2833.Западная философия от истоков до наших дней. Книга 4. От романтизма до н
.pdfДюркгейм, хотя и 1фитихуемый за модель замкнутой «автоном ной» социологии, оказал огромное влияние на многих социологов. Среди них был Л. Леви-Брюль (1857—1939), автор таких книг, как
«Мораль и наука о нравах» (1903), «Ментальные функции в неразвитых обществах» (1910), «Сверхъестественное в первобытном мышлении»
(1931). Дюркгейм сделал попытку, заметил Реймон Арон, показать последнюю границу исторической эволюции в виде рацио налистического инд ивидуализма и либеральной мысли. Эта прогрес сивная в целом тенденция провоцирует, однако, социальное разо бщение, поэтому коллективные нормы, если их вовремя не закрепить, могут раствориться в аномии.
Г л а в а д е в я т а я
Эмпириокритицизм Рихарда Авенариуса
иЭрнста Маха
1.РИХАРД АВЕНАРИУС И КРИТИКА «ЧИСТОГО ОПЫТА»
1.1.Что такое «чистый опыт»?
Термин «эмпириокритицизм» был введен Авенариусом для обозначения «надпартийной» философской позиции, критически рас сматривающей все, якобы проверенные, истины. Эмпириокритики провозгласили возвращение к опыту, который нельзя трактовать ни идеалистически, ни материалистически.
Рихард Авенариус родился в Париже в 1843 г., учился в Лейпциге и Берлине. В 1876 г. начал издавать вместе с В. Вундтом «Трехмесячник научной философии», оказавший заметное влияние на куль турнуюжизнь Германии. С 1877 г. и до самой смерти, последовавшей в 1896 г., он преподавал «индуктивную философию» в Цюрихском университете. В 1876 г. опубликована сто книга «Философия как мышление о мире по принципу наименьшей траты сил*. С ней связана другая работа — двухтомник «Критика чистого опыта» (1888—1890), а также «Человеческое понятие о мире» (1891).
Между концепциями Авенариуса и Маха немало общего (напри мер, принцип экономии сил в научном исследовании). Тем не менее Мах в работе «Анализ ощущений» (1900) открестился от «гипертрофи рованной терминологии» Авенариуса, уточнив свою роль как «уче ного, а не философа». Поэтому необходимо подчеркнуть разницу. Мах как ученый интересовался эпистемологией, чтобы освободить науку от метафизических препятствий. Авенариус, напротив, был философом даже в своих занятиях физиологией, психологией и социологией. Он пытался построить философию как строгую науку на манер позитивных наук о природе.
Так что же имеет в виду Авенариус, говоря о «чистом опыте»? Это опыт в самом широком смысле слова, в нем отсутствуют конкретные характеристики. Почти как в обыденной трактовке: опытом называется все — идеи, восприятия предметов, образы, суждения, оценки и т. п. Как же различаются опытные феномены? На этот вопрос отвечает «критика чистого опыта».
1.2. Возвращение к «естественной концепции мира»
Иметь опыт — думать, воображать, мечтать — значит иметь во всем личный опыт. Но не выраженный каким-либо образом опыт не может быть критически использован. Как же выразить опыт и почему критика должна принять его в расчет? Ответ Авенариуса: «Любая область нашей среды устроена таким образом, что индивиды на определенном этапе познания говорят: “Это следует проверить”». Опыт он определяет так: «Если среда — предпосылка утверждения, то последнее полагается как опыт». Опыт таков только в той мере, в какой он присвоен. Утверждение есть опыт, а содержание утверж дения («das Ausgesagte») есть испытанное.
Итак, Авенариус говорит о социальном опыте, о коммуникатив ном процессе, о средствах выражения, вербальном поведении («das Aussagen»). Невербализованный опыт есть противоречие в оп ределении. В отличие от традиционных эмпириков и позитивистов, опыт Авенариус рассматривает как необъятную массу опытных утверждений, служащих материалом для критики; в свою очередь критика исследует опытные условия и т. д.
Один из выводов критики «чистого опыта» — возвращенние к «естественному понятию мира». Существует множество понятий мира, и все они суть исторические конструкции, включая «истины в себе и для себя»: знание, верование и опыт, которые связаны с конкретными и различными социальными средами. Это истори ческие конструкции, несмотря на то что некоторые считают свои понятия абсолютными и вечными истинами. Критика призвана очистить понятие о мире от разночтений, мифических и фило софских фантазий, чтобы получить в конце концов универсальную концепцию мира, значимую везде и для всех. Естественная кон цепция мира состоит из трех основных положений: 1). Существуют индивиды; 2). Есть элементы окружающей среды; 3). Между индивидами и элементами среды есть множество отношений, как и между элементами среды.
1.3. По ту сторону различия «физического» и «психического»
Греческие философы любили бродить по рынкам, но не затем, чтобы купить или продать что-то, а из любопытства, желания понаблюдать за снующим туда-сюда народом. Так Авенариус пыта ется заставить заговорить сами вещи, предполагая, что, с одной стороны, есть среда со множеством составляющих ее элементов, с другой стороны — индивиды со множеством суждений. Элементы среды формируют предпосылки, то, о чем нечто говорится. Среда определяет человеческий опыт посредством нервной системы. Пос ледняя зависит не только от воздействий среды, но и от потребляе мой пищи.
Опыт есть непрерывная цепь жизненных реакций организма на среду. Аутентичны все виды опыта, включая сновидения и бред безумца. Однако критика имеет дело не с данными внешнего мира, а с данными языкового поведения людей. В этом смысле критика выступает как метафилософия, в рамках которой критик подвергает анализу формулируемые кем-то утверждения.
В чистом опыте каждый человек застигнут в определенной ситуа ции, т. е. индивид и среда связаны так, что это соотношение нельзя отменить. Индивид и среда противоположны, но обе реальное™ принадлежат одному опыту. «Когда, например, говорят: “Я вижу дерево”, — это значит: “Я и дерево есть содержание одной и той же данное™”». Получается, то, что критик описывает, есть опыт ин теракции, взаимодействия среды и нервной системы индивида. Это биологическое событие, состоящее из элементов (например, «зеле ное», «холодное», «горячее», «твердое», «мягкое», «сладкое», «горь кое» и т. д.) и характеристик («приятаое», «неприятаое», «красивое», «безобразное» и т. д.). Помимо элементов и характеристик, нет ничего другого. По этой причине Авенариус элиминирует различие между физическим и психическим. Есть разные виды биологической зависимое™ индивида от среды, но реального дуализма опыта нет, как нет серьезной разницы между вещью и мыслью, материей и духом.
Нет никакого основания говорить (в духе Канта), что Я наделено категориальными структурами. То, что наша центральная нервная система позволяет нам иметь комплекс представлений, означает лишь, что мы хорошо адаптированы к среде. Отсюда принцип «экономии мышления». С одной стороны, мышление рассматрива ется как продукт прогрессивного приспособления к среде, как максимальный результат минимальных усилий. С другой стороны, философия становится критикой чистого опыта, задача которой — очистить культурную среду от ненужных продуктов умственной деятельное™ (например, материалистических или спиритуалистаческих взглядов на мир) ввиду бесплодное™ и неразрешимое™ споров между ними.
1.4. Вред «интроекции»
Споры становятся бесплодными, когда прежде единый мир де лится на «душу» и «тело». Пока я уверен, пишет Авенариус, что дерево существует не только для меня, но и другие в состоянии его воспринимать, я не нарушаю законной аналогии между «Я» и мне подобными. Но когда я говорю, что дерево дано мне в форме образа, представления и т. п., я ввожу — интроектирую — дерево, предпо лагая, что у меня может не быть того, что есть у ближнего. Интроекция, таким образом, перешагивая опыт, взламывает естественное единство мира, деля его на внешний и внутренний, бытие и мыш ление, тело и душу, объект и субъект.
После интроекции любая попытка привести продукты мысли в согласие с опытом обречена на поражение. Так открывается источ ник нескончаемых проблем. Средство избавления от них Авенариус видит в трактовке теоретической и практической деятельности как модификаций центральной нервной системы. «Развивая» Дарвина, он склонен понимать всю психическую жизнь, включая науку, как биологический феномен с соответствующими законами отбора, при способления, борьбы за существование.
Авенариуса, желавшего быть выше партий, критиковали позже философы почти всех направлений (партий). Вундт обвинил его в материализме, Гуссерль счел неприемлемым его психологизм, а Ленин заклеймил Авенариуса как идеалиста. Все же можно признать интересным его анализ континуальности субъективного и объектив ного миров. Авенариус предвосхитил кибернетическую теорию мо делирования, общую теорию систем, а также объяснил биологичес кую функцию философских идей.
2. ЭРНСТ МАХ:
ОСНОВА, СТРУКТУРА И РАЗВИТИЕ НАУКИ
2.1. Анализ ощущений
Мах родился в Моравии в 1838 г. Он преподавал физику в Граце и Праге, затем философию в Вене. Умер близ Монако в 1916 г. Среди его работ известны такие, как «Механика. Историко'Критический очерк ееразвития» (1883), «Анализ ощущений и отношение физического к психическому* (1900), «Принципы учения о теплоте* (1896), «Науч но-популярные лекции* (1896), «Познание и заблуждение* (1905).
Для Маха пища и природа, о которых говорит наука, совсем не вещь в себе и для себя и не истинная объективная данность. Подобно Авенариусу, Эрнст Мах (независимо от первого) пришел к точке зрения на познание как на процесс прогрессивной адаптации к среде. «Мир, — писал он в “Анализе ощущений”, — не заключается в таинственных сущностях, которые, также загадочно действуя одна на другую, порождают доступные нам ощущения. Цвета, звуки, пространство, время и т. п. связаны между собой, как по-разному связаны чувства и волевая предрасположенность. Из столь пестрой ткани выделяется то, что относительно стабильнее и продолжитель нее, вследствие чего отпечатано в памяти и выражено в словах. Так, относительно устойчивые комплексы, функционально распределен ные в пространстве и во времени, именно поэтому обретают специ фические имена и обозначаются как тела (Кбгрег). Но эти комплексы непродолжительны и неабсолютны... Относительно ус тойчивым представляется комплекс воспоминаний, чувственных предпочтений, связанных с определенным телом (Leib), который можно обозначить как Я».
Ощущение, по мнению Маха, есть глобальный факт, форма приспособления живого организма к среде; настройка глаза и уха; «контрастный феномен» цвета и форм; узнавание данного предмета вразных условиях освещения; узнавание музыкального ритма. Ясно, что все вышеперечисленное относится к индивиду, но прежде всего это результат эволюции видов. «Становится понятным феномен памяти... которая выше индивида. Психология спенсеровского и дарвиновского типа, вдохновленная эволюционной теорией, но ос нованная на частных позитивных исследованиях, обещает результа ты более богатые, чем все предыдущие спекуляции... Вещь, тело, материя суть не что иное, как связь элементов, цветов, звуков и т. п., не что иное, как так называемые знаки (Merkmale)».
2.2. Научное познание как биологическое событие
Итак, основу научного знания составляют не факты, а ощуще ния. Мах, как и Авенариус, делает акцент на биологической функции науки. «Предложить человеческому существу максималь но возможную и полную ориентацию развитой во всех отношениях чувственности. Другой научный идеал не только не реализуем, но и не имеет никакого смысла». Научное исследование лишь про должает и совершенствует процесс жизни, благодаря которому низшие животные посредством органов и поведения приспосабли ваются к среде. «Наука возникает всегда как процесс адаптации идей к определенной сфере опыта. Результаты процесса — элемен ты мышления, способные представить эту сферу как целое. Резулъытат, естественно, получаются разные, в зависимости от типа и
широты опытной сферы. Если опытный сектор расширяется или объединяются до того разобщенные сферы, элементы привычного мышления показывают свою недостаточность, чтобы представить более широкую сферу. В борьбе между приобретенной привычкой и адаптивным усилием возникают проблемы, исчезающие после завершенной адаптации и возникающие вновь через некоторое время». Каковы же эти проблемы? — спрашивает Мах в работе «Познание и заблуждение». Ответ таков: «Разногласие между мыс лями и фактами или разногласие между мыслями — вот источник проблемы».
2.3. Проблемы, гипотезы и отбор гипотез
Таким образом, у нас есть проблемы, и мы пытаемся решить их с помощью гипотез. «Главная роль гипотезы — вести к новым наблюдениям и новым исследованиям, способным подтвердить, опровергнуть или изменить наши построения. Короче, значение гипотезы — в расширении нашего опыта». Гипотезы в качестве попыток приспособления к среде, дающих нечто новое, а значит, странное, суть не что иное, как «усовершенствование инстинктив ного мышления, в них мы можем найти все звенья цепочки».
Воображение снабжает природу огромным разнообразием идей, которые, проходя через фильтр доказательств, показывают свое соответствие или несоответствие фактам, свою истинность или ложность. «Адаптация» мыслей к фактам есть наблюдение, а взаим ная «адаптация» мыслей друг к другу есть теория. С другой стороны, наблюдение и теория не существуют раздельно, ибо почти всегда наблюдение уже заражено теорией, и если оно достаточно весомо, то, в свою очередь, воздействует на теорию, подтверждает, опровер гает или корректирует ее.
Эксперимент дает понимание относительной зависимости эле ментов некоторого феномена либо понимание их независимости. Поэтому «фундаментальный метод — это метод вариаций». Наука дает представление именно о межфеноменальной зависимости. Чем более развита наука, тем реже она прибегает к понятиям причины и следствия. Причина в том, что «понятия эти предварительны, неточны и неполны». Зато «понятие функции позволяет намного лучше представить связь элементов между собой».
Не только понятие причины, но и понятие субстанции подверг нута критике. «Остается один тип устойчивости — связь (или отношение). Ни субстанция, ни материя не могут быть чем-то безусловно устойчивым. То, что мы называем материей, есть опре деленная регулярная связь элементов (ощущений). Ощущения чело века, так же как ощущения разных людей, обычно взаимным образом зависимы. В этом состоит материя».
2.4. Наука как экономия мышления
Исследование начинается с проблем, за которыми стоит длительная биологическая и культурная эволюция вида. «Большая часть концеп туальной адаптации состоялась бессознательно и невольно, ведомая сенсорными факторами. Эта адаптация стала достаточно широкой и соответствует большей части представляемых фактов. Если мы встре чаемся с фактом, сильно контрастирующим с обычным ходом нашего мышления, и не можем непосредственно ощутить его определяющий фактор (повод для новой дифференциации), то возникает проблема. Новое, непривычное, удивительное действует как стимул, притягивая к себе внимание. Практические мотивы, интеллектуальный диском форт вызывает желание избавиться от противоречия, и это ведет к новой концептуальной адаптации. Так возникает интенциональная понятийная адаптация, т. е. исследование».
Исследование восстанавливает адаптацию открытием «элементов того же вида, присутствующих как фактическое разнообразие». «Только так становятся возможными описание и синтетическая коммуникация фактов», — пишет Мах в книге «Механика. Исто рико-критический очерк ее развития». Отсюда возникает понятие науки, экономящей мышление. Научные законы позволяют отсле живать путь познания в наиболее широком спектре фактов с наименьшим интеллектуальным усилием. «Задача науки — искать константу в естественных явлениях, способ их связи и взаимоза висимости. Ясное и полное научное описание делает бесполезным повторный опыт, экономит тем самым на мышлении. При выяв ленной взаимозависимости двух феноменов, наблюдение одного делает ненужным наблюдение другого, определенного первым. Также и в описании может быть сэкономлен труд благодаря методам, позволяющим описывать один раз кратчайшим путем наибольшее количество фактов».
«Вся наука имеет целью заменить, т. е. сэкономить, опыт, мыс ленно репродуцируя и предвосхищая факты. Эти репродукции более подвижны в непосредственном опыте и в некоторых аспектах его заменяют. Не нужно много ума, чтобы понять, что экономическая функция науки совпадает с самой ее сущностью... В обучении учитель передает ученику опыт, составленный из знаний других, экономя опыт и время ученика Опытное знание целых поколений становится собственностью нового поколения и хранится В виде книг в библиотеках. Подобно этому и язык как средство общения есть инструмент экономии».
Мы никогда не воспроизводим факты полностью, но только в важных для нас аспектах, продолжает Мах. И в этом проявляется тенденция к экономии. Классификация и описание взаимозависи мостей и в целом процесс научного познания обладают смыслом