Морфология растений / Нухимовский Е.Л. Основы биоморфологии семенных растений. III. Теория интегральной соматической эволюции

Пожалуй, здесь можно уже остановиться с примерами, поскольку бинарность и бинарный эволюционизм объективная реальность, с которой надо считаться особенно в эволюционном теоретизировании.

5. 3. Зачем ещё нужны бинарные адаптации и что даёт бинарный эволюционизм

Из рассмотренного выше материала ясно, что бинарность нужна всем и неживыми, и живым, поскольку она находит причину «расщепить» нечто целое и вскрыть в нём не только единство двух его атрибутивных сторон, но и их противоречия; бинарность больше и лучше раскрывает проблемы, а бинарный эволюционизм помогает успешнее наблюдать и создание, и разрешение проблем, а это решающее звено всякого эволюционного теоретизирования.

Бинарный эволюционизм интересен ещё и тем, что он не просто подчёркивает, где взаимодействуют противоречивые стороны организации определённых живых тел, но и указывает на то, как они взаимодействуют, как одна солитарность (сторона бинарности) смогла стать исходным звеном в организации определённых целостных объектов и как она, и зачем, сумела произвести другую солитарность, что значительно расширяет познавательные возможности эволюционного теоретизирования. Как своеобразная палочка-выручалочка, бинарный эволюционизм соединил в себе,

временами казалось бы даже несоединимое, например, личную (свою) жизнь фитобиоморф и жизнь других (неличную, не-свою) через бинарную

союзность (системность) одного целостного явления и позволил увидеть то, что ранее обычно не воспринималось как раздвоенная (двоичная) целостность, а всегда понималось как атрибутивное единство одного непререкаемо единого тела.

В бинарностях соединились в единые союзы нередко очень противоречивые стороны, что заставляет нас, бинарных эволюционистов, увереннее вскрывать пути перехода одних структурных образований, лишённых определённых типов бинарностей, более древних, в другие организа-

ции, обладающие соответствующими типами бинарностей.

Если бинарность сопровождается целенаправленным образованием в эволюции двоичных объектов, состоящих из двух противоречивых сторон (солитариев), которые или сосуществуют рядом, или, образуясь поочерёдно, каждый по-своему, решают задачи общего развития, то у другой

формы организации фитобиоморф по признакам определённого рода (плана) развивается только полная солитарность, или тотсолитарность (одинаковость), когда в объекте образуется только одна форма в чём-то целена-

правленного развития.

Эволюция растительных биоморф приняла бинарность в разряд адаптаций, получив их по пути усложнения трансформаций из тотсолитарности древних живых существ. Бинарность способствует более успешному освоению фитобиоморфами пространства во времени. Бинарный эволюционизм опирается на максимальное использование в исследовании эволюционного развития биосистем, в нашем случае семенных фитобиоморф, разных бинарностей при создании и решении проблем.

Дело в том, что двойной (бинарный) образ целенаправленного эволюционного развития, когда образуются две бинарные стороны (солитарии), которые или сосуществуют рядом, или одна сторона предваряет в развитии другую, оказывается в целом, как правило, более прогрессивен,

чем развитие по одинокому «сценарию», что в нашей работе названо тотсолитарностью. Примером тотсолитарности (тотсолитарной адаптации) может быть образование неразветвлённого ствола, например, у некоторых видов пальм, т.е. персистентная (многолетняя) неразветвлённость (неразветвлённость базового органа), которая не переходит к образованию разветвлённых стволов, т.е. к бинарности такого рода.

По продолжительности жизни семенных фитобиоморфы могут также проявлять тотсолитарность (рис. 171–184), когда все их структурные части эфемерны и после одного вегетационного сезона такие биоморфы полностью отмирают (эфемеры, однолетники). Если фитобиоморфы живут более одного вегетационного сезона, то развиваются персистентные растения (дву–, многолетники), в организации которых проявляется соответствующая бинарность по продолжительности жизни их соматических частей: один солитарий у таких биоморф развивается как эфемерно-препер-

систентное тело с перспективой, что зимой или раньше эфемерные части полностью отомрут, а жизнеспособными останутся только преперсистентные части, которые, таким образом, превратятся в персистентные части, а другой солитарий развивается как персистентное структурное образование (рис. 185–189). Тотсолитарные (по продолжительности жизни) биоморфы

целиком посвящают себя борьбе за оптимальное производство потомства и их просто-напросто не хватает на выстраивание каких-либо гемморезид-

ных барьеров, одревеснение и т.п., чтобы защититься от первых же разрушительных ударов пострепродуктивных некрозов. Бинарные фитобиоморфы, адаптированные соответствующим образом к персистентной жизни, находят пути, чтобы идти на компромиссы с репродуктивом и его пострепродуктивными воздействиями, образуя разнообразные корезидные структуры.

Завершая эту главу, отметим, что бинарная эволюция достигла высшего (из всего известного сейчас) проявления экосистемной организационной сложности в нашей звёздной (солнечной) системе на биопланете Земля. Как известно, существует два солитария определённой единой бинарной системы нашей живой планеты, на основе которых реально осуществляется её экосистемный метаболизм. В один солитарий входит всё, что поглощает углекислый газ и производит кислород (это, в первую очередь, растения). В другой солитарий входит всё, что поглощает кислород и производит углекислый газ (это, в первую очередь, люди, животные, насекомые, многие микроорганизмы).

Глава 6. Экотропный принцип соматической эволюции

Развитие нашей Вселенной, вероятно, начавшееся после того, как произошёл Большой Взрыв, быстро сменившее преэволюцию на эволюцию, действует по сей день уже, как считают космологи, около 13,75 миллиардов лет; оно характеризуется как соматическая (телесная) сравнительно упорядоченная круговерть ресурсов, состоящих, в первую очередь, из взаимодействующих тел, в структуре атомов которых нашли своё организованное место элементарные частицы. Допустим, камень (или какое-

либо другое тело) спокойно лежит на поверхности Земли; он так лежит потому, что уже прошёл стадию своего образования — стадию восходящего развития в его морфогенезе, которое далеко не всегда бывает спокойным; далее следует стадия относительной стабилизации, которая, в конце концов, сменится стадией дестабилизации (нисходящего развития) и закончится превращением упомянутого камня в нечто другое.

Всякое текущее развитие конкретного тела, их поведение здесь и сейчас — это проявление ими отдельных сторон своей текущей эволюции, а вот на уровне типов каких-либо тел, отражающих особенности их взаи-

мосвязей в исторической ретроспективе, определяется течение исторической эволюции (см. гл. 3).

Эволюция (эволюционное развитие) действует непосредственно в отношении всех тел — это соматическая эволюция, но может рассматриваться и опосредованно в отношении нетел (отдельных функций, мыслей и т.п.) — апосоматическая (габитуальная, функциональная и др.) эволюция, поскольку тела проявляют преемственность непосредственно, а в нетелах она действует опосредованно, т.е. в зависимости от производящего их источника.

Процесс эволюции свершается в конкретной ресурсной круговерти, но результаты эволюции наиболее существенные можно получить методом сравнительного анализа. Весьма показателен пример с Hedysarum gmelini Ledeb., приведённый во втором томе (т. 2, с. 707), когда на одном склоне горы наблюдаются разные биоморфотипы по способу нарастания побегов. Всякий морфогенез — это неотъемлемая часть всюдного процесса — эволюционного развития тел (непосредственно), но и нетел (опосредованно). Эволюция проявляет себя не только в популяциях, как утверждают большинство современных биологов, но и в каждой особи, где всегда бушует своя инфраструктурная борьба за существование и царит внутренний естественный отбор (см. т. 2, гл. 8.6.1.1) наиболее приспособлен-

ных гипобиоморф (органелл, клеток, тканей, органов). Ждать свершения субмутаций или мутаций в телах, чтобы когда-то увидеть эволюционный

шаг, важно и нужно при соответствующей необходимости, но не менее важно наблюдать и понимать течение эволюции всегда, поскольку она непрерывно идёт повсюду, только проявляет себя много ярче и богаче, когда мы видим в ней и сезонные, и возрастные трансформации, полиморфизм, реакции на свет, влагу, минеральные и органические ресурсы и т.п. В Природе вообще, в её ресурсной круговерти, где всё, что имеет место быть, как-либо взаимодействует друг с другом, находясь на разном удале-

нии, постоянно срабатывает панкосмический принцип, впитавший в себя силу многих общеприродных и частных законов и правил развития, — принцип прессования ресурсов.

6. 1. Защита генов — главные события текущей и исторической эволюции живой природы

Возникновение жизни на Земле, как было показано в предыдущем исследовании (т. 2, гл. 9), — это, в первую очередь, появление преемственной основы в образе генов, способной, кроме всего другого, себя ка- ким-либо образом защитить от агрессивной активности окружающей

внешней среды, особенно жёстких в условиях первобытной Земли. Вероятно, в нашей Вселенной в процессе её эволюционного развития сложился особый код жизнезарождения, по которому при определённых обстоятельствах включается механизм открывания этого кода и преемственная основа нежизни — прогены (атомы) комбинируются, неведомым ранее образом, формируя первобытный протероген (первичный ген) и протерогеносому (комбинацию протерогенов), а далее уже активируется механизм эволюции жизни в некоторой области необъятной Природы. Наука пока не познала в должной мере принцип кодирования жизнезарождения, но она на пути к такому феноменальному открытию. Поскольку код зарождения жизни пока не открыт, то наши рассуждения на эту тему начнём с осознания того, как первобытная жизнь смогла удержать себя «на плаву» от разрушения в агрессивном котле окружающей внешней среды ещё молодой Земли. В некоторый момент код зарождения жизни самопроизвольно открылся на нашей первобытной планете. Этому, вероятнее всего, способствовало стечение многих обстоятельств, когда и материально-

пространственные ресурсы зарождающейся жизни и условия окружающей среды вместе достигли необходимой критической массы, которая, в конце концов, «детонировала» соответствующим образом, вызвав биотический взрыв первобытной жизни (исходную витараптацию.

Какими были первобытные живые существа — вопрос для науки открытый. Это могли быть или протеробионты — коацерваты как «капли» с первородной органической структурой, окружённые жировыми мембранами (гипотеза А.И. Опарина, 1957, 1968, 1980 и его последователей), или

«живые энзимы» («энзимы без организма») по гипотезе Троленда (Troland, 1914, 1916, 1917), или «голые гены» (Muller, 1929), или что-то ещё (Кео-

сян, 1975). Как бы там ни было, но генетический материал с самого начала своего пребывания в окружающем его земном пространстве обязан был включить в механизм своего саморазвития, как обязательную его часть, создание и обустройство системы самозащиты, без которого неживая среда быстро раздавила бы такого возмутителя нежизненного бытия. Гены (мерогеносомы) и их комбинации (геносомы), изначально обладая способностью нести некоторый заряд идиоэнергии, т.е. информации, погружённой в соответствующее энергетическое обеспечение, с момента своего первого появления в Природе, унаследовали особую активность в своём поведении: целестремление создавать для своих носителей защитные оболочки — обиталища, или «дома».

Образование защитных оболочек, в первую очередь, как обиталищ для генов составляет главное содержание явление экотропизма, о котором пойдёт речь в этой главе.

6.2. Ещё раз о прессовании ресурсов

ипрессинговом отборе

Если присмотреться к тому, как организована Природа и какие события происходят на каждом уровне её организации, то невольно приходишь к убеждению, что все ресурсы, которые наполняют собой эту гиперсистему, всегда и везде существуют в состоянии прессинга (буквально «давления»). Всё это означает, что в панкосмическом ресурсном потоке действует единый принцип прессования ресурсов, интегративно включающий в себя любые формы взаимовлияния одних ресурсов (средоокружённых) на другие (средоокружающие), а это не только силы гравитации, но и любые иные формы взаимодействия. В наших рассуждениях более всего подходит такое значение слова «прессинг» — «давление, нажим на кого-либо в какой-либо сфере деятельности» (Бол. сл. иностр. слов, 2012).

Ресурсы в своём бытии (существовании) постоянно испытывают прессинг (разный по форме и содержанию) со стороны окружающего мира и всегда как-либо отвечают на него каким-либо своим прессингом (другого не дано). Любой ресурс, будь то мышка или булыжник, каждый по-своему ведут свой прессинг («борьбу») за существование — своё бытие: они как-

либо выдерживают прессинг со стороны окружающего их мира и сами прессуют этот же мир, в котором повсеместно проявляют себя. Как известно, в Природе повсюду действует один из законов И. Ньютона, согласно которому «действие равно противодействию» — закон всемирного тяготения. Ни один ресурс не смог бы состояться, если бы не мог противоборствовать действию прессующих факторов, или, попросту говоря, давлению окружающего мира, и если бы сам, этот конкретный ресурс, не давил на всё, что его как-либо окружает. Такова натура организации всех

тел и нетел, в которой всё главное в ней проявляет себя закономерно и

подчиняется принципам преемственности и пластосоматизма (см. гл. 1). Учитывая отмеченные обстоятельства, я предлагаю чётко зафиксировать в каждом ресурсе двойственность его натуры — её универсальную бинарность — наступательно-оборонительную натуру как систему поведения. Честно говоря, у меня поначалу даже было желание как-то более образно

(!) назвать такую, действительно универсальную, возможно, панкосмическую, бинарность в натуре ресурсов, в первую очередь телесных систем разного рода, что нас более всего интересует, например, «бичкоповская» натура (система поведения), поскольку всякий ресурс, с одной стороны, прессует то, что его окружает (наступает на них), т.е. во многом чем-то

напоминает в своей активности действия «копа» (американского полицейского) — «коп-фактор», а с другой стороны, этот же ресурс вынужденно противостоит (как-либо обороняется) прессингу от чего-то другого, чем не «бич» («придавленный» судьбой) — «бич-фактор». Однако оставим рас-

смотренный вариант, несколько шутливой, даже озорной терминологии (возможно, пока, и неизвестно до каких-то иных времён), а сконцентрируем внимание на вполне научном термине «наступательно-оборонительная»

натура тел — система их поведения, активности, а в общем плане — стратегия и тактика соматического поведения при единой стратегии живых тел — жизнесохранения, а шире — средо–, жизнесохранения (т. 1, гл. 3).

Живые тела в процессе прессования в ресурсной круговерти оказались способны в исторической эволюционной ретроспективе ассоциировать в себе разнообразные неживые тела определённого типа, чтобы из них строить свою организацию, но уже по своим законам — законам биогенеза (развитие живого из живого). Подвергаясь множественным трансформациям в прессинговом отборе, живые тела, опираясь на свою насту- пательно-оборонительную стратегию, создали и освоили систему тактиче-

ских адаптаций, на основе которой они бинарно с одной стороны своего тела управляют собственным эволюционным развитием (гены), а с другой стороны осуществляют исполнительскую активность (фены): потребление, производство, резервирование, рассеивание и элиминацию (см. гл. 4).

Прессинговый отбор — это интегральное выражение всего разнообразия форм естественного и искусственного отборов, которые сопровождают или ещё могут сопровождать существование живых и неживых тел, но и нетел, включая, безусловно, и уже описанные автором (т. 2, гл. 8) формы естественного отбора по типу интраэлекции и экстраэлекции.

6.3. В чём высшая суть красоты и счастья

визвестной нам Природе

Словом «красота» обычно подчёркивается восхищение наблюдателя прелестью и совершенством гармонических сочетаний прекрасного в ка- ком-либо объекте. Можно ли нам, людям, увидеть в Природе вообще нечто

такое, что можно было бы назвать красотой, а её, красоту, высшей сутью. Пожалуй, есть смысл проявить достаточную сдержанность, по-

скольку мы, земляне, ещё далеко не всё знаем о Природе, её многообразии, поэтому самую верхнюю ступень на абстрактной пирамиде проявлений красоты в Природе предусмотрительно оставим свободной, подчеркнув, тем самым, что нам пока неизвестна сверхвысшая суть рассматриваемого явления. На фоне всех известных нам на сегодня событий, которые происходят в Природе, высшую категорию красоты, на мой взгляд, надо отдать явлению Жизнь, которое при сравнении со всем остальным, т.е. с явлением Нежизнь, действительно вызывает у нас, разумных существ, наибольшее восхищение. Есть детали, которые несколько настораживают при оценке происходящих событий, например, довольно высокая воинственная активность многих носителей жизни. Однако не будем закрывать глаза на истину, которая, как показывают и наши исследования, имеет место быть повсюду и с которой неизбежно надо считаться: без агрессивности, пусть нередко по-разному закамуфлированной, непосредственной или

опосредованной, ничто в Природе существовать (бытовать) не может. В неживой природе агрессий многократно больше, чем в живой, и, возможно, именно необузданная агрессивность в событиях неживой природы, исходящая от самых разных космических объектов, таких, как чёрные дыры, квазары, пульсары, сверхновые и др., могла послужить, в конце концов, живой природе примером для подражания. Возможно, только Жизнь, великолепие красоты которой особенно подчёркивает одна из её сторон — Разум, способна противопоставить и смогла противопоставить процессам неистовой агрессивности неживой природы и её наклонности к всеобщему разрушению свою созидательно-сохранительную активность в эволюции

Природы. Не исключено, что именно красота Жизни в нашей Вселенной спасёт Мир (Природу), поскольку именно красота Жизни — это страшная сила (!).

Ответив на вопрос о высшей красоте в Природе, мы невольно вышли на определение в ней и высшей категории счастья. Состояние счастья способна ощутить на себе только Жизнь, её носители, которые проявляют в своей активности свойства сохранения себя и других в агрессивном окружении внешней для них среды (т. 2, гл. 10). Концептуальной основой процесса жизни является общая теория жизнесохранения, созданная автором, согласно которой борьба за сохранение Жизни — это высшее счастье Природы, которое способны проявить и ощутить только живые существа (биосистемы) разных уровней организационной сложности, бытие кото-

рых происходит в соответствии с основным биологическим законом — законом жизнесохранения (биофилии): «жизнь, возникнув на Земле (и — во Вселенной), изменяясь, сохраняет себя в объектах разной организации и в пределах, ограниченных её возможностями» (Нухимовский, 1980,

1984, 1997, с. 94).

Итак, развитие Природы, как арена («театр») бесконечной ресурсной круговерти, создало два самых крупных мира-части — две гиперсистемы

Нежизнь и Жизнь, в существовании (бытии) которых высшими категориями красоты и счастья безоговорочно завладела Жизнь с её неистощимым стремлением сохраняться бесконечно долго.

пансивное поведение в живой природе происходит агрессивно (от этого никак не уйти), но осуществляется оно, чаще всего, где осознанно, а где неосознанно, с широким использованием камуфляжа, т.е. маскировочных адаптаций. Камуфляжная составляющая в поведении живых тел многогранна; высшего уровня она, безусловно, достигла у человека, прикрыв в большинстве случаев агрессию в поведении чем-то другим, не изменив,

однако, формой содержания, заметно завуалировав его суть. Многие растения и животные, прикрывая свою агрессивность в отношении к окружающему миру, также в процессе эволюции стали мастерами камуфляжа. Наиболее яркие примеры камуфляжных адаптаций в мире семенных фитобиоморф — это осуществление обязательных для многих из них актов агрессивной экспансии, когда в окружающую среду распространяется потомство (семена или иные диаспоры) и все эти агрессивные, по отношению к окружающему миру, действия обычно сопровождаются множественными маскировочными приспособлениями: в эволюции подбираются для цветков и плодов причудливые формы, красочные цвета, а нередко они ещё вкусны и питательны и т.п. (это всё камуфляж, удачно прикрывающий агрессию многих семенных фитобиоморф).

Живая природа наполнена живыми телами (биосомами), или биосистемами разного уровня организационной сложности. Чтобы эти тела заняли своё место в Природе вообще, они, конечно же, образно говоря, должны были «сказать» окружающему миру-части: «подвиньтесь, пожалуйста, я тоже хочу быть здесь и сейчас». Кто-то и что-то из ресурсов «подвинется», а кто-то и что-то нисколько не уступит своего места и ниче-

го не отдаст из своих веществ. Налицо, в последнем случае, ситуация конфликта, когда «растеканию» жизни по Земле препятствуют многие обстоятельства поведения окружающей её среды.

Ещё на ранней Земле первородная жизнь столкнулась в своей эволюции с невообразимым обилием проблем в стремлении сохранить себя под прессом особо тяжёлых условий. Примитивные протеробионты, а затем и бионты вступили в борьбу и вели её жёстко с неживой природой Земли, чтобы овладеть мастерством внедрения и пребывания в ней, пока, наконец, не завладели правом на своё существование. Жизнь возникла на Земле, постепенно превратив её в биопланету, только из неживой природы, поскольку ничего другого на ней в распоряжении эволюции не было. Существует вариант, что первое живое вещество было занесено на Землю извне, но это не снимает проблему происхождения Жизни (вообще) для нас, её исследователей; точно ясно только одно — Жизнь возникла из неживой природы (ничего другого не дано).

На примере земной жизни мы можем утверждать, что она никогда бы не состоялась, если бы не усвоила надёжные исходные универсальные принципы бытия, которые сложились уже в неживой природе: чтобы быть ресурсом Природы, надо как-либо уметь овладевать частями пространства

и частями вещественного мира, которыми в изобилии располагает Природа, но которые надо суметь у кого-то или чего-то из других ресурсов взять («отобрать»), поскольку свободного ничего нет и всё кому-то или чему-то

уже принадлежит. Как бы там ни было, но живая природа, в образе её со-

матических носителей — биосистем, в своей эволюции впитала в себя этот принцип, усвоила и адаптировала его под себя; она научилась, чтобы быть, сохраняя себя, обязательно наступать на всё (а это, в первую очередь, неживая природа), что её окружает и отнимать или делить с окружающей средой частицы пространства и некоторые вещества, чтобы создавать другие живые тела разной сложности организации, нередко прибегая для корректировки своей наступательной активности к тактике торможения и (или) отступления. Опираясь на принципы экспансии (компромиссной и декомпромиссной), соматические живые ресурсы — биосистемы, или эврибиоморфы, на всех уровнях своей организации, будучи в едином биостробном потоке (буквально в «вихревом потоке жизни») на Земле, надёжно овладели и освоили мастерство своего особенного бытия, когда и как надо наступать на пространство и вещества Природы, только иногда где-то притормаживая и отступая, чтобы постоянно воссоздавать и

поддерживать своих дискретных представителей, участвуя, тем самым, в жизнесохранении вообще. Живые тела, участвуя в текущей и исторической эволюции живой природы, научились в унисон осуществлять управление своим бытием и исполнять целеустремлённые установки.

Бинарный принцип организации многих соматических ресурсов, в том числе и семенных фитобиоморф, разделил тела под разными углами обзора на бинарии (бинарные системы) с двумя сторонами — солитариями, например, на неживую и живую части или, что нам здесь особенно важно, на идиосому (эгосубстрат) и пластосому (см. гл. 5). Всё разнообразие форм пластосом получило у живых тел определение как стадийные формы феносомы, в которых заключено единство форм габитуса и эндофеносомы, выполняющих роль непосредственных «домов» для генов. Стадиосомы (стадиоморфы), или формы роста «у живых тел (биоморф, в том числе) — это одно феносоматическое структурно-функциональное состояние какого-либо живого тела, проявляющееся в определённый отре-

зок времени (стадию) его морфогенеза и ограниченное посредством при- знаков-индикаторов, позволяющих отличить это состояние от других» (т.

2, с. 323). Уместно здесь обратить внимание на вполне закономерные факты, что исследование разнообразных форм роста как определённых стадий в развитии феносоматической организации определённой биосистемы, биоморфы в том числе, позволяет описать их ещё более продуктивно, чем исследование только эпиморф (габитоформ). Признаковый арсенал при диагностике биоморф по признакам стадиоморф значительно расширяется, чем при характеристике только по габитуальным признакам. Таким образом, развитие интегральной биоморфологии уместно осуществлять с более широким привлечением разнообразных стадиоморфных признаков.

Пластосомы и их вариации, феносомы, укладываются в единую панкосмическую их совокупность — космоплазму, которая наряду с Супернуклеусом, составляет вместе бинарное содержание такой гиперсистемы как наша Вселенная (т. 2, гл. 1.3.4).

Супернуклеус (Сверхъядро) как абстрактное ядро нашей Вселенной объединяет в себе мириады конкретных локальных супернуклеарных элементов — эгосубстратов каждого конкретного тела, являющихся понтикулярными структурами, носителями преемственности, т.е. преднаследст-