6. Законы XII таблиц как источник ius civile

Законы XII таблиц — первый фиксированный свод квиритских законов, составленный в 451–450 гг. до н. э.

В таблицах право еще не разделено на отрасли — гражданские по своей сути нормы соседствуют с уголовными и процессуальными. Кодекс построен по казуистическому принципу. В центре внимания - наиболее актуальные на тот момент вопросы наследственного, семейного и соседского права. Рядом с суровым возмездием за убийство и членовредительство, в котором отражается идея личной мести (талион), в таблицах присутствуют наказания в форме денежного штрафа.

Изначально законы были начертаны на бронзовых плитах и выставлены на форуме, но в 387 г. до н. э. во время нашествия галлов эти плиты исчезли. Однако законы XII таблиц к тому времени уже пустили прочные корни в римской культуре; к тому же весьма вероятно, что их копии были сохранены жрецами. Во всяком случае, до нас дошли отдельные положения, переданные позднейшими римскими авторами (Цицерон, Секст Помпоний, Фест) либо в виде вольного пересказа, либо даже в виде точных цитат. Поэтому, хотя памятник и не дошел до нас целиком, его основное содержание нам известно.

Эти архаические законы образовали фундамент всего РП и сохраняли свою силу и авторитет даже и после того, как утратили свой исторический смысл те причины, которые взывали их к жизни. Причина сохранения- утверждение принципа автономии частного лица. Здесь частная воля, выраженная в завещании или при заключении сделки, считалась незыблемой — «то, что произнес на словах, вот то и будет правом говорится в самом начале 6-й таблицы. В этом проявилось одно коренное свойство РП, удержавшееся в течение всей его истории — перевес субъективного начала над объективным.

Законы XII таблиц закрепили уже сформировавшееся к этому времени право частной собственности (dominium), которое в Риме вытекало из высшего права собственности гражданской общины, т. е. гос-во, и потому принадлежало только гражданам. В них еще отсутствует универсальная формула, позднее выработанная римскими юристами: «Собственность на вещь есть право по своей воле ее использовать, изменять, отчуждать и передавать по наследству». Однако трактовка этого правоотношения в отдельных статьях таблиц уже приближается к классической.

Законы XII таблиц содержали постановления, относившиеся к судопроизводству, уголовному и гражданскому праву, некоторым полицейским правилам. Судебный процесс по имущественным спорам отличался формализмом, разнообразием форм, разделением компетенции между магистратом-претором и судьей - частным лицом, назначенным для окончательного решения спорного случая. Для имущественных отношений характерно широкое распространение частной собственности, включая земельную, а также разнообразие видов сделок, заключающихся на основе свободного договора между сторонами (купли-продажи, мены, займа и пр.). Нормы семейного права основывались на безусловном господстве главы семьи.

7. Эдикты магистратов и деятельность юристов

Эдикты магистратов

Виды магистратских эдиктов:

• эдикты эдилов регулировали в основном вопросы торговли, прав и обязанностей участников гражданских сделок, исковых требований, вытекающих из рыночного оборота;

• провинциальные эдикты заключали в себе: утверждение местных узаконений и правовых обычаев, нововведения собственно начальников провинций — главным образом в административной, и финансовой сфере, заимствования из преторских эдиктов, пригодные для того или другого города или провинции по усмотрению начальника;

• преторские эдикты. При назначении на должность претор издавал указ, в котором декларировал те правоположения и принципы, которых он будет держаться в течение года (срок преторских полномочий). Претор не посягал на авторитет цивильного права, а помогал их осуществлению, подкрепляя общественные отношения, урегулированные цивильным правом, также и своими исками.

Эдикт не имел силы закона. Это была всего лишь программа процессуальной деятельности сроком на 1 год. Сама природа эдикта базируется на том, что претор обладал высшей распорядительной властью, а значит правом издавать общие распоряжения. Даже сам претор в течение года пребывания на посту не был связан собственным документом. Лишь закон Корнелия Суллы от 67 г. до н. э. обязал преторов держаться своего собственного эдикта.

Эдикт состоял из двух основных частей, которые также назывались «эдиктами»:

• старый эдикт — основная часть; вновь избранный претор заимствует ее из эдикта своего предшественника, почти ничего в ней не меняя; зачастую весь документ состоял из одного только «старого эдикта»;

• новый эдикт — дополнение, новшества, которые внес в процессуальную практику вновь избранный претор; ему это позволялось делать, одобрения со стороны законодательной власти не требовалось, т. к претор обладал высшей распорядительной властью с правом отдавать приказы, издавать постановления и делать объявления.

Однако должность претора в Римской республике была карьерной политической деятельностью-претор был политиком, а не юристом; поэтому для того, чтобы внести изменения в эдикт своего предшественника, претору требовалась помощь со стороны знатоков права.

Если в течение года претор сталкивался с новой ситуацией, не имеющим аналогий и требующем принципиально нового подхода для своего разрешения, магистрат мог написать эдикт по этому конкретному случаю — «внезапный», т.е. непредвиденный эдикт; во избежание путаницы основной эдикт, который издавался в начале служебного года претора назывался постоянным эдиктом.

Эдикты преторов послужили источником образования особой системы преторского права. В эпоху принципата за преторами сохранялось прежнее право издавать эдикты. По-прежнему эдикт ставится наравне с цивильным правом. Однако независимое положение преторов и самостоятельное осуществление ими своей власти не согласовались больше с новыми формами госустройства. Издание преторами своих эдиктов формально не прекратилось, но они не могли вступать в конфликт с императорской властью. Подчиненные сенату преторы потеряли всякую инициативу. Сенат обычно предписывал преторам проводить свои постановления и те послушно предоставляли специальные иски. Вводилось уже мало нового в эдикты предшественников, а новые статьи добавлялись только по предложениям сената или особо влиятельных юристов.

Во II веке н.э. император Адриан решил покончить с преторским правом. Он возложил на юриста Юлиана кодификацию отдельных постановлений, содержащихся в преторских эдиктах. Выработанная Юлианом окончательная редакция «постоянного эдикта» была одобрена императором и объявлена постановлением сената неизменной. С этого времени правотворческая деятельность претора прекратилась.

Деятельность юристов

В древнейшую эпоху юристами была жрецы, чью касту составляли духовные лица. Они занимались толкованием законодательства. Это делалось в тайне от масс.

Категории юр. научно-литературных трудов:

• произведения, посвященные разработке цивильного права;

• комментарии к преторским эдиктам;

• дигесты;

• учебники (институции);

• сборники казусов.

Весь существующий нормативный материал был кодифицирован. В V веке н.э.- первая кодификация Феодосия II, который издал Феодосьев кодекс. В 529 г. был составлен Кодекс первого издания, а в 533 г. был составлен и обнародован сборник извлечений из сочинений классических юристов под названием Дигеста (собранное).

Главные соц. функции римских юристов:

• оберегать, остерегать клиента от опасности, редактируя деловые документы с той целью, чтобы в них не оказалось деталей, которые в будущем могут навредить клиенту;

• «вести» клиента, т.е. помогать ему в суде, защищать в ходе процесса;

• давать юр.ответы на вопросы от граждан; крупные юристы, пользовавшиеся большим авторитетом, обычно собирали такие ответы по наиболее интересным делам и часто публиковали их в виде отдельной книги; так в римской литературе появился особый жанр — Ответы»;;

• комментировать законы и иные нормы права с целью установления их смысла; эта функция осуществлялась юристами либо в рамках учебной и научной деятельности, когда они писали разного рода учебники и комментарии; в этом случае их интерпретации всегда оставались авторскими; либо (в эпоху империи) в рамках их работы в императорской канцелярии, и тогда их интерпретация приобретала официально значение закона, ибо предполагалось, что исходит она от самого принцепса.

Именно последние две функции (respondere и interpretare) привели к тому, что юриспруденция превратилась в самостоятельный источник права. Мнения и сентенции некоторых крупных правоведов, сохранившиеся в их трудах, пользовались среди коллег особо высоким престижем, их книги не выходили из употребления и практики юр. образования в течение долгого времени. По поводу таких «бессмертных» авторов говорили, что они приобрели после смерти совершенно особый престиж и славу. Мнение такого авторитетного юриста (зачастую уже давно умершего), которое объясняло ту или иную норму придавало этой норме определенный (иногда совершенно новый) смысл; порой рассуждение такого авторитетного юриста создавало какой-то новый принцип, т. к. наличие авторитета среди юристов у данного правоведа предполагало, что суд обязан прислушаться к его мнению. Конечно, часто встречались спорные вопросы, решавшиеся разными авторитетными юристами по-разному. В этом случае суд имел право на судейское усмотрение, самостоятельно выбирая то авторитетное мнение, которое ему, суду, казалось наиболее подходящим для данного случая.

т.о., посредством суд. практики в определенных случаях известное мнение авторитетного юриста создавало новую норму права.