Австралия
Термин "экстремизм" (extremism) и его производные непосредственно в законодательстве Австралии не употребляются, однако широко используются в австралийской научной и аналитической литературе, а также в общественно-политическом обиходе. Чаще всего употребляется словосочетание "агрессивный (насильственный) экстремизм" (violent extremism). На официальном сайте <www.resilientcommunities.gov.au>, специально созданном Правительством Австралии для целей противодействия радикализму, экстремизму, а также для пропаганды идей толерантности в австралийском обществе, содержится следующее определение насильственного (агрессивного) экстремизма: "Насильственный (агрессивный) экстремизм обозначает убеждения и действия людей, которые поддерживают использование насилия для достижения идеологических, религиозных или политических целей. Он включает в себя терроризм, иные формы политически мотивированного насилия и некоторые формы бытового насилия"*(115).
Все формы насильственного экстремизма имеют своей целью достижение тех или иных общественных перемен посредством насилия, распространения страха и угроз. Эволюция взглядов человека от умеренных к более радикальным, включающим убежденность в необходимости коренных изменений в обществе, еще не является экстремизмом, а представляет собой радикализацию индивида. Тем более что она вовсе не обязательно ведет к насилию. Однако если человек приходит к мнению, что страх или насилие оправданны для достижения соответствующих идеологических, политических или социальных целей, он становится последователем агрессивного (насильственного) экстремизма.
Наряду с понятием "насильственный (агрессивный) экстремизм" (violent extremism) в Австралии активно используются еще два понятия: "преступление, совершенное на почве ненависти" (hate crime) и "поношение, оскорбление, совершенное на почве расовой ненависти" (racial vilification).
Первое из этих двух понятий (hate crime) является весьма распространенным в государствах семьи общего права. Хотя единого определения у него нет, тем не менее, Сиднейский институт криминологии (Sydney Institute of Criminology) Сиднейского университета (University of Sydney) сделал подборку доктринальных определений этого понятия, а также дал свое собственное определение, звучащее следующим образом: "Преступление, совершенное на почве ненависти (hate crime), обычно понимается как преступление, мотивированное предрассудком или ненавистью к группе людей. Сюда относятся предрассудки по мотивам расовой, религиозной, этнической принадлежности, пола, сексуальной ориентации и инвалидности"*(116).
В числе доктринальных определений приводятся следующие:
"Преступление, совершенное по мотивам ненависти, является преступлением, полностью или частично основанным на мотивированном или предвзятом отношении либо предрассудке по отношению к определенной группе лиц"*(117).
"В "преступлении по мотивам ненависти" дело собственно не в ненависти, а в предвзятом отношении и предрассудке. В сущности, преступление по мотивам ненависти означает преступление, поведение, мотивированное предрассудком"*(118).
"Как мы определим преступление по мотивам ненависти? Оно стремится одновременно создать (реальную или мнимую) гегемонию группы виновного лица и "подобающую ему" подчиненную идентичность группы жертвы. Это - способ обозначения Себя и Иного"*(119) и др.
Следующим важным понятием, используемым в доктрине уголовного права Австралии, является "поношение, оскорбление, совершенное на почве расовой ненависти" (racial vilification). Более подробное определение этому понятию дано в итоговом отчете N 14 за 2011 г. "Поношение на почве расовой ненависти и расово мотивированные преступления" (Racial Vilification and Racially Motivated Offences) Тасманийского института правовых реформ (Tasmania Law Reform Institute)*(120).
В п. 1.1.3 Отчета отмечается, что поношение на почве расовой ненависти является широким термином и "обычно относится к обидным и оскорбительным высказываниям или поступкам, которые выражают, демонстрируют или разжигают ненависть и пренебрежение к людям по мотивам их расовой или этнической принадлежности". Для обозначения такого же поведения также может использоваться термин "расовая ненависть" (racial hatred).
На официальном правительственном сайте <www.resilientcommunities.gov.au> дается примерный перечень видов экстремизма, выделяемых в Австралии в основном по критерию направленности их экстремистской идеологии: националистический, расистский, ультраправый экстремизм; антииммигрантский экстремизм; религиозный экстремизм, в особенности экстремизм лиц, исповедующих искаженный воинствующий ислам; сепаратистский экстремизм; антиглобалистский экстремизм; анархистский экстремизм; экстремизм противников абортов; экстремизм экологов и защитников прав животных*(121).
Не всегда возможно точно определить либо предсказать эволюцию взглядов человека в направлении экстремизма. Тем не менее существуют некоторые способствующие факторы социального, экономического или психологического характера, делающие человека уязвимым для радикализации. Их часто используют экстремисты для рекрутирования новых последователей.
Основные из этих факторов были сформулированы в официальном представлении (submission No. 501.1) Департамента Генерального атторнея Австралии на слушаниях по проблеме мультикультурализма, проведенных
Комитетом по вопросам миграции Палаты представителей австралийского парламента 14 марта 2012 г.*(122) К их числу относятся:
1) реальная или мнимая социальная и экономическая ущербность;
2) индивидуальные социально-психологические нужды и реакции;
3) проблемы идентичности, включая поиск своей идентичности человеком во "враждебном окружении";
4) принятие специфических мировоззренческих и идеологических систем, враждебных либерально-демократическим нормам и ценностям;
5) развитие небольших групп, в том числе возникающих вокруг харизматических фигур, отделяющих себя от большинства в обществе;
6) политический климат, в том числе неудовлетворенность внутренними и международными событиями и реакция на них, а также на политические процессы.
Все люди, разделяющие экстремистские взгляды, индивидуальны, и каждый человек в этом направлении проходит свой собственный путь под влиянием различных факторов. И хотя нет абсолютных доказательств причинно-следственной связи между социальным неблагополучием и экстремизмом, социальные и экономические трудности способны привести человека, семью и даже сообщество людей к большей восприимчивости к экстремистским идеологиям, которые могут показаться более привлекательными и легче объясняющими затруднительное положение внешними факторами.
Еще в одном представлении (submission) Департамента Генерального Атторнея на парламентских слушаниях по проблеме мультикультурализма*(123) отмечается, что в некоторых регионах Австралии сложились замкнутые национальные общины, характеризующиеся довольно низким уровнем жизни и особенно уязвимые в отношении радикальных и экстремистских идей, а потому нуждающиеся в контроле и поддержке. Все 22 лица, осужденные за все время в Австралии за террористические преступления, проживали именно в указанных районах. Конкретное местонахождение этих общин не разглашается в целях безопасности.
Несмотря на то, что процент людей, поддерживающих экстремистские взгляды в Австралии незначителен, тем не менее, угроза экстремизма и радикализма остро осознается в стране. Хотя многие экстремисты принадлежат к тем или иным национальным или международным экстремистским организациям, некоторые все же существуют и действуют самостоятельно.
На официальном и неофициальном уровнях в Австралии признается, что в настоящее время основная угроза стране исходит от лиц, исповедующих искаженный воинствующий ислам. Австралийская служба безопасности и разведки (Australian Security Intelligence Organisation - ASIO) рассматривает исламский экстремизм как главную угрозу безопасности стране в настоящее время*(124). С 2001 г. австралийские правоохранительные и разведывательные службы раскрыли четыре экстремистских заговора о проведении террористических актов*(125). По оценке Службы безопасности, следующие пять лет для Австралии будут характеризоваться в числе прочих угроз национальной безопасности растущими угрозами со стороны исламских экстремистов и террористов, а также экстремистов, придерживающихся националистических и расистских взглядов*(126).
В отчете о национальной безопасности за 2011-2012 гг. (ASIO Report to Parliament 2011-2012)*(127), представленном национальному парламенту Австралийской службой безопасности и разведки, отмечается, что Австралия объявлена исламскими экстремистами и террористами врагом и целью для нападения. Данная угроза является стабильно высокой и мотивируется жестокой джихадистской идеологией. Австралийские интересы и австралийские граждане за границей не могут чувствовать себя в полной безопасности. Важным связующим звеном для экстремистов, способствующим их радикализации, является Интернет, поскольку он обеспечивает доступ и обмен значительными объемами экстремистских материалов. Англоязычные материалы становятся все более доступными по мере перевода оригинальных текстов с восточных языков. Все это будет способствовать дальнейшей радикализации отдельных лиц и групп в обозримом будущем. Из экстремистской литературы ясно, что Австралия признана врагом и избрана целью для атак. А межобщинному экстремизму и радикализму способствуют также и события во внешнем мире. Например, войны и конфликты в странах Ближнего Востока могут подвигнуть на конфронтацию между собой представителей соответствующих национальных диаспор.
В свою очередь, Премьер-министр Австралии Кевин Радд в своем обращении к Парламенту по вопросам национальной безопасности, состоявшемся 4 декабря 2008 г. (First National Security Statement to the Australian Parliament, Address by the Prime Minister of Australia)*(128), заявил, что "Австралия была открыто и публично объявлена исламскими экстремистами врагом (Australia has been explicitly and publicly mentioned as an enemy by Islamist extremists) ... Экстремизм, ведущий к насилию, и терроризм продолжают представлять прямую угрозу Австралии и австралийским интересам безопасности".
В Австралии на официальном уровне декларируется осуждение всех форм нетерпимости и экстремизма*(129). В настоящее время она является многонациональным государством с разнообразными национальными и расовыми общинами. Принципы толерантности, свободы, прав человека и демократии лежат в основе современной австралийский национальной идентичности. Любая идеология вражды и нетерпимости рассматривается в Австралии как недопустимая, а культурное разнообразие признается и уважается. Экстремизм же угрожает признаваемым в Австралии ценностям, включая права человека, верховенство закона, парламентскую демократию и равные возможности.
Исламский экстремизм как наиболее отчетливо воспринимаемая угроза единодушно осуждается всеми государственными, общественными и даже многими исламскими религиозными деятелями Австралии. Достаточно вспомнить знаковое обращение 4 декабря 2008 г. Премьер-министра Кевина Радда к австралийским парламентариям, посвященное национальной безопасности, в котором он называет исламский экстремизм вместе с терроризмом в числе основных угроз для страны*(130). Свое возмущение исламской пропагандой, в особенности с использованием в ее целях детей, выразила премьер-министр Австралии Джулия Гиллард в связи в участием в конференции, проведенным в Сиднее в сентябре 2012 г. радикальным исламским движением Хизб ут-Тахрир, девочки, выступившей в поддержку джихада*(131).
Размещение в сети Интернет фильма "Невинность мусульман" вызвала широкий резонанс во всем мире, в том числе и в Австралии. Австралийские мусульмане устроили массовые беспорядки в Сиднее. С осуждением мусульманских радикалов снова выступили Джулия Гиллард и лидер парламентской оппозиции Тони Аббот. В частности, назвав их "новичками в этой стране" (newcomers to this country), господин Аббот заявил, что они "не обязаны отрекаться от своего культурного наследия, но обязаны отречься от своей ненависти"*(132). Глава же полиции штата Новый Южный Уэльс заявил, что "если вы хотите вести себя как экстремисты, то и мы будем вести себя с вами как с экстремистами"*(133). А премьер Правительства штата Новый Южный Уэльс Барри О'Фаррелл сказал, что беспорядки, организованные в Сиднее мусульманскими радикалами, "продемонстрировали неприемлемое лицо австралийской политики мультикультурализма"*(134).
С осуждением исламского радикализма и экстремизма выступают и многие мусульманские религиозные лидеры. В частности, в 2011 г. Верховный муфтий Австралии Ибрахим Абу Мохамед сделал специальное заявление, в котором обратил внимание на то, что ислам как таковой, с одной стороны, и его интерпретация радикалами, фанатиками и экстремистами - с другой, очень сильно разнятся. Он называет радикализм "эпидемией и болезнью, сеющей страх и смятение среди граждан"*(135).
Основной угрозой безопасности австралийскому обществу в настоящее время признается исламский экстремизм. Помимо собственно разрушительной идеологии исламский экстремизм влечет за собой угрозу насилия и терроризма. Данная идеология в основном распространена в среде иммигрантов из мусульманских стран, как законно находящихся на территории Австралии, так и прибывших и находящихся на ее территории незаконно. Даже некоторые австралийские граждане азиатского и африканского происхождения мусульманского вероисповедания посещают мусульманские страны, где проходят обучение в центрах, контролируемых экстремистскими организациями. По возвращении в Австралию они становятся распространителями экстремистской идеологии*(136).
Несмотря на то что численность мусульман в Австралии невелика, опросы общественного мнения показывают, что значительная часть австралийских мусульман оправдывает или одобряет насильственные действия в поддержку ислама, вплоть до совершения террористических актов*(137).
В связи с тем, что угроза распространения исламского экстремизма является всемирной, Австралия также участвует в антитеррористических, военных и миротворческих операциях за рубежом, в том числе в мусульманских странах, используя как свои вооруженные силы, так и службы разведки. Проблема экстремизма широко обсуждается в общественных кругах и средствах массовой информации. Раздаются голоса о недооценке опасности и неадекватности законов о свободе слова, с одной стороны, слишком защищающих меньшинства, используя категорию политкорректности, а с другой - предоставляющих возможность радикальным проповедникам излагать свои взгляды. В частности, обращается внимание на то, что значительное число мусульман рассматривают ислам как идеологию, которая может быть распространена в случае необходимости и силовым путем. Для них законы религии стоят выше законов государства*(138).
Помимо исламского экстремизма в Австралии существует и его антипод - ультраправый экстремизм. С одной стороны, его существование обусловлено количеством нелегальных иммигрантов, а с другой - историей самой Австралии. Дело в том, что начиная с XIX в. Австралия проводила политику ограничения иммиграции лиц неевропейского (небелого) происхождения. Эта политика получила вполне официальное название "политика белой Австралии" (White Australia Policy), которая представляла собой определенный комплекс мер ограничительного характера по отношению к иммигрантам из некоторых стран и регионов, а также к лицам неевропейского происхождения. На практике это означало совершенно официальное закрепление расового подхода к иммиграции, имеющего целью максимально ограничить приток небелого населения. "Политика белой Австралии" официально действовала в стране до второй половины ХХ в. и была окончательно упразднена лишь в 1973 г. пришедшим к власти новым правительством лейбористов.
В 1901 г. австралийские колонии образовали федерацию - Австралийский союз, состоящий из шести штатов, с единой конституцией. Одним из первых законов, принятых новым федеральным парламентом Австралии, стал Закон об ограничении иммиграции 1901 г. (Immigration Restriction Act). Он закрепил основы "политики белой Австралии".
Основные положения Закона были заимствованы из аналогичного законодательства Южной Африки. Законом запрещалась иммиграция многих категорий лиц и давались расширенные полномочия иммиграционным органам. Нелегальная иммиграция признавалась уголовным преступлением, и за нее вводилось наказание в виде лишения свободы с последующей депортацией. Уголовной ответственности подлежали также владельцы и капитаны судов, перевозивших нелегальных иммигрантов.
Одиозной мерой по ограничению иммиграции в Австралию стал "тест-диктант", состоявший из 50 слов. Сложность диктанта была такова, что написать его без ошибок не мог практически никто. По сути, он стал способом отказа нежелательным лицам во въезде в Австралию на постоянное место жительства. Тест назначался выборочно иммиграционным офицером в основном по расовому признаку. Окончательно этот тест был отменен лишь в 1958 г., когда Закон об ограничении иммиграции был заменен Законом о миграции (Migration Act), действующим по настоящее время.
В период между Великой депрессией 1929 г. и Второй мировой войной социально-экономические условия в мире не способствовали росту иммиграции в Австралию, но ситуация изменилась после окончания войны. При относительно небольшой численности населения, а также руководствуясь "политикой белой Австралии", правительство страны начало активно привлекать европейских иммигрантов. В то время в Австралии активно эксплуатировалась тема угрозы белому населению со стороны многочисленных азиатских мигрантов, и руководство страны предпринимало усилия, направленные на увеличение иммиграции из англоязычных и европейских стран с белым населением.
Но время не стояло на месте, и "политика белой Австралии" постепенно смягчалась. Официально и окончательно она была отменена в 1973 г. с принятием ряда законодательных норм по недопущению расовой дискриминации в иммиграционных вопросах. Для всех лиц независимо от расы и страны происхождения был установлен единый срок постоянного проживания, необходимого для получения австралийского гражданства - 3 года.
В современной Австралии присутствует ультраправый экстремизм. В числе методов распространения своих взглядов ультраправые организации прибегают к нетривиальным способам завоевания аудитории. Излюбленным методом являются музыкальные концерты и фестивали с участием ультраправых групп, например, ежегодный фестиваль "Hammered Music Festival", организуемый такими австралийскими ультраправыми организациями, как: "Southern Cross Hammerskins" и "Blood and Honour Australia". В 2012 г. он прошел в Брисбене, штат Квинслэнд. Некоторые депутаты австралийского парламента высказывались за запрет проведения подобных мероприятий, а также неонацистской символики, однако до настоящего времени такое законодательство в Австралии не принято*(139).
Можно еще обратить внимание и на особую позицию Австралии по вопросу выдачи нацистских преступников Второй мировой войны. Обычно австралийские суды неохотно удовлетворяют такие запросы и скорее отклоняют их. В качестве примера можно привести дело гражданина Австралии венгерского происхождения Чарльза Зентаи, обвинявшегося в совершении в 1944 г. военного преступления на территории Венгрии. Его местонахождение было обнаружено еврейским Центром Симона Визенталя, а выдачи добивалась Венгрия. Тем не менее и суд первой инстанции в 2010 г., и высокий суд в 2012 г. приняли решение об отказе в его экстрадиции*(140).
Определенную озабоченность вызывает и безопасность иностранных студентов в Австралии, и вообще лиц неевропейского (небелого) происхождения. Ряд нападений на индийских студентов и индийских граждан, совершенных в Австралии в 2009-2010 гг., вызвал как массовые протесты индийцев в самой Австралии, так и резкую реакцию в Индии, где прошли антиавстралийские митинги, а политики выступили с жесткими заявлениями. В самой Австралии пришли парламентские слушания о безопасности иностранцев, в том числе студентов, и о международном имидже страны*(141).
Помимо индийцев жертвами расистских оскорблений и нападений в Австралии становятся коренные австралийцы-аборигены и представители азиатских общин. Уровень вражды по отношению к азиатам и мусульманам особенно вырос со дня террористических актов, произошедших 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и 12 октября 2002 г. на острове Бали*(142). Управление Комиссионера штата Тасмания по противодействию дискриминации (Office of the Anti-Discrimination Commissioner Tasmania - OADS) провел 92 социологических исследования, из которых следует, что большинство пострадавших в результате расистских инцидентов не заявляли об этом ни в какие официальные органы. В числе причин называются: трудности с английским языком, непридание большого значения таким инцидентам, боязнь за свой иммиграционный статус, страх перед обидчиками, незнание законов. Сами респонденты, являвшиеся либо пострадавшими, либо свидетелями расистских нападений, в основном относят их к категории незначительных: например, устное оскорбление или угроза (43,5%). О физическом нападении заявили 29,3% лиц, участвовавших в опросах*(143).
Противодействие экстремизму в Австралии осуществляется и координируется целым рядом органов. На национальном уровне политику в области борьбы с экстремизмом формулирует Департамент Генерального атторнея (Attorney General's Department). Многие министерства и ведомства вовлечены в антиэкстремистскую деятельность как непосредственно, участвуя в специальных программах, так и косвенно.
Специально для этих целей в 2010 г. в структуре Департамента Генерального атторнея был создан Центр по борьбе с насильственным (агрессивным) экстремизмом (Countering Violent Extremism (CVE) Unit). Его основной задачей является общая координация деятельности по снижению влияния и привлекательности экстремистской идеологии. Центр работает в тесной связи со штатами Австралии в лице их соответствующих управлений, полицейских служб и пр., разрабатывает необходимые проекты и программы по противодействию экстремистской пропаганде с тем, чтобы не допустить ее распространения в Австралии и предупредить возникновение угрозы австралийской безопасности.
Центром был создан специальный интернет-сайт: <www.resilientcommunities.gov.au>, являющийся местом публикации и распространения официальной информации по поводу австралийского подхода к проблеме экстремизма. Данный ресурс также является форумом, предназначенным для обсуждения и общественной дискуссии с целью минимизации экстремистской пропаганды.
Представитель Департамента Генерального атторнея Австралии также стоит во главе Межправительственного комитета Австралии по противодействию агрессивному (насильственному) экстремизму (Inter-Departmental Committee on Countering Violent Extremism), состоящего из представителей различных министерств и ведомств, в частности: Департамента иммиграции и гражданства, Департамента иностранных дел и внешней торговли, Департамента финансов, Департамента образования, труда и занятости, Департамента связи, Австралийской комиссии по преступности, Австралийской федеральной полиции, Австралийской комиссии по правам человека, Австралийского института криминологии, Австралийской службе по таможне и охране границ и др.*(144)
Еще одним органом, осуществляющим деятельность по противодействию экстремизму, является Подкомитет по борьбе с агрессивным (насильственным) экстремизмом Национального антитеррористического комитета (Countering Violent Extremism Sub-Committee (CVESC) of the National Counter-Terrorism Committee). Его миссией является координация совместной работы всех австралийских ведомств в сфере борьбы с экстремизмом с целью минимизации дублирования их работы. В его состав также входят представители правительства, полиции, специальных служб и штатов Австралии*(145). В составе Подкомитета была, в свою очередь, создана Рабочая группа по тюрьмам (Prisons Working Group). Она состоит из представителей правоохранительных и пенитенциарных органов всех штатов и имеет своей задачей снизить радикализацию осужденных, находящихся в местах лишения свободы, особенно в период, предшествующий их освобождению, с целью их последующей социальной реабилитации*(146).
Важную роль в противодействии экстремизму играют Австралийская федеральная полиция (Australian Federal Police - AFP) и Австралийская служба безопасности и разведки (Australian Security Intelligence Organisation - ASIO). Полиция является основным правоохранительным органом. Ее главной функцией является предотвращение и расследование экстремистских правонарушений в Австралии. К числу направлений ее деятельности также относится выявление лиц, склонных к радикализации, и помощь им в выборе иных способов выражения своих взглядов. Служба безопасности является ведомством, нацеленным на сбор и анализ разведывательной информации в целях обеспечения безопасности страны. В силу своих интересов и полномочий она также напрямую занимается борьбой с экстремизмом, особенно с насильственным экстремизмом, прежде всего в части выявления и идентификации лиц и организаций, угрожающих национальной безопасности страны*(147).
Собственный вклад вносят соответствующие органы и департаменты на уровне штатов и регионов. Сюда относится и местная полиция, и департаменты юстиции, и др. Даже некоторые федеральные органы, не выполняющие напрямую функций по противодействию экстремизму, тем не менее все же играют свою роль. К ним относятся: Департамент образования, Департамент труда и занятости, Департамент иммиграции и гражданства, Департамент здравоохранения и др. В рамках Департамента Генерального атторнея существует Управление интеграции (Social Inclusion Division), отвечающее за реализацию программ и услуг по оказанию помощи новым иммигрантам и беженцам. Все это должно способствовать недопущению радикализации отдельных лиц и групп населения.
В феврале 2011 г. Правительство Австралии запустило программу: "Народ Австралии - мультикультурная политика Австралии" (The People of Australia - Australia's Multicultural Policy), а в ее рамках - "Национальное партнерство по борьбе с расизмом" (NationalAnti-Racism Partnership). Вопросами расовой дискриминации и расистского экстремизма занимается также Комиссар по вопросам расовой дискриминации (Race Discrimination Commissioner)*(148).
Что касается преступлений, совершаемых на почве ненависти, то их мониторингом и оказанием помощи потерпевшим занимаются многочисленные негосударственные федеральные и региональные организации, такие как: Австралийский совет австралийского еврейства (Australian Council of Australian Jewry), Австралийская коалиция за равенство (Australian Coalition for Equality), Австралийская комиссия по правам человека (Australian Human Rights Commission) и т.п.
Одной из главных задач австралийского правительства в борьбе с экстремизмом является противодействие экстремистской пропаганде. В сотрудничестве с институтами гражданского общества оно принимает меры по выявлению факторов, способствующих распространению радикальных идей, и по борьбе с рекрутированием экстремистами новых сторонников. На этом пути требуется совместная работа как государственных структур, так и гражданского общества, общественных объединений и граждан. Целью должно быть недопущение реализации экстремистских планов пока вмешательство силовых правоохранительных структур еще не требуется. Превенция является главным приоритетом. Во многих случаях необходима социальная поддержка для наиболее социально и идеологически незащищенных групп населения, которые могут стать объектом экстремистской пропаганды.
В 2010 г. в составе Департамента Генерального атторнея Австралии было создано специальное подразделение по противодействию агрессивному (насильственному) экстремизму (Countering Violent Extremism Taskforce), которое разработало Национальный подход к противодействию агрессивному экстремизму в Австралии: Стратегический план по противодействию агрессивному экстремизму (Стратегия по противодействию агрессивному экстремизму) (National Approach to Countering Violent Extremism in Australia: the CVE Strategic Plan - the CVE Strategy). В рамках Стратегии сформулирован скоординированный национальный подход в борьбе с экстремизмом*(149).
В Стратегии подчеркивается задача снижения риска экстремизма путем укрепления иммунитета австралийского общества к радикальным идеям и помощи отдельным гражданам в избавлении от своих экстремистских взглядов. Угроза экстремизма будет снижаться по мере избрания гражданами или группами граждан иных общественно приемлемых способов выражения своих взглядов. Для реализации этой цели, в свою очередь, предполагается работать по четырем направлениям:
1) выявление экстремистов и по возможности оказание помощи тем из них, кто готов избрать нерадикальный путь жизни в обществе;
2) выявление и поддержка граждан и групп граждан, рискующих попасть в орбиту экстремистского влияния;
3) укрепление общественной сплоченности и устойчивости к радикальным идеям;
4) усиление информационного противодействия экстремистской пропаганде.
Стратегия по противодействию агрессивному экстремизму придает особое значение роли национальных и религиозных общин в сотрудничестве с государством при выявлении экстремистской пропаганды, лиц, склонных к экстремизму, и т.п. Для этого потенциально уязвимым лицам оказывается социальная помощь и поддержка, в том числе и на уровне общин. Для данной и иных целей правительство Австралии выделяет многочисленные гранты для таких общин. С 2010 по 2012 гг. в виде грантов было выделено 2,8 млн. австралийских долл. для 29 общинных организаций*(150).
Данные гранты выделяются для разных целей, в числе которых: поддержка межнациональных и межрелигиозных образовательных программ в школах, проведение спортивных мероприятий, отслеживание потенциальных рисков радикализации в молодежной среде и т.п.*(151) В рамках таких программ финансовой поддержки ставится цель продвижения австралийских ценностей мультикультурного общества. К их числу относятся, например, следующие программы: "Программа грантов по воспитанию молодежи" (The Youth Mentoring grants program), цель которой - помочь молодым австралийцам сформировать навыки активного участия в жизни общества и демократических процессах; "Программа грантов по укреплению общественной сплоченности" (The Building Community Resilience grants program), направленная на помощь гражданам и общинам в противостоянии и отказу от нетерпимости и радикальных идеологий, и др.
Одной из региональных программ является "Проект Хьюма против агрессивного экстремизма молодежи" (The Hume Anti Violent Extremism Youth (H.A.V.E.Y.) Project), в рамках которого федеральное правительство Австралии осуществляет финансовую помощь городу Хьюм (Hume) на сумму 200 тыс. австралийских долл. для поддержки молодых руководителей и полицейских, развития толерантности и межкультурного диалога и др. Молодые люди направляются на обучение по указанной программе через местные социальные службы, школы и полицию*(152).
В последние годы экстремистами все чаще используется Интернет как способ распространения своей пропаганды, сбора финансирования и рекрутирования новых последователей. В Австралии ряд государственных служб ответственен за мониторинг информации, циркулирующей в Интернете. В 1992 г. в стране был принят Закон о вещательных услугах (Broadcasting Services Act), в соответствии с которым Австралийской службе по коммуникации и средствам массовой информации (Australian Communications and Media Authority) было предоставлено право по жалобам граждан на содержащиеся в сети материалы экстремистского характера принимать меры к распространителям такой информации. С подобными жалобами граждане также могут обращаться и на горячую линию по национальной безопасности (National Security Hotline)*(153).
Единого нормативного акта, посвященного противодействию экстремизму, в Австралии не существует. Действуют нормы об ответственности за отдельные деяния, которые соответствуют определению экстремистской деятельности (экстремизма), данному в ст. 1 российского Федерального закона от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности". Нормы, устанавливающие ответственность за такие деяния, находятся как в федеральном Уголовном кодексе Австралии 1995 г., так и в законах федерации и штатов о борьбе с дискриминацией, а также иных актах.
Статья 80.2 УК Австралии устанавливает уголовную ответственность за призывы к насильственному изменению Конституции или свержению правительства либо любой иной законной власти федерации или штата. За данное преступление предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до 7 лет.
Относительно предусмотренного в ст. 1 Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности" "возбуждения социальной, расовой, национальной или религиозной розни", а также "пропаганды исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии", то уголовной ответственности за само возбуждение или пропаганду федеральный УК Австралии не предусматривает. В нем в ст. 80.2А и 80.2В устанавливается уголовная ответственность за призывы к насилию против отдельных лиц или групп лиц по мотивам расовой, религиозной, национальной, этнической принадлежности или политических взглядов. Наказание - лишение свободы на срок до 7 лет.
Помимо этого, в ст. 18С Закона Австралии о расовой дискриминации 1975 г. (Racial Discrimination Act) устанавливается запрет на совершение публичных действий, способных оскорбить, унизить или напугать человека либо группу людей по мотивам расы, цвета кожи, национальной или этнической принадлежности. Данная статья не устанавливает ответственности или какой-либо санкции за совершение таких действий, но наделяет пострадавших правом обратиться с жалобой в Австралийскую комиссию по правам человека (Australian Human Rights Commission), а также требовать компенсацию в исковом порядке.
Вышеперечисленные нормы федерального законодательства дополняются уголовным законодательством австралийских штатов. Во всех из них, кроме Тасмании, установлена уголовная ответственность за "тяжкое поношение" (serious vilification), совершенное по мотивам расовой, религиозной розни, сексуальной ориентации или пола. Такие нормы установлены, например, в ст. 20D Закона о противодействии дискриминации (AntiDiscrimination Act) штата Новый Южный Уэльс 1977 г., в ст. 131А Закона о противодействии дискриминации (Anti-Discrimination Act) штата Квинсленд 1991 г., в ст. 24, 25 Закона о расовой и религиозной толерантности (Racial and Religious Tolerance Act) штата Виктория и др.*(154)
Диспозиции всех перечисленных норм практически совпадают текстуально, и под "тяжким поношением" в них подразумевается разжигание ненависти, выражение презрения или насмешки к лицу либо группе лиц по мотивам их расы, вероисповедания, пола или сексуальной ориентации, но только в том случае, если эти действия включают угрозу физического насилия к самим потерпевшим, их имуществу либо призывы к такому насилию. Наказания же различаются в зависимости от штата. Так, в штате Новый Южный Уэльс это штраф в размере 50 условных единиц (penalty units)*(155) или лишение свободы на срок до 6 месяцев, в Квинсленде - штраф до 70 условных единиц или лишение свободы до 6 месяцев, а в штате Виктория - штраф до 60 условных единиц или лишение свободы до 6 месяцев.
В штатах Новый Южный Уэльс, Северная Территория и Виктория принято законодательство, признающее мотив расовой, национальной, религиозной или иной ненависти либо предрассудка по отношению к человеку или группе лиц обстоятельством, отягчающим ответственность, которое должно учитываться при назначении наказания. Например, такая норма предусмотрена в ст. 21А(2)(К) Закона о преступлениях (процедуре назначения наказания) 1997 г. (Crimes (Sentencing Procedure) Act) штата Новый Южный Уэльс, в ст. 5(2)(daaa) Закона о назначении наказания 1991 г. (Sentencing Act) штата Виктория и в ст. 6А(е) Закона о назначении наказания 1995 г. (Sentencing Act) штата Северная Территория.
Российский Федеральный закон "О противодействии экстремистской деятельности" в ст. 1 признает экстремистской деятельностью также "воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения". Уголовная ответственность за схожие деяния предусмотрена в ч. 3 ст. 80.2 федерального УК Австралии - призывы к насильственному вмешательству в процесс проведения парламентских выборов или конституционного референдума. За данное преступление предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до 7 лет.
Организации, осуществляющие экстремистскую деятельность (ср. ст. 1 российского Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности"), прямо не называются ни в одном из вышеперечисленных законов Австралии, однако в федеральном УК Австралии (ст. 390.1-390.6) установлена уголовная ответственность за создание, финансирование и т.д. преступных сообществ и организаций (criminalassociations and organisations), а равно за участие в них. Эти нормы могут на практике относиться и к экстремистским организациям.
Ответственности за пропаганду и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики законодательство Австралии не предусматривает*(156).