XIV. АКТИВНОЕ ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ ПРАВО

«Статья 3 Протокола № 1 к Конвенции

Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются проводить с разумной периодичностью свободные выборы путем тайного голосования в таких условиях, которые обеспечат свободное волеизъявление народа при выборе законодательной власти».

302.Статья 3 Протокола № 1 к Конвенции гарантирует субъективные права, в том числе активное и пассивное избирательное право. Права, которые обеспечиваются этой статьей, принципиально важны для установления и поддержания основ эффективной и подлинной демократии, основанной на идее верховенства права. Активное избирательное право – это не привилегия. Демократическое государство должно стремиться наделять избирательными правами максимально широкие слои населения и признавать всеобщее избирательное право основным принципом (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Хёрст против Соединенного Королевства (№ 2)» (Hirst v. United Kingdom) (№ 2) 2005 года, §§ 57–58, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Скоппола против Италии (№ 3)» (Scoppola v. Italy) (№ 3) 2012 года, § 82).

303.Тем не менее права, предусмотренные статьей 3 Протокола

№1 к Конвенции, не являются абсолютными. Они могут подлежать косвенным ограничениям, и государствам-участникам предоставлены в этой сфере широкие пределы усмотрения. Однако окончательное решение по вопросу о соблюдении требований статьи 3 Протокола № 1 к Конвенции должен принимать Европейский Суд, который обязан убедиться в том, что предусмотренные условия не ограничивают указанные права в такой степени, чтобы затронуть саму их суть и лишить их эффективности, что они применяются для достижения правомерной цели и что используемые при этом средства не являются несоразмерными (см. Постановление Европейского Суда по делу «Анчугов и Гладков против Российской Федерации» (Anchugov and Gladkov v. Russia) 2013 года, §§ 95–96)50.

304.Во многих делах Европейский Суд уже рассматривал вопрос

олишении избирательных прав заключенных, отбывающих наказание по приговору суда. Так, в упомянутом выше Постановлении

50См. подробнее: Руководство по применению статьи 3 Протокола № 1 к Ев-

ропейской конвенции по правам человека.

по делу «Хёрст против Соединенного Королевства (№ 2)» (Hirst v. United Kingdom) (№ 2), §§ 70–71, Европейский Суд отметил, что в предусмотренной Конвенцией системе защиты прав человека, где толерантность и благожелательное отношение к самым разным суждениям и взглядам являются признанными чертами демократического общества, невозможно автоматическое лишение избирательных прав исключительно на основании того, что они могут оскорбить общественное мнение. По мнению Европейского Суда, этот стандарт толерантности не запрещает демократическому обществу принимать меры по защите от действий, направленных на разрушение предусмотренных Конвенцией прав и свобод. Таким образом, статья 3 Протокола № 1 к Конвенции, дающая человеку право оказывать влияние на состав органов законодательной власти, не исключает возможности ограничения избирательных прав человека, который, например, серьезно злоупотребил своими полномочиями на государственной должности, или человека, действия которого могут подорвать верховенство права или основы демократии. Такая суровая мера, как лишение избирательных прав, не должна, тем не менее, применяться необдуманно, а принцип соразмерности требует наличия явной и достаточной связи между этой санкцией, поведением человека и обстоятельствами, в которых он оказался.

305.Кроме того, Европейский Суд приходил к выводу, что, поскольку государства-участники выработали много разных способов решения этой проблемы, он должен ограничиться определением того, не выходит ли ограничение, которое затрагивает всех заключенных, отбывающих наказание в виде лишения свободы, за рамки допустимого поведения государства, оставляя вопросы выбора средств обеспечения прав, которые гарантирует статья 3 Протокола № 1 к Конвенции, на усмотрение органов законодательной власти (см. ibid., § 84, Постановление Европейского Суда по делу «Гринс и M.T. против Соединенного Королевства» (Greens and M.T. v. United Kingdom) 2010 года, §§ 113–114).

306.Рассматривая конкретные обстоятельства упомянутого выше дела «Хёрст против Соединенного Королевства (№ 2)» (Hirst v. UnitedKingdom) (№ 2), §§ 76–85, Европейский Суд счел, что зако- нодательство Соединенного Королевства, лишающее избирательного права всех заключенных, отбывающих наказание в виде лишения свободы, является грубым инструментом, который лишает конвенционного права голосовать на выборах значительную категорию лиц, не проводя между ними каких-либо различий. Он отметил, что эта норма предусматривает безоговорочное ограничение, действующее по отношению ко всем заключенным, отбывающим наказание в виде

лишения свободы. Она автоматически применяется ко всем таким заключенным вне зависимости от срока назначенного им наказания, характера или степени тяжести совершенных ими преступлений и обстоятельств, в которых каждый из них оказался. Европейский Суд также обратил внимание на то, что в Парламенте Соединенного Королевства не обсуждался по существу вопрос о том, оправданно ли сохранение столь общего ограничения активного избирательного права заключенных с точки зрения современной уголовной политики и действующих стандартов защиты прав человека. В итоге Европейский Суд постановил, что такое общее, автоматическое и безоговорочное ограничение чрезвычайно важного конвенционного права следует считать выходящим за рамки любой допустимой свободы усмотрения государства, какой бы широкой она ни была, и несовместимым со статьей 3 Протокола № 1 к Конвенции.

307.Принципы, сформулированные в указанном выше деле «Хёрст против Соединенного Королевства (№ 2)» (Hirst v. United Kingdom) (№ 2), были впоследствии еще раз подтверждены в Поста- новлении Большой Палаты Европейского Суда по делу «Скоппола против Италии (№ 3)» (Scoppola v. Italy) (№ 3) 2012 года, §§ 81–87. Однако в конкретных обстоятельствах последнего дела Европейский Суд не усмотрел нарушения Конвенции. Он отметил, что согласно законодательству Италии лишение избирательных прав применяется только в связи с совершением определенных преступлений против государства или судебной системы и преступлений, карающихся лишением свободы на срок не менее трех лет, то есть преступлений, которые, по мнению внутригосударственных судов, требуют назначать особенно суровое наказание. Поэтому Европейский Суд пришел к выводу, что положения законодательства Италии, определяющие условия, при которых людей можно лишать права голосовать, указывали на стремление законодателя адаптировать применение этой меры к конкретным обстоятельствам каждого дела с учетом таких факторов, как степень тяжести совершенного преступления и поведение преступника. В результате нельзя было сказать, что принятая в Италии система имела общий и автоматический характер и не предусматривала каких-либо различий, а значит, власти государства-от- ветчика не вышли за рамки свободы усмотрения, которая им предоставлена в этой области (см. ibid., §§ 106–110).

308.Кроме того, принципы, сформулированные в упомянутом выше деле «Хёрст против Соединенного Королевства (№ 2)» (Hirst

v.United Kingdom) (№ 2), были подтверждены в ряде других дел по жалобам против различных государств-ответчиков (см., например, Постановление Европейского Суда по делу «Кулинский и Сабев про-

тив Болгарии» (Kulinski and Sabev v. Bulgaria) 2016 года, §§ 36–42). В частности, в Постановлении по делу «Фродль против Австрии» (Frodl v. Austria) 2010 года, §§ 27–36, Европейский Суд установил нарушение статьи 3 Протокола № 1 к Конвенции в связи с лишением избирательных прав заключенных, отбывающих наказание в виде лишения свободы на срок более одного года за совершение умышленных преступлений. В Постановлении по делу «Сёйлер против Турции» (Söyler v. Turkey) 2013 года, §§ 32–47, Европейский Суд тоже констатировал нарушение этой статьи в связи с серьезными последствиями запрета голосовать, который относился не только к заключенным, но и к лицам, условно-досрочно освобожденным от отбывания наказания, а также к лицам, которым наказание было назначено условно и которые даже не отбывали его в исправительных учреждениях (см. также Постановление Европейского Суда по делу «Мурат Вурал против Турции» (Murat Vural v. Turkey) 2014 года, §§ 76–80).

309. В Постановлении по делу «Анчугов и Гладков против Российской Федерации» (Anchugov and Gladkov v. Russia) 2013 года, §§ 101–112, Европейский Суд установил нарушение статьи 3 Протокола № 1 к Конвенции на основании того, что заявители были лишены права голосовать на парламентских выборах независимо от срока назначенного им наказания, характера или степени тяжести совершенных ими преступлений и их личных обстоятельств. Однако, поскольку этот запрет был предусмотрен Конституцией Российской Федерации, Европейской Суд, говоря об исполнении данного Постановления и о сложностях, связанных с внесением в Конституцию изменений, подчеркнул, что у властей Российской Федерации есть возможность изучить все возможные способы обеспечить соблюдение требований Конвенции, в том числе путем политической деятельности в какой-либо форме или толкования Конституции Российской Федерации таким образом, чтобы она соответствовала положениям Конвенции.