B. ФИЗИЧЕСКИЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ, ИНВАЛИДНОСТЬ И ПОЖИЛОЙ ВОЗРАСТ

при рассмотрении жалоб на нарушение указанной статьи Конвенции, относятся состояние здоровья заявителя, его возраст и наличие у него серьезных физических недостатков (см. Постановление Европейского Суда по делу «Муизель против Франции» (Mouisel

v.France) 2002 года, § 38).

111.При толковании статьи 3 Конвенции в ней нельзя усматривать общее обязательство освобождать лицо из-под стражи по состоянию здоровья или переводить его в государственное медицинское учреждение, даже если заболевание, которым оно страдает, особенно тяжело поддается лечению. Однако эта статья Конвенции требует от государства обеспечивать, чтобы заключенные содержались под стражей в условиях, совместимых с уважением их человеческого достоинства, чтобы порядок и способ реализации этих мер не причиняли им боль или лишения, превышающие неизбежный уровень страданий заключенного под стражу лица, и чтобы, с учетом практических требований лишения свободы, их здоровье и благополучие были обеспечены достаточным образом, например, путем оказания им необходимой медицинской помощи (см. Постановление Ев- ропейского Суда по делу «Гримайловс против Латвии» (Grimailovs

v.Latvia) 2013 года, § 150, Постановление Европейского Суда по делу «Юнусова и Юнусов против Азербайджана» (Yunusova and Yunusov

v.Azerbaijan) 2016 года, § 138). Следовательно, в особенно серьезных случаях может возникнуть ситуация, когда надлежащее отправление правосудия по уголовным делам требует предоставлять средства правовой защиты в виде мер гуманитарного характера (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Энеа против Италии» (Enea v. Italy) 2009 года, § 58).

112.Так, например, в Постановлении по делу «Серифис против Греции» (Serifis v. Greece) 2006 года, §§ 34–36, Европейский Суд пришел к выводу, что, несмотря на серьезность заболеваний заявителя (паралич и рассеянный склероз), в период его содержания под стражей власти государства-ответчика откладывали оказание ему медицинской помощи, отвечающей его реальным потребностям. Это причиняло ему боль или лишения, превышающие неизбежный уровень страданий заключенного под стражу лица, и нарушало требования статьи 3 Конвенции. Равным образом в упомянутом выше Постановлении по делу «Холомиов против Республики Молдова» (Holomiov v. Moldova), §§ 117–122, Европейский Суд подчеркнул, что главное место в его анализе занимает не отсутствие медицинской помощи вообще, а непредоставление адекватной медицинской помощи, соответствующей особенностям состояния здоровья заявителя. В указанном деле Европейский Суд отметил, в частности, что,

страдая тяжелыми заболеваниями почек, серьезно угрожающими его здоровью, заявитель почти четыре года содержался под стражей, не получая надлежащей медицинской помощи. В связи с этим он решил, что страдания заявителя представляли собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение по смыслу положений статьи 3 Конвенции. Аналогичный вывод был сделан в нескольких других делах, где речь шла о различных заболеваниях сердца (см., например, Постановление Европейского Суда по делу «Ашот Арутюнян против Армении» (Ashot Harutyunyan v. Armenia) 2010 года, §§ 105–116, Постановление Европейского Суда по делу «Колесникович против Российской Федерации» (Kolesnikovich v. Russia) 2016 года, §§ 72–81).

113.В Постановлении по делу «V.D. против Румынии» (V.D.

v.Romania) 2010 года, §§ 94–100, Европейский Суд рассмотрел жа- лобу заключенного, у которого были серьезные проблемы с зубами (у него практически не осталось зубов). Заявитель не мог вставить зубные протезы, поскольку у него не было средств за них заплатить. Европейский Суд постановил, что по делу было допущено нарушение статьи 3 Конвенции. Он отметил, в частности, что власти госу- дарства-ответчика знали о поставленном врачами диагнозе, согласно которому заявителю нужны были вставные зубы, но не предоставили ему возможности их вставить. Будучи заключенным, заявитель мог вставить протезы, только полностью оплатив их стоимость из собственных средств. Поскольку его страховка не покрывала этих расходов, а необходимой суммы денег у него не было (власти Румынии знали об этом факте и не оспаривали его), он не мог вставить себе зубы. Этих обстоятельств оказалось достаточно, чтобы Европейский Суд пришел к выводу, что правила социального страхования заключенных, согласно которым часть стоимости зубных протезов они должны были оплачивать из собственных средств, оказались неэффективными из-за административных препятствий. Кроме того, по делу не было дано удовлетворительного объяснения тому, почему заявителю не вставили зубы после того, как появилась возможность полностью оплатить стоимость зубных протезов за счет государственных средств.

114.Кроме того, Европейский Суд устанавливал нарушения статьи 3 Конвенции в связи с недостатками в оказании медицинской помощи в отношении заболеваний, касающихся других диагнозов, и/или вследствие отсутствия возможности получить соответствующие медицинские услуги. В частности, эти вопросы касались проблем со зрением и конфискации очков у заключенного (см. Постановление Европейского Суда по делу «Слюсарев против Российской Федерации» (Slyusarev v. Russia) 2010 года, §§ 34–44, Постановление

Европейского Суда по делу «Ксирос против Греции» (Xiros v. Greece) 2010 года, §§ 84–90), непредоставления ортопедической обуви (см. Постановление Европейского Суда по делу «Владимир Васильев против Российской Федерации» (Vladimir Vasilyev v. Russia) 2012 года,

§§67–68). В связи с этим следует отметить, что к нарушению статьи 3 Конвенции могут привести необоснованные задержки при постановке диагноза или оказании медицинской помощи (см. Постановление Европейского Суда по делу «Ногин против Российской Федерации» (Nogin v. Russia) 2015 года, § 97, относительно задержки в проведении офтальмологической операции больному диабетом; Постановление Европейского Суда по делу «Кондрулин против Российской Федерации» (Kondrulin v. Russia) 2016 года, § 59, относительно задержки в постановке диагноза).

115.В некоторых случаях к нарушению статьи 3 Конвенции может привести необоснованный отказ перевести заключенного на лечение в гражданскую больницу, если в пенитенциарном учреждении нет специалистов и оборудования, которые необходимы для лечения этого заключенного (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации» (Mozer v. Republic of Moldova and Russia) 2016 года, § 183). Кроме того, в Постановлении по делу «Дорняну против Румынии» (Dorneanu v. Romania) 2017 года, §§ 93–100, касающемуся заключенного, на момент поступления в пенитенциарное учреждение уже страдавшего заболеванием, которое в скором времени могло привести к его смерти, Европейский Суд отметил, что, так как состояние здоровья заявителя продолжало ухудшаться, он не мог вылечиться в условиях лишения свободы. С учетом этого Европейский Суд пришел к выводу, что власти государства-ответчика должны были принять в связи с этим особые меры исходя из гуманитарных соображений. Однако поскольку власти Румынии не приняли надлежащим образом во внимание соображения целесообразности и необходимости дальнейшего содержания заявителя под стражей, Европейский Суд установил, что по делу было допущено нарушение статьи 3 Конвенции (см. также Постановление Европейского Суда по делу «Гюлай Четин против Турции» (Gülay Çetin v. Turkey) 2013 года,

§§114–125).

116.Кроме того, следует отметить, что Европейский Суд уделяет особое внимание надлежащему ведению медицинской документации в местах лишения свободы. В Постановлении по делу «Яков Станчиу против Румынии» (Iacov Stanciu v. Romania) 2012 года, §§ 180–186, в котором заявитель жаловался на то, что во время содержания под стражей у него появился ряд хронических и серьезных заболеваний,

Европейский Суд постановил, что условия содержания заявителя под стражей представляли собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, нарушающее требования статьи 3 Конвенции. Европейский Суд, в частности, не был уверен в том, что заявитель, находясь под стражей, получал адекватную медицинскую помощь. Подробных записей о состоянии его здоровья, назначенном и проведенном лечении не велось. По этой причине было невозможно регулярно и систематически отслеживать состояние его здоровья. Не было составлено комплексного плана по лечению его болезней или по предотвращению ухудшения состояния его здоровья. В результате за годы содержания под стражей здоровье заявителя серьезно ухудшилось.

117.Что касается лечения инвалидов, Европейский Суд приходил

квыводу, что, когда власти решают задержать инвалида и содержать его под стражей, они должны уделять особое внимание обеспечению условий, которые соответствовали бы особым потребностям, связанным с его инвалидностью (см. Постановление Европейского Суда по делу «Z.H. против Венгрии» (Z.H. v. Hungary) 2012 года, § 29, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу «Гримайловс против Латвии» (Grimailovs v. Latvia), § 151, в котором приводятся ссылки на другие Постановления Европейского Суда по данному вопросу).

118.Например, в Постановлении по делу «Прайс против Соединенного Королевства» (Price v. United Kingdom) 2001 года, §§ 25–30, Европейский Суд решил, что содержание человека с серьезными физическими недостатками в условиях, при которых низкая температура представляла для него опасность, при наличии риска развития кожных заболеваний из-за того, что его койка была слишком жесткой или до нее было трудно добраться, и серьезных проблем, с которыми он сталкивался при посещении туалета или при соблюдении правил личной гигиены, представляло собой унижающее достоинство обращение, нарушающее требования статьи 3 Конвенции. Аналогичным образом в Постановлении по делу «D.G. против Польши» (D.G. v. Poland) 2013 года, § 177, Европейский Суд установил, что содержание парализованного человека, который был прикован

кинвалидной коляске, болел параплегией и имел множество других проблем со здоровьем, в условиях, когда ему не обеспечивалось непрерывное пополнение запаса урологических прокладок и катетеров и он не имел возможности без ограничений пользоваться душем, а необходимую помощь ему вынуждены были оказывать сокамерники и он сталкивался с трудностями, чтобы содержать себя в чистоте, представляло собой нарушение статьи 3 Конвенции.

119.Напротив, в Постановлении по делу «Зажицкий против Польши» (Zarzycki v. Poland) 2013 года, § 125, касающемуся заключенно- го-инвалида, у которого были ампутированы обе руки, Европейский Суд отметил, в частности, активную позицию администрации пенитенциарного учреждения по отношению к заявителю (ему бесплатно предоставили простые механические протезы и предложили небольшую компенсацию расходов на приобретение биомеханических протезов). В связи с этим Европейский Суд счел, что власти государ- ства-ответчика оказывали заявителю постоянную и достаточную помощь, необходимую с учетом его особых потребностей, и постановил, что заключенный с ампутированными конечностями, конечно, более уязвим для лишений, связанных с содержанием под стражей, и что в этом деле обращение с заявителем не достигло уровня жестокости, которое представляло бы собой унижающее достоинство обращение, нарушающее требования статьи 3 Конвенции.

120.Европейский Суд также считал, что содержание инвалида в пенитенциарном учреждении, где он не мог перемещаться и, в частности, покидать свою камеру без посторонней помощи, представляло собой унижающее достоинство обращение (см. Постановле- ние Европейского Суда по делу «Венсан против Франции» (Vincent

v.France) 2006 года, § 103, а также упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу «Гримайловс против Латвии» (Grimailovs

v.Latvia), §§ 157–162). В Постановлении по делу «Арутюнян против Российской Федерации» (Arutyunyan v. Russia) 2012 года, § 77, Европейский Суд, констатировав нарушение статьи 3 Конвенции, отметил, в частности, что на протяжении почти 15 месяцев заявителя, который мог перемещаться только на инвалидной коляске, заставляли как минимум четыре раза в неделю подниматься и спускаться по лестнице, состоящей из четырех пролетов, для прохождения длительных, сложных и изнуряющих медицинских процедур, которые были ему жизненно необходимы по состоянию здоровья. Это, несомненно, причиняло ему излишнюю боль и неоправданно подвергало серьезной опасности его здоровье.

121.Кроме того, Европейский Суд считал, что, когда человек с серьезным физическим недостатком вынужден полагаться на своих сокамерников, чтобы они помогали ему пользоваться туалетом, мыться, одеваться и раздеваться, это может привести к выводу о том, что такие условия содержания под стражей представляют собой унижающее достоинство обращение (см. Постановление Европейского Суда по делу «Энгель против Венгрии» (Engel v. Hungary) 2010 года, §§ 27 и 30, а также Постановление Европейского Суда по делу «Хельхаль против Франции» (Helhal v. France) 2015 года, § 62, Постановление

Европейского Суда по делу «Топехин против Российской Федерации» (Topekhin v. Russia) 2016 года, § 86). В целом Европейский Суд высказывал сомнения в том, допустимо ли поручать заботу о человеке, страдающем серьезным заболеванием, людям без соответствующей квалификации (см. Постановление Европейского Суда по делу «Поторок против Румынии» (Potoroc v. Romania) 2020 года, § 77). Далее, в Постановлении по делу «Хусейн Йылдырым против Турции» (Hüseyin Yıldırım v. Turkey) 2007 года, § 84, Европейский Суд установил, что перевод заключенного-инвалида в другое пенитенциарное учреждение представлял собой унижающее достоинство обращение, поскольку ответственность за заключенного была возложена на жандармов, которые, не обладая специальными познаниями, не могли предвидеть медицинские риски, связанные с перевозкой инвалида.

122.Наконец, следует отметить, что основания предполагать нарушение Конвенции могут возникнуть вследствие длительного содержания под стражей пожилых заключенных, особенно если у них есть проблемы со здоровьем. В этом отношении Европейский Суд подчеркивал, что пожилой возраст не является препятствием для предварительного содержания под стражей или для отбывания наказания в виде лишения свободы ни в одном из государств – членов Совета Европы. Однако возраст в совокупности с другими факторами, например состоянием здоровья, может учитываться при назначении или отбывании наказания (например, когда наказание назначается условно или заменяется домашним арестом). В связи с этим необходимо принимать во внимание обстоятельства каждого конкретного дела (см. Решение Европейского Суда по делу «Папон против Франции (№ 1)» (Papon v. France) (№ 1) 2001 года).

123.В указанном выше Решении по делу «Папон против Франции (№ 1)» (Papon v. France) (№ 1), в котором речь шла о девяностолетнем заключенном, Европейский Суд отметил, что, хотя у заявителя

иимелись проблемы с сердцем, в экспертном заключении его общее состояние было названо «хорошим». При таких обстоятельствах общее состояние его здоровья и в целом нормальные условия содержания под стражей означали, что обращение с ним не достигло уровня жестокости, начиная с которого оно стало бы попадать под действие статьи 3 Конвенции.

124.Напротив, в Постановлении по делу «Фарбтухс против Латвии» (Farbtuhs v. Latvia) 2004 года, §§ 56–61, Европейский Суд отметил, что на момент начала отбывания наказания заявителю было 84 года, он был парализован и по состоянию здоровья не мог посещать бóльшую часть мероприятий в течение дня без посторонней помощи. По мнению Европейского Суда, принимая решение заключить чело-