Глава 3. Действия по земным целям.

Бомбардировочная авиация может производить налеты не только на аэродромы истребительной авиации, но и на аэродромы разведывательной и бомбардировочной авиации противника.

Таким образом выбор задачи еще усложняется.

Ставя задачу бомбардировочной авиации, значит приходится решать вопрос, применить ли ее во-первых для действий по земным целям или по аэродромам и во-вторых, если по аэродромам, то по каким в первую очередь — истребительной, бомбардировочной или разведывательной авиации противника (конечно, если аэродромы эти известны, что бывает далеко не всегда, особенно в маневренной войне).

В первом вопросе могут быть вра варианта: [68]

а) или авиация противника настолько слаба, и наше преимущество (упреждение в сосредоточении) настолько значительно, что особо считаться с работой ее не приходится;

б) или приходится считаться с более или менее сильным воздействием авиации противника как на наши войска, так и на нашу авиацию, на встречность воздушных действий противника.

Первый случай особых сомнений не вызывает и прирост силы с воздуха земным войскам может быть дан безболезненно.

Во втором случае вопрос более сложен и сводится к решению, что важнее — дать этот прирост силы войскам, поражая например войска противника или выполняя задачу охранения своих войск действиями по его аэродромам.

С чисто земной точки зрения вопрос разрешается просто. При захвате инициативы, упредив противника в сосредоточении и развертываний, приняв рассредоточенный боевой порядок на земле, не представляющий хороших целей для авиации противника, готовые к наступлению, мы ту же инициативу проявим и в воздухе, бросая авиацию на неуспевшего сосредоточиться противника, подвозящего или подводящего свои войска, представляющие собой хорошую цель для атак с воздуха, и таким образом задерживая его готовность противодействовать нам. Наоборот, будучи упрежденными и стремясь обезопасить от атак с воздуха свои марши, мы выберем для атак аэродромы противника. Конечно это только схема, но она поясняет мысль. Но мы всегда имеем дело с возможностью и для противника действовать не только по войскам, но и по аэродромам. Решив сосредоточить действия авиации по войскам противника, мы оставляем противнику свободу действий по нашим аэродромам, а этими действиями может быть скомпрометировано и наше стремление действовать по войскам противника, особенно еще, если противник, выслав свою бомбардировочную авиацию на наши аэродромы, дает своих истребителей для атак наших самолетов, действующих по войскам его. Для охраны своих аэродромов придется тогда обратиться к истребителям несмотря на все трудности применения их для этой цели. Но, даже если мы достигнем цели и истребители выполнят задачи охранения своих аэродромов, истребительная авиация противника в свою очередь будет свободна для противодействия атакам нашей бомбардировочной авиации. Если же мы дадим истребителей для охранения бомбардировочной авиации, то для охраны аэродромов должны будем иметь сильные зенитные средства. Мы видим, как одно решение влечет за собой в логической последовательности другое и как из цепи решений может получиться оперативная связность. В военных действиях в большинстве случаев возможно не одно решение, но раз принятое решение влечет за собой принудительность в размещении всех остальных элементов. Повидимому авиация стоит перед необходимостью четко усвоить себе, что для действий против авиации противника необходимо постоянно иметь специально отведенные для этого средства, подобно тому, как артиллерия всегда выделяет средства для борьбы с артиллерией противника. Современное развитие воздушных сил обязывает [69] к этому, так как с современными средствами авиации мы имеем дело с двойным положением.