Егорин А. З. - История Ливии. XX век (История стран востока. XX век) - 1999

им автономию, что было рассмотрено Италией как признание ее колониальных прав в этом районе. Фактически над Ливией был установлен итальянский суверенитет, но среди местного населения вспыхнуло пламя решительного сопротивления оккупантам. В.И. Ленин, охарактеризовав эту войну как "типичную колониальную", писал, что она, "несмотря на "мир", будет еще на деле продолжаться, ибо арабские племена внутри материка Африки, вдали от берега, не подчинятся. Их будут долго еще "цивилизовать" штыком, пулей, веревкой, огнем, насилованием женщин" [49].

2.Борьба против итальянских захватчиков

вТриполитании и Киренаике (1913-1914 гг.)

Все прогнозы об итало-турецкой войне и ее последствиях, подтвердились. На всей территории Ливии не только потекла кровь от зверств оккупантов, но и развернулась настоящая народная война против них. В одной из арабских прокламаций, а их было немало, патриоты клялись: "Прольем столько крови, пожертвуем столько жизней, сколько потребуется, и отстоим нашу независимость во что бы то ни стало. Ничто в мире не в состоянии поколебать наше решение" [50]. Советский историк Л.Н. Котлов в своем исследовании "Становление национальноосвободительного движения в арабских странах Азии (19081914 гг.)" отметил, что для напряженной обстановки того времени "был необходим какой-то толчок, который вывел бы из состояния неустойчивости арабский национализм, придал его действиям целеустремленность и динамизм. Таким толчком стала итало-турецкая война" [51].

Официальный Рим рассчитывал провести войну в Ливии молниеносно, но у него этого не получилось. Для местного населения, уставшего от ига Оттоманской империи, перспектива подпасть под новую, теперь уже итальянскую "пяту" была противоестественной и недопустимой. Поэтому борьба за национальное освобождение стала первейшей целью, во имя претворения в жизнь которой сплотились и кочевые племена, и оседлые жители городов и сельских районов. В ходе этой борьбы очень быстро выкристаллизовались два центра: на западе, в Триполитании, группировка шейха Сулеймана альБаруни, на востоке, в Киренаике — орден сенуситов. И тех, и других вдохновляла широкая поддержка арабской националистической солидарности, в чем уже тогда проявились признаки

40

зарождавшегося единства арабских народов в борьбе против иностранной экспансии. Массовые антиколониальные выступления толкали к союзу буржуазных националистов и феодальных лидеров, поскольку показывали им, что при едином руководстве традиционных верхов вспышкой народной ненависти к колонизаторам можно добиться больших успехов, чем действиями в одиночку. Вместе с тем было ясно, что в борьбу даже с таким относительно слабым европейским хищником, каким была Италия, силы явно неравны, и поэтому вопрос о союзниках был не менее важным, чем вопрос о единстве.

Нараставшее сопротивление испугало прежде всего итальянское правительство, и оно не нашло ничего другого, как прибегнуть к репрессиям. Так, в Триполи итальянцы учинили жестокую расправу над жителями столицы, поднявшими 23-26 октября 1911 г. в пригороде эль-Гани вооруженное восстание2. По приказу генерала Каневы город был на три дня отдан в распоряжение солдат экспедиционного корпуса, которым разрешили все, включая грабежи, насилия, убийства. В других городах и населенных пунктах были созданы военные трибуналы, выносившие смертные приговоры всем, кто подозревался в причастности к сопротивлению. С конца ноября 1911 г. всех лиц, обвинявшихся во враждебной деятельности к колониальным властям, оккупанты начали депортировать на южные острова Италии [52]. Репортажи журналистов того времени из Ливии были поистине свидетельскими показаниями постыдных преступлений итальянских агрессоров. "Они убивали стариков, женщин, детей, зверски уничтожали их так, что становилось стыдно за человечество", — писал, например, корреспондент английской газеты, высланный за это итальянцами из Ливии [53].

С другой стороны, смирение Османской империи с потерей своих североафриканских колоний и ее неудачи в войне, как ни парадоксально, не утратили в Ливии веру в османизм, не размыли убеждения о том, что только в составе обширной "ос- манско-исламской общности" можно противостоять нажиму Запада, агрессии итальянских колонизаторов. Так, германский

генерал фон дер Гольц констатировал, что "между турками и арабами с объявлением войны почти моментально прекратилисьраздоры"[54]. То же подчеркивали многие арабские дея-

тели и пресса, публиковавшие многочисленные телеграммы

Сейчас там высится грандиозный памятник, к подножию которого ино-

странные делегации, прибывающие в Ливию, возлагают венки.

41

жителей ливийских городов. С изъявлением верности Османской империи выступили как лидеры Триполитании, так и руководитель сенуситов Ахмед аш-Шериф [55]. Одновременно они призывали Порту покончить с внутренними распрями, упрочить режим, вернуть империи былую военную мощь и политический престиж, на что военно-политическое руководство Турции уже ничем не могло ответить. Более того, Триполитания и Киренаика были уже вычеркнуты из колониальных владений империи, и этим Порта надеялась сохранить свои позиции, считая, что она сможет ослабить напряженность в отношениях с европейскими странами. Из Стамбула даже слышались призывы к арабам прекратить сопротивление и сложить оружие.

Такая позиция Турции не могла не сказаться на действиях различных политических и религиозных группировок в самой Ливии. Вместо того, чтобы объединиться и возглавить движение народных масс, они начали междоусобную войну, о которой только мечтали итальянские оккупанты. И особенно в этом "преуспели" триполитанские лидеры, собравшись в ЭльАзизии для обсуждения создавшегося положения. Они не только не смогли выработать единой платформы, но и раскололись на две группировки, из которых одна во главе с шейхом Фархатом выступила за мир с итальянцами, другая (ее лидером был шейх Сулейман аль-Баруни) — за войну и отпор оккупантам. Поскольку мнения разошлись, то и общего решения в Эль-Азизии выработать не удалось. Вожди разъехались, оставив таким образом, на произвол судьбы все триполитанское движение сопротивления.

Сулейман аль-Баруни направился в Джебель-Нефус, где собрал вокруг себя несколько тысяч человек и объявил о создании независимого мусульманского государства со столицей в Ефрене. Это государство просуществовало всего пять месяцев: у него не оказалось ни достаточных материальных средств, ни военной мощи, чтобы противостоять нажиму итальянцев. 23 марта 1913 г. на подступах к Ефрену, у Асабы, 1-я итальянская дивизия под командованием генерала Лейкойо, разгромила 4- тысячную армию аль-Баруни и 27 марта овладела Ефреном. Сам шейх с остатками своих сторонников ушел через Налут в Тунис, откуда позднее переехал в Стамбул [56]. Причинами неудач аль-Баруни были верхушечный и замкнутый характер его действий, неспособность возглавить движение по всей Триполитании, отсутствие единства среди местных вождей.

Несмотря на широкую волну протеста, прокатившуюся по

42

всему арабскому миру, и сопротивление итальянской агрессии всамойТриполитании, аль-Баруни не сумел связаться с ними и получить от них помощь, торопился ввязаться в бой с оккупантами, переоценивая свои возможности. Не подала ему руки помощи и Османская империя, хотя ее войска к тому времени

еще находились в Ливии.

После разгрома аль-Баруни, который возглавлял один из самых крупных центров триполитанского сопротивления, итальянцы подавили и другие очаги борьбы, такие же разобщенные и изолированные друг от друга, как и "государство Ефрен". При этом оккупанты использовали междоусобицу, существовавшую между феодалами, и предательство отдельных из них. Те, кто выражал согласие сотрудничать с колониальными войсками, были быстро "пригреты", получили высокие посты во временной администрации. С остальными оккупанты жестоко расправлялись.

Итальянские армейские части, преодолевая сопротивление, торопились на юг, к Феззану, пытаясь как можно быстрее водрузить свой флаг над южными оазисами. Туда же не менее рьяно рвались и французские колониальные войска, которые в 1913 г. заняли Джанет (Алжир) и находились в 100 км от Гата, ливийского пограничного пункта. Похоже было на то, что обе колониальные европейские державы, Франция и Италия, словно соревновались в захвате африканских земель, невольно подталкивая друг друга на экспансионизм, на очередные авантюры.

Основной базой для наступления на Феззан итальянское командование избрало Сирт, где была сформирована Феззанская колонна, которая под командованием полковника А.Миани 9 августа 1913 г. двинулась на юг страны. В декабре 1913 г. колонна пересекла горы Эс-Сода и направилась к вади ЭльШати, известному непокорностью племен. Бои там действительно носили упорный характер. Оборонявшиеся дали три сражения, но были разбиты, и оккупанты устремились дальше, в Западный Феззан. 17 февраля 1914 г. они заняли Себху, через Две недели - Мурзук.

Другая колонна итальянских экспедиционных войск наступала на юг из оазиса Мизда, захваченного в июле 1913 г. Войска шли через плато Хамада-эль-Хамра на Брак и почти не встречали сопротивления, так как бедуины заранее покинули полосу наступления агрессоров, рассеявшись по пустыне.

К началу марта 1914 г. итальянцы вошли в Брак, подавив тампоследнийочаг борьбы. Над

43

ночь итальянской оккупации. Триполитанские лидеры, разобщенные и разрозненные, не смогли после ухода турецких войск ни договориться между собой, ни организовать сопротивление, ни связаться с внешним миром, хотя бы со своими братьями в Киренаике. В стране, поверженной в хаос и неразбериху, честные патриоты сражались и пали в бою, а предатели и капитулянты получили милость и награды новоявленных колонизаторов. Описывая ту, первую стадию борьбы триполитанцев против итальянских захватчиков, английский историк Дж. Райт писал: "Несмотря на ужасающую нищету, ливийцы не утратили воли к сопротивлению. В их лагерях были распространены болезни: оспа, тиф и даже чума. У них было мало продовольствия, им оказывалась слабая помощь извне. Многие умирали, и уже много тысяч людей было убито" [57].

Борьба была свернута. Многие жители и некоторые отряды ушли в неприступные места, которых много в пустыне Сахара, или присоединились к кочующим племенам, а то и просто укрылись в отдаленных населенных пунктах, чтобы переждать бурю итальянского нашествия и вновь организоваться. Триполитания была покорена, но не побеждена.

В Киренаике события развертывались иначе. Итальянцы, пытавшиеся овладеть побережьем, имели довольно растянутый фронт, а руководители сенуситов, в отличие от триполитанцев, сумели организовать объединенное сопротивление захватчикам. Сенуситы поддерживали тайные связи со Стамбулом, и часть турецких войск, вопреки соглашению с итальянцами, не покинула страну, а продолжала военные действия вместе с отрядами местного ополчения. Глава сенуситов Ахмед аш-Ше- риф был противником итало-турецкого мирного договора, и с предоставлением Османской империей самоуправления Киренаике, о чем было объявлено Стамбулом, стал считать себя "ответственным перед Аллахом и людьми за всю Ливию" [58]. Ахмед аш-Шериф создал "сенуситское правительство" и с мая 1913 г. в качестве верховного главнокомандующего возглавил вооруженную борьбу [59]. Вместе с сенуситскими отрядами в боевых действиях участвовали турецкие подразделения во главе с египтянином по происхождению Азизом Али аль-Мысри. Под напором итальянских войск арабо-турецкие войска всю вторую половину 1913 г. отступали на восток, но в районе Дерны их сконцентрировалось несколько тысяч, и они решили дать бой. Неожиданно для итальянцев, патриоты контратаковали врага у Сиди-эль-Карба, нанеся ему чувствительный урон. Это подняло дух ливийских воинов и престиж самого Ахмеда

44

аш-Шерифа. На территории от Дерны до Тобрука развернулас настоящая народная война. Контратаки воинов-бедуинов отличались неожиданностью и смелостью и сопровождались ощутимыми для итальянцев потерями в живой силе и технике.

Вскоре, однако, начались разлады между Ахмедом ашШерифом и Азизом аль-Мысри, для которого, как он потом

признается (в 1958 г.), "новые методы ведения войны были неприемлемы" [60], а нахождение под началом ливийцев, повидимому, еще и оскорбительным. К этому надо добавить, что турки (их было около 400 чел.), не так уж рвались в бой. По существу, как констатировал и Дж. Райт, "это была не их война" [61]. В результате аль-Мысри под предлогом выполнения приказа своего правительства (он получил телеграмму с предписанием убыть с подчиненными ему подразделениями в ЭсСаллум для соединения с частями, намеченными для отправки в Турцию) начал подготовку и передислокации, не уведомляя об этом Ахмеда аш-Шерифа. При этом турки вывели из строя имевшуюся у них артиллерию, закопали в землю снаряды, отказались оставить арабам даже стрелковое оружие, чем вызвали сначала недовольство, а затем и вооруженный конфликт, который с трудом удалось ликвидировать, в основном благодаря усилиям и вмешательству шейха Омара аль-Мухтара, будущего национального героя Ливии, уже тогда пользовавшегося большим уважением и авторитетом среди жителей Киренаики.

Как бы то ни было, после отъезда Азиза Али аль-Мысри3 и эвакуации турецких частей из Ливии патриоты Киренаики остались без союзников из Османской империи. Им были прекращены поставки оружия и продовольствия, сенуситское движение оказалось в изоляции и Ахмеду аш-Шерифу пришлось менять тактику борьбы.

Сплошной линией фронта как таковой не стало. Часть сил сенуситов перешла на нелегальное положение. Остальные были рассредоточены по населенным пунктам, где развернули партизанское движение против оккупантов. В свою очередь и итальянцы переформировали свои громоздкие дивизии в небольшие отряды, привлекли на службу тех местных граждан, которые переметнулись на их сторону, и начали с их помощью вылавливать партизан, жестоко расправляться с непокорными племенами, охранять караваны. Территория Киренаики была

3

судом за неправильные действия и затем был выслан на родину — в Александрию.

45

разбита на три сектора, где одновременно подавлялись очаги сопротивления или базы партизан и велась борьба по пресечению любых путей доставки в очаги сопротивления оружия или продовольствия.

Итальянское командование объявило, что после вывода остатков турецких войск организованное сопротивление в Киренаике якобы прекратилось и даже назначило гражданского губернатора провинции.

Воспользовавшись спадом национально-освободительной борьбы, итальянцы с января 1913 г. стали именовать независимо существовавшие бывшие вилайеты Османской империи — Триполитанию (в нее входил и район Феззана) и Киренаику единой колонией "Ливия", как назывались еще в X-XII вв. до н.э. все земли, расположенные к западу от Египта [62]. Официальное название Ливия эта территория получила в 1934 г. после установления там полного колониального господства Италии [63].

В Риме, конечно, торопились, пытаясь доказать остальным европейским конкурентам, что над захваченными североафриканскими территориями, названными Ливией, установлен полный контроль. Но фактически до этого было еще далеко.

Сопротивление местного населения не прекратилось. Оно переживало период перегруппировки сил и готовилось к новым боям с колонизаторами.

3. Первая мировая война и ливийское движение сопротивления

(1914-1918 гг.)

В 1914 г. между двумя коалициями капиталистических держав вспыхнула широкомасштабная война, вызванная крайним обострением противоречий в ходе борьбы за сферы влияния, за передел мира и колоний, за мировое господство. Два "центра силы" возглавляли старейшие капиталистические державы — Великобритания и экономически усилившаяся в начале XX века Германия. На первом этапе в войну было втянуто 8 европейских государств, со временем в нее вступили 38 стран (в том числе в поддержку Антанты — 34) с населением свыше 1,5 млрд. чел. 16(29) октября 1914 г. на стороне Германии в войну вступили Турция, 10(23) мая 1915 г. к Алтанте примкнула Италия, составлявшая ранее Тройственный союз с Германией и Австро-Венгрией [64].

Ливия в этой войне оказалась под прицелом обеих коали-

46

ций каждая из которых стремилась установить свое господство на территории, занимавшей важное стратегическое положение

на Севере Африки. Великобритания, объявившая 18 декабря 1914 г. об отделении Египта от Турции и установлении протектората над страной пирамид, претендовала на другие арабские территории, расположенные к востоку от Нила, но хотела обеспечить себе тылы, почему и устремила свои взоры на Ливию. Турция, надеясь на поддержку кайзеровской Германии, намеревалась вернуть себе бывшие владения Османской империи, в том числе и Ливию. Италия же, опасаясь проиграть, делала все возможное, чтобы оставить за собой захваченные накануне ливийские земли.

В этой борьбе за Ливию, несмотря на все старания Рима показать, что Триполитания и Киренаика находятся под его контролем, противоборствовавшие стороны стремились иметь дело не с итальянским правительством, а с местными политическими группировками, хотя те и переживали кризис. В Лондоне, например, хозяином положения в Киренаике считали не итальянских наместников, а Ахмеда аш-Шерифа, которого пытались привлечь на свою сторону всеми имевшимися средствами. Одновременно такую же работу вели германо-турецкие агенты. В самом триполитанском руководстве не было четкого плана ведения дальнейшей борьбы. Ахмед аш-Шериф и большинство арабских деятелей болезненно реагировали на эвакуацию турецких войск из страны и прекращение Стамбулом помощи сенуситам в их противостоянии итальянской агрессии и потому шли на контакты с представителями западных посольств, с помощью которых надеялись поднять новое восстание. Но имелись и такие деятели (они составляли меньшинство), которые продолжали тяготеть к туркам, надеясь на их помощь. Они считали идею восстания рискованной, поскольку, в случае неудачи, это угрожало оккупацией Ливии западными державами.

После вступления Турции в войну на стороне Германии Берлин поставил перед своим новым союзником задачу приковать к себе как можно больше сил русских (на Кавказе) и англичан (восточнее Египта) [65], облегчая тем самым борьбу на европейских театрах военных действий (Западном — французском и Восточном — русском). Если на западном фронте

стороны (после провала немецкого плана быстротечной в вели стратегическую оборону, то на восточном фронте Германиястремиласьвсеми средствами вывести Россию из войны, ноейэтогоне удалось сделать ни в 1914 г., ни в 1915 г. С вво-

47

дом в бой турецких войск образовались фронты в Закавказье, Месопотамии, Сирии и Дарданеллах [66], у немцев появилась надежда на перехват военной инициативы. Они составили даже план удара с востока по Египту с форсированием Суэцкого канала и начали деятельную подготовку по осуществлению задуманного. Таким образом, у границ Египта запахло войной, поскольку с востока на него могли ударить турецкие части, а с запада сенуситские отряды, среди которых активную антианглийскую деятельность развернули немецкие агенты [67].

У англичан, оккупировавших Египет, сложилось тяжелое положение, и они развернули лихорадочную деятельность по предотвращению возможного наступления сенуситов. Командующий английскими войсками в Египте Дж.Максуэлл, по указанию Лондона, затеял переписку с Ахмедом аш-Шерифом, убеждая его придерживаться политики нейтралитета. За это сенуситскому руководству обещалась помощь Англии в борьбе за независимость Триполитании и о примирении с итальянцами. Для сенуситских отрядов англичане взялись даже поставлять снаряжение, им шили одежду [68].

В борьбе за влияние на Ахмеда аш-Шерифа турки и немцы пошли дальше. С вступлением в войну османское руководство направило к Ахмеду аш-Шерифу турецкого главнокомандующего Нури-бея с письмом от премьер-министра Энвер-паши, в котором содержался призыв к сенуситскому лидеру объявить "джихад" Англии, Франции и России "повсюду, где это возможно, развернуть наступление на Египет", для чего обещались деньги, поставки оружия и боеприпасов. В письме также уведомлялось, что султан Турции Махмед Решад назначил Ахмеда аш-Шерифа заместителем халифа в Северной Африке, пожаловал ему звание первого министра и предоставил право присваивать чины и давать награды [69]. Со стороны Стамбула, предоставившего Триполитании автономию еще со времен подписания Лозаннского мирного договора, такие действия были больше демонстрацией высокомерия и былого величия Османской империи, чем исламской близости (во время молитв в Триполитании по-прежнему упоминалось имя турецкого султана). На это, в частности, обращали внимание турок некоторые ливийские лидеры, находившиеся в Стамбуле, например, Башир ас-Саадави, который не только отказался от предложения сопровождать в Киренаику Нури-бея, но и считал, что вступление Ливии в войну как на стороне турок, так и на стороне Антанты не сулит ничего хорошего его народу и что уж если воевать, то только против итальянских оккупантов[70].

48

Но с мнением ливийских эмигрантов никто не стал считаться, и в начале 1915 г. Нури-бей на германской подводной лодкевсопровождении представителя германского генераль-

Делегация захватила с собой небольшое количество оружия, боеприпасов и денег, предназначавшиеся для лидера сенуситов. На состоявшейся встрече они доказывали Ахмеду ашШерифу необходимость организовать наступление на Египет, обещая содействие в перемирии с Италией. Лидер сенуситов поддался уговорам немцев и турок, но несколько позже [72].

Борьба за влияние в руководстве ливийским сопротивлением, развернувшаяся между англичанами, с одной стороны, и турками и немцами — с другой, имела целью втянуть ливийцев в международную бойню, но она дала и возможность ливийским патриотическим силам по-новому оценить создавшуюся ситуацию. В мировой войне Италия была слабее своих европейских политических конкурентов и поэтому вынуждена была считаться с ними. Увязнув в европейских делах, Рим в тоже время внимательно следил за развитием обстановки на севере Африки. Он опасался за судьбу захваченных в Ливии земель, но и не имел возможности оказать достаточную помощь своим колониальным войскам. Рассредоточенные по всей Ливии, они имели слабую связь между собой, испытывали трудности в получении подкреплений и продовольствия и оказались фактически изолированными от метрополии.

И Ахмед аш-Шериф разработал план блокады итальянских гарнизонов. Он решил осуществить его с территории Феззана, отделенной от Средиземноморского побережья Сахарской пустыней, через которую итальянцам было особенно тяжело снабжать свои подразделения. Там, на юге страны, в оазисе Зелла, начали скапливаться отряды сенуситов.

26 августа 1914 г. эти отряды под руководством Сафи адДина (младшего брата лидера сенуситов) провели первую боевую операцию, разгромив итальянскую колонну в районе плато

Хамада-эль-Хамра [73]. Это была искра, из которой вновь запылало пламя партизанской войны. Патриоты, возглавляв-

шиеся Сафи-ад-Дином, атаковали затем итальянские гарнизоны в оазисах Убари, Мурзук, Вадцан, Гат. На борьбу поднялись племена тибу и туарегов. Итальянцы вынуждены были

в спешном порядке покидать Феззан. Часть из них ушла в Южный Алжир под прикрытие французских войск, остальные устремились на север, к Мисурате.

49