Глава 2. Участники английского гражданского процесса § 1. Стороны

1. Стороны, т.е. истец и ответчик, - главные действующие лица гражданского судопроизводства. Между тем в английской юридической литературе нет четкого определения этой категории участников процесса. Термин "стороны" употребляют как нечто само собой разумеющееся либо примитивно расшифровывают в том смысле, что стороны есть лица, добровольно или по обязанности участвующие в производстве и связанные его результатами. Конечно, отграничить стороны от свидетелей или экспертов не так уж трудно, исходя из характера заинтересованности, объема процессуальных полномочий и обязанностей. Но если учитывать все многообразие конкретной жизни, то обнаруживается, что лица, которых нормативные акты именуют истцами и ответчиками, неоднородны. Эта неоднородность обусловлена различиями целей, преследуемых сторонами по отдельным категориям гражданских дел. Не тождественно также воздействие судебных решений на юридическое положение не только непосредственных истцов и ответчиков, но еще и других лиц, к рассмотрению дела формально не привлекавшихся.

2. Наиболее значителен удельный вес той группы случаев, где истец и ответчик непосредственно заинтересованы в разрешении конфликта и объектом спора являются только их взаимоотношения. Стороны должны иметь правоспособность. Этим качеством обладают граждане с момента рождения до смерти; компании, зарегистрированные согласно законодательству о компаниях, и другие корпорации, наделенные правами юридических лиц. Английские нормативные акты не регламентируют вопросов, касающихся процессуальной правоспособности, т.е. общей возможности располагать процессуальными правами и нести процессуальные обязанности. На область судопроизводства распространяются одноименные категории гражданского законодательства. Иначе говоря, тот, кто может быть участником материальных правоотношений, может быть и стороной в процессе.

Аналогичны замечания по поводу понятия процессуальной дееспособности - способности лица самостоятельно осуществлять своими действиями процессуальные права и выполнять обязанности. За несовершеннолетних и утративших дееспособность вследствие душевной болезни ведут гражданские процессы их представители. Лишь относительно недавно, в 1935 г., в Англии ликвидированы ограничения дееспособности замужних женщин.

Проблема определения сторон усложняется, когда ими выступают товарищества (partnership). Их участию в судопроизводстве посвящен разд. 81 ПВС. Установлено, что, если иное не вытекает из какого-либо нормативного акта, товарищество, осуществляющее торговый бизнес на территории Англии, может под фирменным наименованием предъявлять требования и отвечать по искам. В данном случае оно приравнивается к компаниям. Но товарищества формально не юридические лица, а потому введены дополнительные правила, корректирующие их процессуальную деятельность в качестве сторон.

Ответчик по делу, начатому товариществом, управомочен обратиться к истцу или его солиситору за информацией относительно имен и мест жительства всех членов товарищества. При непредставлении такой информации суд обязывает истца или его адвоката направить ответчику указанные сведения, удостоверенные присягой или иным предписанным судом способом, либо приостанавливает движение производства до выполнения данного им распоряжения. После раскрытия компаньонов дело продолжает идти от имени фирмы, но раскрытие порождает те же юридические последствия, которые имели бы место, будь эти лица с самого начала перечислены в судебном приказе. Здесь, очевидно, нужно говорить о формировании процессуального соучастия. Аналогичные нормы действуют в случаях, когда товарищество выступает ответчиком и истец желает точно знать его личный состав, за исключением, естественно, нормы о приостановлении производства, что было бы выгодно ответчику.

Иностранные товарищества тождественного класса могут в судах Англии действовать как истцы или ответчики под фирменным наименованием, лишь если они ведут коммерческие операции на английской земле. В противном случае участниками производства должны выступать члены таких товариществ.

3. Кроме граждан и организаций, чьи материальные выгоды и утраты непосредственно зависят от исхода судопроизводства, истцами и ответчиками в английском процессе могут быть субъекты, заинтересованность которых носит иной характер. Это управляющие наследственным имуществом душеприказчики или администраторы и доверительные собственники.

Характерной чертой английского наследственного права является то, что имущество умершего правопреемник получает не прямо, а через посредника (executor). Он назван в завещании и после смерти завещателя утверждается судом, если не возражает стать исполнителем воли умершего или если против такого назначения нет каких-либо серьезных помех. При отсутствии завещания, неуказании в нем имени исполнителя, его отказе от поручения и тому подобных случаях исполнителя назначает суд из числа близких родственников или даже кредиторов наследодателя (administrator). Обе категории исполнителей объединяют единым термином - личные представители (personal representative). Представитель располагает всеми полномочиями по управлению наследством: выплачивает и получает долги, ведет текущие дела, наконец, распределяет имущество между наследниками обычно по истечении года со дня смерти наследодателя.

Институт доверительной собственности имеет широкое и разностороннее применение в англосаксонском праве, "...с помощью этого института опосредствуется огромное число отношений самого различного характера, начиная от представительства недееспособных и кончая организацией крупных монополистических предприятий"*(106). Обычно в конкретных отношениях по доверительной собственности участвуют: ее учредитель (settlor), управляющий имуществом, или доверительный собственник (trustee), и выгодоприобретатель, или бенефициант (beneficiary). Управление имуществом с целью выполнения зафиксированных учредительным актом задач и в интересах выгодоприобретателя осуществляет доверительный собственник, им может быть и физическое, и юридическое лицо.

Душеприказчики, администраторы, доверительные собственники выступают истцами или ответчиками по гражданским делам, где спорными оказываются правоотношения, касающиеся управляемого имущества. Эти лица фактически защищают чужие интересы, так как от исхода судопроизводства получат доход или потерпят ущерб, в конечном счете, наследники или бенефицианты, которые сторонами номинально, за некоторыми исключениями, не являются. Лишь иногда по желанию истца или с разрешения суда они могут появиться в процессе и действовать вместе с управляющими имуществом или даже заменить их (ст. 3 разд. 85 ПВС). Конечно, наследники и бенефицианты управомочены предъявлять требования к управляющим, когда речь идет о надлежащем выполнении последними своих функций (представление отчета, совершение или несовершение каких-либо действий и т.п.), но этот конфликт затрагивает внутренние отношения между управляющими и получателями выгод (ст. 2 разд. 85 ПВС).

Любые акты суда по делу, где стороной выступал доверительный собственник, душеприказчик или администратор, обязательны для выгодоприобретателей, если суд в данном или другом процессе не предпишет иного. Такое предписание может быть вынесено на основании того, например, что управляющий имуществом не имел реальной возможности или фактически не представлял интересов заинтересованного лица (ст. 14 разд. 15 ПВС). Эта туманная формулировка открывает широкий простор для судейского усмотрения.

4. Английскому праву известна конструкция, в соответствии с которой гражданский иск может быть заявлен не потерпевшим, а специально управомоченным административным органом. Такая конструкция использована законом о расовых отношениях (Race Relations Act) 1968 г. Особый совет (Race Relation Board) первоначально расследует жалобу на дискриминационные действия, стремится урегулировать спор мирно, получить от нарушителя письменное заверение о недопущении в будущем противоправных актов (ст. 15). Если миротворческая акция не завершается успехом, совет определяет, нужно ли начинать против нарушителя гражданское дело с целью добиться запрещения неправомерного поведения ответчика либо взыскания с него нанесенного потерпевшему ущерба или того и другого одновременно (ст. 19). При утвердительном ответе в суд графства направляется от имени совета надлежащее заявление, и он действует как истец, защищающий чужой интерес.

Трудно было бы найти возражения против схемы, по которой активность совета лишь дополняла бы инициативу пострадавшего, наделенного правом личного обращения к юстиции. Но вся хитрость заключается в том, что данного права у лиц, потерпевших в результате расовой дискриминации, нет, прямая дорога в суд для них закрыта. Совет по расовым отношениям занимает пост регулировщика, он приглаживает остроту конфликтов, уменьшает поток дел и тормозит их движение, играет роль искусственно созданного амортизатора.

Первое дело по закону 1968 г., разрешенное 10 сентября 1969 г. судом графства в Лидсе, закончилось поражением совета. Как констатировал судья, ответчики (владельцы строительной компании) допустили дискриминацию, отказавшись от продажи строящегося дома лицу с темным цветом кожи по мотиву, что они не продают домов цветным. Однако иск о возмещении убытков был отклонен по двум основаниям: дом еще нельзя считать жилым помещением - он не достроен, и расследование жалобы советом велось неправильно - действовала группа лиц, не утвержденных министром внутренних дел согласно ст. 14 закона*(107). Главную роль сыграли процедурные моменты. Комментаторы выразили сожаление по поводу преобладания технических аспектов над существом дела и несколько утешились рекомендацией суда представителям ответчика заявить об изменении дискриминационной практики*(108).

Суды допускают возможность предъявления исков не только советом по расовым отношениям, но и к нему со стороны лиц, против которых совет ведет расследование. Например, одно такое дело дошло в 1971 г. до палаты лордов*(109). Поляк, много лет проживавший в Англии, направил местной администрации городского района Лондона просьбу включить его в очередь на получение жилья, но ему было отказано. Как указала администрация, она руководствовалась ею же созданным правилом, на основании которого заявителем на включение в такой список может быть лишь британский подданный. Совет безуспешно пытался заставить администрацию изменить позицию. Администрация обратилась к суду с иском об отсутствии в ее действиях дискриминационных моментов, и палата лордов разделила точку зрения истца, признав мотив отказа не подпадающим под законодательную формулу дискриминации.

Итак, деятельность совета по расовым отношениям в гражданских процессах является иллюстрацией существования особой разновидности сторон, выступающих от своего имени, но с целью защиты чужих прав и для реализации определенных законом должностных функций. Законодательство исключает прямое обращение к юстиции непосредственно заинтересованных лиц.

5. Догма английского общего права гласила: король не может ошибаться, совершать правонарушений и быть ответчиком в собственных судах. Эти нормы распространялись не только на королевскую персону - главу исполнительной власти, но также на действовавших от имени короны в рамках компетенции государственные департаменты и чиновников. "...Термин "корона" обозначает все министерства центрального правительства и... если иное положительно не установлено статутом, на министра короны распространяется иммунитет короны в тех случаях, когда он в качестве агента короны исполняет обязанности или осуществляет правомочия, которые статут возлагает лично на него или лично ему предоставляет. Щит короны прикрывает только то, что может быть названо общим управлением страной"*(110).

Нелепые каноны средневековья породили множество фикций и громоздких формальностей в областях гражданского права и судопроизводства. Так, корона не считалась ответственной за деликты, совершенные чиновниками. Иски предъявлялись к причинителям вреда, но практически на стороне ответчика выступал обычно адвокат казны, и казна возмещала убытки "из милости" (ех gratia). Что же касается требований из договоров, то корона за их неисполнение отвечала в ограниченных масштабах, а обращению в суд должно было предшествовать получение специального разрешения (Petition of Right), выдаваемого надлежащими государственными органами по рекомендации генерального атторнея. Причем на отказ в выдаче петиции жалобы не допускались.

Исключительное положение государства в гражданском процессе и трудности подданных в тяжбах с ним уже давно критиковались как дискредитация английской конституции*(111). Однако изменение законодательства готовилось неимоверно медленно. В 1921 г. вопрос был направлен для изучения специальному комитету, в 1927 г. комитет представил рекомендации, в 1933 г. - частичная реализация рекомендаций статутом о правосудии и, наконец, лишь в 1947 г. издается закон об отмене иммунитета короны в гражданских процессах (хотя личный иммунитет короля сохранился) и замене петиций нормальными исками (The Crown Proceedings Act).

С точки зрения материального права, и теперь еще есть некоторые ограничения ответственности короны, например, в отношении претензий к органам государства чиновников и военнослужащих о незаконном увольнении или задержках жалованья, требований клиентов к почтовому ведомству, исков потерпевших о возмещении причиненного военнослужащим при выполнении своего долга ущерба и т.п. Но, во всяком случае, к государству могут предъявляться любые иски без каких-либо предварительных условий, хотя формального равенства процессуальных прав короны и частных лиц нет. Государство продолжает иметь ряд привилегий.

Кто конкретно должен быть стороной по делу, где затронуты интересы короны? Это, прежде всего, соответствующие департаменты. Например, министерство связи будет ответчиком, если принадлежащим ему грузовиком причинен кому-либо имущественный вред. Английское казначейство публикует время от времени пересматриваемый список государственных учреждений, уполномоченных действовать в соответствии с законом 1947 г.

Поскольку иногда точно определить надлежащий департамент невозможно, стороной выступает генеральный атторней. Так, в 1971 г. Апелляционный суд рассматривал дело Блэкбурн против генерального атторнея. Заявитель требовал признать подписание Англией Римского договора и вступление в ЕЭС ограничением суверенитета государства и тем самым нарушением права страны. Суд иск отклонил как необоснованный, указав, что прерогатива короны заключать и исполнять международные договоры ни под каким видом не может оспариваться королевскими судами*(112).

6. Возможны ли после начала гражданского дела замена стороны, уточнение ее наименования или характера заинтересованности, если эти элементы были определены неверно? На первый взгляд кажется, что такого рода коррективы широко допускаются и легко осуществимы. В ст. 5 разд. 20 ПВС имеется общая норма, уполномочивающая суд на любом этапе разрешать сторонам изменять составленные ими процессуальные бумаги при определенных условиях (уплате издержек и других). Выдаче разрешения в точно перечисленных ст. 5 случаях не должно мешать даже истечение срока давности применительно к тем юридическим отношениям и субъектам, которых возникшее производство не затрагивало. Главное, чтобы суд убедился в справедливости планируемых уточнений.

Первый из указанных случаев касается изменения наименования стороны, причем результатом подобного изменения может быть замена лица, выступавшего истцом либо ответчиком, другим лицом. Тот, кто данное ходатайство заявляет, должен убедить суд, что допущенная ошибка была очевидной и не являлась следствием заблуждения или иной аналогичной причины, порождающей различные сомнения при определении надлежащей стороны. Четкость этих законодательных критериев невелика, расшифровка их сути и установление границ применения целиком зависит от накапливающихся прецедентов. Конечно, суды руководствуются буржуазным вариантом идеи справедливости. В данной конкретной ситуации действует начало диспозитивности, согласно которому упущения тяжущихся зачастую необратимы.

За последние годы наблюдаются два направления в толковании ст. 5 разд. 20 ПВС. Согласно одной точке зрения ныне суды располагают широкими возможностями по изменению состязательных бумаг, даже если это лишает ответчика защиты путем ссылки на истечение срока давности. Ранее созданные прецеденты иного характера нужно считать аннулированными. К числу прецедентов, закрепляющих новое направление, относят, в частности, решение по иску Родригеса к Паркеру о возмещении личного вреда (1966 г.). Здесь суд допустил изменение наименования ответчика: вместо Р.-Дж. Паркера (владельца автомашины) был назван Р.-С. Паркер (сын владельца, управлявший автомашиной в момент причинения ущерба). Причем разрешение на изменение было дано уже после истечения срока давности в отношении нового ответчика.

Однако другая группа юристов занимает более консервативные позиции, не расценивая ст. 5 как отрицание сложившихся порядков. В конечном счете, они приходят к заключению, что после 1965 г., когда нормы указанной статьи были даны в новой редакции, существенных изменений практики не произошло.

Аналогичное замечание нужно сделать также относительно другого подпункта ст. 5 разд. 20 ПВС, который допускает изменение характера заинтересованности стороны. Налицо довольно схоластическая юридическая конструкция, неоправданно усложняющая процесс. Например, вдова умершего, предъявляя иск, назвала себя правопреемницей мужа, а ей надлежало выступать как душеприказчице. Ответчик, ссылаясь на это, вправе ходатайствовать о прекращении производства из-за неверного определения "качества" (capacity) стороны. Тогда истица может просить соответственно исправить процессуальные бумаги, и суд управомочен удовлетворить просьбу. Правила 1965 г. разрешили судам выносить такие постановления, не обращая внимания на утрату ответчиком защиты путем ссылки на истечение срока давности. Но английские исследователи и после 1965 г., очевидно, не считают утратившими силу прецеденты, запрещающие менять характер заинтересованности, коль скоро материальное требование стороны, которая будет выступать в новом качестве, погашено давностью*(113).

7. Английскому процессуальному праву известна еще одна разновидность изменения личного состава участников гражданского дела, а именно процессуальное правопреемство.

Главные моменты этого института регламентированы ст. 7-9 разд. 15 ПВС. Прежде всего, установлено, что если лицо, выступающее стороной, умерло или объявлено банкротом, но основание заявленного требования не исчезает, то дело не прекращается из-за смерти или банкротства. В данном случае замена субъектов процесса непосредственно зависит от правопреемства в материальных правоотношениях, имеющего общий характер. На место умершего или банкрота становится администратор, управляющий наследственным имуществом или имуществом ликвидируемого товарищества, компании и т.п.

Кроме общего, существует еще так называемое сингулярное правопреемство, затрагивающее лишь единичное материальное правоотношение. Если такое правоотношение является объектом спора, правопреемство оказывает воздействие на гражданский процесс. Согласно ст. 7 разд. 15 ПВС суд, установив на любом этапе производства, что полномочия или обязанности какой-либо стороны перешли к другому лицу, может с целью эффективного и полного разрешения дела предписать правопреемнику участвовать в разбирательстве в качестве стороны. Затем рассмотрение иска продолжается.

Правопреемник, заменяющий правопредшественника, начинает формально считаться стороной по делу с момента вручения ему распоряжения суда или, когда такое вручение не нужно, с момента регистрации распоряжения канцелярией. Этими датами определяется и начало течения срока для явки нового ответчика в суд. Правопреемство не влечет за собой повторения ранее законченных этапов судопроизводства. Все, что было совершено в процессе, обязательно для правопреемника в той же мере, в которой это связывало бы его предшественника.

Смерть лица - истца или ответчика по гражданскому делу - может иметь результатом аннулирование производства, даже когда исковое требование не исчезает. Так происходит, если заинтересованные в замене умершего субъекты не проявляют должной инициативы и не ходатайствуют перед судом о допущении правопреемства. Например, при бездействии истцовой стороны личные представители, управляющие оставленным ответчиком наследственным имуществом, могут просить суд назначить срок для заявления указанного ходатайства и в случае пропуска данного срока прекратить разбирательство дела в части, касающейся умершего. К аналогичному результату приводит кончина лица, предъявившего иск, и бездействие его преемников. Правда, суду нужно удостовериться, что извещение о соответствующем ходатайстве было надлежащим образом доведено до сведения управляющих имуществом умершего или других заинтересованных лиц. Во всех перечисленных случаях суд никакой инициативы не проявляет.