившиеся товары доставлялась через посредников или скупщиков.

26

Тема 3. СОЦИАЛЬНЫЙ АСПЕКТ КУСТАРНОГО ПРОИЗВОДСТВА

На территории Центрального Черноземья кустарными промыслами занимались крестьяне. Они сочетали земледельческую и промысловую виды деятельности. Как известно, железоделательные промыслы в регионе вплоть до конца XVII века развивались в форме мелкой крестьянской промышленности, при которой промыслы носили товарный характер. Продукция металлургического производства – крицы, реже откованное железо продавалась кузнецам для дальнейшей ее обработки с глубокой древности.

Первоначально, начиная с I тысячелетия до н.э. само железо готовилось для обмена с обитателями соседних поселков, а его варка и ковка производилась не каждым общинником, а особыми «специалистами». Уже тогда они занимались с одной стороны, сложным делом обработки руды в горнах и с другой – ковкой раскаленного металла. В силу этого очень рано произошло разделение их на домников (крестьяне-металлурги) и кузнецов. Будучи ремесленниками, они первыми обособились среди других членов родового коллектива и являлись «универсальными мастерами». Постепенно сородичи стали освобождать их от работы по добыванию пищи и одежды. Это было связано с увеличением потребностей населения в железных орудиях труда и инструменте, усложнением отдельных видов изделий и повышением технических требований на кузнечную продукцию.

В народе данных «специалистов» называли «бесеребрениками», т.к. они ковали для людей, а денег не брали. Повсеместно они считались сверхъестественными существами, колдунами, которые имели своего божественного покровителя. Согласно славянским письменам, им являлся Сварог – бог кузнецов, изобретатель металла, покровитель семьи и ремесла. С принятием христианства его заменили Кузьма и Демьян. В русскую мифологию они вошли как покровители брака, изобретатели первого в мире плуга. В их честь все мастера и подмастерья, работавшие с металлом, отмечали первого ноября праздник, являвшийся для них обязательным.

Сам русский термин «кузнец», в докиевский период означал ремесленника вообще, который изготавливал изделия из черного,

27

цветного и благородного металлов, из стекла и других материалов – «кузнь». Данная продукция была крайне ограниченной. Она не выходила дальше рамок общины, что в свою очередь препятствовало сужению профессиональной технологии только до обработки железа вплоть до VIII века. Именно с этого времени кузнецы прекращают заниматься производством железа, а обязанность его добывания целиком ложится на металлургов.

В самостоятельных ремесленников, живущих в городах или вотчинах русских феодалов, кузнецы превратились только в IX – X веках. Для сравнения следует отметить, что выделение из общины металлургов осуществлялось значительно позже. Прежде всего, это сильно тормозилось тесной связью металлурга с местом добычи сырья и общинной собственностью, необходимостью участия в производственном процессе нескольких членов общины, а также временными и сезонными ограничениями для проведения металлургических работ. Согласно документам, заготовка руды и жжение угля осуществлялись в осенние месяцы, обогащение руды – в начале зимы, а ее плавка – в зимние месяцы.

Тем не менее, ранний выход кузнеца из общины положил начало становлению городского кузнечного производства, дифференциация, которого уже в XIII веке достигла узкой специализации.

В это время мастера железоделательных промыслов разделялись не по принципу отдельных технических приемов, а по принципу изготовления целых предметов, требовавших различных материалов и инструментов. В целом, по производственному критерию все профессии возможно разбить на две группы:

1.Кузнецы по железу, домники, оружейники, бронники, щитники, мастера по изготовлению шлемов, сбруи, замочники, гвоздочники;

2.Котельники, кузнецы меди, литейщики крестов-складней, литейщики, злато кузнецы и т.д.

Естественно, они встречались не в каждом городе. B Древней Руси, существовали городские посады с 3-5 кузнецами, которые были, вероятнее всего, универсалами, и лишь 1-2 кузнеца специализировались на ножах, серпах, косах и т. п. Широкая специализация была лишь в крупнейших русских городах, среди

28

которых на территории будущего Центрального Черноземья выделялась Рязань.

Вдеревне преобладающей специальностью оставались кузнецы, изготовлявшие для крестьян основную массу хозяйственного инвентаря. Зачастую они имелись не в каждой деревни, и одна кузница обслуживала несколько соседних поселков. Это являлось особенностью деревенского кузнечного дела вплоть до конца XIX века. Так, например, в 80-е годы XIX века в торговом селе Топырах Курской губернии на 790 дворов работал только один кузнец-универсал. Также в селе Новой Ольшанск Нижнедевицкого уезда Воронежской губернии все потребности местного населения в изделиях из железа обеспечивал один мастер-универсал.

Однако при исследовании социального аспекта кустарного производства, важными представляются последствия формирования на территории региона данной специализации. С одной стороны, они выражались в росте мастерства специалистов железоделательных промыслов, с другой – в создании регламентированного «ученичества».

При этом рост мастерства кузнецов заключался в расширении ассортимента продукции и в повышении производительности труда. Так, если в середине XVII века изготовлялся преимущественно сельскохозяйственный и другой инвентарь, необходимый в хозяйстве каждого человека, то в конце XVII века кузнецы приступили к производству оружия.

Кроме того, в это время особой прослойкой кузнецов считались бомбардиры, работающие в большей степени на нужды армии и флота. Следовательно, уже только эти факты могут свидетельствовать о преимущественном росте мастерства кузнецов

идругих специалистов кустарной металлургии.

Всвою очередь, именно он повлек за собой усиление товарных связей между городом и деревней, в которых ведущая роль принадлежала ремеслам по добыче и обработке железа, и стали. В процессе их формирования и усиления изменялось положение самого непосредственного производителя. В древности кузнец, нуждаясь в сырье для изготовления своей продукции, был вынужден покупать его у металлурга. Но остается неизвестным, был ли это обмен в виде простейшей формы, то есть товар на товар, или между

29

ними участвовал торговец железом. Можно предположить, что кузнец для приобретения железа скупал или брал в обмен старые поломанные орудия труда, оружие и инструменты. Но, естественно, в общей сложности таким способом можно было получить лишь небольшое количество металла. Существовала еще одна форма ремесла, когда ремесленник работал на материале заказчика, но для древнерусского кузнечного промысла с его массовой продукцией, идущей на широкий рынок, эта форма не была приемлемой.

Непосредственно сбыт продукции у городских специализированных кузнецов протекал в двух формах – производство изделий на заказ и на рынок. Оружейники, бронники,

зачастую им приносили в ремонт то или иное изделие, или заказывали какую-либо домашнюю утварь и принадлежность. Серповики, косники, нажовники, гвоздочники, замочники свою продукцию могли выпускать и в свободную продажу, на широкий рынок. Кузнец, изготовляя партию серпов, кос, ножей, замков, гвоздей и т.п. всегда был уверен в их сбыте на рынке, в силу их хозяйственного назначения. Иначе приходилось сбывать свою продукцию оружейнику, броннику, шлемнику, так как само изделие часто делалась только по заказу какого-либо известного человека.

Кроме того, изделия кузнецов являлись дорогими, а процесс их изготовления – трудоемким. Естественно это вынуждало мастеров иметь некоторую гарантию в сбыте своего продукта. Возможно, он получал при заказе задаток. Но, в целом, продукцию, изготовленную для обмена, кузнец, как правило, продавал на городском торге или у себя в кузнице. Здесь ее мог купить как городской потребитель, так и приехавший с товаром из деревни житель.

По мере развития металлургического производства организация сбыта кустарных товаров усложнялась. Особенно остро это проявлялось в период расширения железоделательных промыслов в отдельной местности. Как правило, в этом случае сталкивались интересы конкурентов, которые занимались изготовлением однотипного товара. При таких обстоятельствах розничная торговля тормозилась, осложнялось и положение производителя, так как он вынужден был более длительный период находиться в роли торговца.

30