216117

2

Работа выполнена в федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Иркутский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Ковалева Лия Матвеевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, доцент

Степаненко Валентина Анатольевна

кандидат филологических наук

Пруцких Татьяна Анатольевна

Ведущая организация: ФГАОУ ВПО «Дальневосточный федеральный университет»

Защита состоится «16» февраля 2012 года в 13.00 на заседании диссертационного совета Д 212.071.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций в Иркутском государственном лингвистическом университете по адресу: 664025, г. Иркутск, ул. Ленина, 8, ауд. 31.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке «Иркутского государственного лингвистического университета».

Автореферат разослан «___» декабря 2011 года.

3

Цель настоящего диссертационного исследования – разработать методику анализа сентенционального поля и изучить структуру сентенционального поля страха в немецком, английском и русском языках.

Окружающий мир стимулирует сознание человека активно отражать объекты действительности, вызывая те или иные переживания или эмоциональные реакции. Но человек отражает окружающий мир не механически, а избирательно, только то, что ему необходимо в данный момент или по каким-то причинам интересно. Эмоции выступают регулятором между миром и его отражением в языке человека: «эмоции выражают значение объектов мира для человека» [Шаховский, 2011, с. 1]. Они играют ключевую роль в жизни человека. Несмотря на то, что любые эмоции являются субъективными, в их основе лежат эволюционно-биологические процессы, направленные на сохранение жизни человека, что позволяет предполагать наличие общих признаков эмоций в сознании людей, принадлежащих к различным культурам. Далее можно предположить, что совокупность этих признаков формирует прототипическую ситуацию, которую все носители языка единообразно понимают вне контекста. Эта прототипическая ситуация может стать основанием для проведения контрастивного анализа для выделения общих и различных черт при категоризации эмоцио- нально-оценочного состояния Субъекта в различных культурах.

Объект исследования – сентенциональные поля страха в немецком, английском и русском языках.

В качестве предмета выступают прототипические и непрототипические конструкции с предикатами страха, категоризующие ситуацию страха в немецком, английском и русском языках.

Материалом исследования послужили предложения, категоризующие ситуацию страха, взятые из толковых словарей, произведений художественной литературы немецких, английских и русских авторов (общий объем около 2000 предложений).

Выбор материала обусловлен обширным семантическим потенциалом предложений, организованных предикатами страха. Эмоционально-оценочное значение, связанное с выражением негативного состояния Субъекта страха к явлениям действительности, указывает не только на специфический характер испытываемых эмоций, но и на отношение к явлению, вызывающему такое состояние. Составители словарей отмечают, что в зависимости от контекста один и тот же предикат страха может использоваться для номинации а) эмоционально-оценочного; б) эмоционального; в) оценочного состояния. Рассматривая предложение как единое целое, сумма значений которого не равна сумме отдельных его компонентов, мы попытаемся проследить, как изменяется грамматика и семантика данных предложений в зависимости от того, какие из параметров ситуации обнаружены и номинированы говорящим.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью разработки методики исследования категоризации экстралингвистических ситуаций на уровне синтаксических единиц, а также последовательного анализа схождений и расхождений при категоризации однородных ситуаций страха в разных языках в рамках теории сентенционального поля.

Научная новизна исследования заключается в следующем: выделяется структура сентенционального поля страха и предлагается новая методика полевого анали-

4

за на уровне синтаксиса; разрабатывается идеализированная модель прототипической ситуации страха; с опорой на метод контрастивного анализа обнаруживается несовпадение формы и семантики конструкций с предикатами одного семантического класса; доказывается связь семантического поля предложений, категоризующих ситуацию страха, с другими сентенциональными полями.

В соответствии с общетеоретической целью исследования были решены следующие задачи:

1) исследованы сентенциональные поля страха в немецком, английском и русском языках, в связи с чем:

а) выделены семантические группы предикатов страха в данных языках; б) определена структура сентенционального поля; в) разработана модель идеализированной прототипической ситуации стра-

ха и определены прототипические конструкции, категоризующие данную ситуацию наилучшим образом и без примеси иных свойств;

г) в терминах сентенционального поля исследованы предложения с предикатами страха в немецком, английском и русском языках;

2) проведен контрастивный анализ сентенциональных полей страха в немецком, английском и русском языках для определения структуры сентенционального поля страха, в связи с чем:

а) определены особенности идеализированной прототипической конструкции для трех языков;

б) исследованы возможные содержательные изменения параметров прототипической ситуации и их отражение на синтаксической и семантической организации предложения в различных языках;

в) структурирована ближняя и дальняя периферия сентенционального поля

страха;

3)проведен контрастивный анализ прототипических и непрототипических конструкций и установлена причина их сходств и различий;

4)определены семантические связи сентенционального поля страха с другими сентенциональными полями.

Теоретической базой исследования послужили лингвистические исследования эмоций (Л. Бабенко, А. Вежбицкая, Н. А. Красавский, Ю. М. Малинович, В. И. Шаховский и другие), концепции по психологии эмоций (К. Изард, П. Е. Клобуков, Э. Нойманн, С. Томкинс и другие), исследования когнитивной лингвистики в синтаксисе (Н. Н. Болдырев, Л. М. Ковалева, Дж. Лакофф, Л. А. Фурс и другие), положения вербоцентрической концепции (Б. А. Абрамов, Т. Б. Алисова, В. В. Богданов, В. Г. Гак, Л. М. Ковалева, Л. Теньер, Ч. Филмор, У. Чейф и другие), принципы выделения лексического и сентенционального полей в лингвистике (Л. Вайсгербер, Г. А. Золотова, Л. М. Ковалева, П. Лутцайер, В. Порциг, Й. Трир и другие), положения теории концептуальной интеграции в грамматике (Ж. Фоконье, М. Тернер и другие),

общие положения контрастивной лингвистики (В. Г. Гак, В. П. Даниленко, Ди Пьетро, Г. Хельбиг, Л. В. Щерба, В. Н. Ярцева и другие).

Для решения вышеизложенных задач в работе использовались следующие методы: метод когнитивного моделирования, метод полевого структурирования, дефиниционный анализ, контекстуальный анализ, метод контрастивного анализа.

5

На защиту выносятся следующие положения:

1.Содержательным центром сентенционального поля страха является идеализированная прототипическая ситуация, в которой присутствуют: «одушевленный Субъект, выступающий только в этой роли», «отрицательное эмоцио- нально-оценочное состояние», «гипотетическое негативное Событие/Действие».

2.Различия в строении конструкций, выявляемые в процессе контрастивного анализа, объясняются а) вариативностью самой ситуации; б) вариативностью, обусловленной пониманием ситуации говорящим; в) системными особенностями языка.

3.Непрототипические конструкции, находящиеся между центром и ближней периферией, а также составляющие ближнюю периферию поля, объединяются в микрополя на основе различия смысловых параметров, отраженных в их форме. Микрополя одного сентенционального поля взаимопересекаются, образуя непрерывный смысловой континуум внутри поля.

4.На границе сентенционального поля находятся конструкции с предикатами, совмещающими в своем значении признаки других ситуаций. Данные конструкции перетекают в другие поля, позволяя проследить взаимосвязь всех сентенциональных полей в пределах одной синтаксической системы. Так, сентенциональное поле страха оказывается тесно связанным с сентенциональными полями осмысления, предположения и заботы о другом человеке.

5.Языки, принадлежащие к единой культуре, могут категоризовать близкие ситуации схожими конструкциями. В частности, прототипическая ситуация страха категоризуется в трех исследуемых языках конструкциями, близкими по своему строению.

6.Несмотря на различия в вербализации, обусловленные характером языка, в сознании человека существует общее сентенциональное поле страха, развивающееся в определенном направлении, обусловленном биокогнитивной природой этой эмоции.

Теоретическая значимость работы заключается 1) в структурировании синтаксических единиц (предложения) на основе общности смысла в рамках теории сентенционального поля; 2) в выявлении способов вербализации ситуаций внеязыковой действительности на уровне синтаксиса в зависимости от того, какие параметры ситуации внеязыковой действительности были замечены говорящим.

Практическая ценность работы состоит в возможности использования ее результатов в курсах лекций по теоретической и практической грамматике, лексикологии, в научно-исследовательской работе студентов, а также в практике и теории перевода и преподавания иностранных языков.

Апробация работы. Результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры теоретической лингвистики Иркутского государственного лингвистического университета (2010-2011 гг.). По теме диссертации сделаны доклады на межвузовских конференциях молодых ученых в Иркутском государственном лингвистическом университете (2010-2011 гг.). Основные положения работы отражены в пяти публикациях (в том числе две статьи в ведущих рецензируемых научных журналах и изда-

7

выражают свои эмоции, как они владеют своими эмоциями на людях, каким нормам и табу они подчиняются в выражении своих эмоций, каким правилам поведения они обучают своих детей, на какие области они направляют свои эмоции» [Fries, 2000, c. 24]. В некоторых культурах могут отсутствовать специальные термины для обозначения эмоций, хотя представители таких культур в действительности «переживают» эти внутренние процессы. Другими словами, способы категоризации мира, а также то, какие моменты действительности служат семантическими ключами в конкретных лексических и грамматических формах, обусловлены общей культурной ориентацией общества. По мнению А. Вежбицкой, «каждый народ нашел имена для оттенков чувств, которые не выделяются другими народами» [Вежбицкая, 1999, с. 505].

Ф. Риман относит страх к фундаментальным эмоциям человека как «генетически запрограммированный в сознании как примитивного, так и цивилизованного человека» [Риман, 1998, с. 14]. Эмоция страха является одной из самых узнаваемых эмоций. Это связано с тем, что страх является реальной частью нашей жизни. Человек может переживать страхи в разных ситуациях, но все эти ситуации объединяет общая черта: они воспринимаются человеком как ситуации, в которых под угрозу поставлено его спокойствие или безопасность. Универсальность данной эмоции обусловлена тем, что страх «существует независимо от культуры и уровня развития народа или отдельных его представителей; единственное, что изменяется – это объекты страха» [Красавский, 2001, с. 37]. На этом основании нами была выдвинута гипотеза о существовании единого поля страха у представителей близких культур. Для изучения языковой репрезентации эмоций в лингвистике широко используется метод концептуального моделирования, так как простое сопоставление отдельных слов может ввести в заблуждение.

Метод моделирования позволяет воспроизвести характеристики определенных объектов на другом объекте – «модели, которая представляет собой аналог того или иного фрагмента действительности (вещного или мыслительного) – оригинала модели» [Кохановский, 2006, с. 482]. Модель в этом случае представляет собой некое упрощенное представление о действительности (в нашем случае – о прототипической ситуации), позволяющее получить информацию об объекте путем изучения свойств его модели. Особенность моделирования проявляется в сознательном упрощении, отвлечении от некоторых свойств, сторон и отношений, то есть допущение несохранения полного сходства между моделью и оригиналом по ряду параметров. Отличительные свойства модели: 1) идеализация объекта; 2) каждая модель является конструктом; 3) любая модель формальна; 4) модель обладает объяснительной силой

[Апресян, 1966, с. 79–98].

Учитывая, что процесс отражения действительности в голове человека проявляется в субъективно-сознательном восприятии внешних воздействий, а мышление является результатом взаимодействия субъекта познания с объектом в условиях социальной среды [Веденов, 1988], можно предположить, что прототипическая ситуация станет той самой моделью, а отклонения от нее – результатом взаимодействия сознания говорящего со средой в каждом конкретном случае. Модель представляет собой формализованную запись прототипической ситуации.

Различие форм в одном языке при категоризации одной ситуации в конструкциях объясняется разным видением ситуации говорящим согласно накопленному

8

опыту и особенностям восприятия. Выбранная конструкция позволяет номинировать не только ситуацию и ее участников, но и то, в какой последовательности происходили события, что показалось говорящему наиболее важным, а также отношение говорящего к категоризуемой ситуации. Важным является не только выбор тех или иных лексических единиц, так как одно слово редко может номинировать ситуацию (не передается представление о времени, пространстве, а также не удается передать, на чем акцентирует свое внимание говорящий), но и их последовательность. Таким образом, в качестве единицы исследования выступает не отдельно взятое слово, а предложение, обладающее неделимым смыслом, способное вступать в синонимические отношения с другими предложениями. Исходя из того, что «в языке каждая единица (слово, предложение и даже морфема) есть определенный центр, окруженный родственными по своей природе единицами, образующими некоторые сферы, поля, которые в целом образуют вокабуляр данного языка или корпус всех его предложений и словосочетаний, представляется возможным распространить понятие семантического поля на предложение и структурировать предложения на основании общности смысла» [Ковалева, 2009а, с. 108–109].

Теория поля в синтаксисе была разработана Л. М. Ковалевой на основании трудов Й. Трира и Л. Вайсгербера, предложивших объединять лексические единицы в семантические поля. Такие поля представляют собой четкую структуру: конституенты одного поля восходят к общему смыслу и между ними установлены определенные смысловые отношения [Trier, 1931; Weisgerber, 1953; 1963]. Развивая теорию поля, Л. Вайсгербер вывел следующий закон поля: «Значение отдельного члена складывается из структурных закономерностей целого. Не целое формируется из отдельных самостоятельных частей, а отдельное значение вычленяется из целого, обусловливается им и становится понятным в его составе» [Weisgerber, 1962, c. 99]. Теория полевой организации единиц получила широкое распространение в XX-м веке. В поля стали объединять не только лексические единицы с общим содержанием, но и единицы, обладающие общей функцией или общими формальными показателями. Постепенно происходит отход от традиционного понимания поля в концепции Й. Трира и Л. Вайсгербера. Так были выделены функционально-семантические поля, лексико-грамматические поля, синтаксические поля и другие.

На основании семантического подобия между предложением и словом Л. М. Ковалева предлагает объединить предложения, обладающие общим смыслом, в сентенциональные поля. Однородность поля предложений может быть обеспечена семантическим единством предикатов, которые открывают места для однородных актантов. Таким образом, сентенциональное поле образуется предложениями, объединенными в одну группу на основании их семантической близости, которая определяется общностью номинативно-пропозитивного конституента, а не на основании использования одного и того же предиката [Ковалева, 2009а]. Исследование таких полей проводится в рамках когнитивной парадигмы, учитывающей связь конституентов поля с общим концептуальным содержанием, то есть, номинируемая ситуация связана с предложением не напрямую, а посредством говорящего [Кубрякова, 2005; Jackendoff, 1993; Goldberg, 2003].

С точки зрения структуры, сентенциональное поле организуется с «опорой на прототип» от центра к периферии. Учитывая, что предложения обладают номина-

9

тивной функцией и категоризуют ситуации реальной действительности, «пропущенные» через сознание говорящего, общим концептуальным содержанием для них будет прототипическая ситуация. Те конструкции, которые номинируют прототипическую ситуацию самым лучшим образом и без примеси иных свойств, называются прототипическими; они существуют в сознании говорящего «как готовая форма для выражения прототипической ситуации» [Lakoff, 1980, с. 70–72]. Вокруг располагаются непрототипические конструкции, категоризующие прототипическую ситуацию хуже или совмещающие в себе параметры нескольких прототипических ситуаций. Несмотря на то, что не все конструкции способны полно репрезентировать прототипическую ситуацию, она является той общей идеей, объединяющей семантически нетождественные конструкции, так как все они в той или иной степени содержат параметры данной ситуации, позволяющие подвести их под общую категорию.

Вцентре сентенционального поля находится прототипическая конструкция, номинирующая прототипическую ситуацию наилучшим образом и являющаяся наиболее частотной и понятной для говорящих. Конструкции, располагающиеся на периферии поля, являются результатом категоризации расширенной прототипической ситуации. Семантически эти конструкции отличаются друг от друга и от прототипической конструкции по определенным параметрам (dimension), которые говорящий выделяет в процессе категоризации как более важные согласно цели высказывания. Необходимо отметить, что данный параметр может как соответствовать, так и не соответствовать реальности. Это связано с тем, как говорящий понял и категоризовал ситуацию. На основании общности параметра, выделяемого говорящим, непрототипические конструкции объединяются в микрополя, находящиеся на разном семантическом расстоянии от центра поля, в зависимости от того, как сильно они отличаются от прототипической ситуации. В названии микрополя отражается общий смысл его членов, то есть параметр, по которому объединяются конструкции. Данные микрополя составляют ближнюю периферию сентенционального поля. За каждым сентенциональным полем закрепляется определенный набор параметров. Дальняя периферия поля представлена конструкциями, совмещающими параметры двух или более ситуаций.

Впроцессе категоризации говорящий сравнивает с прототипической ситуацией все похожие на нее ситуации. Каждая ситуация обладает собственным набором признаков, одни из которых совпадают с параметрами прототипической ситуации, а другие – нет. Важно отметить, что одна и та же ситуация, пропущенная через сознание говорящего, категоризуется им не всегда одинаково. На этом основании предложения, номинирующие одну и ту же ситуацию, с одной стороны, семантически сближаются, а, с другой стороны, отдаляются друг от друга. Когнитивный подход к организации сентенционального поля позволяет структурировать предложения по принципу организации естественных категорий, при котором учитываются предложения, категоризующие самые нетривиальные отклонения от прототипической ситуации.

Внастоящее время нет диссертаций, посвященных изучению предложений с предикатами страха в рамках теории поля. На материале немецкого языка проблема организации коммуникативно-прагматических классов предложений, служащих для категоризации угрозы, страха и опасности, рассматривается с точки зрения возмож-

10

ности выражения интенсивности страха посредством употребления определенных лексических средств [Благий, 1994]. В английском языке вопросу существующей взаимосвязи между семантикой предиката эмоционального состояния страха и синтаксической формой организуемой им конструкции посвящена работа Т. И. Семеновой «Семантика и синтаксис конструкций с предикатами страха в современном английском языке» [Семенова, 1993], а в диссертации «Семантико-синтаксическая организация предложений с модусными предикатами» О. Н. Камшиловой анализируется совмещение признаков эмоционального и ментального состояний в семантике предикатов страха, что позволяет рассматривать их в составе различных семантикосинтаксических групп, например, в группе предикатов предвосхищения событий [Камшилова, 1984]. В своей работе А. А. Зализняк «Исследования по семантике предикатов внутреннего состояния» анализирует два значения предиката бояться на материале русского языка. Рассмотрению метафор, категоризующих эмоциональное состояние страха, посвящены работы Н. Д. Арутюновой (1999) и М. В. Пименовой (2004) и др. Авторы изучают метафоры, репрезентирующие эмоциональные состояния, анализируют предикаты, сочетающиеся с именами чувств. Опираясь на вышеперечисленные работы и данные толковых словарей и словарей синонимов, мы выделили следующие предикаты страха в исследуемых языках: (нем.) Angst haben, sich ängstigen, befürchten, fürchten, sich grauen, sich grausen и др.; (англ.) to be afraid, to be scared, to be frightened, to be horrified, to dread и др.; (русс.) бояться, пугаться, опа-

саться, страшиться и др.

В результате анализ предложений с предикатами страха была получена следующая структура сентенционального поля страха:

Таблица 1

Сентенциональное поле страха в немецком языке